Милиция-Полиция. Преступление и наказание.
Дороги френды, этот пост, написанный отчасти больше месяца назад, а отчасти больше недели назад, можно было бы считать запоздалой реакцией на события, если бы Рашид Нургалиев не получил полчётный пост заместителя секретаря Совета безопасности России. То, что он получил такое важное назначение, а перед тем ещё и орден, говорит о признании его прошлых заслуг, об одобрении его работы на посту главы МВД и о полном к нему доверии. К тому же, на посту министра его сменил Колокольцев, руководившей московским управлением внутренних дел, а московское управление принципиально от казанского не отличается. В московском «Яблоке» есть комиссия по борьбе с произволом в правоохранительных органах. Ею руководит Андрей Бабушкин, известный юрист и правозащитник. Члены этой комиссии совершают рейды по станциям метро и по городу, наблюдают за работой сотрудников милиции-полиции, и видят, что нарушений закона там хватает. Так что пост не устарел. Путин недавно говорил о том, как важна работа полиции, о том, что именно по ней граждане судят об эффективности государства, и это правда. Но никаких перемен к лучшему пока не видно, похоже, власть решила просто подкормить полицию, чтобы на сытую и всем довольную структуру можно было бы надёжно опереться, когда народ станет выражать недовольство.
Этот текст я написала с месяц назад, когда обсуждалась казанская история. Если помните, в одном из районных отделений милиции-полиции в Казани убили задержанного. Ему вставили в задний проход бутылку из-под шампанского и вертели эту бутылку, наслаждаясь криками истязуемого, пока он не помер. Хотели, чтобы он признался в том, чего заведомо не совершал. Милиция понимала это, но искать настоящего виновника не хотелось. И зачем? Можно схватить любого, когда-то нарушившего закон, и жестокими пытками выбить из него признание. Случай стал достоянием гласности. Посыпались заявления от жителей того же района, задерживавшихся теми же милиционерами, подвергавшихся пыткам, но оставшихся в живых. Потом посыпались заявления от жителей других районов Казани, а потом и из других городов. Поражает массовость явления. Кое-кто из полицейских понес наказание, незначительное в сравнении с преступлением, но в общем деятельность милиции республики получила высокое одобрение, именно после раскрытия ее преступлений. Одобрение это выразилось в том, что глава МВД стал заместителем премьер-министра Татарстана. Этим народу объяснили, что его возмущение произволом милиции-полиции всегда будет восприниматься, как доказательство ее хорошей работы. А дальше орден получил Рашид Нургалиев. Это он вырастил, воспитал, выходил, выпестовал структуру, которую народ боится больше, чем бандитов. Бандитов меньше чем милиции и нападают они выборочно. От произвола милиции не защищен никто, и она совершает преступления перед законом и гражданами, преступления против человечности, нарушает права граждан совершенно безнаказанно. Покровительство власти и «крыша» преступникам обеспечены. «Оборотни» - это только те, кто нарушает интересы государства, вернее тех, кто считает, что только они имеют право на «распил».
Вы верно не помните историю, произошедшую несколько лет назад. Сотрудница НТВ (тогда НТВ было другим) садилась в такси поблизости от остановки городского транспорта, на нее набросились ОМОНовцы, случайно оказавшиеся там, вытащили ее из такси, несмотря на ее сопротивления и крики (она звала на помощь людей, стоявших на остановке, и просила запомнить номер машины), запихнули ее в свою машину и отвезли на какую-то заброшенную стройку. Там ее изнасиловали, насиловали 16 часов, сколько человек я не помню, я сразу как-то не зафиксировалась на количестве насильников, кажется, их было восемь. Они бросили ее на стройке и уехали, она чудом осталась жива, возможно, они на это не рассчитывали. Коллеги пострадавшей рассказали об этом телезрителями. Просили тех, кто был на остановке, объявиться и дать показания. Свидетели нашлись, насильников задержали. Они не отрицали события, поскольку были свидетели и жертва их опознала. Но они сказали, что никакого насилия не было, все происходило по взаимному согласию. Был суд, и ОМОНовцев оправдали. Я это просто к случаю рассказала. В связи с награждением Нургалиева орденом ставлю пост месячной давности, тогда он мне казался необязательным. Вот этот текст.
