холодное лето 2017 :: лытдыбр :: мыслевслух
Ох, как бы так подступиться к этому посту. Я начал писать его три недели назад, а теперь стартую заново. Наверное, первым делом нужно сказать, что он совершенно не для выражения сочувствий (правда, ребят, не надо - я и без того знаю, что вы хорошие, честное слово!). Я просто протоколирую события, свои на них реакции и прочие состояния. Иногда это полезно. Иногда это необходимо. Особенно учитывая, что (от моих колёс?) у меня никакая память, я забываю произошедшее пару дней назад. Не думаю, что я когда-нибудь забуду всё то, о чём будет здесь написано, но протокол не помешает.
Месяц назад, когда я выложил прошлый пост сюда, был очень плохой день. Вернее, день был хороший, вечер был плохой, а ночью начался ад. В тот день я и самый близкий мне человек, Даша, приехали к ней домой, и она утверждала, что на тот момент это был худший день в её жизни. Там мы нашли её кота, умершего.
Вы знаете, у меня есть кошка, и я очень её люблю. Но так сложилось, что с Пончиком я в последние полгода виделся чуть ли не чаще, чем с Ириской. Взаимодействовал точно больше. И любил его, не меньше. Это был и мой кот тоже. А Даша прожила с ним 11 лет, в общем всю сознательную жизнь.
Совершенно неожиданно для меня это оказалась самая тяжелая смерть из всех, с которыми доводилось сталкиваться. Намного. Даже смерть мамы я пережил относительно легко. А тут... вот месяц прошёл, а я сейчас струюсь слезами, пока всё это пишу. Стараюсь не вспоминать, как это было - и не могу.
Я не стану описывать подробности. Те, кто сталкивался с чем-то подобным, знают и без меня. Те, кто не сталкивались - дай вам Бог, чтобы и не довелось, честное слово.
Тут ведь ещё вот в чём дело. Буквально за неделю до того мы с Дашей сформулировали, что домашние животные - это в некотором смысле выпускной клапан для эмоций. С ними можно делиться всем: радостью, горем, счастьем. И в первую очередь - нежностью и любовью, которые накапливаются и которые некуда больше тратить. Кот всегда примет это - и, часто, отдаст обратно. Без условий, без оговорок, просто примет и отдаст любовь. И если общение с человеком строится в первую очередь на основе его personality, особенностях личности, взглядах и всём таком, а значит, условно, "интеллектуальное" или "ментальное", то с животным оно почти исключительно эмоциональное.
Мне доводилось сталкиваться с подобным чувством раньше. В 2004, когда я расстался со своей первой половинкой. Точно то же ощущение: словно из меня вырвали кусок и его совершенно нечем заткнуть, из дыры хлещет, она адски болит, и при всём при этом совершенно, абсолютно, никак невозможно поверить в случившееся. Здесь же это было чуть ли не хуже, потому что нет того самого "ментального" коннекта, только эмоциональный. Невозможно разозлиться, невозможно обвинять, невозможно ненавидеть, ничего невозможно: ты просто стоишь перед фактом и никак не можешь его принять.
До сих пор каждый раз, когда я захожу в ту квартиру - а я провёл в ней этот месяц - меня колет в грудь ледяным копьём, потому что Пончик уже не выйдет навстречу. Каждый раз. Ну и всё остальное в этом духе, вы наверное понимаете, что такое призраки.
И дальше посыпалось как из ёбаного рога изобилия. Буквально через несколько дней у ещё одного очень близкого человека случилось горе, тоже смерть. Я не знаю, как можно сравнивать такие вещи, потому и не стану. И я должен был помогать, быть рядом - и не мог, потому что в тот момент всё, на что я был способен - быть с Дашей. Как-то мы друг друга замыкали, действительно делили боль, вместе могли хоть как-то держаться. По отдельности - нет, по крайней мере я. Я пробовал.
В результате я не был рядом, когда должен был быть. И делал этим больно близкому человеку. И винил себя в этом - и виню до сих пор.
