Про советских людей (две статьи в Огоньке)
Статья первая (автор Елена Кудрявцева): Человек неменяемый. Коротко и тезисно (для себя):
1) Казалось, что молодежь, которая не знала жизни в советское время, станет более либеральной и толерантной, с установками на правовое государство. И действительно, поколение начала 1990-х обладало более демократичным мышлением, чем предыдущее. Но уже с конца 1990-х ситуация изменилась: каждое новое поколение оказывалось настроено более авторитарно, чем предшествующее. Дезориентация после краха державы и распада ее ключевых институтов заставила всплыть куда более архаичные представления, чем способны были представить себе социологи. Стали подниматься низовые слои культуры: жажда сильной руки, страх и ненависть к чужим, ксенофобия (по сути, племенная культура), этническая иерархия. Словом, все, что так долго прививали "советскому человеку".
2) Несмотря на официальную смену идеологии, основные механизмы действий общественных институтов в современной России запрограммированы 70 лет назад; превалирует готовность соглашаться с любыми решениями власти. Практически ничто не мешает судебной системе и, скажем, политической полиции работать по тем же схемам, что были отработаны в иерархическом советском обществе. Даже школа со своим унифицированным массовым образованием, где каждый человек воспринимался как белый лист, на котором можно писать то, что решат наверху, осталась, по сути, той же. Эта система воспроизводит определенные представления, навыки, знания, моральные ценности, и ее очень трудно реформировать, поскольку она была создана под апатичное население, привыкшее бесконечно терпеть и приспосабливаться.
Итог: Советский человек чувствует себя в тоталитарной среде если не счастливо, то хотя бы привычно, как дома. Рецепт: нужно осознать ненормальность обжитого стандарта положения и уже потом исправлять начиная с себя.
Дополнение-справка оттуда же: Что представляет собой советский человек - в цифрах и фактах.
1. "Массовидность", или ориентация на норму "быть как все". Предполагает, в частности, неспособность оценить достижение, если оно не вписано в иерархию государственных статусов.
2. Приспособленчество. Предусматривает адаптацию к существующему социальному порядку, в том числе и через снижение порога запросов и требований.
3. Упрощенность. Ориентация на простейшие образцы и модели в интеллектуальном и этическом плане в силу незнания иных моделей и типов поведения.
4. Иерархичность. Четкое осознание того, что не только материальные блага, но и права, а также достоинство, уважение, этические нормы и интеллектуальные качества распределяются в соответствие с социальным статусом.
5. Лукавство. Люди считают себя вправе обманывать всех, с кем имеют дело: от начальства до близких.
6. Неуверенность. При всей изворотливости она неизбежна: "советский человек" отлично помнит, что он не может до конца полагаться на формальные правила.
7. Чувство причастности к чему-то "особенному", "сверхзначимому" - к великой державе, народу, идее. Полезно еще и тем, что компенсирует свои комплексы и разочарования.
8. Коррупционность. Подкупается не только власть в лице разного рода чиновников, но и само население - через подачки, привилегии, послабления и символические знаки избранности.
А вот иллюстрация (одна из): и ленин такой молодой.
Статья вторая (та же Елена Кудрявцева расспрашивает Ольгу Седакову): "Весь Советский Союз был воспитательным домом"
1) Чем плох советский человек? Он свою душу сдал в какую-то инстанцию, делегировал. Мы все несем в себе этот советский невротизм. У советского человека отсутствует уважение к себе, которое Пушкин назвал "первой наукой".
2) В культутном пространстве советскость проявляется в грубости. Популярное современное заблуждение: чем брутальнее, тем современнее и глобальнее, стало быть надо отказаться от академического, пуританского, гуманного и т.п. Но главным в советском творчестве и было как раз то, что на нем лежала печать небывалой грубости - грубости чувств, мысли, выражения. В современной картине словесности мне болезненно не хватает того, чего не было и в советской: изящества, ума, сдержанности, красоты, благородства, нетривиальных артистических идей. Даже у одаренных авторов. И я тут с ней на все сто процентов. Плюс мне лично не хватает "психологии" -- интереса, понимания и умения описать внутренние психологические процессы, как тонкие, так и достаточно тривиальные.
