Зеленая тетрадь
*
Мышли с тобой, и полночь стыла в безлиственных садах весны. Но это бы ошибкой было сказать - шли мы.
Ты шел, скользил в пространстве взглядом, по ветхой книге бытия, и, недоверчивая, рядом, шла я.
И думала - какая малость, и как нам это нипочем - вот так, как-будто в шутку, в шалость - идти вдвоем.
Обманывая всех прохожих, идти как-будто бы вдвоем, и знать, что мы лишь тем похожи, что помним каждый - о своем.
Так много ль смысла в том и чести, что часть необщего пути нам довелось с тобою вместе пройти?
*
Шторм и солнце, и пляж опустелый, и зеваки, и пристань, и сходни, и шутливый вопрос: неужели никто не утонет сегодня?
И тогда, кто-то, тайно сощурясь, неожиданно выйдет за круг - потому только он не закурит, что погаснет огонь на ветру.
Но никто ничего не заметит, он поспешно вернется назад, он спокойно и холодно встретит мой, такой же, прищуренный взгляд.
*
Нам ли, нам ли привыкать к инфернальности, нам ли сказку от себя отделять? Что ж тут странного - в такой моментальности - вдруг увидеться, и руки пожать? Руки жмем, как-будто мы два начальника, - я смеюсь, а сердце наоборот - знает - нет ведь инфернальней печальности, чем прощально-грусто ваше: ну, вот...
Но кому же по душе наблюдательность, кто простит, не повернув головы - все - привычку называть, и старательность называний, и их едкость? Да вы.
*
Говорил же ты мне четко, говорил о том - если пишешь, идиотка, надевай кондом.
Я стократно убедилась, в сто-печальный раз, если ты чертям на милость бабой родилась,
даже если бог пометил душу напоказ - вовсе не пиши. Раз нечем - так туда не лазь.
Только мне мой пол лукавый так твердит: к чему? Так отдам, что, боже правый, будет, как возьму.
*
Подойду, и позвоню твоей жене по телефону. Скажу: Такия Такеевна? Здравствуйте.
Я к вам вот по вопросу какому - мы вот тут с Так-татом...
Да-да, с Так-татом, с вашим мужем, сидим вот у меня в комнате, и как раз собираемся поужинать, ваш муж - он голоден.
И она мне ответит, так спокойно и ласково, удивительно ласково и совсем не строптиво - ну, и накормите его докторской колбаской, и не забудьте на закуску - пиво. Я засмеюсь, конечно, Такия Такеевна, я сама знаю, что он любит пиво. И спасибо вам, что вы не разгневались, и за совет спасибо. Мне очень приятно, что мы с вами так хорошо ладим, а муж ваш - он вернется завтра, к вечеру, и пусть вас не терзает страх. И она мне ответит - ну,что вы, Та-тя, я ведь знаю, что он в хороших руках.
И объяснит любопытной, взрослой дочке Такочке, неловко яркую правду за серой выдумкой пряча - у папы срочная творческая командировка, пожелаем же ему счастья и удачи.
*
И даже, если песня спета смешная - думаю о том, что в рот, как дуло пистолета певцу направлен микрофон. Пусть с вами мы уже знакомы, я знаю, что не станет завтра жизнь ни спокойной, ни веселой, ни пестрою, как книжный шкаф, но -
мы все-таки неразделимы, как два кружка у цифры восемь, хоть кажется, проходит мимо, как прежние, и эта осень.
И потому, что это ясно, и потому, что это грустно, мой голос к вам летит и гаснет, но гаснет медленно, как люстра.
Мышли с тобой, и полночь стыла в безлиственных садах весны. Но это бы ошибкой было сказать - шли мы.
Ты шел, скользил в пространстве взглядом, по ветхой книге бытия, и, недоверчивая, рядом, шла я.
И думала - какая малость, и как нам это нипочем - вот так, как-будто в шутку, в шалость - идти вдвоем.
Обманывая всех прохожих, идти как-будто бы вдвоем, и знать, что мы лишь тем похожи, что помним каждый - о своем.
Так много ль смысла в том и чести, что часть необщего пути нам довелось с тобою вместе пройти?
*
Шторм и солнце, и пляж опустелый, и зеваки, и пристань, и сходни, и шутливый вопрос: неужели никто не утонет сегодня?
И тогда, кто-то, тайно сощурясь, неожиданно выйдет за круг - потому только он не закурит, что погаснет огонь на ветру.
Но никто ничего не заметит, он поспешно вернется назад, он спокойно и холодно встретит мой, такой же, прищуренный взгляд.
*
Нам ли, нам ли привыкать к инфернальности, нам ли сказку от себя отделять? Что ж тут странного - в такой моментальности - вдруг увидеться, и руки пожать? Руки жмем, как-будто мы два начальника, - я смеюсь, а сердце наоборот - знает - нет ведь инфернальней печальности, чем прощально-грусто ваше: ну, вот...
Но кому же по душе наблюдательность, кто простит, не повернув головы - все - привычку называть, и старательность называний, и их едкость? Да вы.
*
Говорил же ты мне четко, говорил о том - если пишешь, идиотка, надевай кондом.
Я стократно убедилась, в сто-печальный раз, если ты чертям на милость бабой родилась,
даже если бог пометил душу напоказ - вовсе не пиши. Раз нечем - так туда не лазь.
Только мне мой пол лукавый так твердит: к чему? Так отдам, что, боже правый, будет, как возьму.
*
Подойду, и позвоню твоей жене по телефону. Скажу: Такия Такеевна? Здравствуйте.
Я к вам вот по вопросу какому - мы вот тут с Так-татом...
Да-да, с Так-татом, с вашим мужем, сидим вот у меня в комнате, и как раз собираемся поужинать, ваш муж - он голоден.
И она мне ответит, так спокойно и ласково, удивительно ласково и совсем не строптиво - ну, и накормите его докторской колбаской, и не забудьте на закуску - пиво. Я засмеюсь, конечно, Такия Такеевна, я сама знаю, что он любит пиво. И спасибо вам, что вы не разгневались, и за совет спасибо. Мне очень приятно, что мы с вами так хорошо ладим, а муж ваш - он вернется завтра, к вечеру, и пусть вас не терзает страх. И она мне ответит - ну,что вы, Та-тя, я ведь знаю, что он в хороших руках.
И объяснит любопытной, взрослой дочке Такочке, неловко яркую правду за серой выдумкой пряча - у папы срочная творческая командировка, пожелаем же ему счастья и удачи.
*
И даже, если песня спета смешная - думаю о том, что в рот, как дуло пистолета певцу направлен микрофон. Пусть с вами мы уже знакомы, я знаю, что не станет завтра жизнь ни спокойной, ни веселой, ни пестрою, как книжный шкаф, но -
мы все-таки неразделимы, как два кружка у цифры восемь, хоть кажется, проходит мимо, как прежние, и эта осень.
И потому, что это ясно, и потому, что это грустно, мой голос к вам летит и гаснет, но гаснет медленно, как люстра.