EMAG Leipzig: особенности работы и трудности
Продолжаю рассказывать о четырнадцати месяцах, проработанных проектным инженером на уже не существующем заводе EMAG Leipzig. В первой части поста я детально рассказал о том, каким образом я попал на эту работу, с каким багажом знаний я начал очередной виток своей карьеры в новой для меня сфере и в чем заключалась моя работа.
Сегодня я расскажу о том, что представлял собой рабочий коллектив, какие отношения сложились у меня с коллегами, с какими трудностями и особенностями работы я столкнулся на ЭМАГе и почему меня в итоге уволили.
Итак 1 ноября 2016 года я вышел на новую работу на заводе EMAG Leipzig, куда меня взяли на позицию инженера-конструктора флюидных систем (Konstrukteur Fluidsysteme). Это была совершенно новая для меня работа в совершенно новой сфере, которая пересекалась с моим предыдущим рабочим опытом примерно процентов на десять. Но я не сомневался в том, что у меня получится быстро освоить новую сферу, так как я обладал глубоким пониманием техники, структурным логическим мышлением и хорошими способностями касательно оптимизации рабочих процессов. К тому же после двух лет безделья на Крамере я был полон энтузиазма постигать новые знания, расти в своей профессии и был настроен работать с полной самоотдачей.
В ходе процесса ознакомления с моей рабочей деятельностью и обучения новому материалу я столкнулся с рядом трудностей, часть из которых мне удалось преодолеть, а другая часть трудностей стала неотъемлемой составляющей работы на EMAG Leipzig.
Одна из сложностей в самом начале моей работы заключалась в том, что весь технический лексикон был для меня совершенно новым. Напомню, что последний раз станок в своей жизни я видел на уроках труда в 9-м классе школы и это был классический советский токарный станок, настолько далекий от современных автоматизированных станков с программным управлением, насколько автомобиль "Жигули" далек от Теслы. Никогда в процессе учебы или работы я не сталкивался с производственной техникой и о конструкции станков не имел ни малейшего представления. Так что эту сферу машиностроения мне довелось познавать с самых азов. Эта трудность немного смягчалась тем фактом, что человеком, который вводил меня в курс работы и передавал мне опыт был выходец из Украины Олег, приехавший в Германию как и я по еврейской эмиграции в юном возрасте. Так что все мое обучение в первые месяцы проходило на русском языке, но с немецкими техническими терминами. Этот факт значительно облегчил процесс ознакомления с новой техникой и новым лексиконом.
Вторая сложность заключалась в том, что на EMAG Leipzig не было ни одного специалиста по флюидным системам, кто мог бы основательно ввести меня в рабочий процесс и передать мне свои знания. Дело в том, что инженер, работавший на моей должности до меня, ушел из Эмага, громко хлопнув дверью и не передав свой опыт никому. Это был единоличный человек, который вел флюидику сам и свои наработки и методику ведения рабочего процесса он забрал с собой. В итоге завод EMAG Leipzig в одночасье остался без инженера флюидика. Временное решение заключалось в том, что Олега, одного из проектных инженеров, отправили в центральный офис в Залах постигать основы флюидики, чтобы он мог временно заменить отсутствующего специалиста. Но, во-первых, выучить гидравлику, пневматику и прочие жидкостные системы за неделю можно лишь поверхностно, а во-вторых Олег и до этого работал за двоих в прямом смысле слова и был перегружен работой над проектами. Его рабочее место состояло из двух компьютеров, каждый из которых был подключен к двум мониторам и Олег катался на кресле от одного компьютера к другому, выполняя объем работы, который должны были бы делать на обычном предприятии два человека, а тут ему еще и навешивают наверх флюидику и Олег начинает работать за троих. В таком режиме он работал на протяжении полугода, пока на завод не взяли меня.
Так выглядело рабочее место Олега на EMAG Leipzig. Это фото Олег мне переслал уже после выхода этого поста.
В процессе введения меня в работу в первые месяцы Олег с точки зрения инженера-механика рассказал мне обо всех флюидных системах на станках и передал мне весь тот опыт, что он смог приобрести в сфере флюидики за прошедшие полгода в стрессовых условиях работы, а также обучил основам работы в программе EPLAN Fluid. Но чем больше я постигал новую технику и процессы на предприятии, тем больше у меня накапливалось вопросов, с которыми в лейпцигском отделении ЭМАГа мне никто не мог помочь и эти вопросы возникали каждый день моей деятельности. Это очень осложняло процесс освоения мною новой техники и систем.
Чтобы я мог перенять какой-то опыт в сфере флюидики у профессионалов EMAG, меня отправили на один день в Залах в центральное отделение концерна. Целью поездки было знакомство и общение с главным инженером-конструктором флюидных систем. Для поездки мне выдали машину и это был первый раз в жизни, когда я ехал по работе в командировку и первый раз на арендованой машине. Такие моменты очень радовали, ведь ничего подобного у меня на прошлой работе не было, а мне всегда хотелось иметь возможность ездить по работе в командировки, пусть и такие короткие.
Во время той поездки я сделал единственный снимок на телефон, и это был снимок машины, которую мне выдали для поездки в Залах.
В Залахе я увидел уставшего от переработок и перегрузок Андреаса, который работал там главным инженером-конструктором жидкостно-воздушных систем. Под глазами Андреаса были мешки от недосыпа и усталости. Андреас жаловался, что объем производства и, соответственно, объем инженерной работы за последние годы вырос в разы, а расширение штата работников не произошло, поэтому в центральном отделении фирмы инженеры работали на предельных нагрузках, как и в Лейпциге. Какие-то из моих вопросов нашли ответы во время этой поездки, но одного дня было слишком мало для того, чтобы я получил основательные знания. Единственным позитивным результатом той поездки стало знакомство с Андреасом и, соответственно, возможность контактировать с ним в будущем, когда у меня появлялись вопросы. Но вопросов у меня появлялось много каждый день, а к Андреасу я обращался лишь в редких случаях, стараясь лишний раз его не беспокоить, после того, как увидел, что он и так на грани выгорания, а тут еще я со своими вопросами.
