Мысли из командировки по России
Такие поездки здорово прочищают голову. По крайней мере, мне. Давно заметила, что если мне нужно принять какое-то важное решение или разобраться в себе, я сажусь за руль и еду - еду, куда глаза глядят, стараясь не модерировать потоки мыслей в своей голове. И возвращаюсь - километров через 60 - 200 или 400 пути - с решением и ясностью, которых мне так не хватало.
Так получилось и в этот раз, с поправкой на то, что ехала я не одна и в командировку, но - одно неизменно - российская дорога лечит голову.
Понимаешь, что большой город уродует людей, когда выезжаешь из Московской области, где все машины, вплоть до границы с Тульской областью, выстраиваются сплошным потоком в левом ряду и едут 70 км/ч там, где разрешено 130, по пустой и ровной скоростной трассе, не собираясь никому уступать левый ряд при пустом правом и среднем, просто потому, что ИМ так удобнее. И плевать. А вы - как хотите - можете и справа обогнать, нарушив правила и создав опасную ситуацию. А уже в Тульской водители хоть и становятся более заторможенными и менее ловкими, но сами съезжают на обочину (ибо дорога превращается в двухполоску), чтобы ТЕБЕ было удобнее их обогнать. И вот, в 200 км от Москвы, ты ловишь себя на том, что знак аварийной остановки в Escalade расположен дико неудобно, и отвлекаться на его нажатие напрягает, но не отвлекаться невозможно,- поводы для благодарности другим участникам движения - вот они, на каждом шагу.
Понимаешь, что наркомания - это не где-то там, в неблагополучных уральских городах, про которые пишут в Facebook, не в маргинальных семьях алкоголиков, и не в дальних запущенных поселках, а вот она - просто посмотри под ноги. Выходишь размяться - 100 - 200 - 400 - 600 километров от Москвы, выбираешь глухие повороты, чтобы тебя не обдавало водяной пылью с дороги,- а под ногами сплошным ковром - шприцы, баллоны Дихлофоса, клей, упаковки от волшебных таблеток и снова шприцы-шприцы-шприцы - так, что наступить некуда. Останавливаешься в тихом раю - птицы поют, поля со всех сторон, холмы, лесок с умилительными березками, трасса осталась в 100 километрах к северу, даже домов рядом не видно - выходишь - шприцы-шприцы-шприцы.
Понимаешь, что тяжело, очень тяжело, живут не те, кто плывет по течению, пьет, ничего не делает и живет от одной бутылки к другой через телевизор. Нет, прекрасные, работящие люди, встающие до рассвета и не покладающие рук до заката, те люди, которые кормят страну, на чьих плечах эта страна и держится. Люди, которые, видя, что кто-то попал в беду, спешат ему на помощь, а потом яростно отказываются от предложенных денег, хотя они им ой как не помешают, со словами «нет, возьму только 100 рублей на солярку, я же помочь хотел, а не заработать на чужой беде, я на деньги не падкий». Они спрашивают тебя «чем ты занимаешься в Москве?», а ты долго думаешь, как бы ответить, чтобы… нет, не чтобы тебя поняли за всеми этими «аутсорсинг» и «SMM-маркетинг», а чтобы самому нащупать смысл, потому что рядом с этими людьми сделать это непросто, хоть смысл - реальный и осязаемый - в твоей работе и есть. Говоришь «помогаю кооператорам (там это так называется, да) не утонуть в пучине наших законов и требований властей». Понятно? «Понятно». А Вы?- спрашиваю. «Зерно ращу». И тут вступает партнер «А куда деваете потом? Государству продаете?». Фермер поднимает на нас ярко-синие глаза и тихо спрашивает «А что, у нас разве есть государство?». И ответить ему нечего.
Потом ты везешь этого фермера обратно домой, он долго отряхивается, прежде чем сесть в машину, снимает шапку и едет с прямой спиной и вглядывается в прохожих, в надежде, что они заметят, на какой машине он едет. Он всю дорогу молчит и только перед самым прощанием спрашивает - «И сколько же ТАКАЯ стоит?». А ты, страдавший последние полгода муками выбора - продать или оставить, купить что-то посолиднее или и так сойдет, потому что ничего лучше как-то не находится,- врешь, приуменьшая цену вдвое, потому что произнести точную стоимость этой машины, глядя на этого трудягу, тянущего в свои 35 на все 50,- кажется хамством.
