Заметка под впечатлением положительных бесед Реми Майснера о Т.Г. Шевченко.
Социализм в борьбе становится коммунизмом.
Припёртый к стене капитализм становится фашизмом.
Во что превращается человек под давлением?
Коммунизм видит проблему уродливого общества в человеческих отношениях, уродующих людей. Фашизм, напротив, видит проблему в сформированных отношениями людях. Коммунизм через понимание решает осознанные проблемы изменением человеческих отношений, фашизм - уничтожая людей.
Для коммунизма те приходят и уходят, а народ остаётся. Фашизм же жаждет окончательного решения.
У обывателя нет языка для понимания жизни гения. Обыватель примитивен. Он соизмеряет с собой и копошится в низменных интерпретациях.
К примеру, он запросто поверит в тезис о том, что Ленин немецкий шпион. Ему не понять, что вербовка человека такого уровня подобна подкату муравья на лапках к танку с желанием поучить жизни. Это как завербовать Эйнштейна и подсунуть ему в помощь готовую теорию относительности. Если кто и мог кого завербовать, так только Ленин всю Германию.
Для обывателя не немцы, а Г.К. Жуков убивал солдат Красной Армии.
Обыватель смотрит на жизнь А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова и видит бабника и дуэлянта. Такими же оскверняющими глазами он смотрит на жизнь Т.Г. Шевченко.
Обыватель интересуется не чтобы понять, а чтобы уничтожить. В идеале на этом и заработать.
Любая строчка стиха ничего не значит без стиха. Стих ничего не значит без сборника стихов. Сборник мало значит без полного собрания сочинений поэта. Собрание сочинений не понять без полной жизни поэта. Жизнь поэта не понять без исторического момента, в котором жил поэт, и без той строчки стиха.
Бодлеровского Альбатроса жизнь сделала беспомощным. Но Пушкин, Лермонтов и Шевченко от убивающей и уродующей жизни выразились в образующих Родину творениях.
Нет правды без системы остчета. С обладанием системы координат видится добро и зло. Моя система остчёта естественным образом находится в детстве. Лебедев-Кумач из моего детства. Я верю детству. Верю Лебедеву-Кумачу. И вот, что он говорит о Т.Г. Шевченко с акцентом на этом четверостишии
"...
Тарас Григорьевич, погляди,
Как пышно цветёт твоя Украина!
Ты видишь - с орденом на груди
Идёт по полям твоя Катерина,
...""":
В.И. Лебедев-Кумач, 1939
Доклад в стихах В. И. Лебедева-Кумача на VI пленуме Правления Союза советских писателей СССР, приуроченного к 125-летию со дня рождения поэта, прозаика, художника, солдата и общественного деятеля Т. Г. Шевченко.
Народ не забыл своего Тараса
Товарищи! Позвольте предостеречь
Заранее нашу писательскую раду:
В повестке дня моя скромная речь
Носит громкое название доклада,
Но я не докладчик-шевченковед,
И мне не под силу тягаться с теми,
Кто, может быть, годы, десятки лет
Любовно отдал шевченковской теме.
В повестке пленума много стоит
Академических крупных докладов,
А мне принимать учёный вид
И непривычно... да и не надо!
Я слово взял не чтобы учить, -
Я сам ученик. И хочу вместе с вами
Тараса Григорьевича почтить
От сердца идущими словами.
Не умирают такие, как он,
Бессмертна народной души природа,
Ему, как живому, низкий поклон
От моего я принёс народа.
Поклон и спасибо за голос вещий,
Средь ночи звавший в радостный день,
За мудрость, за силу любви человечьей,
За звонкую песню, за веру в людей!
Советские люди быть не привыкли
"Иванами, не помнящими родства".
Не вдруг и не "божьей волей" возникли
Киев, Тбилиси, Минск и Москва.
Не на пустом появились месте
Культура наша и наша страна.
И мы, как знамя правды и чести,
Великие в сердце несём имена.
Не зря мы справляем любой юбилей,
Не попусту мы отмечаем числа,
Для нас юбилеи великих людей
Полны живого, огромного смысла.
Я слова старинного не побоюсь
(Не всё в старине только хлам и ветошь), -
Светочей ценит Советский Союз,
И наш Шевченко - это наш светоч!
Народ сразу понял певца своего.
Но многим мешало Тарасово пламя, -
Одни сапогами топтали его,
Другие старались тушить словами.
Немало седых буржуазных бородок
В академическом никло рвении,
Твердя, что Шевченко, мол, самородок,
Но нет у него ни культуры, ни гения.