Так что разбираться в процессе конструирования жидкостно-воздушных систем для станков с программным управлением мне довелось по большей части самому, зарывшись в старые планы и вооружившись логикой и тем объемом знаний по гидравлике и пневматике, которым я обладал на тот момент. Побочным результатом этого стали постоянные ошибки, которые я допускал в процессе работы. В первый же месяц меня поставили делать флюидику для одного из проектов, который идеально подходил для старта, так как он на 90% совпадал с одним из прошлых проектов и можно было взять за основу старые планы и просто дополнить их, изменив ряд мелочей, одновременно обучаясь. Таким образом проект за проектом я и разбирался в своей новой специальности, совершая ошибки и учась на них. Где-то через полгода я вышел на тот уровень работы, когда смог работать самостоятельно без посторонней помощи, более-менее разобравшись и в технике, и в программах, и в структуре проектирования флюидики для проектов автоматизированных металлообрабатывающих комплексов, благодаря чему успешно прошел пробный полугодичный период.
Далее я расскажу об еще одной особенности работы на предприятии EMAG Leipzig, которая являлась неотъемлемой составляющей рабочего процесса на этом предприятии и добавляла стресса каждому из работников инженерного подразделения, да и не только инженерного.
Так как каждый проект включал весомую часть индивидуальных пожеланий клиента и уникальных решений, часто впервые применяемых нами на станках, то объем инженерной работы по каждому проекту был огромный. На моей прошлой работе на фирме Kramer, производящей свою продукцию серийно, в течении года разрабатывали в среднем одну модель, которая являлась обновлением старой модели и отличалась от нее мелочами. И на Крамере мы большую часть года ничего не делали, а в августе даже был обязательный трехнедельный отпуск, потому что работы летом инженерам не было вообще. На EMAG ситуация была крайне противоположной. Так как лейпцигское подразделение концерна специализировалось главным образом на создании кастомизированных версий стандартных станков и включения их в производственные линии, адаптированные под пожелания клиента - то работы по каждому проекту было очень много и каждый из инженеров был очень сильно перегружен, выполняя объем работы в среднем за двоих. В разгар моей рабочей деятельности, а также под ее занавес я вел параллельно по 5-6 проектов, сроки по которым были четко определены, а времени на качественную проработку проектов было очень мало, что в итоге выливалось в сделанные наспех планы с ошибками. Не раз бывали ситуации, когда я по ошибке заказывал лишние комплектующие, потому что не хватало времени перепроверить план и убрать лишние галочки в свойствах каждой детали. А для иностранных клиентов планы нужно было еще и переводить на язык заказчика, и хотя у нас была довольно неплохая система машинного перевода, встроенная в программу EPLAN Fluid, работала она не всегда корректно и перевод приходилось перепроверять и исправлять, что забирало много и без того дефицитного времени.
Модель из кубиков LEGO одного из проектов автоматизированной линии, сделанного для фирмы NZWL. Наш инженер по электротехнике Андреас создавал такие модели в рамках своего хобби, после чего продавал их клиентам.
Так как я был единственным инженером, ответственным за флюидику, то соответственно, перенять мою работу в мое отсутствие было некому. И когда я брал неделю отпуска, работа за эту неделю только накапливалась и, вернувшись из отпуска, мне приходилось справляться с еще большим объемом работы, что в итоге приводило к тому, что во время отпуска я постоянно думал о том, какие завалы на работе ждут меня по возвращению назад. И после отпуска мне приходилось работать с еще большим напряжением, чтобы вложиться в сроки по проектам. Я уже не говорю о том, что взять отпуск, продолжительностью более недели, на этой работе было нереально.
Объективно, руководство EMAG Leipzig должно было бы увеличить штат сотрудников, чтобы снизить нагрузку на своих работников, но денег на это не было, так как индивидуальное производство не настолько прибыльное, как серийное, когда станки продаются тысячами и десятками тысяч в год. Не было денег и на повышение зарплат сотрудникам, каждый из которых работал за двоих, а получал зарплату ниже, чем в среднем в отрасли. Так что постоянной темой для разговоров на корпоративах, когда коллеги выпивали и расслаблялись было несоответствие зарплат и объемов работы.
Выше я перечислил объективные трудности и проблемы, с которыми я столкнулся в процессе работы на EMAG Leipzig, но были еще и субъективные трудности, обусловленные моими личными качествами и моим предыдущим рабочим и коммуникативным опытом, а точнее пробелами в нем. И эти трудности подбрасывали мне немало стресса и напряжения, вырывая меня из зоны комфорта, но и создавая стимулы для роста и саморазвития, став школой, пройдя которую, я обрел больше уверенности в себе и переборол зажатости, существовавшие по причине отсутствия коммуникации на немецком языке в студенческий период жизни и отсутствия вызовов на первой работе, о чем вкратце в следующем абзаце.
В моих старых постах об учебе я рассказывал, каковым было мое разочарование, когда я столкнулся со студенческой жизнью в Германии и сравнивая ее с той студенческой жизнью, какую я знал по периоду учебы в Украине, я полностью разочаровался в социальной стороне студенчества в Германии, замкнувшись полностью в русскоязычной среде. Чтобы вы понимали всю печаль моего студенчества, скажу лишь, что за 4-5 лет учебы, наша группа и наш поток ни разу не собрались вместе, чтобы попить пива, потусить и перезнакомиться, а на последнем курсе некоторые участники нашей группы даже не здоровались друг с другом. Немецкие студенческие вечеринки оказались также настолько унылым действием, что я сразу понял, что это пустая и бессмысленная трата времени и все мое студенчество в Дрездене прошло в русскоязычных студенческих кругах, разбавленных на последних курсах немецкоязычным общением с двумя поляками, с которыми я подружился. Когда я вышел на первую работу на фирму Крамер, мои коммуникативные способности на работе совершенно не развились, так как меня посадили за компьютер и не трогали два года до самого увольнения. Это было уютное и теплое болотце, исключающее любые вызовы и соответственно любой рост и после двух лет на Крамере я ощутил, что как специалист я стал хуже, чем был сразу после окончания института. Так что работа на EMAG по сути стала для меня той школой, которая завершила формирование меня как специалиста и уже на моей следующей работе я чувствовал себя совершенно уверенно, благодаря полученному на EMAG'е опыту, в том числе и по части коммуникации.