Чувствуешь себя, такого тонкого и умеющего найти подход к любому человеку, костным зажравшимся пижоном, когда видишь на скотном дворе милую рыжую крошку-собачку с беличьим хвостом, достаешь свои дорожные запасы, отрезаешь кусок колбасы и даешь ее Белке (да, так ее и зовут, логично), умиляясь ее реакции, а потом ловишь на себе серьезный и неодобрительный взгляд хозяина собаки - «совсем вы в своей Москве уже зажрались, у нас люди такой колбасы в глаза не видели» написано в его глазах.
Заходишь в магазин за молоком - настоящим, коровьим, а не порошком с запахом парного молока, который у нас выдают за «фермерское молоко» по 150 рэ за литр, и продавщица, услышав твое «гэ» вместо «гхэ» настораживается - «Из Москвы, что ли?». Из Москвы, да. «А у меня сын в Москве. Так стремился туда, попал, и говорит, плохо там у вас, тяжело. Мы вот все говорим «Совсем вы там в своей Москве», а он приехал, работает - и не жирует совсем. И люди у вас там злые. У нас тут тоже есть такие, но там у вас все злые». А когда я говорю, что Москва - это не какие-то там «мы-инопланетяне», что москвичи - это лучшие из вас, самые умные и активные, те, кто уехал 40-30-20-10 лет назад, а «понаехавшие» - те, которые переехали совсем недавно, но тоже не с Луны, а вот из этой деревни, и что ругаете вы не абстрактных «нас», а себя - своих самых-самых лучших людей, попавших в другие жизненные обстоятельства, подобравшихся поближе к кормушке, женщина замирает, задумывается и говорит «а ведь правда… странно…».
Потом ты останавливаешься, чтобы купить тыкву (а не остановиться невозможно - такие красавицы вдоль обочины лежат) и покупаешь мешок за 80 рублей, при том, что в Москве килограмм стоит от 100 до бесконечности. Даешь 100 и уходишь - а тебе вслед тихо говорят «подождите, или возьмите сдачу, или вот цветы возьмите, нам чужого не надо, мы свое продаем». И опять становится не по себе. А рядом старенькая-престаренькая бабушка продает капусту, которая тебе даром не нужна, и ты уже садишься в машину, чтобы уехать, но потом захлопываешь дверь, выходишь и берешь еще и мешок капусты, потому что просто так деньги ты ей не предложишь, нельзя так ее обижать, а помочь хочется. Невозможно не помочь. И она плачет - от счастья, а ты берешь еще и яблоки, хотя ты от своих собственных, растущих дома, избавиться не можешь - уже всех соседей-друзей-коллег засыпал ими, а все равно дверь гаража не откроешь - оттуда сразу яблоки сыпятся… И вот ты берешь корзинку и лезешь на яблоню за яблоками, бабушка говорит «Бери, миленькая, погниют же, а я сама никак туда не залезу. Тебе в Москве твоей витамины нужны, я по телевизору видела, какая у вас там жуть творится». А потом ты долго-долго уговариваешь ее взять деньги за ее же яблоки, а она плачет и крестит вслед твою удаляющуюся машину.
Туда мы ехали под веселую болтовню, готовились к встрече с зарубежным инвестором и рассуждали на тему «нужны ли иностранцы российскому сельскому хозяйству?». Обратно, под грузом настоящих продуктов и тяжелых мыслей, ехали в тишине. 1300 километров, пройденных за день - с 4 утра и до 22 вечера - в очередной раз перевернули сознание с головы на ноги, выстроили мысли в стройную систему и обнулили зашкаливающую «московскость».
Меня сложно назвать москвичом, который не знает жизни за МКАДом. Я ее не просто знаю, я в ней разбираюсь зачастую намного лучше чем те, кто за МКАДом родились и выросли. Я намотала сотни тысяч километров по российским дорогам, городам, поселкам, селам и деревням на 10 домов. Я знаю, как и чем живут эти люди, знаю, где живут самые вежливые и самые хамоватые водители в стране, знаю, сколько мешков комбикорма дают за гектар земли на Орловщине, знаю, чем Костромская область отличается от Ростовской, а чернозем от глины, что думают про страну, власть, москвичей и жизнь люди в Архангельске, Борисоглебске, Вологде, Кромах и еще многих-многих городах и селах. И все равно, каждый раз выезжая за пределы Московской области, я возвращаюсь другим человеком, много думаю и многое переоцениваю.
Вот и сейчас - вроде ничего нового для себя не увидела и не узнала - а за эти два дня, прошедшие с момента моего возвращения, перелопатила кучу дел и приняла много непростых решений, которые долгое время откладывала на потом, потому что они казались мне очень сложными, будучи при этом такими простыми. И вам сейчас хочу сказать - не усложняйте. У вас все хорошо. Просто каждый день делайте так, чтобы было еще лучше. И помогайте тем, кто рядом, тем, кто слабее,- по-человечески и в бизнесе. Только это, в конечном итоге, имеет смысл.