А потом ещё у одного близкого человека возникли серьёзные проблемы. И ещё у одного. И я был нужен этим людям - и не мог быть для них. По мне это тоже било. Я даже начал в шутку раздумывать, может и правда доберусь до уровня лета 2004 года, навещу персональный абсолютный ад снова...
...А потом шутки кончились и это случилось. Почти. Ненадолго. Настолько ненадолго, что я даже не успел как следует испугаться, а просто проплавал в шоке пару дней. После ужас прекратился. Не без последствий, и мир продолжает меняться до сих пор. Я не знаю, что будет в будущем, но в настоящем я уже теряю людей, и ничего не могу с этим сделать.
Из бытовых мелочей: моё выползание из депрессии, о котором я писал раньше, конечно, прекратилось. Как можно догадаться, меня зашвырнуло ещё глубже, чем было до того. Никаких сил, никаких. Работа, на которую я ходил в тот самый день, обломалась. Смотреть на другие пока просто не могу - не могу себя заставить. При этом у меня осталось около ноля денег (литералли), я глубоко в долгах перед всеми знакомыми, эти долги меня страшно парят, и как жить дальше в бытовом плане просто не очень ясно. Есть и ещё ряд проблем, о которых я не стану писать в паблик; там ничего прям страшного, но всякое такое, за что пора браться, что мешает жить, а сил и на это тоже нет. Надо бы добраться до психиатра, потому что в последние две недели у меня растёт раздражительность, а это именно то, что я органически не выношу и с чем всегда бежал к докторам, потому что в таком состоянии я перестаю быть человеком. Про довольно яркие суицидальные позывы и говорить нечего; это, правда, фигня, с этим я умею жить. Но чтобы навестить доктора, нужно заработать деньги. А чтобы заработать деньги, нужно найти работу и работать. А я не знаю, смогу ли работать в таком состоянии, если я даже поискать не могу себя заставить. Вот такие, понимаете, парадоксы бытия.
О вещах, происходивших всё это время в мире, вы знаете и без меня. А на улице с каждым днём всё холоднее и холоднее.
Ребята, это был месяц ада. Сейчас уже полегче, оно рубцуется, но я правда без понятия, что будет завтра. Я на таком дне, на котором не был, наверное, никогда: в 2004 я не успел его коснуться по крайней мере в бытовом плане. Я выжат и занимаюсь исключительно выживанием. Мине пизда, как говорится.
Здесь по закону жанра я должен сказать, что мол ничего, я справлюсь. И да, я справлюсь. Как обычно, просто потому что нет выбора. Но я правда не представляю, каким именно образом. Я смотрю в завтра, и вижу дела, которые я буду завтра делать. А кроме этого не вижу ничего. Что будет послезавтра я уже просто не догадываюсь и даже не пробую туда заглядывать. Шаг за шагом, шаг за шагом.
На четвереньках.
Вот такие вот у меня новости. Это я ещё очень скромненько, чтобы не нагонять на вас тоску слишком уж. Да и не опишешь это в общем-то, оно переживательное.
Я, тем не менее, именно это и попытаюсь сейчас сделать. Под катом. Там всякие переживания и осознания, появившиеся в результате. Мрачняк. Это уже не лытдыбр, а попытка структурировать пережитое. Рефлексия. Старожилы помнят, я стараюсь выносить хоть что-то из страданий, всегда так делал. Честно говоря не знаю, надо ли вам туда; впрочем, весь этот пост не так чтобы очень вам полезен, вы уж извините, мне требовалось это выкинуть.
Повторюсь, не нужно комментов с сочувствием, оно сейчас просто не ощущается мною почти: так сложилось, что за этот месяц мне пришлось проявлять его больше, чем я умею, а в мою сторону его было не так чтобы очень много (хотя было, и я безмерно благодарен всем, кто его проявлял!), я как бы привык обходиться без. В том числе потому, что это... не знаю... разнюнивает. А мне-то нужно совершенно обратное - собраться.
Переходим к личному. На самом деле я уже плохо помню, что хотел сюда записать. Но кое-что ещё вертится в голове.