Моя деятельность в качестве инженера флюидика подразумевала частые контакты с поставщиками оборудования, так как все элементы флюидных систем полностью закупаются у сторонних фирм производителей, с представителями которых я должен был контактировать в ходе рабочей деятельности каждую неделю. Изредка это были звонки, но чаще всего представители фирм приезжали к нам на завод, я бронировал один из переговорных кабинетов и мы с ними общались иногда тет-а-тет, а иногда в узком кругу причастных к теме или проекту инженеров. Бывало, что представители фирм поставщиков приезжали просто, чтобы представить мне свои каталоги и прорекламировать новинки. И каждый раз мне нужно было заказывать кабинет и кофе на определенное количество гостей, встречать их на рецепшене и вместе идти в переговорный кабинет, наливать кофе гостям и вести коммуникацию на протяжении часа - столько в среднем занимал визит гостей. Чтобы представить, каким все это для меня было стрессом в первые месяцы, нужно сказать, что я стрессовал даже когда на моем рабочем месте звонил телефон, ведь рядом со мной сидел шеф, а я стеснялся своего немецкого и боялся, что могу что-то не разобрать из общения по телефону. Из-за неуверенности в своем немецком и отсутствии опыта в рабочей коммуникации я также очень стрессовал, когда самостоятельно встречал гостей, боялся пауз в разговоре и того, что могу сказать что-то не по этикету или от волнения разлить кофе, когда буду его разливать по чашкам. В общем, в первые месяцы вся эта новая деятельность на работе доставляла мне немало стресса, но со временем входила в привычку, ставала рутиной и я все более уверенно начинал чувствовать себя в общении с гостями EMAG'а да и вообще на своем рабочем месте.
Хорошую атмосферу на работе задавали и коллеги, с которыми у меня ни разу не возникало конфликтных ситуаций. Мой шеф подразделения был моим ровесником и отношения в коллективе между всеми коллегами, независимо от позиции, были на равных и все общались между собой на "ты". Все те люди, с которыми я пересекался в процессе рабочей деятельности, были исключительно приятными и дружелюбными, так что по части коллектива и атмосферы все было очень хорошо, что отчасти компенсировало рабочее напряжение и сравнительно невысокие зарплаты.
Раз в несколько недель наш инженерный отдел собирался в переговорном зале, чтобы вместе позавтракать и пообщаться не на рабочие темы. Если в южной Германии такие посиделки всегда проходили за булочками с сосисками, то в восточной Германии вместо сосисок предпочитают Hackfleisch или Mett - сырой фарш, который намазывают на хлеб, посыпают солью и специями и едят, закусывая овощами или солеными огурчиками. Я впервые на EMAG'e попробовал это блюдо и так подсел, что начал покупать в магазине Mettwurst и делать такие бутерброды дома либо во время туров по заброшкам.
Раз в год все работники EMAG Leipzig традиционно собирались на рождественский корпоратив в ресторане Bayerischer Bahnhof, куда приглашали не только действующих работников, но и тех, кто отработал на Эмаге до пенсии. Так как EMAG Leipzig на протяжении многих лет ориентировался на российский рынок, на такие корпоративы также прилетал бывший глава московского подразделения EMAG, который еще во времена СССР занимался экспортом советских станков в страны запада. Очень интересный человек, обладающий веселым и общительным нравом, которому всегда было что рассказать о своей бывшей работе и который очень охотно делился своими воспоминаниями и яркими историями, которые становились все ярче, чем больше мы выпивали.
Вследствии многолетней ориентации на российский рынок на EMAG Leipzig работало шестеро русскоязычных работников, включая меня, а каждый второй монтер завода, из тех, кто ездили собирать сборочные линии в Россию, возвращался оттуда с русской женой. Я думаю, что одна из причин, почему меня взяли на работу сюда, несмотря на то, что я лишь косвенно подходил по своему предыдущему рабочему опыту, было то, что я был русскоязычным, а успех EMAG Leipzig во многом держался на русскоязычных коллегах, которые делали очень большую и важную работу для завода. Не в последнюю очередь благодаря этому у нас в рабочем общении был легализован русский язык. Обычно на немецких предприятиях, где работают иностранцы, не приветствуется общение между коллегами на иностранных языках, но на ЭМАГе мы общались между собой исключительно на русском.
До 2014 года на EMAG Leipzig было всего два русскоязычных коллеги, затем в 2014 году сюда переехали работать два парня из Донецка, которые вылетали в Германию еще из донецкого аэропорта за несколько недель до того, как он превратился в арену боевых действий. Осенью 2016 года EMAG Leipzig взял на работу русскоязычного программиста роботов, так как до этого момента завод не делал сборочные линии с использованием роботов, но в 2017 году эта ситуация изменилась. И через месяц после него приняли на работу меня и нас стало шестеро - тех, для кого родным языком являлся русский.
Модель производственного комплекса с роботом в центре, созданная электриком Андреасом.
Если говорить о главном плюсе работы на EMAG Leipzig, то этим плюсом как раз и стали мои русскоязычные коллеги. Мне всегда было важно выстраивать с коллегами такие отношения, которые не ограничивались бы исключительно работой. Потому что по своей природе я являюсь интровертом, которому сложно раскрыться в рамках рабочих отношений. И если я пересекаюсь с людьми исключительно по работе и у нас нет возможности в расслабленной атмосфере выпить вместе пива и пообщаться в неформальной обстановке, я не могу наладить с такими людьми связь. Это приводит к тому, что я в коллективе часто произвожу впечатления молчуна, который общается исключительно по рабочим вопросам и отсиживается за компьютером. Поэтому для меня всегда было очень важно, иметь возможность выйти с людьми после работы куда-то и вместе расслабиться, пообщаться. К сожалению, в немецких коллективах это часто сделать очень проблематично. Даже если немецкие коллеги и собираются вместе изредка для укрепления связей в коллективе, то за редкими исключениями немцы не умеют расслабляться, сохраняя строгое деление личной и профессиональной жизни (я сейчас говорю лишь о своих наблюдениях во время работы в множестве инженерных коллективов. Знаю, что в более креативных профессиях ситуация может отличаться).