Так получилось и в этот раз, с поправкой на то, что ехала я не одна и в командировку, но - одно неизменно - российская дорога лечит голову.
Понимаешь, что большой город уродует людей, когда выезжаешь из Московской области, где все машины, вплоть до границы с Тульской областью, выстраиваются сплошным потоком в левом ряду и едут 70 км/ч там, где разрешено 130, по пустой и ровной скоростной трассе, не собираясь никому уступать левый ряд при пустом правом и среднем, просто потому, что ИМ так удобнее. И плевать. А вы - как хотите - можете и справа обогнать, нарушив правила и создав опасную ситуацию. А уже в Тульской водители хоть и становятся более заторможенными и менее ловкими, но сами съезжают на обочину (ибо дорога превращается в двухполоску), чтобы ТЕБЕ было удобнее их обогнать. И вот, в 200 км от Москвы, ты ловишь себя на том, что знак аварийной остановки в Escalade расположен дико неудобно, и отвлекаться на его нажатие напрягает, но не отвлекаться невозможно,- поводы для благодарности другим участникам движения - вот они, на каждом шагу.
Понимаешь, что наркомания - это не где-то там, в неблагополучных уральских городах, про которые пишут в Facebook, не в маргинальных семьях алкоголиков, и не в дальних запущенных поселках, а вот она - просто посмотри под ноги. Выходишь размяться - 100 - 200 - 400 - 600 километров от Москвы, выбираешь глухие повороты, чтобы тебя не обдавало водяной пылью с дороги,- а под ногами сплошным ковром - шприцы, баллоны Дихлофоса, клей, упаковки от волшебных таблеток и снова шприцы-шприцы-шприцы - так, что наступить некуда. Останавливаешься в тихом раю - птицы поют, поля со всех сторон, холмы, лесок с умилительными березками, трасса осталась в 100 километрах к северу, даже домов рядом не видно - выходишь - шприцы-шприцы-шприцы.
Понимаешь, что тяжело, очень тяжело, живут не те, кто плывет по течению, пьет, ничего не делает и живет от одной бутылки к другой через телевизор. Нет, прекрасные, работящие люди, встающие до рассвета и не покладающие рук до заката, те люди, которые кормят страну, на чьих плечах эта страна и держится. Люди, которые, видя, что кто-то попал в беду, спешат ему на помощь, а потом яростно отказываются от предложенных денег, хотя они им ой как не помешают, со словами «нет, возьму только 100 рублей на солярку, я же помочь хотел, а не заработать на чужой беде, я на деньги не падкий». Они спрашивают тебя «чем ты занимаешься в Москве?», а ты долго думаешь, как бы ответить, чтобы… нет, не чтобы тебя поняли за всеми этими «аутсорсинг» и «SMM-маркетинг», а чтобы самому нащупать смысл, потому что рядом с этими людьми сделать это непросто, хоть смысл - реальный и осязаемый - в твоей работе и есть. Говоришь «помогаю кооператорам (там это так называется, да) не утонуть в пучине наших законов и требований властей». Понятно? «Понятно». А Вы?- спрашиваю. «Зерно ращу». И тут вступает партнер «А куда деваете потом? Государству продаете?». Фермер поднимает на нас ярко-синие глаза и тихо спрашивает «А что, у нас разве есть государство?». И ответить ему нечего.
Потом ты везешь этого фермера обратно домой, он долго отряхивается, прежде чем сесть в машину, снимает шапку и едет с прямой спиной и вглядывается в прохожих, в надежде, что они заметят, на какой машине он едет. Он всю дорогу молчит и только перед самым прощанием спрашивает - «И сколько же ТАКАЯ стоит?». А ты, страдавший последние полгода муками выбора - продать или оставить, купить что-то посолиднее или и так сойдет, потому что ничего лучше как-то не находится,- врешь, приуменьшая цену вдвое, потому что произнести точную стоимость этой машины, глядя на этого трудягу, тянущего в свои 35 на все 50,- кажется хамством.
Чувствуешь себя, такого тонкого и умеющего найти подход к любому человеку, костным зажравшимся пижоном, когда видишь на скотном дворе милую рыжую крошку-собачку с беличьим хвостом, достаешь свои дорожные запасы, отрезаешь кусок колбасы и даешь ее Белке (да, так ее и зовут, логично), умиляясь ее реакции, а потом ловишь на себе серьезный и неодобрительный взгляд хозяина собаки - «совсем вы в своей Москве уже зажрались, у нас люди такой колбасы в глаза не видели» написано в его глазах.