Он, мол, творец немудрящих песен,
Которые любит серая масса.
Так буржуазная книжная плесень
Пыталась унизить образ Тараса.
Другие этот великий образ
Пытались представить плакучей ивой:
Шевченко, мол, дяденька очень добрый,
Очень несчастненький и слезливый.
Не только в статьях - и в переводах
Они не жалели розовых красок,
Чтоб в русской деревне, на русских заводах
Не грянул подлинный голос Тарасов.
В переводе "кайданы" звучали как "путы",
"Неверье" Шевченко читалось как "вера".
Так буржуазные лилипуты
Пытались связать и свалить Гулливера.
Порой и почище людишки бывали:
Легко перепрыгнув пределы цинизма,
Образ Шевченко они малевали
В желто-блакитных тонах шовинизма.
Тарас к простому народу всех наций
Был ласковей матери, солнца теплей,
И всё ж за него пыталась цепляться
Сволочь, кричавшая: "Бей москалей!"
При жизни шпикИ и жандармы, как черти,
Поэту старались придумать ад.
И на стихи его после смерти
Лились чернила, помои и яд.
Но голос Шевченко гудел набатом,
Нёсся бурливой и гневной лавой,
И образ поэта в одежде солдата
Вставал, озарённый любовью и славой.
Русский крестьянин, русский рабочий
Слышали песни борьбы и победы,
Видели синие гневные очи,
Чуяли сердцем сердце поэта.
И пусть им "Кобзарь" порой попадался
В плохих переводах, бездарных и подленьких, -
Тот, кто к Шевченко хоть раз прикасался,
Уж непременно заглядывал в подлинник.
Старая "Правда" не раз помещала
Полные гнева Тарасовы строки,
И в массе народной росла и крепчала
Молва о поэте - борце и пророке.
И в доме рабочем, на столике скромном,
Где Ленин лежал и лежал Некрасов,
Часто стоял в уголке укромном
Простой и знакомый бюст Тарасов.
В царское время, в эпоху прежних
"Великороссов" и "малороссов",
Вольною песней, духом мятежным
Объединял он ребят и взрослых.
Прежнюю школу вы помните сами,
"Наставников" царских помните козни, -
В сердце ребячье они бросали
Семя национальной розни.
И мы, ребята, попавши в лапы
К этим иудушкам и чинушам,
Друг друга ругали "хохлом" и "кацапом"
И больно ранили детские души.
Но гении наши нас хранили,
Из душ вынимали занозы-гнилушки,
Ребят мирили, ребят роднили,
Ребят дружили Шевченко и Пушкин.
Народам Тарас открывал Украину
Во всей красе и без всяких прикрас,
От песни его разгибались спины,
И чувствовал силу трудящийся класс.
Но только в свободной стране Советов
Смогли мы узнать и понять до конца
Великое сердце страдальца-поэта,
Великую мудрость поэта-борца.
Критик иной разберёт хорошо
И очень неплохо порой напишет,
Который поэт к народу пришёл
И который поэт из народа вышел.
Но не для всяких широт и вершин
Годятся стандартные эти оценки,
И не вместить ни в какой аршин
Могучий образ Тараса Шевченко.
Не приходил он и не выходил, -
Шевченко - гений особого рода:
Он сам народ и в народе жил,
Как голос, как совесть, как песня народа.
Бессмертен народ - и Шевченко живёт
В журчанье Днепра, и в дрожании вербы,
И в песне, которую хлопец поёт
О жизни, о счастье, о милой неверной.
Нам есть у Шевченко чему поучиться -
Уменью всегда ненавидеть тьму,
Уменью с народом всей жизнью слиться
И беззаветно служить ему,
Величию сердца, таланта размаху,
Уменью работать всю жизнь над собой,
Быть рыцарем правды, не знающим страха,
Не гнущимся перед любою судьбой.
Сейчас его образ встаёт огромен,
Сквозь горы времени светит нам, -
Но как он был прост и как он был скромен,
Как строг к себе и своим делам!
Как бережно он относился к людям,
Как в ссылке, больной, он ласкал детей!..
Мы память Шевченко почтим, если будем
Не забывать за стихами людей.
В сложных цехах человеческих душ
На точных знаньях одних не уедешь, -
Красивая строчка звучит как чушь,
Коль сам ты в слово своё не веришь;
Коль Родина сердцу не дорога,
Стихи твои её не прославят,
Коль сам не готов ты разить врага -
Кого твои книги в бой отправят?