Уже через месяц после начала работы на ЭМАГе, в один из дней Олег сказал мне, что русскоязычная часть коллектива собирается после работы поехать попить пива вместе и поиграть в бильярд. Я конечно же согласился и с этих пор наши встречи стали регулярными. Несколько раз мы ездили играть в бильярд и дартс, как-то собирались на шашлык на даче у коллеги, один раз даже организовали себе экскурсию на завод Porsche. Наши встречи стали регулярными и мы где-то раз в два месяца собирались, чтобы вместе выпить, пообщаться и интересно провести время. А когда меня уволили, ребята подарили мне ваучер в Mediamarkt с подписью на память, которую я до сих пор храню в своем домашнем архиве.
К сожалению, после увольнения я потерял контакты ребят из-за сбоя смартфона, вследствии которого стерлись все записи в телефонной книге. Но в этом году благодаря порталу Linkendin мы возобновили связь и ребята пригласили меня на шашлык на дачу, где мы собрались все в том же составе - шестерых русскоязычных уже бывших коллег из EMAG Leipzig. Я рассказал, чем я занимаюсь и где работаю, а парни поделились планами на ближайшее будущее. Было душевно.
Из моего рабочего опыта и опыта моих друзей и знакомых, могу сказать, что очень редко бывает так, что русскоязычные коллеги на немецком предприятии становятся настолько дружными и сплоченными, что их общение и дружба продолжают жить даже после смерти предприятия. На EMAG Leipzig сложилась именно такая компания разных людей с разным жизненным опытом, но которых объединило что-то большее, чем общая рабочая деятельность. И это один из тех факторов, благодаря которым я с ностальгией вспоминаю работу на EMAG Leipzig.
В ноябре 2017 года меня вызвал на собеседование руководитель лейпцигского отделения EMAG и сообщил мне, что фирма приняла решение взять на работу на мое место нового работника, потому что я не совсем справляюсь со своими обязанностями. До этого момента у меня снова было несколько проколов, когда я по причине перегруженности работой и проектами упускал из виду какие-то детали, что приводило к ошибкам. Плюс мой темп работы был объективно ниже того, который требовался от человека на моем месте на такой работе. Эту новость я воспринял скорей с облегчением, чем с сожалением. К тому времени я очень устал от такого рабочего ритма и от выгорания меня спасало лишь умение полностью отключаться от работы после окончания рабочего дня и талант качественно отдыхать на выходных.
В декабре на EMAG Leipzig появился новый сотрудник, пришедший на мое место и у меня было три недели, чтобы передать ему весь накопленный рабочий опыт. Обычно в Германии после того, как человека увольняют, ему нужно ходить на работу еще месяц и многие берут больничный на этот месяц, так как уже никаких обязанностей и привязок нет. Но я с большим уважением относился к заводу и своим коллегам, чтобы так поступать. Так что я отработал свой срок до последнего рабочего дня, передавая свой опыт новому флюидику Тобиасу, которого я обучил работе со всеми программами, показал ему все то, что я успел понять и структуризировать за 14 месяцев работы на ЭМАГе, чем существенно облегчил ему вступление в новую для него сферу флюидики и металлообрабатывающих машин. Через несколько месяцев, когда я уже работал на новой работе, я случайно встретил Тобиаса в магазине и спросил его, как ему работается на ЭМАГе, на что Тобиас ответил, что очень большие нагрузки, несравнимые с теми, какие у него были на прошлой работе и что ему очень тяжело. Тем не менее, Тобиас доработал до самого конца предприятия на той же должности инженера-конструктора жидкостно-воздушных систем.
Хотелось бы еще упомянуть, что когда меня уволили, руководство пыталось найти мне работу в других филиалах концерна EMAG в Германии, но моя специализация оказалась слишком узкой, чтобы я мог продолжить работу в какой-то смежной сфере. Зато наша сотрудница из отдела персонала организовала мне встречу и знакомство с представителем фирмы-посредника Brunel, через которую взяли на работу на мое место Тобиаса, и эта встреча стала определяющей для моего следующего рабочего места - именно Brunel стал моим следующим работодателем и представители этой фирмы нашли мне новую работу в той же сфере флюидики для металлообрабатывающих станков. Так что даже свое увольнение из EMAG я вспоминаю с теплом, ведь меня не просто уволили, но сделали все возможное, чтобы помочь мне найти новое рабочее место.
***
Работа на EMAG Leipzig требовала отдачи того количества душевных и жизненных сил, которые я не был готов отдавать работе, ведь для меня работа не является смыслом жизни, а всего лишь способом зарабатывания денег. Так что мое увольнение не было чем-то несправедливым. Маленьким фирмам, производящим продукцию по индивидуальным заказам, очень трудно выживать в мире больших концернов, выпускающих продукцию серийно. И во время работы на ЭМАГе у меня было ощущение, что мы экипаж небольшого судна, идущего по штормовому морю рынка и борющегося за выживание. Я готов был к периодическим бурям на этом море, но не готов был к непрекращающейся буре, требующей постоянного героического подвига на ниве труда.
Четырнадцать месяцев, проработанных на EMAG Leipzig, стали знаковыми в моей жизни и трудовой биографии. Это было очень непростое время на сложной работе, которая тем не менее стала для меня настоящей школой профессиональной жизни, пройдя которую, я вышел на рынок труда гораздо более уверенным в себе человеком с приобретенными знаниями и навыками, которые позволили мне быстро найти новую работу и больше не чувствовать себя лузером с красивыми строчками в резюме, за которыми отсутствовал весомый рабочий опыт.
В память об этом времени я купил у Андреаса модель станка USC 21, созданного инженерами EMAG Leipzig. Теперь эта модель стоит у меня дома в витрине, напоминая мне о непростой, но интересной работе на заводе EMAG Leipzig, который теперь тоже стал историей.
***
Приобретенный на EMAG Leipzig опыт позволил мне через три месяца выйти на новую работу на ту же позицию инженера-конструктора жидкостно-воздушных систем на удивительном предприятии, костяк которого состоял из ГДР-овских инженеров и, работая на котором, меня не покидало ощущение, что я все еще в ГДР. Началась новая, менее душевная, но не менее интересная глава моей рабочей жизни, о которой я постараюсь рассказать как нибудь на страницах этого блога.
