Гари оно всё синим пламенем...
В 70-х годах XX века в литературном мире взорвалась бомба. Изготовителем её был никому не известный 34-летний писатель из Бразилии Эмиль Ажар. Его первая книга - «Голубчик» - имела бешеный успех, а вторая («Вся жизнь впереди») вообще получила Гонкуровскую премию. Таким образом, абсолютный новичок за какие-то несколько лет убедил читателей и - главное - критиков, что всплывший из ниоткуда ноунейм легко может перевернуть всю современную литературу с ног на голову.
Конечно, по первости казус Ажара вызывал много вопросов, некоторые отказывались верить, что довольно юный по писательским меркам автор сразу выдал на-гора два шедевральных романа. Стали даже раздаваться голоса, что за фигурой Ажара скрывался кто-то серьезнее и масштабнее. Например, известный писатель Ромен Гари. Особенно актуальны эти разговоры стали, когда перед автором замаячила Гонкуровская премия, ведь Гари уже однажды получал её, а дважды в одни руки Гонкур не выдается.
Но накануне вручения из сказочной Бразилии прибыл лично Эмиль Ажар. И честно признался, что именно он и есть «тот самый мальчик», написавший те самые книги. А вброс про Гари появился потому, что Ажар - племянник знаменитого писателя. Однако пользоваться протекцией великого дяди молодой сочинитель не захотел, поэтому и «пошёл своим путём». И путь этот оказался успешным.
Финита ля комедия и Гонкуровская премия в руки.
Дальше критики, сравнив тексты Гари и Ажара, показали, что это два совершенно разных человека. Стиль, использованная лексика, идиоматика - всё разное. А недоверчивым и сторонникам теории заговора было предложено идти искать мистификации в других текстах и эпохах.
И вот, наступает 1980 год. 2 декабря. Ромен Гари сводит счеты с жизнью.
Через короткий промежуток времени начинается разбор архива писателя. И весь литературный мир вздрагивает от эссе «Жизнь и смерть Эмиля Ажара», написанного за несколько месяцев до самоубийства Гари:
«Когда я работал над своим первым „ажаровским“ романом „Голубчик“, я еще не знал, что опубликую его под псевдонимом. Поэтому я не таился, рукописи у меня, как обычно, валялись где попало. Одна моя приятельница, мадам Линда Ноэль, навестившая меня на Майорке, видела на столе черную тетрадь с четко выведенным на обложке названием. Потом, когда вокруг имени Эмиля Ажара, этого загадочного невидимки, поднялся шум, о котором можно получить представление, полистав газеты тех лет, мадам Ноэль безуспешно всюду ходила и говорила, что автор книги - Ромен Гари, что она это видела, видела собственными глазами. Никто и слушать ничего не желал, хотя эта благородная женщина приложила немало усилий, чтобы восстановить меня в моих правах. Но куда там: Ромен Гари никогда бы не смог такое написать! Именно это, слово в слово, заявил Роберу Галлимару один блестящий эссеист из “Нувель Ревю Франсез”.
Гари просто надоело слушать, что он «исписался», «уже не торт», «староват и слабоват» и прочую критическую белиберду. Он договорился со своим настоящим племянником, что тот сыграет роль Эмиля Ажара, а друг Пьер Мишо, живший в Рио, присылал из Бразилии конверты с нужными штемпелями.
Как честный человек Гари пытался отказаться от Гонкуровской премии, его племянник даже написал письмо в комитет, что не считает себя достойным кандидатом. Однако в ответ получил уверения, что приз дается произведению, а не писателю.
Таким образом, Гари стал единственным двукратным обладателем Гонкура. И оба раза - под псевдонимами. Ибо Гари - не настоящее имя писателя. Уроженца Российской империи на самом деле звали Роман Лейбович Кацев...
К чему я вспомнил эту мистификацию?
Ровно к одному.
Когда критики и ученые мужи говорят, что чего-то точно не может быть, потому что этого не может быть по определению, всегда стоит поинтересоваться, как они относятся к известному писателю, лауреату Гонкуровской премии Эмилю Ажару.
И почему то, что провернул Гари, родным языком которого был отнюдь не французский, не мог сделать, например, Пушкин, выставляя вперед нескладную во всех смыслах фигуру Ершова?
Отчего Булгаков не рассматривается официальным литературоведением в качестве автора «12 стульев»?
И, наконец, чем добрая дюжина английских авторов не замена затасканной до дыр маске с трясущимся копьем наперевес?