Я, как всегда некстати и невпопад, вклинилась с этой темой. Я просто посмотрела телепередачу, и она произвела на меня сильное впечатление. Что в милиции не все в порядке, я знаю давно, но поражает массовость нарушений. Садизм - отклонение распространенное и понятно, что садисты идут работать в милицию. Я недавно узнала, что некрофилы идут работать в морги. Мне сказали, что я представить себе не могу, что делается в моргах. Но мертвому телу безразлично, что с ним сделают, и некрофилия редкое отклонение. Впрочем, Эрик Фромм написал об этом специальную работу, где сказал, что мы не знаем, какова распространенность явления, и врачи этого не знают, потому что некрофилы редко обращаются за помощью. Но я о милиции. Моя университетская подруга, которая живет на Фестивальной улице, в прошлом году рассказала мне, что случилось у ее соседей. Соседи - это бабушка и внук - десятиклассник. Мальчик включил громкую музыку, люди за стеной, квартира которых выходит в соседний подъезд, решили, что позвонить в милицию им проще, чем выйти на улицу, войти в другой подъезд и разговаривать с незнакомыми людьми. Милиция приехала сразу, там любят выезжать на подобные вызовы, опасности никакой, а дело вроде сделано. Милиционеры забрали мальчика с собой, а утром бабушка получила труп своего внука. Не знаю, как теперь живут соседи, которые вызвали милицию.
Я очень рада, что мы отмазали от милиции мужчину, который залез к нам в окно кухни. Я об этом написала пост «Пришелец». Мы милицию не вызывали, но она все-таки приехала по заявлению соседей. Мы все рассказали всё так, что милиционерам не к чему было придраться.
В прошлом году у меня украли деньги. Дело было так, близкий человек подарил мне 100 тысяч, отказаться было невозможно. Я деньги взяла, но не тратила их, думала что дарителю самому они понадобятся. Я их даже в сбербанк не отнесла, они лежали в ящике туалетного стола. Как-то мне позвонили, и приятный голос пожилой женщины сказал, что звонят из Собеса. Нас предупреждали, что не нужно доверять тем, кто представляется, как сотрудник Собеса. Но разговор убедил меня в том, что она точно была из собеса. Она спросила меня, почему я все годы аккуратно отказываюсь от путевки в санаторий, которая полагается мне, как пострадавшей от репрессий. Я объяснила, почему отказываюсь, и что я получаю денежную компенсацию за неиспользованную путевку. Она заметила, что компенсация не составляет и 20% стоимости путевки, и что это мне не выгодно. Она спросила, буду ли я и в этом году брать путевку. Я подтвердила, что нет. Она сказала, что мое дело в собесе выглядит странно. Путевок я не получаю, но ни одного заявления с отказом от путёвки и с просьбой о денежной компенсации нет. Такое заявление нужно срочно написать. Я сказала, что могу написать его сию минуту, если она продиктует мне форму заявления, но я не выхожу из дома и не знаю, как мне это заявление доставить в собес. Она сказала, что как раз сейчас на Ордынке работают ее сотрудницы, навещают своих подопечных. Она позвонит им, они зайдут ко мне, продиктуют мне заявление и заберут его. Пришли две симпатичные девушки. Пока одна из них на кухне диктовала мне заявление, вторая вошла в комнату, безошибочно открыла ящик туалетного столика и забрала деньги. Когда, проводив девушек, я вернулась в комнату, то увидела открытый ящик и конверт от денег, валяющийся на полу. Денег было жалко ужасно, тем более они были не совсем мои. Пока они лежали в ящике, мне спокойнее жилось. Я думала, что если даритель не согласится взять их обратно то я их использую, когда мне понадобится дорогостоящая круглосуточная сиделка, процедуры и дорогие лекарства. Сейчас у меня счастливая старость благодаря моей дочери, но от самого тяжёлого мне хотелось бы её избавить. Друзья сочувствовали мне, спрашивали, что говорят в милиции, есть сли надежда поймать воровок. Я никому не рассказала, что в милицию я даже не заявляла. Мне страшно было представить себе, что этих девушек приведут в милицию и будут избивать и насиловать. Если кража это их ремесло, то они все равно рано или поздно попадутся, и всё самое страшное с ними произойдёт, но моей вины в том не будет. Я, конечно, считаю, что воров нужно ловить, судить по закону, и они должны понести наказание, соответствующие их вине. Но ведь на это почти нет надежды. Мальчик нарушил тишину после одиннадцати ночи и его убили. Причем, не казнили цивилизованным способом, а замучили - милиционеры развлекались всю ночь.