3) Почвой советского человека было единственно верное учение, которое объясняло все: и природу, и историю, и искусство, и науку и т.п. Вырасти на другой почве возможности не представлялось. ("Вы что, не у нас росли?" - спрашивали тех, кто говорил или делал что-то не то.) И небо, и землю советский человек мог воспринимать только через внедренные в него фильтры этих "единственно верных" интерпретаций. Он жил в препарированном, готовом к употреблению мире. Встреча со всем, что не было для него предварительно препарировано, вызывала у него тревогу и агрессию. Всему этому, "чуждому" и "враждебному", "реакционному", "заумному" он "давал отпор": он был "бдителен", как его учили. Как пограничник на посту. Человека такого крайне идеологического типа теперь можно встретить в националистических движениях и, увы, в определенных церковных - "фундаменталистских" - кругах: с удивительной легкостью он переменил предметное содержание своей идеологии ("воинствующий атеизм" на "веру отцов").
4) Другой, новый "новый человек", человек глобального мира, растет на наших глазах. Он утратил одну почву и не врос в другую -- потому что другой еще и нет! Массовая культура - первое, к чему он присоединяется. Очень интересное и важное наблюдение; меня оно скорее тоже радует, чем наоборот.
Надежды и перспективы: Общество стало неизмеримо многообразнее, в нем совсем разные слои, ниши, уклады. И в разных слоях градус остаточной советскости разный. Обыденная жизнь как-то оттаяла, стала человечнее, внешнее поведение заметно изменилось (на улицах не поучают, не воспитывают; двери в метро придерживают и т.п.). Я согласна, и это меня радует.
Кончилась советская изоляция, люди многое повидали, вокруг появились другие вещи, материальный мир меняется - все это непременно отражается на поведении. Самоуважение растет. А тот, кто уважает себя, уважает и других, и мир уважает, и вещи, и язык. Человек, привыкший свободно пользоваться вещами, сделанными с любовью и изобретательностью,- другой, чем тот, кого всю жизнь планомерно унижал советский быт. Самая отстающая область, застрявшая в советском -- политическая. Здесь мы дальше всего от того, что называют "общечеловеческими ценностями" (что на самом деле западнохристианские и гуманистические).
1) Казалось, что молодежь, которая не знала жизни в советское время, станет более либеральной и толерантной, с установками на правовое государство. И действительно, поколение начала 1990-х обладало более демократичным мышлением, чем предыдущее. Но уже с конца 1990-х ситуация изменилась: каждое новое поколение оказывалось настроено более авторитарно, чем предшествующее. Дезориентация после краха державы и распада ее ключевых институтов заставила всплыть куда более архаичные представления, чем способны были представить себе социологи. Стали подниматься низовые слои культуры: жажда сильной руки, страх и ненависть к чужим, ксенофобия (по сути, племенная культура), этническая иерархия. Словом, все, что так долго прививали "советскому человеку".
2) Несмотря на официальную смену идеологии, основные механизмы действий общественных институтов в современной России запрограммированы 70 лет назад; превалирует готовность соглашаться с любыми решениями власти. Практически ничто не мешает судебной системе и, скажем, политической полиции работать по тем же схемам, что были отработаны в иерархическом советском обществе. Даже школа со своим унифицированным массовым образованием, где каждый человек воспринимался как белый лист, на котором можно писать то, что решат наверху, осталась, по сути, той же. Эта система воспроизводит определенные представления, навыки, знания, моральные ценности, и ее очень трудно реформировать, поскольку она была создана под апатичное население, привыкшее бесконечно терпеть и приспосабливаться.
Итог: Советский человек чувствует себя в тоталитарной среде если не счастливо, то хотя бы привычно, как дома. Рецепт: нужно осознать ненормальность обжитого стандарта положения и уже потом исправлять начиная с себя.
Дополнение-справка оттуда же: Что представляет собой советский человек - в цифрах и фактах.
1. "Массовидность", или ориентация на норму "быть как все". Предполагает, в частности, неспособность оценить достижение, если оно не вписано в иерархию государственных статусов.
2. Приспособленчество. Предусматривает адаптацию к существующему социальному порядку, в том числе и через снижение порога запросов и требований.
