"Я не унижусь пред тобой" (с)
Нарцисс начинает унижать жертву с самого начала взаимодействия, еще на этапе Разведки и Обольщения. Но человеку, не имеющему опыта общения с нарциссом, и в голову не приходит, что над ним издеваются - когда, например, он не находит нарциссову машину в условленном месте, а находит в другом. Или когда за полчаса «по очень уважительным причинам» отменяется встреча, а через сорок минут эти причины вдруг исчезают, и встреча вновь назначается.
Эти мелкие «проходки» перерастают в чуть более заметные (но по-прежнему не расцениваемые однозначно) на стадии Проб Пера, которые завершаются первым Ледяным душем, когда мы совершенно точно чувствуем себя униженными. Хотя нарцисс по-прежнему твердит, что ничего «такого» не произошло, и мы раздули из мухи слона.
Кто остается с нарциссом после Ледяного душа, от цикла к циклу подвергается все более серьезным унижениям и издевательствам. Там уже доходит и до стояний на коленях, и до целований рук (в том числе, и прилюдных), и до намывания полов к приходу «самой любимой и желанной», и до спанья на коврике у двери («Горькая луна»), и до полного отказа от своей личности со сменой внешности и уходом с работы, и даже до занятия проституцией «потому что он так велел» (история читательницы)...
К сожалению, находясь внутри ситуации, жертва не в состоянии трезво оценить масштаб своего унижения. С каждым все более серьезным воздействием ваша толерантность к насилию растет. Вы уже с некоторым удивлением смотрите на себя же трехмесячной или годовалой давности: мол, как я могла так обижаться на недельный бойкот? Это ж были такие безобидные цветочки по сравнению с тем, что он творит сейчас...
Давайте разберемся, зачем нарцисс нас унижает, почему нужно линять при первой же явной попытке вас унизить, и почему прогибы не способны «вернуть любовь».
Для примера рассмотрим эскалацию унижения Катерины, героини Веры Алентовой в фильме «Москва слезам не верит». Первые попытки на этом поприще Гога предпринял еще на стадии Разведки - т.е. при знакомстве в электричке. Подачу в виде стремительного перехода на «ты» Катерина тут же отбила. Один-один.
Следующий унижающий жест Гога предпринимает, когда впервые оказывается в квартире Катерины и заглядывает в ее холодильник и шкафы. Катерина наблюдает за этим со смесью недоумения и интереса - уж больно отличается Гога от ее знакомых мужчин. Но она еще не думает, что Гога этим ее унижает и пропускает подачу. Два один в пользу Гоги.
А дальше Гога только наращивает счет. Ворвался воскресным утром в квартиру и невзирая на сопротивление, вытолкал на пикник - три один в пользу Гоги. На шашлыках проигнорировал рассказ Катерины об ее профессии и должности, в очередной раз переведя тему разговора на собственную круть - четыре один в пользу Гоги. Катерина позволяет ему пренебрежительно отмахиваться от ее желаний, потребностей, слов. А ведь подачи уже довольно очевидны, чтобы их пропускать...
Так очень логично дело доходит до Ледяного душа - «Не смей разговаривать со мной в таком тоне, а то ноги моей здесь не будет». Это первое явное унижение Катерины, которое особенно возмутительно еще потому, что происходит на глазах ее дочери. Варианты правильной реакции Катерины:
- «Гога, я не привыкла, что со мной разговаривают подобным образом. Я жду твоих извинений, а пока вынуждена попросить тебя покинуть мой дом».
- Более мягкий: «Что ж, не будет, так не будет. Очень жаль, но что теперь делать-то».
Но Катерина бормочет «извини» и тем самым дает Гоге карт бланш на более сильное и болезненное унижение. Которое вскоре и происходит, когда Гога, разобидевшись на ровном месте, «берет паузу».
Как видим, наше непротивление унижению не дает нам ровным счетом ничего. У нас не получается ни сберечь отношения, ни удержать любимого, ни снискать его улыбку и ласку, ни даже зафиксировать уровень насилия на определенной, «терпимой» отметке.
Однако моя мысль состоит не в том, что нужно постоянно быть начеку и отбивать каждую подачу. В отношениях с близкими людьми это ненормально. Смысл в том, что нужно выказывать неодобрение по поводу неявных проявлений насилия и решительно пресекать явные. Решительно пресекать - это значит, разрывать отношения. Потому что, увы, дальше будет намного хуже. Человек, позволяющий себе унижать другого, будет вести себя так всегда. Это его натура.
Зачем нарцисс нас унижает? По целому ряду причин. Но сейчас я хочу подробнее остановиться на одной из них. Почему-то они считают, что мы только строим из себя умных, добрых, гордых, сильных, но на самом деле ими не являемся. Видимо, срабатывает сила проекции. Как они оперируют в миру фальшивым «я», так и о нас думают. Поэтому им интересно нас «разоблачить». То есть, выгнать наружу наше настоящее, в их понимании, «я», а не то, что мы являем ему и людям. Сорвать маску, которую мы якобы носим. Как это сделать? Конечно же, путем провокаций и унижений.