В некоторый момент времени и в некоторой ситуации я впервые в жизни понял, что значит разделять чужую боль, физически. Не когда ты переживаешь то же самое, и потому переживания объединяются в единое - это мне знакомо. А когда человеку рядом становится так плохо, что тебе тоже становится плохо, физически. И в такой ситуации происходит совершенно чёрная магия: ты не просто ощущаешь эту боль, в коктейль добавляются посторонние эмоции, не лучше. Например, чувство стыда за то, что это в большей степени всё-таки не моя боль. И чудовщиное, невыносимое, сводящее с ума чувство, что я ничего не могу сделать, никак не могу помочь. В этом бессилии рождается внутренний разрывающий вопль, беззвучный, вырывающийся к небесам, сотканный из ненависти настолько же, насколько из боли: за что? почему? разве это возможно? как вообще так может быть?..
И он отражается эхом обратно внутрь. Всё это происходило, когда мы с Дашей по делам заезжали в дом, где стоит мой компьютер, лежат мои вещи и живёт моя кошка, где номинально живу я. Даша гладила Ириску. Они давно знакомы, три года, год прожили вместе, и Даша любит её. Гладила и истекала слезами, беззвучно. Знаете, что я в тот момент подумал?.. У меня ушло минут 15, чтобы принять эту мысль - вернее я 15 минут старательно её отталкивал, но она победила. Мне страшно, но я её запишу. Я подумал, что если бы мне предложили отмотать и сделать так, чтобы это Ириска умерла, а не Пончик - я бы согласился. Так по крайней мере страдал бы только я. Так мне не пришлось бы делить вот это, немыслимое, не пришлось бы испытывать это бессилие, которое не с чем сравнить-то особо, которое по силе уступает только моей собственной боли от утраты, но не замещает её, а умножается.
А так я просто сидел рядом, кажется тоже плакал, сжимал кулаки так, что ногти отпечатались в ладони, и находился где-то между рафинированной, элитной болью и вот тем самым непониманием. Причём боль я почти видел, как раскалённый трос, что-то похожее на смерч, пылающее внутри и багровое снаружи, живое и враждебное, протянувшееся между нами. Всё это конечно интересно сейчас записывать, но я бы искренне желал, чтобы я тогда этого не испытал. И молюсь, чтобы не испытывать больше. За вас, кстати, тоже молюсь. За всех.
Вообще я довольно много молился, особенно в первые две-три недели. Это тот самый случай, когда "не бывает атеистов в окопах под огнём". От страха. Молился в основном за других, но на самом деле отчасти эгоистично: всё то, что происходило вокруг меня, сказывалось на мне, и все те проблемы, которые появлялись на горизонте с разных сторон, угрожали окончательно обрушить меня. Я ходил по грани нервного срыва - в первые дни я из него почти не вылезал на самом деле, хотя и каким-то чудом почти всё время удерживал себя в руках, не было у меня права срываться. Просто не мог представить, что будет, если. Пока никаких "если" не произошло. Разве что бабушка болеет и упорно в очередной раз собирается умирать, но я её пока отговариваю. Родная, любимая, не сейчас, только не сейчас, прости мой эгоизм. Я не готов к этому.
Незадолго до раздумывал о себе. О фоне и переднем плане. Внезапно осознал, что на самом деле я оптимист. Сам в шоке, вы чо! Сейчас уже не могу вспомнить, когда это так случилось. Давно, но уже во второй половине нулевых, если не позже, кажется: в юности я просто ждал, когда же наконец сдохну.
У меня есть некоторые желания в жизни, и я надеюсь их выполнить. Пока я в это верю, я не ставлю на себе крест. Я двигаюсь. Так вот фон и тон. Этот "оптимизм" - это фон. Мои беды и горести обычно проходят над ним, тоном, и после я возвращаюсь к нему. То есть "оптимизм" - это нормальное для меня состояние, а безнадёжность - временное.