Я написала всё это, чтобы показать абсурдность сложившейся ситуации. Мы не решаемся заявить на воров-хулиганов, беспокоясь за их судьбу. Никакие деньги не стоят того, чтобы людей истязали, унижали, издевались над ними. Из-за того, что милиция так страшно нарушает закон, мы готовы покрывать преступников. Конечно, не убийц и насильников, но ведь с этими и милиция ведёт себя по приличнее - тяжёлые преступления привлекают всеобщее внимание. Мы хотели бы отдать приступников в руки закона, но не можем отдать их во власть произвола. То, что милиция-полиция не выполняет своих правоохранительных функций, мешает и нам выполнять обязанности граждан.
Этот текст я написала с месяц назад, когда обсуждалась казанская история. Если помните, в одном из районных отделений милиции-полиции в Казани убили задержанного. Ему вставили в задний проход бутылку из-под шампанского и вертели эту бутылку, наслаждаясь криками истязуемого, пока он не помер. Хотели, чтобы он признался в том, чего заведомо не совершал. Милиция понимала это, но искать настоящего виновника не хотелось. И зачем? Можно схватить любого, когда-то нарушившего закон, и жестокими пытками выбить из него признание. Случай стал достоянием гласности. Посыпались заявления от жителей того же района, задерживавшихся теми же милиционерами, подвергавшихся пыткам, но оставшихся в живых. Потом посыпались заявления от жителей других районов Казани, а потом и из других городов. Поражает массовость явления. Кое-кто из полицейских понес наказание, незначительное в сравнении с преступлением, но в общем деятельность милиции республики получила высокое одобрение, именно после раскрытия ее преступлений. Одобрение это выразилось в том, что глава МВД стал заместителем премьер-министра Татарстана. Этим народу объяснили, что его возмущение произволом милиции-полиции всегда будет восприниматься, как доказательство ее хорошей работы. А дальше орден получил Рашид Нургалиев. Это он вырастил, воспитал, выходил, выпестовал структуру, которую народ боится больше, чем бандитов. Бандитов меньше чем милиции и нападают они выборочно. От произвола милиции не защищен никто, и она совершает преступления перед законом и гражданами, преступления против человечности, нарушает права граждан совершенно безнаказанно. Покровительство власти и «крыша» преступникам обеспечены. «Оборотни» - это только те, кто нарушает интересы государства, вернее тех, кто считает, что только они имеют право на «распил».
Вы верно не помните историю, произошедшую несколько лет назад. Сотрудница НТВ (тогда НТВ было другим) садилась в такси поблизости от остановки городского транспорта, на нее набросились ОМОНовцы, случайно оказавшиеся там, вытащили ее из такси, несмотря на ее сопротивления и крики (она звала на помощь людей, стоявших на остановке, и просила запомнить номер машины), запихнули ее в свою машину и отвезли на какую-то заброшенную стройку. Там ее изнасиловали, насиловали 16 часов, сколько человек я не помню, я сразу как-то не зафиксировалась на количестве насильников, кажется, их было восемь. Они бросили ее на стройке и уехали, она чудом осталась жива, возможно, они на это не рассчитывали. Коллеги пострадавшей рассказали об этом телезрителями. Просили тех, кто был на остановке, объявиться и дать показания. Свидетели нашлись, насильников задержали. Они не отрицали события, поскольку были свидетели и жертва их опознала. Но они сказали, что никакого насилия не было, все происходило по взаимному согласию. Был суд, и ОМОНовцев оправдали. Я это просто к случаю рассказала. В связи с награждением Нургалиева орденом ставлю пост месячной давности, тогда он мне казался необязательным. Вот этот текст.
Я, как всегда некстати и невпопад, вклинилась с этой темой. Я просто посмотрела телепередачу, и она произвела на меня сильное впечатление. Что в милиции не все в порядке, я знаю давно, но поражает массовость нарушений. Садизм - отклонение распространенное и понятно, что садисты идут работать в милицию. Я недавно узнала, что некрофилы идут работать в морги. Мне сказали, что я представить себе не могу, что делается в моргах. Но мертвому телу безразлично, что с ним сделают, и некрофилия редкое отклонение. Впрочем, Эрик Фромм написал об этом специальную работу, где сказал, что мы не знаем, какова распространенность явления, и врачи этого не знают, потому что некрофилы редко обращаются за помощью. Но я о милиции. Моя университетская подруга, которая живет на Фестивальной улице, в прошлом году рассказала мне, что случилось у ее соседей. Соседи - это бабушка и внук - десятиклассник. Мальчик включил громкую музыку, люди за стеной, квартира которых выходит в соседний подъезд, решили, что позвонить в милицию им проще, чем выйти на улицу, войти в другой подъезд и разговаривать с незнакомыми людьми. Милиция приехала сразу, там любят выезжать на подобные вызовы, опасности никакой, а дело вроде сделано. Милиционеры забрали мальчика с собой, а утром бабушка получила труп своего внука. Не знаю, как теперь живут соседи, которые вызвали милицию.