3. Упрощенность. Ориентация на простейшие образцы и модели в интеллектуальном и этическом плане в силу незнания иных моделей и типов поведения.
4. Иерархичность. Четкое осознание того, что не только материальные блага, но и права, а также достоинство, уважение, этические нормы и интеллектуальные качества распределяются в соответствие с социальным статусом.
5. Лукавство. Люди считают себя вправе обманывать всех, с кем имеют дело: от начальства до близких.
6. Неуверенность. При всей изворотливости она неизбежна: "советский человек" отлично помнит, что он не может до конца полагаться на формальные правила.
7. Чувство причастности к чему-то "особенному", "сверхзначимому" - к великой державе, народу, идее. Полезно еще и тем, что компенсирует свои комплексы и разочарования.
8. Коррупционность. Подкупается не только власть в лице разного рода чиновников, но и само население - через подачки, привилегии, послабления и символические знаки избранности.
А вот иллюстрация (одна из): и ленин такой молодой.
Статья вторая (та же Елена Кудрявцева расспрашивает Ольгу Седакову): "Весь Советский Союз был воспитательным домом"
1) Чем плох советский человек? Он свою душу сдал в какую-то инстанцию, делегировал. Мы все несем в себе этот советский невротизм. У советского человека отсутствует уважение к себе, которое Пушкин назвал "первой наукой".
2) В культутном пространстве советскость проявляется в грубости. Популярное современное заблуждение: чем брутальнее, тем современнее и глобальнее, стало быть надо отказаться от академического, пуританского, гуманного и т.п. Но главным в советском творчестве и было как раз то, что на нем лежала печать небывалой грубости - грубости чувств, мысли, выражения. В современной картине словесности мне болезненно не хватает того, чего не было и в советской: изящества, ума, сдержанности, красоты, благородства, нетривиальных артистических идей. Даже у одаренных авторов. И я тут с ней на все сто процентов. Плюс мне лично не хватает "психологии" -- интереса, понимания и умения описать внутренние психологические процессы, как тонкие, так и достаточно тривиальные.
3) Почвой советского человека было единственно верное учение, которое объясняло все: и природу, и историю, и искусство, и науку и т.п. Вырасти на другой почве возможности не представлялось. ("Вы что, не у нас росли?" - спрашивали тех, кто говорил или делал что-то не то.) И небо, и землю советский человек мог воспринимать только через внедренные в него фильтры этих "единственно верных" интерпретаций. Он жил в препарированном, готовом к употреблению мире. Встреча со всем, что не было для него предварительно препарировано, вызывала у него тревогу и агрессию. Всему этому, "чуждому" и "враждебному", "реакционному", "заумному" он "давал отпор": он был "бдителен", как его учили. Как пограничник на посту. Человека такого крайне идеологического типа теперь можно встретить в националистических движениях и, увы, в определенных церковных - "фундаменталистских" - кругах: с удивительной легкостью он переменил предметное содержание своей идеологии ("воинствующий атеизм" на "веру отцов").
4) Другой, новый "новый человек", человек глобального мира, растет на наших глазах. Он утратил одну почву и не врос в другую -- потому что другой еще и нет! Массовая культура - первое, к чему он присоединяется. Очень интересное и важное наблюдение; меня оно скорее тоже радует, чем наоборот.
Надежды и перспективы: Общество стало неизмеримо многообразнее, в нем совсем разные слои, ниши, уклады. И в разных слоях градус остаточной советскости разный. Обыденная жизнь как-то оттаяла, стала человечнее, внешнее поведение заметно изменилось (на улицах не поучают, не воспитывают; двери в метро придерживают и т.п.). Я согласна, и это меня радует.
Кончилась советская изоляция, люди многое повидали, вокруг появились другие вещи, материальный мир меняется - все это непременно отражается на поведении. Самоуважение растет. А тот, кто уважает себя, уважает и других, и мир уважает, и вещи, и язык. Человек, привыкший свободно пользоваться вещами, сделанными с любовью и изобретательностью,- другой, чем тот, кого всю жизнь планомерно унижал советский быт. Самая отстающая область, застрявшая в советском -- политическая. Здесь мы дальше всего от того, что называют "общечеловеческими ценностями" (что на самом деле западнохристианские и гуманистические).