Сегодня я расскажу о том, что представлял собой рабочий коллектив, какие отношения сложились у меня с коллегами, с какими трудностями и особенностями работы я столкнулся на ЭМАГе и почему меня в итоге уволили.
Итак 1 ноября 2016 года я вышел на новую работу на заводе EMAG Leipzig, куда меня взяли на позицию инженера-конструктора флюидных систем (Konstrukteur Fluidsysteme). Это была совершенно новая для меня работа в совершенно новой сфере, которая пересекалась с моим предыдущим рабочим опытом примерно процентов на десять. Но я не сомневался в том, что у меня получится быстро освоить новую сферу, так как я обладал глубоким пониманием техники, структурным логическим мышлением и хорошими способностями касательно оптимизации рабочих процессов. К тому же после двух лет безделья на Крамере я был полон энтузиазма постигать новые знания, расти в своей профессии и был настроен работать с полной самоотдачей.
В ходе процесса ознакомления с моей рабочей деятельностью и обучения новому материалу я столкнулся с рядом трудностей, часть из которых мне удалось преодолеть, а другая часть трудностей стала неотъемлемой составляющей работы на EMAG Leipzig.
Одна из сложностей в самом начале моей работы заключалась в том, что весь технический лексикон был для меня совершенно новым. Напомню, что последний раз станок в своей жизни я видел на уроках труда в 9-м классе школы и это был классический советский токарный станок, настолько далекий от современных автоматизированных станков с программным управлением, насколько автомобиль "Жигули" далек от Теслы. Никогда в процессе учебы или работы я не сталкивался с производственной техникой и о конструкции станков не имел ни малейшего представления. Так что эту сферу машиностроения мне довелось познавать с самых азов. Эта трудность немного смягчалась тем фактом, что человеком, который вводил меня в курс работы и передавал мне опыт был выходец из Украины Олег, приехавший в Германию как и я по еврейской эмиграции в юном возрасте. Так что все мое обучение в первые месяцы проходило на русском языке, но с немецкими техническими терминами. Этот факт значительно облегчил процесс ознакомления с новой техникой и новым лексиконом.
Вторая сложность заключалась в том, что на EMAG Leipzig не было ни одного специалиста по флюидным системам, кто мог бы основательно ввести меня в рабочий процесс и передать мне свои знания. Дело в том, что инженер, работавший на моей должности до меня, ушел из Эмага, громко хлопнув дверью и не передав свой опыт никому. Это был единоличный человек, который вел флюидику сам и свои наработки и методику ведения рабочего процесса он забрал с собой. В итоге завод EMAG Leipzig в одночасье остался без инженера флюидика. Временное решение заключалось в том, что Олега, одного из проектных инженеров, отправили в центральный офис в Залах постигать основы флюидики, чтобы он мог временно заменить отсутствующего специалиста. Но, во-первых, выучить гидравлику, пневматику и прочие жидкостные системы за неделю можно лишь поверхностно, а во-вторых Олег и до этого работал за двоих в прямом смысле слова и был перегружен работой над проектами. Его рабочее место состояло из двух компьютеров, каждый из которых был подключен к двум мониторам и Олег катался на кресле от одного компьютера к другому, выполняя объем работы, который должны были бы делать на обычном предприятии два человека, а тут ему еще и навешивают наверх флюидику и Олег начинает работать за троих. В таком режиме он работал на протяжении полугода, пока на завод не взяли меня.
Так выглядело рабочее место Олега на EMAG Leipzig. Это фото Олег мне переслал уже после выхода этого поста.
В процессе введения меня в работу в первые месяцы Олег с точки зрения инженера-механика рассказал мне обо всех флюидных системах на станках и передал мне весь тот опыт, что он смог приобрести в сфере флюидики за прошедшие полгода в стрессовых условиях работы, а также обучил основам работы в программе EPLAN Fluid. Но чем больше я постигал новую технику и процессы на предприятии, тем больше у меня накапливалось вопросов, с которыми в лейпцигском отделении ЭМАГа мне никто не мог помочь и эти вопросы возникали каждый день моей деятельности. Это очень осложняло процесс освоения мною новой техники и систем.
Чтобы я мог перенять какой-то опыт в сфере флюидики у профессионалов EMAG, меня отправили на один день в Залах в центральное отделение концерна. Целью поездки было знакомство и общение с главным инженером-конструктором флюидных систем. Для поездки мне выдали машину и это был первый раз в жизни, когда я ехал по работе в командировку и первый раз на арендованой машине. Такие моменты очень радовали, ведь ничего подобного у меня на прошлой работе не было, а мне всегда хотелось иметь возможность ездить по работе в командировки, пусть и такие короткие.
Во время той поездки я сделал единственный снимок на телефон, и это был снимок машины, которую мне выдали для поездки в Залах.
В Залахе я увидел уставшего от переработок и перегрузок Андреаса, который работал там главным инженером-конструктором жидкостно-воздушных систем. Под глазами Андреаса были мешки от недосыпа и усталости. Андреас жаловался, что объем производства и, соответственно, объем инженерной работы за последние годы вырос в разы, а расширение штата работников не произошло, поэтому в центральном отделении фирмы инженеры работали на предельных нагрузках, как и в Лейпциге. Какие-то из моих вопросов нашли ответы во время этой поездки, но одного дня было слишком мало для того, чтобы я получил основательные знания. Единственным позитивным результатом той поездки стало знакомство с Андреасом и, соответственно, возможность контактировать с ним в будущем, когда у меня появлялись вопросы. Но вопросов у меня появлялось много каждый день, а к Андреасу я обращался лишь в редких случаях, стараясь лишний раз его не беспокоить, после того, как увидел, что он и так на грани выгорания, а тут еще я со своими вопросами.
