Куба. Гавана. Огромный когда-то роскошный город на берегу тёплого океана. Город и вся страна - как огромная машина времени. Куба живёт своей собственной жизнью и совсем не в ногу с другим миром. Здесь на купишь вездесущей Кока-Колы. Здесь нет мельтешащей неоном рекламы, ей совсем не место рядом с революционными лозунгами. Здесь нет таких привычных автомобильных пробок, да и где ещё встретишь на улицах те машины, что видел лишь в автомобильных музеях. Здесь за обветшалыми фасадами скрываются квартиры с дворцовыми интерьерами и антикварной мебелью. В Гаване нет присущей другим столицам-миллионникам спешки и суеты, жизнь течёт тихо и размеренно, как размеренно накатывают океанские волны
на камни Малекона.
Семь часов утра по североамериканскому восточному времени. Два часа пополудни по ощущениям, организм давно бодрствует. Тихий пустынный Малекон. "Эй, амиго!", - слышится издалека. Наперерез бежит молодой кубинец. "Вер а ю фром, май френдз?". "Ду ю вонт э риал кубан сигарз ор рон?". "Лэт ми би ёр гайд". Попытки навязать услуги пресекаются, но назойливый "френд" не отстаёт. "Итс э сувенир, онли ван песо конвертибле!",- в руках появляется монета в три национальных песо с портретом Че на реверсе. Всё бы хорошо, да только вот один конвертируемый песо можно разменять не на одну, а на восемь таких монеток. Отстал наконец, бормоча испанские ругательства...
Пока идёшь по Малекону из Ведадо до Старой Гаваны, город понемногу просыпается. Появляются люди на улицах. Проехали первые автобусы с туристами из Варадеро... Солнце начинает припекать. Не сгореть бы.
Сворачиваем в тень узких улочек Старой Гаваны. Отремонтированные дома, брусчатка, свежеокрашенные фасады, растения в кадках у стен. Автомобильное движение перекрывают старинные испанские пушки, вкопанные на улицах стволом вниз. "Амиго! Бест сувенирз, бест прайсез! Кам, лук!",- ненавязчиво окликают зазывалы из сувенирных лавок.
Но стоит лишь немного сойти с протоптанных туристических троп, как попадаешь в мир настоящей Гаваны, мир облупившейся штукатурки, дырявого асфальта, подпёртых досками, готовых обвалиться балконов и ни с чем не сравнимого едва уловимого запаха пищевых отходов. Над улицами висит паутина проводов. Бегают дети, а взрослые сидят у дверей на ступенях и лениво провожают прохожих взглядом.
На старинной Плаза де ла Катедраль под стенами собора Сан-Кристобаль XVIII века звучит сон и сальса. Да что уж там, сон и сальса на Кубе звучат практически везде, это здесь сродни религии. В соборе долгое время хранилась гробница с останками Христофора Колумба, а сейчас молятся во славу божию под электрогитару и барабанную установку.
Люди почти все прячутся в тень, а, между тем, по площади деловито рассекает собака, вынюхивая что-то между булыжниками мостовой.
Старая площадь или Плаза Вьеха отреставрирована идеально. Фонтан в центре, деревца в горшках. Из кафе, раскрывших зонты у стен, доносятся вездесущие звуки сальсы. Когда-то площадь называлась Новой и вплоть до XIX века была центральной площадью Гаваны, старой в те времена считалась Плаза де Армас.
Чистота на улицах перемежается с мусором и грязными лужами. Свежеотремонтированное здание соседствует с жуткой развалиной, а за дверьми этой жуткой развалины вполне могут скрываться мраморные лестницы с коринфскими колоннами. "Ван песо, мистер, онли ван песо!",- оторвавшись от игры жалобно и настойчиво просят дети, что постарше, а убедившись, что им ничего в этот раз не перепадёт, продолжают играть как ни в чём ни бывало. Впрочем, просят не только дети, вот только от взрослых отбиваться гораздо сложнее...
Вокруг роскошного гаванского Капитолия, который, говорят, на метр выше своего прототипа - Капитолия в Вашингтоне, раскинулись трущобного вида районы, где многие дома находятся в явно аварийном состоянии.
На Пасео де Марти или просто Прадо, длинном бульваре, пересекающем Центральную Гавану - настоящий парад ретроавтомобилей. Наверное, каждая вторая проезжающая машина - американец времён расцвета Детройта. А каждая первая - советские "Жигули" или "Москвич". Вот в кадр попал Ford Mainline, выпускавшийся в 1952 по 1954 годы. Некоторые считают именно эту машину прототипом нашей 21-й Волги, хотя разрабатывались эти авто почти одновременно. Кубинец-владелец на фордовскую "громовую птицу" на капоте посадил паккардовского лебедя.
