О прекрасном
Вообще говоря, не должно вызывать трудностей определение того, что такое телесная красота. Натурально, обычные возражения тут - тривиальность или ценные, но иррелевантные наблюдения; к первым относится «для каждого своё», ко вторым - например, «мы реагируем так на те или иные черты вследствие эволюционного приспособления / в результате побочного действия какого-то иного приспособления / ...». А так-то - на практике - каждый отличит, хотя в общем виде, пожалуй, и не сформулирует. И не надо нам это сейчас.
Меня интересует теперь другое. Хотя, когда говорят, что некрасивых не бывает, всё-таки врут (потому что установить отношение частичного порядка на данном множестве бывает вполне можно), ясно и то, что красота не инвариантна относительно всяких преобразований, причём далеко не только необратимых и внушающих ужас. Отличная девушка, когда её побрить наголо, на некоторое время теряет красоту; иная же, которая дурна с волосами, может при этом красоту обрести. Я несколько по-разному выгляжу с короткими (условно; мои короткие - ваши средние) и с длинными волосами и неплохо эти различия чувствую; не знаю, как это выглядит вчуже. Я уже не говорю об одежде (историю про какой-то ненавистный мне... многие, надеюсь, помнят).
Но тогда - какие гарантии должен я себе дать, когда говорю, что кто-то мне нравится (не в смысле красоты своей души)? Или когда вступаю в брак? А если я вступлю, а он(а) назавтра выкрасит волосы в лиловый и проткнёт себе серьгами язык в двух местах? Или, напротив, снимет все побрякушки и оденется как пионер - ребятам пример? В каком смысле я имею право на охлаждение чувств в этом случае? А если мне до этого казалось, что любовь моя вечна и что врата ада не одолеют её? (Можно мне рассказать опять-таки про красоту души, но всех сомнений это не развеет.)
Естественная стратегия интерпретации того, что я написал, - считать это разговором о чувствах. Я бы так просто не хотел. Это разговор об отношении чувств, ума и воли в смысле способности принимать решения и принимать за них ответственность; это разговор и об «отличии человека от животных»: может быть, прекрасный в глазах самки павлин потерял бы привлекательность, если бы вот то перо стояло криво; но курице этого не понять, да с неё нельзя и спрашивать. Но я ведь не курица. Курице и понимание времени недоступно, а я знаю, что будущее есть, что мы в нём будем другие внутренне и наружно и что за него поручится только безумный.
Меня интересует теперь другое. Хотя, когда говорят, что некрасивых не бывает, всё-таки врут (потому что установить отношение частичного порядка на данном множестве бывает вполне можно), ясно и то, что красота не инвариантна относительно всяких преобразований, причём далеко не только необратимых и внушающих ужас. Отличная девушка, когда её побрить наголо, на некоторое время теряет красоту; иная же, которая дурна с волосами, может при этом красоту обрести. Я несколько по-разному выгляжу с короткими (условно; мои короткие - ваши средние) и с длинными волосами и неплохо эти различия чувствую; не знаю, как это выглядит вчуже. Я уже не говорю об одежде (историю про какой-то ненавистный мне... многие, надеюсь, помнят).
Но тогда - какие гарантии должен я себе дать, когда говорю, что кто-то мне нравится (не в смысле красоты своей души)? Или когда вступаю в брак? А если я вступлю, а он(а) назавтра выкрасит волосы в лиловый и проткнёт себе серьгами язык в двух местах? Или, напротив, снимет все побрякушки и оденется как пионер - ребятам пример? В каком смысле я имею право на охлаждение чувств в этом случае? А если мне до этого казалось, что любовь моя вечна и что врата ада не одолеют её? (Можно мне рассказать опять-таки про красоту души, но всех сомнений это не развеет.)
Естественная стратегия интерпретации того, что я написал, - считать это разговором о чувствах. Я бы так просто не хотел. Это разговор об отношении чувств, ума и воли в смысле способности принимать решения и принимать за них ответственность; это разговор и об «отличии человека от животных»: может быть, прекрасный в глазах самки павлин потерял бы привлекательность, если бы вот то перо стояло криво; но курице этого не понять, да с неё нельзя и спрашивать. Но я ведь не курица. Курице и понимание времени недоступно, а я знаю, что будущее есть, что мы в нём будем другие внутренне и наружно и что за него поручится только безумный.