Так что разбираться в процессе конструирования жидкостно-воздушных систем для станков с программным управлением мне довелось по большей части самому, зарывшись в старые планы и вооружившись логикой и тем объемом знаний по гидравлике и пневматике, которым я обладал на тот момент. Побочным результатом этого стали постоянные ошибки, которые я допускал в процессе работы. В первый же месяц меня поставили делать флюидику для одного из проектов, который идеально подходил для старта, так как он на 90% совпадал с одним из прошлых проектов и можно было взять за основу старые планы и просто дополнить их, изменив ряд мелочей, одновременно обучаясь. Таким образом проект за проектом я и разбирался в своей новой специальности, совершая ошибки и учась на них. Где-то через полгода я вышел на тот уровень работы, когда смог работать самостоятельно без посторонней помощи, более-менее разобравшись и в технике, и в программах, и в структуре проектирования флюидики для проектов автоматизированных металлообрабатывающих комплексов, благодаря чему успешно прошел пробный полугодичный период.
Далее я расскажу об еще одной особенности работы на предприятии EMAG Leipzig, которая являлась неотъемлемой составляющей рабочего процесса на этом предприятии и добавляла стресса каждому из работников инженерного подразделения, да и не только инженерного.
Так как каждый проект включал весомую часть индивидуальных пожеланий клиента и уникальных решений, часто впервые применяемых нами на станках, то объем инженерной работы по каждому проекту был огромный. На моей прошлой работе на фирме Kramer, производящей свою продукцию серийно, в течении года разрабатывали в среднем одну модель, которая являлась обновлением старой модели и отличалась от нее мелочами. И на Крамере мы большую часть года ничего не делали, а в августе даже был обязательный трехнедельный отпуск, потому что работы летом инженерам не было вообще. На EMAG ситуация была крайне противоположной. Так как лейпцигское подразделение концерна специализировалось главным образом на создании кастомизированных версий стандартных станков и включения их в производственные линии, адаптированные под пожелания клиента - то работы по каждому проекту было очень много и каждый из инженеров был очень сильно перегружен, выполняя объем работы в среднем за двоих. В разгар моей рабочей деятельности, а также под ее занавес я вел параллельно по 5-6 проектов, сроки по которым были четко определены, а времени на качественную проработку проектов было очень мало, что в итоге выливалось в сделанные наспех планы с ошибками. Не раз бывали ситуации, когда я по ошибке заказывал лишние комплектующие, потому что не хватало времени перепроверить план и убрать лишние галочки в свойствах каждой детали. А для иностранных клиентов планы нужно было еще и переводить на язык заказчика, и хотя у нас была довольно неплохая система машинного перевода, встроенная в программу EPLAN Fluid, работала она не всегда корректно и перевод приходилось перепроверять и исправлять, что забирало много и без того дефицитного времени.
Модель из кубиков LEGO одного из проектов автоматизированной линии, сделанного для фирмы NZWL. Наш инженер по электротехнике Андреас создавал такие модели в рамках своего хобби, после чего продавал их клиентам.
Так как я был единственным инженером, ответственным за флюидику, то соответственно, перенять мою работу в мое отсутствие было некому. И когда я брал неделю отпуска, работа за эту неделю только накапливалась и, вернувшись из отпуска, мне приходилось справляться с еще большим объемом работы, что в итоге приводило к тому, что во время отпуска я постоянно думал о том, какие завалы на работе ждут меня по возвращению назад. И после отпуска мне приходилось работать с еще большим напряжением, чтобы вложиться в сроки по проектам. Я уже не говорю о том, что взять отпуск, продолжительностью более недели, на этой работе было нереально.
Объективно, руководство EMAG Leipzig должно было бы увеличить штат сотрудников, чтобы снизить нагрузку на своих работников, но денег на это не было, так как индивидуальное производство не настолько прибыльное, как серийное, когда станки продаются тысячами и десятками тысяч в год. Не было денег и на повышение зарплат сотрудникам, каждый из которых работал за двоих, а получал зарплату ниже, чем в среднем в отрасли. Так что постоянной темой для разговоров на корпоративах, когда коллеги выпивали и расслаблялись было несоответствие зарплат и объемов работы.
Выше я перечислил объективные трудности и проблемы, с которыми я столкнулся в процессе работы на EMAG Leipzig, но были еще и субъективные трудности, обусловленные моими личными качествами и моим предыдущим рабочим и коммуникативным опытом, а точнее пробелами в нем. И эти трудности подбрасывали мне немало стресса и напряжения, вырывая меня из зоны комфорта, но и создавая стимулы для роста и саморазвития, став школой, пройдя которую, я обрел больше уверенности в себе и переборол зажатости, существовавшие по причине отсутствия коммуникации на немецком языке в студенческий период жизни и отсутствия вызовов на первой работе, о чем вкратце в следующем абзаце.
В моих старых постах об учебе я рассказывал, каковым было мое разочарование, когда я столкнулся со студенческой жизнью в Германии и сравнивая ее с той студенческой жизнью, какую я знал по периоду учебы в Украине, я полностью разочаровался в социальной стороне студенчества в Германии, замкнувшись полностью в русскоязычной среде. Чтобы вы понимали всю печаль моего студенчества, скажу лишь, что за 4-5 лет учебы, наша группа и наш поток ни разу не собрались вместе, чтобы попить пива, потусить и перезнакомиться, а на последнем курсе некоторые участники нашей группы даже не здоровались друг с другом. Немецкие студенческие вечеринки оказались также настолько унылым действием, что я сразу понял, что это пустая и бессмысленная трата времени и все мое студенчество в Дрездене прошло в русскоязычных студенческих кругах, разбавленных на последних курсах немецкоязычным общением с двумя поляками, с которыми я подружился. Когда я вышел на первую работу на фирму Крамер, мои коммуникативные способности на работе совершенно не развились, так как меня посадили за компьютер и не трогали два года до самого увольнения. Это было уютное и теплое болотце, исключающее любые вызовы и соответственно любой рост и после двух лет на Крамере я ощутил, что как специалист я стал хуже, чем был сразу после окончания института. Так что работа на EMAG по сути стала для меня той школой, которая завершила формирование меня как специалиста и уже на моей следующей работе я чувствовал себя совершенно уверенно, благодаря полученному на EMAG'е опыту, в том числе и по части коммуникации.
