31 мая
Мой месяц кончается.
Я никак не могу зайти и снять маникюр, который делала ещё на Вербной неделе, кажется, просто не могу удержать в голове эту задачу от тревоги. Тревога похожа на кисель. Куда делось всё моё починенное биохимическое?
Два года назад с колледжем было то же самое, но с колледжем я не очень старалась. И это было дистанционное и чужое. Но я чувствовала себя такой несчастной и раненой. И маленькой. Я помню, как я рыдала и паниковала, не знала, куда бежать.
Для меня страшная и хрупкая привязанность, вся эта учеба, с детства, когда семья была адом, угрозой и террором, пришлось перенести все на школу, потом на Аничков Дворец, и все это, конечно, подорвало голову.
Голова справится.
Я рыдала вчера поздно ночью перед сном от тревоги и усталости, но я плачу сейчас, в общем-то, каждый день, и хорошо, иначе я сошла бы с ума. Хорошо, что Маши не было. Все ее разговоры об обожании актеров, чатов и мюзиклов мне сложны сейчас, она на отдыхе, а у меня страда.
Я все еще не решила. Я не знаю, как написать в Уппсалу с просьбой, чтоб мы приехали на три недели позже. Я хочу назад в Швецию. И защититься и стать бакалавром филологии я, конечно, тоже хочу. Что из этого будет моим настоящим выбором, моим взрослым решением? Что из этого поможет жить дальше?
Вчера очередная преподаватель остановила меня на лестнице и стала говорить, что не может быть, чтобы я не защитила в этом году диплом, что если там есть хотя бы сорок страниц, то все хорошо, что беспилотники летают и бакалавриат отменяют со следующего года, и Таисия, Таисия, ну зачем вам застревать.
Мне больно и страшно, и я всё та же, которой была в детстве при четверках или - вдруг - тройках, когда всё пропало и жизнь обрывается. И буллинг научницы приводит меня в состояние аффекта, но я должна его выдержать.
Я должна выдержать. Господи, помоги.