Особенно велика концентрация Бьюиков, Кадиллаков, Понтиаков, Фордов и Шевроле 1950-х годов напротив Капитолия и Большого театра Гаваны. На светофоре стоит Сhevrolet Bel Air 1953 или 54 года.
Часто встречаются гремящие всеми болтами и гайками ведра с пошедшей ржавыми пятнами грубо нанесённой кисточкой краской. Но ещё чаще видишь идеальные, во всяком случае внешне, машины, выкрашенные порой в самые кислотные цвета. Но как бы не выглядел автомобиль, техническое состояние старичков далеко не лучшее. Почти за каждым ретроавтомобилем клубами вьётся черный вонючий солярный дым. Говорят, таких машин с родными двигателями практически не осталось. Вместо американских моторов, бывает, стоят двигатели даже от советских тракторов, под капотом огромного янки места для этого хватает.
К этим старым американцам я буду возвращаться ещё не раз. Куба, это настоящее Эльдорадо для любителей автомобильной истории.
Chevrolet Bel Air 1957 года.
В Гаване мы поселились в зелёном и тихом районе Ведадо. Во времена расцвета пиратства здесь запрещалось какое-либо строительство, чтобы не мешать обзору побережья, на котором могли высадиться пираты. С этим связано и название - "ведадо" с испанского переводится как "запретный".
У края остановился чёрный Chevrolet Styleline Deluxe 1950 года. Синий авто очень похож на Ford Mercury 1947 года, дополненный кустарными деталями.
В Ведадо пронумерованные буквами и цифрами улицы-калле образуют квадраты кварталов, застроенные особняками, иногда похожими на маленькие дворцы. Их строили, пытаясь перещеголять друг друга, сахарные магнаты и торговые посредники, адвокаты и парламентарии двадцатых и тридцатых годов прошлого века.
В этом же районе находится и знаменитое кладбище Гаваны - Сементерио де Кристобаль Колон. Богатые гаванцы желали роскоши не только при жизни, но и после смерти. Над надгробиями работали лучшие скульпторы.
Здесь похоронены многие выдающиеся кубинцы. Гроссмейстер Хосе Рауль Капабланка, писатель Алехо Карпентер, фотограф, автор всем известной фотографии Че Гевары Альберто Корда, музыканты, участники Buena Vista Social Club Ибрагим Феррер и Рубен Гонсалес нашли здесь свой последний приют.
Недалеко от кладбища Колон расположилась одна из самых больших площадей мира - площадь Революции. Именно здесь перед полуторамиллионной аудиторией Фидель Кастро произносил свои многочасовые речи. Над площадью возвышается мемориал национальному герою Кубы - Хосе Марти, со 109 метровой высоты которого открывается великолепная панорама Гаваны.
На зданиях Министерства внутренних дел Кубы и Министерства информатики и коммуникаций изображены портреты известных кубинских революционеров. Эрнесто Че Гевару, конечно-же, не спутаешь ни с кем. Второй портрет принадлежит слегка менее известному команданте Камилло Сьенфуэгосу.
Широченный бульвар Пасео уходит в сторону океана.
Взглянем чуть дальше, в сторону района Мирамар. Третье высотное здание слева - посольство России.
На вершине монумента гнездится пара грифов-индеек. Эти красноголовые птицы на Кубе встречались повсеместно.
К слову о революционных лозунгах. "Вечно молодые бунтари" гласит надпись вокруг портретов Че и Фиделя. Встречается в Гаване и вполне современное на вид граффити, но тематика исключительно революционная.
И ещё немного внимания американскому автопрому 1950-х. Buick Roadmaster 1955 года.
Chevrolet Bel Air 1953 или 1954 года.
В Гавану мы ещё вернёмся в самом конце. Впереди-же ждёт автопробег по кубинским провинциям, колониальные городки, национальные парки, пляжи с белым песком и коралловые рифы на Карибском море.
Читайте ранее:
Дорога на Кубу. Пролетая над Гренландией.
Читайте далее:
Провинция Пинар дель Рио. Закрома биосферы;
Коралловые пляжи залива Свиней;
Кубинский город с французскими корнями. Сьенфуэгос;
Колониальное прошлое и надоедливое настоящее. Тринидад;
От гор Эскамбрай до островов Хардинес дель Рей;
Тихий городок Ремедиос и безлюдные Северные острова;
Город имени Че. Санта Клара;
Возвращаясь в Гавану.