Замедляющееся Рассуждение о Быстрых и Медленных Смыслах
Кто ещё только не писал о том, как глуп вопрос: "в чём смысл жизни?" Но как прекрасен этот вопрос, потому что он даёт только возможностей, чтобы подумать об этом! Столько важных мыслей начиналось с того, чтобы показать, насколько глупо звучит этот вопрос.
Вопрос: "в чём смысл жизни?", наверное подобен вопросу: "в чём еда тела?" или "в каком слове заключаются книги?" Но как это желанно: упаковать неупаковываемое в одно понятие, один ответ! Ответишь, и положишь Смысл Жизни и в тот самый кармашек и будешь носить у сердца; в полночь будешь доставать, смотреть на него и молиться ему. А он будет шевелить своими усами, и требовать мелких жертв, бескровных и кровавых... А ты только и рад.
Но смысл жизни, слава богу, не таков, и правда похож на еду. Сегодня я приготовил омлет и съел; Благословен Господь! А потом были хлебцы с сыром - аминь, аминь. Так и смысл: сегодня один, завтра другой. А потом голодные дни, когда крохи этого смысла, и ходишь с голодной душой - голодной и злой.
А иногда этого смысла так много, что душа переполнена им и хочет всех позвать на пир, и делиться со всеми. Вот смысл, вот он! Бери, друг, бери, подруга, любовницы и любовники - тебе, тебе и тебе - всем смысл!
Кому-то он подойдёт, а кому-то будет от него плохо.
И смыслы эти бывают очень разными. Бывают смыслы быстрые. Вот сейчас, эти угнетают тех - вставай, и борись! Вот сейчас, прямо сейчас надо помочь этой старушке, и этому коту, прямо сейчас - и это очень быстрый смысл! Он приходит быстро и уходит быстро, как ветер.
А есть смыслы помедленнее: они как грозовые облака висят на горизонте. Ты читаешь статьи и думаешь о том, как правильно помыслить справедливость? Вот пять лет назад те помогли этим, а теперь этим угнетают третьих; как же так? Где в этом смысл, и как с этим всем работать? И эти смыслы медленнее, много медленнее тех, первых.
А есть смыслы, которые совсем остановлены. Вот золотое солнце полуденное, и кузнечики стрекочут, как будто сейчас Серебряный Век, и Мандельштам всё ещё пишет свои стихи. Эти смыслы застывают, и они всегда здесь; им некуда спешить, почти незаметные тем, кто быстро бежит утром, чтобы сражаться и побеждать. Но они висят над моей головой, эти невидимые солнца, и с светят мне своими светами. Я вглядываюсь в них, и они ослепляют меня. Мне хочется рассказывать о них; но кому о них рассказывать?
А над ними всеми - нависает Иссиня Белый Касхаутон, отец всех светов, вне времени, вне пространства, остановленный, приподнятый над всеми символическими цепями и причинными рядами, он ломает перспективу, искривляет всё прямое, и выпрямляет всякую боль. Значимое само по себе, вот кто ты, Касхаутон. Ты не светишь сам, но всякий кто светит, светит из-за того, что ты кричишь без звука, испепеляешь нас без огня, и все кто здесь -
Вот, бегущие активисты, боевые воробьи этого дня,
и вот политики, кто таинственно приказывает этим воробьям клевать крохи смысла;
и вот поэты, которых ты превращаешь в пчёл и цикад -
и вот философы, которые закладывают бомбы под мостовые смыслов (они взрываются через сотни лет),
и вот я, -
все они смыкаются в не-твоей Не-Тьме и не-твоем Не-Свете; и это всё - мучительный водоворот, болезненное стечение всех сил, что проходит и происходит через мое сердце - это всё ты, но лишь на мгновенье. А затем, все опять возвращается к тому, что я должен читать новости, и злиться и радоваться о том, что уже позабыто - так оно быстро.
Миг!
Вопрос: "в чём смысл жизни?", наверное подобен вопросу: "в чём еда тела?" или "в каком слове заключаются книги?" Но как это желанно: упаковать неупаковываемое в одно понятие, один ответ! Ответишь, и положишь Смысл Жизни и в тот самый кармашек и будешь носить у сердца; в полночь будешь доставать, смотреть на него и молиться ему. А он будет шевелить своими усами, и требовать мелких жертв, бескровных и кровавых... А ты только и рад.
Но смысл жизни, слава богу, не таков, и правда похож на еду. Сегодня я приготовил омлет и съел; Благословен Господь! А потом были хлебцы с сыром - аминь, аминь. Так и смысл: сегодня один, завтра другой. А потом голодные дни, когда крохи этого смысла, и ходишь с голодной душой - голодной и злой.
А иногда этого смысла так много, что душа переполнена им и хочет всех позвать на пир, и делиться со всеми. Вот смысл, вот он! Бери, друг, бери, подруга, любовницы и любовники - тебе, тебе и тебе - всем смысл!
Кому-то он подойдёт, а кому-то будет от него плохо.
И смыслы эти бывают очень разными. Бывают смыслы быстрые. Вот сейчас, эти угнетают тех - вставай, и борись! Вот сейчас, прямо сейчас надо помочь этой старушке, и этому коту, прямо сейчас - и это очень быстрый смысл! Он приходит быстро и уходит быстро, как ветер.
А есть смыслы помедленнее: они как грозовые облака висят на горизонте. Ты читаешь статьи и думаешь о том, как правильно помыслить справедливость? Вот пять лет назад те помогли этим, а теперь этим угнетают третьих; как же так? Где в этом смысл, и как с этим всем работать? И эти смыслы медленнее, много медленнее тех, первых.
А есть смыслы, которые совсем остановлены. Вот золотое солнце полуденное, и кузнечики стрекочут, как будто сейчас Серебряный Век, и Мандельштам всё ещё пишет свои стихи. Эти смыслы застывают, и они всегда здесь; им некуда спешить, почти незаметные тем, кто быстро бежит утром, чтобы сражаться и побеждать. Но они висят над моей головой, эти невидимые солнца, и с светят мне своими светами. Я вглядываюсь в них, и они ослепляют меня. Мне хочется рассказывать о них; но кому о них рассказывать?
А над ними всеми - нависает Иссиня Белый Касхаутон, отец всех светов, вне времени, вне пространства, остановленный, приподнятый над всеми символическими цепями и причинными рядами, он ломает перспективу, искривляет всё прямое, и выпрямляет всякую боль. Значимое само по себе, вот кто ты, Касхаутон. Ты не светишь сам, но всякий кто светит, светит из-за того, что ты кричишь без звука, испепеляешь нас без огня, и все кто здесь -
Вот, бегущие активисты, боевые воробьи этого дня,
и вот политики, кто таинственно приказывает этим воробьям клевать крохи смысла;
и вот поэты, которых ты превращаешь в пчёл и цикад -
и вот философы, которые закладывают бомбы под мостовые смыслов (они взрываются через сотни лет),
и вот я, -
все они смыкаются в не-твоей Не-Тьме и не-твоем Не-Свете; и это всё - мучительный водоворот, болезненное стечение всех сил, что проходит и происходит через мое сердце - это всё ты, но лишь на мгновенье. А затем, все опять возвращается к тому, что я должен читать новости, и злиться и радоваться о том, что уже позабыто - так оно быстро.
Миг!