Я очень рада, что мы отмазали от милиции мужчину, который залез к нам в окно кухни. Я об этом написала пост «Пришелец». Мы милицию не вызывали, но она все-таки приехала по заявлению соседей. Мы все рассказали всё так, что милиционерам не к чему было придраться.
В прошлом году у меня украли деньги. Дело было так, близкий человек подарил мне 100 тысяч, отказаться было невозможно. Я деньги взяла, но не тратила их, думала что дарителю самому они понадобятся. Я их даже в сбербанк не отнесла, они лежали в ящике туалетного стола. Как-то мне позвонили, и приятный голос пожилой женщины сказал, что звонят из Собеса. Нас предупреждали, что не нужно доверять тем, кто представляется, как сотрудник Собеса. Но разговор убедил меня в том, что она точно была из собеса. Она спросила меня, почему я все годы аккуратно отказываюсь от путевки в санаторий, которая полагается мне, как пострадавшей от репрессий. Я объяснила, почему отказываюсь, и что я получаю денежную компенсацию за неиспользованную путевку. Она заметила, что компенсация не составляет и 20% стоимости путевки, и что это мне не выгодно. Она спросила, буду ли я и в этом году брать путевку. Я подтвердила, что нет. Она сказала, что мое дело в собесе выглядит странно. Путевок я не получаю, но ни одного заявления с отказом от путёвки и с просьбой о денежной компенсации нет. Такое заявление нужно срочно написать. Я сказала, что могу написать его сию минуту, если она продиктует мне форму заявления, но я не выхожу из дома и не знаю, как мне это заявление доставить в собес. Она сказала, что как раз сейчас на Ордынке работают ее сотрудницы, навещают своих подопечных. Она позвонит им, они зайдут ко мне, продиктуют мне заявление и заберут его. Пришли две симпатичные девушки. Пока одна из них на кухне диктовала мне заявление, вторая вошла в комнату, безошибочно открыла ящик туалетного столика и забрала деньги. Когда, проводив девушек, я вернулась в комнату, то увидела открытый ящик и конверт от денег, валяющийся на полу. Денег было жалко ужасно, тем более они были не совсем мои. Пока они лежали в ящике, мне спокойнее жилось. Я думала, что если даритель не согласится взять их обратно то я их использую, когда мне понадобится дорогостоящая круглосуточная сиделка, процедуры и дорогие лекарства. Сейчас у меня счастливая старость благодаря моей дочери, но от самого тяжёлого мне хотелось бы её избавить. Друзья сочувствовали мне, спрашивали, что говорят в милиции, есть сли надежда поймать воровок. Я никому не рассказала, что в милицию я даже не заявляла. Мне страшно было представить себе, что этих девушек приведут в милицию и будут избивать и насиловать. Если кража это их ремесло, то они все равно рано или поздно попадутся, и всё самое страшное с ними произойдёт, но моей вины в том не будет. Я, конечно, считаю, что воров нужно ловить, судить по закону, и они должны понести наказание, соответствующие их вине. Но ведь на это почти нет надежды. Мальчик нарушил тишину после одиннадцати ночи и его убили. Причем, не казнили цивилизованным способом, а замучили - милиционеры развлекались всю ночь.
Я написала всё это, чтобы показать абсурдность сложившейся ситуации. Мы не решаемся заявить на воров-хулиганов, беспокоясь за их судьбу. Никакие деньги не стоят того, чтобы людей истязали, унижали, издевались над ними. Из-за того, что милиция так страшно нарушает закон, мы готовы покрывать преступников. Конечно, не убийц и насильников, но ведь с этими и милиция ведёт себя по приличнее - тяжёлые преступления привлекают всеобщее внимание. Мы хотели бы отдать приступников в руки закона, но не можем отдать их во власть произвола. То, что милиция-полиция не выполняет своих правоохранительных функций, мешает и нам выполнять обязанности граждан.