Моя деятельность в качестве инженера флюидика подразумевала частые контакты с поставщиками оборудования, так как все элементы флюидных систем полностью закупаются у сторонних фирм производителей, с представителями которых я должен был контактировать в ходе рабочей деятельности каждую неделю. Изредка это были звонки, но чаще всего представители фирм приезжали к нам на завод, я бронировал один из переговорных кабинетов и мы с ними общались иногда тет-а-тет, а иногда в узком кругу причастных к теме или проекту инженеров. Бывало, что представители фирм поставщиков приезжали просто, чтобы представить мне свои каталоги и прорекламировать новинки. И каждый раз мне нужно было заказывать кабинет и кофе на определенное количество гостей, встречать их на рецепшене и вместе идти в переговорный кабинет, наливать кофе гостям и вести коммуникацию на протяжении часа - столько в среднем занимал визит гостей. Чтобы представить, каким все это для меня было стрессом в первые месяцы, нужно сказать, что я стрессовал даже когда на моем рабочем месте звонил телефон, ведь рядом со мной сидел шеф, а я стеснялся своего немецкого и боялся, что могу что-то не разобрать из общения по телефону. Из-за неуверенности в своем немецком и отсутствии опыта в рабочей коммуникации я также очень стрессовал, когда самостоятельно встречал гостей, боялся пауз в разговоре и того, что могу сказать что-то не по этикету или от волнения разлить кофе, когда буду его разливать по чашкам. В общем, в первые месяцы вся эта новая деятельность на работе доставляла мне немало стресса, но со временем входила в привычку, ставала рутиной и я все более уверенно начинал чувствовать себя в общении с гостями EMAG'а да и вообще на своем рабочем месте.
Хорошую атмосферу на работе задавали и коллеги, с которыми у меня ни разу не возникало конфликтных ситуаций. Мой шеф подразделения был моим ровесником и отношения в коллективе между всеми коллегами, независимо от позиции, были на равных и все общались между собой на "ты". Все те люди, с которыми я пересекался в процессе рабочей деятельности, были исключительно приятными и дружелюбными, так что по части коллектива и атмосферы все было очень хорошо, что отчасти компенсировало рабочее напряжение и сравнительно невысокие зарплаты.
Раз в несколько недель наш инженерный отдел собирался в переговорном зале, чтобы вместе позавтракать и пообщаться не на рабочие темы. Если в южной Германии такие посиделки всегда проходили за булочками с сосисками, то в восточной Германии вместо сосисок предпочитают Hackfleisch или Mett - сырой фарш, который намазывают на хлеб, посыпают солью и специями и едят, закусывая овощами или солеными огурчиками. Я впервые на EMAG'e попробовал это блюдо и так подсел, что начал покупать в магазине Mettwurst и делать такие бутерброды дома либо во время туров по заброшкам.
Раз в год все работники EMAG Leipzig традиционно собирались на рождественский корпоратив в ресторане Bayerischer Bahnhof, куда приглашали не только действующих работников, но и тех, кто отработал на Эмаге до пенсии. Так как EMAG Leipzig на протяжении многих лет ориентировался на российский рынок, на такие корпоративы также прилетал бывший глава московского подразделения EMAG, который еще во времена СССР занимался экспортом советских станков в страны запада. Очень интересный человек, обладающий веселым и общительным нравом, которому всегда было что рассказать о своей бывшей работе и который очень охотно делился своими воспоминаниями и яркими историями, которые становились все ярче, чем больше мы выпивали.
Вследствии многолетней ориентации на российский рынок на EMAG Leipzig работало шестеро русскоязычных работников, включая меня, а каждый второй монтер завода, из тех, кто ездили собирать сборочные линии в Россию, возвращался оттуда с русской женой. Я думаю, что одна из причин, почему меня взяли на работу сюда, несмотря на то, что я лишь косвенно подходил по своему предыдущему рабочему опыту, было то, что я был русскоязычным, а успех EMAG Leipzig во многом держался на русскоязычных коллегах, которые делали очень большую и важную работу для завода. Не в последнюю очередь благодаря этому у нас в рабочем общении был легализован русский язык. Обычно на немецких предприятиях, где работают иностранцы, не приветствуется общение между коллегами на иностранных языках, но на ЭМАГе мы общались между собой исключительно на русском.
До 2014 года на EMAG Leipzig было всего два русскоязычных коллеги, затем в 2014 году сюда переехали работать два парня из Донецка, которые вылетали в Германию еще из донецкого аэропорта за несколько недель до того, как он превратился в арену боевых действий. Осенью 2016 года EMAG Leipzig взял на работу русскоязычного программиста роботов, так как до этого момента завод не делал сборочные линии с использованием роботов, но в 2017 году эта ситуация изменилась. И через месяц после него приняли на работу меня и нас стало шестеро - тех, для кого родным языком являлся русский.
Модель производственного комплекса с роботом в центре, созданная электриком Андреасом.
Если говорить о главном плюсе работы на EMAG Leipzig, то этим плюсом как раз и стали мои русскоязычные коллеги. Мне всегда было важно выстраивать с коллегами такие отношения, которые не ограничивались бы исключительно работой. Потому что по своей природе я являюсь интровертом, которому сложно раскрыться в рамках рабочих отношений. И если я пересекаюсь с людьми исключительно по работе и у нас нет возможности в расслабленной атмосфере выпить вместе пива и пообщаться в неформальной обстановке, я не могу наладить с такими людьми связь. Это приводит к тому, что я в коллективе часто произвожу впечатления молчуна, который общается исключительно по рабочим вопросам и отсиживается за компьютером. Поэтому для меня всегда было очень важно, иметь возможность выйти с людьми после работы куда-то и вместе расслабиться, пообщаться. К сожалению, в немецких коллективах это часто сделать очень проблематично. Даже если немецкие коллеги и собираются вместе изредка для укрепления связей в коллективе, то за редкими исключениями немцы не умеют расслабляться, сохраняя строгое деление личной и профессиональной жизни (я сейчас говорю лишь о своих наблюдениях во время работы в множестве инженерных коллективов. Знаю, что в более креативных профессиях ситуация может отличаться).
