Встреча с верой (А. П. Чехов и еп. Михаил (Грибановский))
Каким в конце XIX века был русский человек, имевший живую совесть? Вот 29-летний Антон Павлович Чехов (годы жизни и смерти: 1860-1904; фотография К. Шапиро). Корней Чуковский писал о нем, что это «один из самых сложных, трудных писателей, и поныне не разгаданных вполне» (книга Чуковского «О Чехове : Человек и мастер», с.145). Писал далее и о его «великолепном спокойствии». Только в чем суть облика писателя? В его записных книжках есть строчка: «Во что человек верит, то и есть» (собр. соч. в 12 тт.; т. 10; с. 515). Может, в вере? Задумавшись, «накопала» про его встречу с еп. Таврическим и Симферопольским Михаилом (Грибановским; года жизни и смерти: 1856-1898). Узнала про влияние на него свв. Феофана Затворника и Амвросия Оптинского и желания Божьей любви и служения Богу и человеку. В отроческих дневниках Чехова и Грибановского много общего. Оба преодолевали своеволие и стремились «уходить» от лени; любили литературу и впоследствии развивали тягу народа к просвещению. Еп. Михаил открыл несколько школ и курсов, содействовал распространению книг, поощрял внебогослужебные собеседования. Чехов основал в Таганроге библиотеку, сам выкопал несколько прудов, вырастил несколько садов, бесплатно лечил малоимущих сельчан, помогал голодающим и проч. По воспоминаниям современников, еп. Михаил говорил «просто, тихо, сердечно, и кто имел счастье беседовать с ним, тот всегда уносил в своем сердце тихое, теплое чувство: земные тревоги и заботы уходили куда-то прочь» (ПО № 48, с. 52, здесь и далее.) Был жизнелюбивым, общительным и благодарным природе человеком и А. П. Чехов. При этом оба продолжали выражать «святое недовольство собой». В довершение ко всему, оба были больны горловой чахоткой и познакомились в Крыму, во время лечения.
Получается, вера определяет человека - живая, подлинная, влияющая на его жизнь. Антон Павлович Чехов восторгался еп. Михаилом (Грибановским), постоянно перечитывал книгу того «Над Евангелием» и носил во внутреннем кармане своего сюртука его фотографию. Кому-то из современников говорил о том, что, если бы в Церкви было больше таких людей, как еп. Михаил, он тоже был бы в ней. В 1910 году Сергей Николаевич Булгаков (будущий священник), замечал в статье «Интеллигенция и религия», что Чехова надо узнавать, к нему надо приближаться. Действительно, мы почти не знаем Чехова. Узнаванию не способствует и атеистическая критика его произведений, расплодившаяся в XX веке.
- Что же мы можем?
По произведениям Чехова, воспоминаниям современников и его письмам, видно, как он верил в читателя. Будем все это перечитывать - с верой в то, что он верил в нас. Может быть, что-то из этого и получится…