«Мне интересен дух эксперимента - как сильно готов человек унижаться во имя собственной надуманной мечты, чем он готов пожертвовать, что может стерпеть, а что нет, каковы на самом деле его гордость и самоуважение, - поделился со мной знакомый литератор, причисляющий себя к нарциссистам-психопатам. - Поэтому я люблю месяцами издеваться над несчастным влюбленным и одураченным существом, которое верит, будто бы все можно исправить, и однажды любовь таки случится.
А еще меня очень занимает разница между тем, что люди о себе думают, и чем являются в итоге. Тот момент, когда у человека открываются глаза - гордячка, сидящая в дерьме и хнычущая, глотающая сопли и готовая на все лишь ради того, чтоб ей позволили изредка звонить тебе на мобильник; когда она понимает, что вся ее гордость лишь хрень собачья, этот миг воистину прекрасен».
Примерно в том же духе, но еще более велеречиво и пафосно, объясняет свои мотивы и Сэм Вакнин:
«Я вооружён умственным рентгеном. Я вижу сквозь людские эмоциональные доспехи их маленькую ложь, их презренные попытки защититься, их пышные фантазии. Я знаю, когда они отклоняются от истины и на сколько. Я интуитивно схватываю их эгоистичные цели и точно предсказываю ту стратегию и тактику, которые они примут ради их достижения.
Я не выношу людей с большим самомнением и фарисеев, кичливых, помпезных, фанатичных и лицемерных людей. Меня бесят неэффективные, ленивые, несчастные и слабые. Может, это потому, что я узнаю в них себя. Я пытаюсь разбить болезненное отражение в них своих собственных недостатков.
Я нащупываю их Ахиллесову пяту и цепляюсь за неё. Я прокалываю надувные шары, которыми является большинство людей. Я выпускаю из них воздух. Я вынуждаю их встречать свою ограниченность, беспомощность и посредственность. Я отрицаю их чувство уникальности. Я делаю это жестоко и обидно, и по-садистски, и смертельно рационально. У меня нет сострадания. И я охочусь за их уязвимыми местами, неважно сколь они микроскопичны и сколь хорошо упрятаны.
Я вынуждаю их реагировать и через реакцию лицезреть свои подлинные, обветшалые самости, их тупиковые карьеры, земные жизни, смерть их надежд и желаний и разбитой вдребезги мечты. И всё это время я обследую их со страстной ненавистью парии и нищего.
Я пронзаю их - больших, могущественных и счастливых людей, тех, кто владеет тем, чего заслуживаю я и чем я никогда не владел, объект вожделения моего зеленоглазого чудовища. Я причиняю им неудобство, я вынуждаю их думать, размышлять о собственном ничтожестве и купаться в его зловонном исходе. Я сужу строже, чем их ум, вытаскивая наружу давно подавленные эмоции, часто подавленную боль, их ночные кошмары и их страхи».
«Хочу узнать, какая ты настоящая», - нередко говорит нарцисс своей жертве. Но почему-то он не стремится узнать это, как нормальные люди - разговаривая о переживаниях и планах, дискутируя с нами о «Левиафане», образе Наташи Ростовой, поступке Перельмана или политике Обамы. Почему-то нарцисс не видит нас настоящих в наших реальных достижениях. Можно подумать, успехов в профессии, творчестве и общении достигли какие-то другие, а не «настоящие» мы! Но нарцисс почему-то считает, что настоящесть мы проявим только в ходе "испытаний".
У каждого из нас в душе есть надломы и болевые точки. И это даже у людей без особых «тараканов». Многие же из нас являются невротическими и (или) акцентуированными личностями. Такими мы становимся под влиянием воспитания, жизненных обстоятельств. Но акцентуации и невротичность не делают нас глубинно ущербными существами, прикрывающими пустоту оболочкой духовного здоровья - как это кажется нарциссу. И, искусственно доведя нас до состояния «хнычущей гордячки», нарцисс вовсе не извлекает на поверхность нашу истинную суть.
Скорее, он стремится убедить в этом самого себя. Что жертва - изначально умная, добрая, гордая, успешная - на самом деле такая же ущербная, как он. Так наш пациент спасает себя от «перегрева», вызванного нарциссической завистью, и защищает себя от переживаний нарциссического стыда.
Поэтому, низводя умного, сильного человека до состояния коврика - хотя бы и эпизодически - нарцисс испытывает мрачный триумф. «Вот твоя истинная суть, - говорит он. - А не то, кем ты себя пыталась выставить перед людьми и передо мной». И многие почему-то соглашаются: вон оно что, Михалыч, вот какая я, оказывается, жалкая и ничтожная, спасибо, что открыл мне мое мерзкое и ущербное нутро...
Стоп. Не верьте ему. Это не есть ваше истинное «я». Это реакция вашей психики на постоянное насилие. Вы никогда не узнали бы этого якобы истинного «я», если бы не встретили нарцисса и не зашли бы с ним так далеко по дорожке деструктивного сценария.