Заходишь в магазин за молоком - настоящим, коровьим, а не порошком с запахом парного молока, который у нас выдают за «фермерское молоко» по 150 рэ за литр, и продавщица, услышав твое «гэ» вместо «гхэ» настораживается - «Из Москвы, что ли?». Из Москвы, да. «А у меня сын в Москве. Так стремился туда, попал, и говорит, плохо там у вас, тяжело. Мы вот все говорим «Совсем вы там в своей Москве», а он приехал, работает - и не жирует совсем. И люди у вас там злые. У нас тут тоже есть такие, но там у вас все злые». А когда я говорю, что Москва - это не какие-то там «мы-инопланетяне», что москвичи - это лучшие из вас, самые умные и активные, те, кто уехал 40-30-20-10 лет назад, а «понаехавшие» - те, которые переехали совсем недавно, но тоже не с Луны, а вот из этой деревни, и что ругаете вы не абстрактных «нас», а себя - своих самых-самых лучших людей, попавших в другие жизненные обстоятельства, подобравшихся поближе к кормушке, женщина замирает, задумывается и говорит «а ведь правда… странно…».
Потом ты останавливаешься, чтобы купить тыкву (а не остановиться невозможно - такие красавицы вдоль обочины лежат) и покупаешь мешок за 80 рублей, при том, что в Москве килограмм стоит от 100 до бесконечности. Даешь 100 и уходишь - а тебе вслед тихо говорят «подождите, или возьмите сдачу, или вот цветы возьмите, нам чужого не надо, мы свое продаем». И опять становится не по себе. А рядом старенькая-престаренькая бабушка продает капусту, которая тебе даром не нужна, и ты уже садишься в машину, чтобы уехать, но потом захлопываешь дверь, выходишь и берешь еще и мешок капусты, потому что просто так деньги ты ей не предложишь, нельзя так ее обижать, а помочь хочется. Невозможно не помочь. И она плачет - от счастья, а ты берешь еще и яблоки, хотя ты от своих собственных, растущих дома, избавиться не можешь - уже всех соседей-друзей-коллег засыпал ими, а все равно дверь гаража не откроешь - оттуда сразу яблоки сыпятся… И вот ты берешь корзинку и лезешь на яблоню за яблоками, бабушка говорит «Бери, миленькая, погниют же, а я сама никак туда не залезу. Тебе в Москве твоей витамины нужны, я по телевизору видела, какая у вас там жуть творится». А потом ты долго-долго уговариваешь ее взять деньги за ее же яблоки, а она плачет и крестит вслед твою удаляющуюся машину.
Туда мы ехали под веселую болтовню, готовились к встрече с зарубежным инвестором и рассуждали на тему «нужны ли иностранцы российскому сельскому хозяйству?». Обратно, под грузом настоящих продуктов и тяжелых мыслей, ехали в тишине. 1300 километров, пройденных за день - с 4 утра и до 22 вечера - в очередной раз перевернули сознание с головы на ноги, выстроили мысли в стройную систему и обнулили зашкаливающую «московскость».
Меня сложно назвать москвичом, который не знает жизни за МКАДом. Я ее не просто знаю, я в ней разбираюсь зачастую намного лучше чем те, кто за МКАДом родились и выросли. Я намотала сотни тысяч километров по российским дорогам, городам, поселкам, селам и деревням на 10 домов. Я знаю, как и чем живут эти люди, знаю, где живут самые вежливые и самые хамоватые водители в стране, знаю, сколько мешков комбикорма дают за гектар земли на Орловщине, знаю, чем Костромская область отличается от Ростовской, а чернозем от глины, что думают про страну, власть, москвичей и жизнь люди в Архангельске, Борисоглебске, Вологде, Кромах и еще многих-многих городах и селах. И все равно, каждый раз выезжая за пределы Московской области, я возвращаюсь другим человеком, много думаю и многое переоцениваю.
Вот и сейчас - вроде ничего нового для себя не увидела и не узнала - а за эти два дня, прошедшие с момента моего возвращения, перелопатила кучу дел и приняла много непростых решений, которые долгое время откладывала на потом, потому что они казались мне очень сложными, будучи при этом такими простыми. И вам сейчас хочу сказать - не усложняйте. У вас все хорошо. Просто каждый день делайте так, чтобы было еще лучше. И помогайте тем, кто рядом, тем, кто слабее,- по-человечески и в бизнесе. Только это, в конечном итоге, имеет смысл.