Перекликается с нашим веком
Тараса Шевченко великий завет:
"Писатель - лишь тот, кто стал Человеком,
И тот, кто не любит людей - не поэт!"
Нет человечней нашей культуры,
Где труженик каждый страной любим,
И слава нашей литературы
В том, что мы эту культуру растим!
Душевная подлость, черствость и скупость
Могут порой уживаться со знанием.
Есть люди, развившие свою грубость
Самым высшим образованием.
Порой говорят: - Гражданин Имя-рек
Очень культурный, но... страшный хам!
Он - эрудит, но дрянной человек, -
Такой вот культуры не нужно нам!
Любя здоровое в людях, в искусстве,
Нам завещал ненавидеть Тарас
Кривые души, гнилые чувства,
Бессмысленность красок, напыщенность фраз.
И сам он писал так просто и ясно
Не потому, что не мог сложней, -
Дороже всего ему была масса
И он хотел разговаривать с ней.
Но если вглядеться в стихи Шевченко, -
Под этой видимой простотой
Какая сложность, какие оттенки,
Какой виден мастер и труд какой!
Недаром даже в советские годы,
Когда пришло уваженье к стихам,
Не много ещё есть у нас переводов,
Шевченковский стих передавших нам.
Мы, не в пример буржуазным педантам,
Не назовём некультурным того,
Кто знал Шекспира, Гёте, Рембрандта
И душу народа знал своего.
Нам есть у Шевченко чему поучиться.
Кто понял культуру его стиха?
Этим немногие могут гордиться,
Нечего тут таить греха.
Секрет стихов его многи неведом,
Мы плохо знаем его мастерство,
И нам, поэтам и шевченковедам,
Многое надо раскрыть у него.
Когда-то великий наш Ломоносов
Стихи заковал в размерах тугих, -
На стих силлабический кончились спросы,
И "стих свободный" на время затих.
Мне кажется, ритмика виршей древних
В стихах Шевченко нашла приют:
Он сделал её смелей и напевней,
И рифмы его как птицы поют.
Шевченко - Моцарт, а не Сальери,
Не втиснешь его в рамки формул и чисел.
Нам надо душой его стих промерить,
Понять природу его и смысл.
Вознаграждён бывает сторицей,
Кто в мир Шевченко любовно проник, -
Живой воды помогает напиться
Любому поэту чудесный родник.
Мы, люди рождённые Сталинским веком,
Взявши к Коммуне новый разбег,
Склоняемся нынче пред человеком,
Во тьме предсказавшим наш светлый век.
Тарас Григорьевич, погляди,
Как пышно цветёт твоя Украина!
Ты видишь - с орденом на груди
Идёт по полям твоя Катерина,
И сын у неё - замечательный сын, -
Весёлый, умный, красивый, здоровый,
Он трактор ведёт средь колхозных равнин
И песню с милой поёт чернобровой.
За счастье твоей Украины родной,
За жизнь, о которой мечтал ты, Шевченко,
Микола Щорс погиб как герой
И жизнь положил богатырь Боженко.
Но выросли новые богатыри -
По силе не хуже твоих героев.
Тарас Григорьевич, посмотри,
Как они побеждают, растут и строят!
Смотри, как пышно цветёт культура!
Как знамя несут украинский стих
Бажан, Тычина, Рыльский, Сосюра
И славная армия молодых!
Смотри, как мы ценим науки, искусства,
Как ярки талантов народных цветы!
И песни несутся, полные чувства,
Песни, отец которых - ты!
Пилот, пролагающий новые трассы,
Учёный, писатель, герой труда -
Никто не забыл своего Тараса
И не забудет его никогда!
Мы воплощаем мечты веков
И гении наши нам помогают,
В новой культуре большевиков
Всех светочей мира лучи сверкают.
Я вижу порою в тумане времён
Моря человечества, и в авангарде
Идёт моя Родина в блеске знамён,
Идёт мой Сталин, идёт моя партия!
И здесь, во главе людских поколений,
Все светочи мира видятся мне, -
Разбив цепи времени, Маркс и Ленин
С нами идут к небывалой весне.
Все гении знанья, искусства и слова,
Кто жил и болел судьбою земли,
Кто страстно любил человека земного, -
Все, все под наши знамёна пришли!
И там, где Шекспир с Руставели рядом,
Где Пушкин и Горький - в первых рядах,
Идёт Шевченко, и светится радость
В синих больших и глубоких глазах.
И новое солнце встаёт величаво,
Неся человечеству новую жизнь,
Солнце свободы, солнце славы,
Имя которому - коммунизм!