Думаете, истинное «я» Лючии из «Ночного портье» - проститутка в гестаповском подпольном кабаре? Мне доводилось слышать глубокомысленные рассуждения, что, мол, садист-эсэсовец Макс угадал, извлек и реализовал ее внутренние потребности (чуть ли не счастливой сделал!), что Лючия была такой изначально, и теперь она танцует перед эсэсовцами топлес с чувством глубокого удовлетворения. Потому что это и есть ее истинная суть. Мне смешно и горько слышать подобное.
Нет, не истинную суть Лючии выявил садист. Сломав - да, пожалуй, убив ее нормальную личность - он извлек на поверхность ее животную, основанную на инстинктах и рефлексах, суть, нацеленную на выживание любой ценой. И эта суть проявилась не потому, что Лючия была такой на самом деле, а потому, что это был физико-химический ответ организма на обстоятельства, его адаптация к непомерному и длительному стрессу. Иначе Лючии было бы не выжить. Наверно, можно сказать, что она сошла с ума - незаметно для окружающих.
Важный нюанс: унижая нас, нарцисс не понимает всей тяжести наших страданий и их губительного влияния на нашу психику, личность, дальнейшую жизнь. Помните лермонтовское: «Пускай она поплачет, ей ничего не значит»? А как разительна оценка действий Лермонтова Сушковой и им самим. Если Екатерина пишет, что своим поступком он убил в ней душу и сердце, то Лермонтов считает, что «всего лишь уязвил самолюбие кокетки».
Нарцисс не понимает кошмарности и глубины переживаний нормального человека, которые влечет за собой унижение. Поскольку сам не обладает гордостью нормального человека, не имеет чести, достоинства. «Да! Я готов унизиться! - поет Дуремар о себе и таких, как он. Вот почему нарциссу не так уж и трудно, если того требуют интересы дела, падать перед нами на колени, годами канючить прощения, твердить о своей ущербности, ничтожности и обзывать себя последними словами. Вот вы назовете себя «чмо» или «куском кала»? А нарцисс - легко и непринужденно.
«Движимый смертельным страхом быть брошенным или игнорируемым, нарцисс обесценивает и обессмысливает себя до того, что вызывает отвращение у очевидцев, - пишет и Сэм Вакнин.
«В кафе он поел за мой счет, пил шампанское, которое мы с подругой купили на двоих, - рассказывает читательница. - Когда подруга уезжала на такси, он тоже заскочил в машину, рассчитывая добраться до дома на ее деньги. Но она заставила таксиста остановиться и высадить халявщика. А когда он стал лепетать, что завтра вернет ей сто рублей, забрала у него телефон. Когда он за ним явился, то вовсю зазывал подругу на свидание - мол, она невероятно понравилась ему своим «жестким» поведением».
Многие отмечают, что мучитель становится шелковым, если на унижение вы отвечаете не смирением и прогибом, а адекватной и даже еще большей агрессией. И оно понятно: садист - всегда и мазохист. И возможно, глубинно поступками нарцисса руководит желание быть наказанным - а, значит, получить косвенное подтверждение своей значимости, нужности, хотя бы эрзац любви. Возможно, именно так он и добивался в детстве хоть какого-то внимания от своей холодной и вечно оценивающей матушки - доводя ситуацию до того, чтобы быть замеченным, пусть и ценой последующего наказания.
«Бросила ему в лицо его трусы, обозвала гандоном и ушла, - рассказывает читательница. - Через полчаса начал обрывать телефон с извинениями».
«Влепила пощечину, а потом еще одну, - пишет другая читательница. - Побледнел, отступил, начал извиняться. Потом говорил, что случившееся было для него шоком. Мол, он и представить себе не мог, что я умею драться. Да я, вообще-то, и сама представить этого не могла...»
Только не принимайте это за рецепт, как вышибить из нарцисса извинения. Во-первых, вышибать нет никакого смысла - его раскаяние даже если и искренне, то кратковременно и поверхностно. Оно продиктовано страхом потерять ненавистный и необходимый объект, а также страхом наказания. Никакого осмысления вины и катарсиса, сопровождающих раскаяние нормального человека, у нарцисса не происходит.
Во-вторых, иной нарцисс, прежде чем начать извиняться, в ответ на вашу агрессию может на автопилоте двинуть и вам. Например, мой школьный перверзник был именно таков.
...Жизнь нарцисса уныла и бессмысленна, удовольствия - примитивны и мимолетны. Иллюзию яркого, насыщенного эмоциями бытия он получает, унижая жертву, которая обеспечивает «прикольное» сопротивление и более-менее длительную игру.
Поэтому самое умное, что можно сделать - отказаться играть в его игру. Не ждите эскалации унижений, не открывайте в себе «скрытых глубин» - это не ваша истинная суть, а адаптивная реакция организма плюс стокгольмский синдром.
Уходите после первого же ощутимого унижения - то есть, вызвавшего в нас сильную негативную реакцию. Совершенно незачем искусственно, путем манипуляций и унижений, становиться «размазывающей сопли гордячкой», теряя себя настоящую. Не ставьте экспериментов над своей психикой, вынуждая ее адаптироваться под насилие - вы не в концлагере, слава богу.
Помните: обратный процесс может быть необратим.