Урок от Сэмюэла Клеменса
Это старый текст, он написан еще до первой войны, значит тогда, когда большинство украинцев считали русских очень близким народом и даже родным и братским (считали вполне искренне, хотя сигналов что любовь тут без взаимности было более чем достаточно), многое пересмотрела сама жизнь. Точнее заставила людей пересмотреть - но кстати далеко не все откликнулись на требования жизни, или откликнулись наполовину (да, конечно это русские бомбят, НО... дальше мнооого разных вариантов).
Вот все эти факты нашей новейшей истории заставляют меня вернутся к текстам древним - т.е. довоенным.
Читайте, и может те, кто помнят первую редакцию, оценят степень изменения собственного взгляда (я вот оцениваю).
В ранней юности, было мне кажется лет пятнадцать, прочитал я книжку Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». Книжка мне страшно понравилась, я был под впечатлением пару месяцев. Я сочинил несколько версий продолжения повести, в которых сам был действующим лицом, и даже кажется фильм сочинил. В общем, все было так, как и должно быть у впечатлительного юнца-интроверта с воображением.
У этой истории оказалось пару следствий на всю жизнь.
Первое, хоть и не самое важное - я стал собирать все что мог найти про короля Артура и рыцарей Круглого стола. И располагаю сегодня вполне приличной библиотекой, от хроники Гальфрида Монмутского, через вершины Мэлори и Эшенбаха и до трилогии Мэри Стюарт, а также набором опер, фильмов и т.п.
А вот второе следствие оказалось куда важнее
Маленькое открытие
То, как современный человек (ну, понятно, что Марку Твену современный), оказавшись один в глухом Средневековье, без всякой помощи, справочников и инструментов, сумел воссоздать многие черты цивилизации 19 века, сильно впечатляло.
И я начал думать про себя - а что в аналогичной ситуации сумел бы сделать я?
Ну хорошо, я не человек техники, у меня две руки, но обе левые, и из домашних работ я могу выполнять только те, где нужна грубая сила - копать, ломать, корчевать и т.п. Тонкие точные движения в принципе не для меня (хотя, - вот сложность человека - стреляю я очень прилично). Хорошо, своими руками я много сделать не смогу. Но хотя бы убедить окружающих в своей правоте я смогу? Смогу, например уговорить их, что все состоит из очень мелких не видимых глазу, частиц? Или не смогу?
И я начал разбираться со своими возможностями убеждения на основе подручных средств - это было уже где-то на третьем курсе.
Размышления на эту тему привели меня уже к по настоящему серьезному вопросу.
ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ЗНАНИЕ И НАЧИНАЕТСЯ ВЕРА?
Ну, что Земля шар, я убедить смогу. И что существуют молекулы - более-менее смогу. А вот в существовании галактик - никак не смогу, и в том, что звезды это далекие солнца - тоже не смогу.
В своем юношеском максимализме я тогда решил - вот то, в чем я могу убедить любознательного и умеренно критичного собеседника, не прибегая ни к каким данным, кроме того, что я сам видел своими глазами и пробовал пощупать собственными руками, вот это и есть то, что я действительно знаю.
А все остальное есть предмет веры - мне рассказали, а я поверил.
Потом, становясь старше и опытнее, я смягчил такой супержесткий критерий. Если мне много разных источников рассказали нечто, если возражения выдвинуты и подверглись критическому разбору, и этот разбор выявил несостоятельность возражений −
вот тогда я не то, чтобы точно знаю истину, но знаю, почему нечто принято за истину, каковы основные допущения и каковы слабости и почему я предпочел утверждение его альтернативам. [1]
Т.е. я не просто принимаю некое утверждение. Я знаю альтернативы ему и понимаю, или как минимум мне кажется, что понимаю, почему я присоединяюсь к большинству.
И это уже похоже на знание. Мне удалось нащупать границу между знанием и верой.
Вот когда граница нащупана, вот тогда я имею право заявить: Я КОЕ-ЧТО ОБ ЭТОМ ЗНАЮ.
Т.е. я вижу где у меня проходит граница между тем, что я ЗНАЮ и тем, во что я ВЕРЮ.
Конечно, это не есть обладание абсолютной истиной. Но это все-таки гораздо лучше «наивной» точки зрения - мне преподали набор истин, все вокруг в это верят, ну и я поверил. Но т.к. это преподавали в школе ученые люди, то я думаю, что моя вера есть знание.
Вот к такому выводу привело меня юношеское восхищение повестью про янки. Он кажется весьма далеким от содержания повести, но неисповедимы пути, по которым к нам приходят идеи, и Эйнштейн утверждал, что более всего способствовали его открытию теории относительности некоторые идеи Достоевского.
Для меня это еще одно подтверждение того, что культура образует некоторое единство, обретая культуру, человек обретает некий набор идей и ассоциаций, а как они сработают у него внутри, что и когда поможет и как будет работать - этого нельзя знать наперед. В этом смысле нету бесполезного знания и ненужной культуры - это принципиально ложный подход, и одним из лучших своих достижений /пусть маленьких - но предмет личной гордости/ в области программирования я обязан рассказу Эдгара По (чистая правда).
Нам не дано предугадать
Как слово наше отзовется
Таким образом Сэмюэл Клеменс подарил мне одну очень ценную мысль.
