В мае родиться
И не только родиться, но и родить своего ребёнка, и сдавать сессию. И надо мне написать про сессию, однако, я же хотела это делать.
Пришла весна, все хотят любви, а я хочу сна,
но почему-то всегда сижу допоздна,
в природе теперь солнечно и тепло,
а меня греют все мои долги и диплом.
Конечно, я нервный, еще бы, -
если я умру, я умру от учёбы.
Вчера сдала курсовую за прошлый семестр, сражалась с противлением отчаянно, много рыдала, пока писала и отправляла, ждала правки от завкафедрой. Наталья Сергеевна всегда делает всё за всех, она вела у нас половину предметов, считала меня лучшей студенткой в группе, которой я, собственно, и была. И сейчас она за меня. Не поднимая глаз от вороха бумаг, расписалась в бегунке и сказала, что они ждут готовую ВКР до понедельника. Я расплакалась, что со мной происходит почти каждый день сейчас (вот они, два месяца без таблеток). Плакала насчет буллинга научницы, она говорила мне не накручивать себя, настаивала, чтоб она сама проверила мой диплом, повторяла, что надо меня выпустить и что мне не надо ждать комиссии.
А потом мне позвонили из шведского визового центра и сказали, что наши паспорта приехали. Но центр работает в понедельник, вторник и среду, договора у меня с собой не было, а попросить Машу, которая как раз в очередной раз приехала ко мне в гости из Нижнего, я не догадалась. Она могла бы срочно взять его из коридора с видного места и приехать на Маяковскую. И я тогда сегодня же знала бы, есть ли визы. Ведь маршрут был проложен через норвежский Киркенес, а они закрывают границу сегодня. И если ехать, то это опять Ереван - Стамбул - дальше.
Я хочу ехать.
А потом пришла смс, что документы с апостилем поступили в МФЦ.
Вот у такого камня с тремя надписями я оказалась. А вчера вечером была уверена, что диплом заканчивать сейчас одна без всякой помощи научницы не буду, раз у меня нету научницы. А сейчас шла и думала, что вообще-то мне это по силам, наверно. Если Сергий Радонежский будет за меня.
Я не хочу, чтоб это было стыдом, виной, лганьем и «отпустите живую, дайте диплом». Это должно быть победой. И не пирровой победой.
Я читала в эту весну «Победителей» Бакмана. На русском языке третью части трилогии назвали «После бури». Там было о том, что во многом ты останешься победителем, даже не зная об этом. Я рада была снова быть в Бьорстаде, на его мудром и шутливом шведском, среди хоккея.
Сегодня вечер среды, а в понедельник я уже буду знать про Швецию, диплом, апостиль и много что еще.
Мне нужно было побеждать так много в эти пять лет учебы. Но вот именно в эти месяцы мне приходится побеждать себя.
Господи, проведи меня за руку, и пусть ни один волос без Тебя не упадёт.
Вчера звонил Серёжка, мы говорили больше часа впервые с зимнего вечера на даче, когда мы поссорились и я тогда, падая от недосыпа и одурманенная лекарствами, проскрипела, что мне больше нечего ему сказать. И я думала, что мы не знаем, сколько места заняли в жизни друг друга, и что не надо нам об этом знать. Он говорил, что он токсичный человек и никто с ним долго не может, вот и я с ним ссорилась, еще в Мальмё.
Но мы всё время есть друг для друга.