Оживший Босх
"Трудно быть Богом" Алексея Германа - картина тяжелая и бессмысленная, как вся человеческая низость. Нужно ли в принципе тратить на изображение человеческого скотства такую мощь таланта - вопрос, который не отпускает до последней секунды фильма, потому что каждый кадр тут выверен идеально и по звуку и по композиции. Это даже пленило бы меня, будь я все тем же замученным мизантропией декадентом, каким был лет до 18.
Я не знаю, что еще хотел показать режиссер, помимо всепоглощающей органичной низости. Правда! В один момент приходила на ум аллегория современного интеллектуала, утопающего в потоке фашиствующего патриотического крымнашизма. Как Макаревич, про которого не понятно, то ли он возвышается над порочным миром, то ли все равно в итоге оказывается обмазан его дерьмом (а ведь, может, стоило бы все-таки "улететь на Землю"?).
Философские диалоги выводят дискурс на еще более высокий уровень - теодицеи. И думаешь невольно: а ведь и правда, как же он, Господь, нас всех не передушил, пока мы тут копошимся, аки черви. Должно быть, действительно умер, иначе где расплата (освобождение?), которую мы - будем к себе справедливы - давно заслужили.
Но чем бы это ни было на самом деле, актуальной социально-политической сатирой или высоким эсхатологическим размышлением, высказывание это все равно рассыпается и утопает в бессвязных потоках дерьма, глупости и грязи. И выхода из этого ада (круги 3, 5 и 8) - ровным счетом никакого. Это последняя картина Германа старшего. Что ж, возможно, такой и должна быть точка в жизни человека: уходить проще, когда в полной мере осознаешь скорбную юдоль человеческого существования.
Я не знаю, что еще хотел показать режиссер, помимо всепоглощающей органичной низости. Правда! В один момент приходила на ум аллегория современного интеллектуала, утопающего в потоке фашиствующего патриотического крымнашизма. Как Макаревич, про которого не понятно, то ли он возвышается над порочным миром, то ли все равно в итоге оказывается обмазан его дерьмом (а ведь, может, стоило бы все-таки "улететь на Землю"?).
Философские диалоги выводят дискурс на еще более высокий уровень - теодицеи. И думаешь невольно: а ведь и правда, как же он, Господь, нас всех не передушил, пока мы тут копошимся, аки черви. Должно быть, действительно умер, иначе где расплата (освобождение?), которую мы - будем к себе справедливы - давно заслужили.
Но чем бы это ни было на самом деле, актуальной социально-политической сатирой или высоким эсхатологическим размышлением, высказывание это все равно рассыпается и утопает в бессвязных потоках дерьма, глупости и грязи. И выхода из этого ада (круги 3, 5 и 8) - ровным счетом никакого. Это последняя картина Германа старшего. Что ж, возможно, такой и должна быть точка в жизни человека: уходить проще, когда в полной мере осознаешь скорбную юдоль человеческого существования.