Человеку трудно провести четкую границу между тем, что он знает и тем, во что он верит. Мне кажется, что в полной мере осуществить это даже и невозможно, "не дано нам знанья", с сожалением констатировал Фауст.
Но человек вполне может хотя бы об этом факте знать.
А узнав - принять меры.
И я завел себе за правило - регулярно устраивать проверку своих собственных знаний. На предмет - вот это я знаю, а вот в это я верю. Как оказалось, очень многое в моих убеждениях всего лишь вопрос веры. Даже и в науке очень многое - вопрос веры.
Но я по крайней мере отдаю себе отчет в том, что вот тут у меня всего лишь вера, а не общеобязательное знание. Ибо мою веру разделять никто не обязан.
На мой взгляд, я весьма многому обязан вот такой привычке - регулярно проветривать собственную голову и пересматривать накопившийся багаж. А ведь все началось с полуфантастической повестушки.
ОТСТУПЛЕНИЕ: Рассуждение об убеждениях постсоветского человека
Вот хорошо известные факты.
СССР был высокоидеологизированным государством, более того, он стремился стать совершенно однородным идеологически. Понятно, что вопросами идеологии, вопросами агитации и пропаганды занимался огромный штат сотрудников. Причем для проведения идеологических операций и контропераций подбирался штат подлинных интеллектуалов, лучших специалистов, каких только можно было найти в этой стране.
Многие из них занимались этой проблемой всю жизнь и были в своей сфере безусловными профессионалами весьма высокого качества. При этом к их услугам была вся техническая мощь государства - теле-и радиостанции, газеты и журналы, кино и сплетни - все было под контролем и все можно было использовать. В определенной степени использовались иностранная печать, диссидентские издания и «вражьи голоса».
Всё или почти всё из сказанного было известно в СССР каждому думающему интеллигенту. Казалось бы из сказанного вытекает вполне однозначный вывод. В сфере идеологии или смежных наук, чьи факты стали важными элементами идеологии (например история ВОВ или политика США), в нашем сознании наверняка отложилось особенно много элементов веры, которые притворяются знанием. И следующий вывод - именно собственные взгляды в этой сфере нуждаются в особенно тщательном контроле и особенно частом пересмотре. Поскольку известно, что тут ты подвергался массированному воздействию пропаганды, организованной мощными коллективами профессионалов.
Однако вот поистине удивительная вещь.
Беседуя со многими вполне разумными образованными и думающими людьми я столкнулся с полным непониманием этого, на мой взгляд вполне очевидного факта.
Да ну, все это вздор, ну кто верил дешевым агиткам агитпропа? Да мы же смеялись над ними, это жде просто был материал для анекдотов.
Ага, конечно смеялись. Как сейчас смеемся над назойливой рекламой. И что - никто не знает, что производятся регулярные замеры эффективности рекламных кампаний? Мы смеемся - смеемся, НО ПОКУПАЕМ! Это объективный и измеренный социальный факт.
Точно так же обстояло и с советскими идеологическими штампами. Мы их высмеивали - высмеивали НО УСВАИВАЛИ.
И наивно думать, что авторы этих кампаний не ведали, что мы высмеивали, И НЕ УЧИТЫВАЛИ И САМОГО ФАКТА ВЫСМЕИВАНИЯ.
Вообще следует четко осознавать очень простую истину - человек за редчайшими исключениями не способен эффективно противостоять воздействию, разработанному коллективом профессионалов, вооруженных данными социологии, если это воздействие еще и поддержано многочисленным и профессиональным журналистским/блогерским хором. Это просто выше сил человеческих.
Этот факт следует принять и сделать из него соответствующие выводы. Т.е. самые вроде бы очевидные факты, самые внешне безобидные и неопровержимые суждения из сфер, связанных с советской идеологией, следует подвергать и подвергать проверкам. И все время помнить - ты продукт мощной идеологической обработки и несешь на себе все ее следы.
Я во всяком случае именно так о себе и думаю.
Но вот странное дело.
Большинство моих знакомых буквально возмущаются, когда я им это говорю.
Их попросту взрывает - ОНИ ПРОТИВ!
А ведь и это возмущение тоже может быть запрограммированным. вот ведь какая штука. Но эта мысль их почему-то не посещает.
Странно это - вы не находите, господа?
А ведь и это мое суждение следствие уроков от Сэмюэла Клеменса
--------------------------------------------------
[1] Хорошо, это вариант сложный: есть некий взгляд (теория) и есть взгляд альтернативный.
А почему не рассматривается самый простой вариант - все вообще говорят одно и то же, и никаких альтернатив не присутствует.
Тут ведь очевидно - это просто банальная истина.
Да нет, все тут как раз не просто. Ибо очевидность и истинность весьма разные вещи, и я об этом уже писал .
Это как раз сложный случай, и тут мы либо имеем дело действительно с чем-то абсолютно неопровержимым (все металлы хорошие проводники, Земля часть Солнечной системы), либо с чем-то очень привычным и потому не анализируемым: скорость хода часов не зависит от движения объекта - что оказалось очевидным, но неверным.
Т.е вариант отсутствия альтернатив может наблюдаться в двух случаях: банальном и очень глубоком. А вот разделить два этих класса очень непросто, порой только гению и доступно.
Ну и возможен третий вариант - альтернативы не допускаются в силу неких табу, вот обнаружение именно таких ситуаций есть первостатейная задача - именно тут нас и надувает общество, но это уже несколько другая история