Но то в мирное время. А мирного времени я не видел давно. Два года, три - сколько я там был в депрессии? В депрессии всё меняется на противоположность: я не верю в себя, у меня нет надежды, и только какие-то радостные и приятные события ненадолго позволяют отдохнуть от этого, но потом я возвращаюсь в болото. Разумеется, сейчас я именно там, только болото ещё и ядовитое, оно не просто держит, а выпивает силы.
Тем смешнее сейчас смотреть на пару месяцев до дня, когда всё изменилось: я как раз выполз из депрессии и увидел солнце. Сейчас я его даже не помню. Такое лето.
Впрочем, эта мысль останется со мной. А наличие или отсутствие оптимизма теперь будет флажком, лакмусовой бумажкой. Если его нет, значит я не в норме. Норма - когда он есть.
Про эмоциональный, и потому в общем идеализированный коннект с животными я написал в основной части поста. Это очень важная мысль. У меня даже есть подозрение, что наличие ментальной связи с людьми, с которыми была не менее сильная эмоциональная связь, помогает пережить их смерть. Потому что с человеком ты можешь как бы симулировать общение после. Мысленно обсуждать что-то, делиться чем-то. Я до сих пор периодически хочу поделиться чем-то, особенно музыкой, с мамой, умершей больше десяти лет назад. И обычно при этом тихонько плачу. Но это другая печаль. Не знаю, как объяснить, вот совсем, но сам факт этого "общения" позволяет каждый раз примиряться с фактом.
С животным так не работает. С ним не хочется делиться музыкой - его хочется гладить. И никакими мыслями это не симулировать. Даша (прости, что говорю об этом, мне нужно), когда гладила Ириску, закрывала глаза и представляла, что это Пончик. И на мгновения ей это удавалось. Подумайте об этом. Только не пробуйте это представить - это и есть тот самый абсолютно немыслимый ужас, тот самый смерч из расплавленного металла, когда сидишь рядом.
Собственно, Ириска. Первые недели две я просто не мог с ней общаться. Мне было тяжело на неё смотреть. Как только с ней устанавливался эмоциональный контакт, мгновенно открывалась рана. Я отстранялся, но это не очень помогало. В какие-то моменты она пробегала мимо, например, и я рефлекторно чувствовал любовь к ней: играет тут, безобразничает. И да, тут же вспоминал о Пончике.
Или наоборот: видел какую-то вещь, например, и мне казалось, что это лежит Ириска. И в первое мгновение меня пронзала смертная тоска, потому что я по привычке понимал, что это не Ириска, просто вещь, и Ириски уже не будет, а я теперь всегда буду видеть такие вещи. Во второе - радость, что на самом деле Ириска здесь, жива. И тут же стыд за эту радость, и снова воспоминания, и снова боль.
После, в единственный день, когда я ночевал не там, при взгляде на спящую кошку я видел её мёртвой. Не буду подробничать, но видел очень живо. И это было так страшно, ребята, так страшно!
Сегодня я здесь вторую ночь за месяц. Посмотрим, как оно будет. Ириска спит у меня на кровати, я смотрю на неё, я вижу её живой, но страх никуда не девается. И мне кажется, что он теперь останется навсегда. Тем более что она уже довольно пожилая особа. Теперь каждый день - один из оставшихся ей.
А ещё было очень страшно наблюдать, как Даша проходит через "прописные" этапы. Главный из них - чувство вины, направленное на себя. Говорят, его переживают все, с кем это случается, потому что животные зависят от нас полностью. И с кем-то оно остаётся навсегда. "Я недостаточно следила и ухаживала", "нужно было чаще ходить к врачу на общее обследование" - превращается в "это я его убила". Попробуйте осознать это чувство - оно искреннее, не истеричное и в общем постоянное. И пока что мне не удаётся убедить её в обратном, хотя сам я уверен в том, что это всё не так. Собственно, по всем признакам он умер совершенно без мучений, довольно быстро и спокойно; вероятнее всего сердце просто. Я бы многое отдал, чтобы она перестала себя винить. Впрочем, я в последнее время вообще многое бы отдал за много разных вещей. Вот та мысль, что я поменял бы Ириску на Пончика - она вообще не свойственна мне по своему устройству, я никогда не рассматривал прошлое как что-то потенциально изменяемое, я не воспринимаю его так. Только сейчас.