Уже через месяц после начала работы на ЭМАГе, в один из дней Олег сказал мне, что русскоязычная часть коллектива собирается после работы поехать попить пива вместе и поиграть в бильярд. Я конечно же согласился и с этих пор наши встречи стали регулярными. Несколько раз мы ездили играть в бильярд и дартс, как-то собирались на шашлык на даче у коллеги, один раз даже организовали себе экскурсию на завод Porsche. Наши встречи стали регулярными и мы где-то раз в два месяца собирались, чтобы вместе выпить, пообщаться и интересно провести время. А когда меня уволили, ребята подарили мне ваучер в Mediamarkt с подписью на память, которую я до сих пор храню в своем домашнем архиве.
К сожалению, после увольнения я потерял контакты ребят из-за сбоя смартфона, вследствии которого стерлись все записи в телефонной книге. Но в этом году благодаря порталу Linkendin мы возобновили связь и ребята пригласили меня на шашлык на дачу, где мы собрались все в том же составе - шестерых русскоязычных уже бывших коллег из EMAG Leipzig. Я рассказал, чем я занимаюсь и где работаю, а парни поделились планами на ближайшее будущее. Было душевно.
Из моего рабочего опыта и опыта моих друзей и знакомых, могу сказать, что очень редко бывает так, что русскоязычные коллеги на немецком предприятии становятся настолько дружными и сплоченными, что их общение и дружба продолжают жить даже после смерти предприятия. На EMAG Leipzig сложилась именно такая компания разных людей с разным жизненным опытом, но которых объединило что-то большее, чем общая рабочая деятельность. И это один из тех факторов, благодаря которым я с ностальгией вспоминаю работу на EMAG Leipzig.
В ноябре 2017 года меня вызвал на собеседование руководитель лейпцигского отделения EMAG и сообщил мне, что фирма приняла решение взять на работу на мое место нового работника, потому что я не совсем справляюсь со своими обязанностями. До этого момента у меня снова было несколько проколов, когда я по причине перегруженности работой и проектами упускал из виду какие-то детали, что приводило к ошибкам. Плюс мой темп работы был объективно ниже того, который требовался от человека на моем месте на такой работе. Эту новость я воспринял скорей с облегчением, чем с сожалением. К тому времени я очень устал от такого рабочего ритма и от выгорания меня спасало лишь умение полностью отключаться от работы после окончания рабочего дня и талант качественно отдыхать на выходных.
В декабре на EMAG Leipzig появился новый сотрудник, пришедший на мое место и у меня было три недели, чтобы передать ему весь накопленный рабочий опыт. Обычно в Германии после того, как человека увольняют, ему нужно ходить на работу еще месяц и многие берут больничный на этот месяц, так как уже никаких обязанностей и привязок нет. Но я с большим уважением относился к заводу и своим коллегам, чтобы так поступать. Так что я отработал свой срок до последнего рабочего дня, передавая свой опыт новому флюидику Тобиасу, которого я обучил работе со всеми программами, показал ему все то, что я успел понять и структуризировать за 14 месяцев работы на ЭМАГе, чем существенно облегчил ему вступление в новую для него сферу флюидики и металлообрабатывающих машин. Через несколько месяцев, когда я уже работал на новой работе, я случайно встретил Тобиаса в магазине и спросил его, как ему работается на ЭМАГе, на что Тобиас ответил, что очень большие нагрузки, несравнимые с теми, какие у него были на прошлой работе и что ему очень тяжело. Тем не менее, Тобиас доработал до самого конца предприятия на той же должности инженера-конструктора жидкостно-воздушных систем.
Хотелось бы еще упомянуть, что когда меня уволили, руководство пыталось найти мне работу в других филиалах концерна EMAG в Германии, но моя специализация оказалась слишком узкой, чтобы я мог продолжить работу в какой-то смежной сфере. Зато наша сотрудница из отдела персонала организовала мне встречу и знакомство с представителем фирмы-посредника Brunel, через которую взяли на работу на мое место Тобиаса, и эта встреча стала определяющей для моего следующего рабочего места - именно Brunel стал моим следующим работодателем и представители этой фирмы нашли мне новую работу в той же сфере флюидики для металлообрабатывающих станков. Так что даже свое увольнение из EMAG я вспоминаю с теплом, ведь меня не просто уволили, но сделали все возможное, чтобы помочь мне найти новое рабочее место.
***
Работа на EMAG Leipzig требовала отдачи того количества душевных и жизненных сил, которые я не был готов отдавать работе, ведь для меня работа не является смыслом жизни, а всего лишь способом зарабатывания денег. Так что мое увольнение не было чем-то несправедливым. Маленьким фирмам, производящим продукцию по индивидуальным заказам, очень трудно выживать в мире больших концернов, выпускающих продукцию серийно. И во время работы на ЭМАГе у меня было ощущение, что мы экипаж небольшого судна, идущего по штормовому морю рынка и борющегося за выживание. Я готов был к периодическим бурям на этом море, но не готов был к непрекращающейся буре, требующей постоянного героического подвига на ниве труда.
Четырнадцать месяцев, проработанных на EMAG Leipzig, стали знаковыми в моей жизни и трудовой биографии. Это было очень непростое время на сложной работе, которая тем не менее стала для меня настоящей школой профессиональной жизни, пройдя которую, я вышел на рынок труда гораздо более уверенным в себе человеком с приобретенными знаниями и навыками, которые позволили мне быстро найти новую работу и больше не чувствовать себя лузером с красивыми строчками в резюме, за которыми отсутствовал весомый рабочий опыт.
В память об этом времени я купил у Андреаса модель станка USC 21, созданного инженерами EMAG Leipzig. Теперь эта модель стоит у меня дома в витрине, напоминая мне о непростой, но интересной работе на заводе EMAG Leipzig, который теперь тоже стал историей.
***
Приобретенный на EMAG Leipzig опыт позволил мне через три месяца выйти на новую работу на ту же позицию инженера-конструктора жидкостно-воздушных систем на удивительном предприятии, костяк которого состоял из ГДР-овских инженеров и, работая на котором, меня не покидало ощущение, что я все еще в ГДР. Началась новая, менее душевная, но не менее интересная глава моей рабочей жизни, о которой я постараюсь рассказать как нибудь на страницах этого блога.