Чайный культ и чайная церемония. Часть VI

Jan 08, 2015 13:11

Чайный культ и чайная церемония. Часть I
Чайный культ и чайная церемония. Часть II
Чайный культ и чайная церемония. Часть III
Чайный культ и чайная церемония. Часть IV
Чайный культ и чайная церемония. Часть V

Теоретически Дзэн-буддизм отказывался от канонической церковной обрядности и иконографической зафиксированности объекта поклонения. Вне мифологичность дзэнского учения, требование внутренней работы, а не веры для достижения сатори означало обращение к обыденному и повседневному, которое в любой миг может стать самым высоким и сакральным - все зависит от отношения к нему человека, от его точки зрения. Истина, "природа Будды" могла открыться человеку не через соприкосновение с культовым изображением, а через созерцание птицы на ветке, побегов бамбука, горной цепи в тумане. Тождество обыденного и сакрального предполагало необходимость жизнеподобия воспроизводимых живописью форм, их узнавания на уровне повседневного опыта, что открывало возможность их постижения и на более высоком уровне духовной сущности. В дзэнской живописи постепенно сложился свой круг сюжетов, куда входили кроме пейзажей, изображений животных, птиц, растений бодхисаттва Каннон, дзэнские патриархи, мудрые чудаки Кандзан и Дзиттоку. Но принципиальное отношение к изобразительному мотиву было одинаково в силу основных постулатов учения, призывавшего постичь за видимой множественностью форм мира его единую сущность и его целостность. Самое главное, что здесь не было столь же прямой связи между формой и смыслом, как между формой и предметом изображения.



Чайница 'Дзайтю-ан'. Керамика сэто. Начало XVII в. Парчовые футляры для чайницы 'Дзайтю-ан'


Столь часто отмечаемая близость дзэнской живописи и каллиграфии определяется не только единством средств и основных приемов письма, но в первую очередь - тождеством отношения к знаку-иероглифу и знаку - живописному штриху. Дзэнская живопись как бы "вспоминает" древние, сущностные связи с иероглифической письменностью, ее идеографической природой. Иероглиф, заключающий в себе абстрактное понятие и одновременно несущий в своих формах элементы изобразительности, стал моделью дзэнского отношения к живописи и ее восприятию, стремлением к такому единству понятия и образа, постижение которого было бы единовременным, мгновенным (слияния сознательного и интуитивного в отличие от постепенного движения от незнания к знанию). Это сопоставлялось с сатори, уподоблялось ему.

Как иероглиф может обладать эстетическими качествами независимо от его значения (когда в штрихе кисти передается движение как таковое), так и живописное изображение может нести в себе лишь намек на смысловое понятие, быть почти только лишь пятном, штрихом, в котором угадываются очертания конкретных предметов. В таком штрихе-пятне воссоздается нечто лишь приоткрывшееся художнику, мгновенно мелькнувшее и исчезнувшее, но способное вызвать "отзвук", "эхо" в душе другого человека. Дзэнская живопись принципиально отрицает идею завершенности произведения, что противоречило бы как представлению о бесконечной и постоянной изменчивости мира, так и представлению о подвижности восприятия, возникновению у зрителя всякий раз иного значения в зависимости от конкретного момента, эмоционального настроения и в целом - его жизненного и духовного опыта. Так пытался дзэнский мастер передать невидимое и не поддающееся изображению. Сходные задачи, как уже отмечалось, ставил себе и мастер чая, старавшийся в ритуале, через все органы чувств и интуицию внушить своим гостям нечто трудно уловимое, но чрезвычайно важное, составлявшее, по его мнению, самую суть бытия мира и человека.



Из сохранившихся от XVI - XVII веков многочисленных дневниковых записей о чайных церемониях с точным указанием места и времени их проведения, составе приглашенных и особенностях утвари можно судить о том, что всякий раз требовалась серьезная внутренняя работа в подготовке и проведении действа, чтобы и хозяин и гости почувствовали в себе его результат. Как уже отмечалось, в церемонии не было ничего не важного, второстепенного. Неудивительно поэтому, что каждый предмет утвари тщательно отбирался главным образом с точки зрения соответствия общему тонусу ритуала и гармонии целого. Хотя уже с конца XV века основные правила тя-но-ю были определены, происходило достаточно активное обновление процедуры, каждый мастер привносил в нее все новые и новые элементы. Как и весь ритуал, эстетические свойства которого формировались постепенно из внеэстетических, утварь также первоначально имела совершенно иной, практический смысл. Из огромного количества утилитарных вещей мастера чая, выбирая лишь необходимые им, составили новый ансамбль, с новыми задачами, где все было переосознано в своих функциях и эстетических свойствах.



Чайница 'Удзи Бунрин' и бамбуковая ложка мастера Гамо Удзисато. XVI в. Национальный музей, Токио

На самом раннем этапе сложения тя-но-ю употреблялась главным образом китайская утварь-драгоценная керамика эпохи Сун: подражавшие цвету нефрита голубовато-зеленые чаши и вазы печей Лунцюань, чашки с молочно-белой и густо-коричневой глазурью, получившие в Японии название тэммоку.



Чайница. Керамика. XVI - XVII вв. Государственный музей искусств народов Востока, Москва (далее ГМИНВ)

У Такэно Дзёо и его современников широкое применение нашли изделия корейских мастеров и близкие им японские. Наряду с изысканными чашами и вазами с инкрустированным узором из цветных глин мастера чая стали употреблять и более простую керамическую утварь, изготовлявшуюся для бытовых нужд. В ее безыскусности впервые было замечено особое очарование.



Ваза для цветов на чайной церемонии. Керамика ига. XVI в. ГМИНВ, Москва

Но только с Сэн-но Рикю началось осознание ценности эстетического суждения и собственного вкуса каждого мастера чая. Они были первыми в истории Японии художниками-керамистами, которые, в отличие от ремесленников, стали сами делать чашки для своих церемоний или непосредственно руководить гончарами. Мастера чая также вырезали бамбуковые ложечки, а Рикю сделал и бамбуковую вазу. При его участии начал изготовлять чашки знаменитый керамист Тёдзиро - основатель династии мастеров керамики раку.



Курильница. Керамика сацума. XVI в. ГМИНВ, Москва

Широкое распространение чайных церемоний в XVI веке стимулировало развитие многих видов декоративного искусства и ремесел. Производимая испокон веков керамическая и лаковая утварь, железные котелки и разнообразные изделия из бамбука теперь стали предметом собирательства, спрос на них повысился во много раз.

Продолжение следует...

Автор: Николаева Н.С.

тя но ю, раку, Тёдзиро, чайная посуда, Такэно Дзёо, керамика, Япония, Сэн-но-Рикю

Previous post Next post
Up