Отвлёкся от темы. Ещё одно чувство, о котором тоже говорят все: жгущее желание тут же завести другого кота - и чёткая мысль, что больше никогда на это не решишься, чтобы обезопасить себя от подобных переживаний. Это я встречал раньше пару раз. Теперь я понимаю одну старую подругу, которая так и не завела кошку после смерти прошлой ещё во второй половине девяностых. Понимаю умом. Понять это эмоционально мне ещё предстоит, и я даже не пробую готовиться к этому - бесполезно.
Что ещё хорошего? А, ладно, запишу и это тоже, протокол так протокол. Хотя никогда раньше, кажется, не публиковал сюда таких подробностей из личной жизни с именами.
Недели полторы назад мы сильно поругались с Дашей. Не важно, почему - на то были реальные поводы. Но всё было очень серьёзно, риск прекращения отношений. Над следующей фразой можно хохотнуть: и вот тут мне стало реально страшно. Кажется, никогда не было так страшно. Потому что Даша - действительно самый близкий человек, на том же уровне, на котором была моя первая половинка. Причём оно стало так относительно недавно, чуть больше полугода назад. Я наконец сумел открыться и приблизиться к кому-то настолько, насколько приближался всего однажды в жизни, давно. И риск потерять это выплюнул в меня "привет, это я, твой две тысячи четвёртый, забыл меня, поди?" И я вспомнил.
Переживания, конечно, неописуемые. Тут же явился и суицидальный настрой, который перестал быть настроем, а стал реальностью. Скорее всего я бы этого не сделал, но ощущения были кристальной ясности. Вот это самое чувство "пора, дружок, вот теперь пора", взвешенное, обоснованное, наполняющее. Не порыв наглотаться таблеток, а спокойное намерение.
Мы же с суицидалом старые приятели. Он мне свойственен. Я формулирую это так: "самоубийство - это жвачка, которую хорошо порой пожевать, но которую не нужно глотать". Я жую её почти два десятка лет. Я много раз всё продумывал; это происходит без моего участия, я обычно просто обнаруживаю, что вот уже полчаса рассуждаю мысленно на эту тему. Я знаю как, чем, где. Чтобы минимизировать собственные страдания и дискомфорт, например. Как и дискомфорт окружающих - чисто технический, конечно, раз уж с эмоциональным ничего не поделать.
И вот тогда всё это пришло ко мне в полный рост. Типа, всё давно распланировано, дело пары дней на обустройство и поехали.
Опять же, сейчас я не думаю, что я поступил бы так. Не потому, что люблю жизнь, а потому что есть бабушка (она пыталась покончить с собой, когда умерла мама, а это просто не пережила бы, я думаю), и Ириска, и ещё некоторые люди, которым будет действительно, серьёзно плохо, сделай я это. Только это и останавливает, больше ничего.
В любом случае, мне не пришлось это проверять. Пока что всё уладилось. Пока что. Я не буду стучать по дереву - столько дерева в мире нет, чтобы я настучался.
В общем как-то вот так дела и обстоят сейчас. И мои беды не закончились - я просто не о всех написал. Мне плохо, больно и очень страшно.
Но я действительно справлюсь, вы не переживайте. Всегда справлялся и сейчас справлюсь.
Ребят, вы простите, что я всё это вывалил! Мне правда было надо. Я варил это в себе месяц, и каждый день его становилось всё больше и больше и меня разрывало всё сильнее. Ну и старые привычки сильны, потому я кладу это именно в паблик: приват просто не даст эффекта избавления, а так есть хоть какая-то призрачная надежда. Мне стыдно, что я сейчас нажму post entry. Но я сделаю это. Это хоть какая-то попытка начать выбираться.
Потому что начинать нужно с признания того, как оно.
...
Прощай, Мистер Сахарные Усы. Я люблю тебя. Я буду тебя помнить, пока я помню хоть что-то. Я никогда не перестану тебя оплакивать.
