Кирилло-Белозерский монастырь после закрытия в 1924 году. Продолжение
Кирилло-Белозерский монастырь. Фото 70-80-х гг. XX в.
Музей был одной из многочисленных организаций на территории бывшего монастыря и первоначально помещался в келье на первом этаже Священнического корпуса (нынешний кабинет директора). В этом же корпусе жили сотрудники музея, которых в штатном расписании было очень мало.
Например, в 1932 году в музее числилось всего шесть работников: директор, научный сотрудник и четыре сторожа (два в Кириллове и по одному в Ферапонтове и Горицах). Под музейные экспозиции использовались церкви Введения с Трапезной палатой и преподобного Кирилла Белозерского. Остальные церкви пустовали.
Датой рождения музея на территории монастыря принято считать 19 декабря 1924 года, когда была закончена опись монастырского имущества, имеющего музейное значение. Кирилло-Белозерскому музею в "наследство" от монастыря досталось всего 395 экспонатов. Самые ценные иконы, произведения лицевого шитья и прикладного искусства, рукописи были вывезены в музеи Петрограда и Москвы, церковная утварь и ткани - в Череповецкий музей.
К середине XVII века в монастыре было построено одиннадцать церквей, которые имели семнадцать престолов, а значит такое же количество иконостасов. Кроме того, иконы украшали стены и столбы храмов, находилось в хозяйственных службах, больницах, монашеских кельях и в ризнице на раздачу. Многие иконы и шитые пелены имели роскошное убранство: серебряные и позолоченные оклады с венцами и цатами, дробницами, драгоценными камнями, эмалью и жемчугом. Бо́льшая часть этого богатства исчезла. Изделия из золота и серебра, драгоценные камни отправляли в фонд голодающих Поволжья. Ткани и облачения из золотой и серебряной парчи, подлежащие изъятию, измерялись в килограммах. Многие древние произведения прикладного искусства, веками сберегавшиеся в монастырской ризнице, остались для истории лишь в зарисовках художников и в Описании древностей архимандрита Варлаама 1859 года.
В 1924 году было разобрано и увезено серебряное позолоченное убранство раки над захоронением Кирилла Белозерского, изготовленное в 1643 году по заказу боярина Федора Ивановича Шереметева. Долгое время рака святого считалась утраченной. Затем серебряная крышка превосходной скульптурной чеканки с изображением святого во весь рост в одеждах схимника, выполненная мастерами Серебряной палаты Московского Кремля, была обнаружена в фондах Музеев Московского Кремля. Крышка раки Кирилла Белозерского относится к числу очень редких памятников декоративно-прикладного искусства. Подобных в России сохранилось только три. Крышка оказалась сломанной пополам по линии ног, по линии рук изображение было сильно помято. Там же хранилось 26 деталей "убора на раку": серебряные, золоченые, с чеканным травным орнаментом полосы фона изображения и полей рамы, весом более 18 килограмм, и четыре больших овальных выпуклых клейм с чеканным текстом жития. Остальные детали убранства отсутствуют: это большие медные золоченые клейма с чеканными сценами жития, чеканные и басменные пилястры с боковых сторон раки, круглые литые дробницы с полей, дробница с изображением "Троицы" в центре верхнего поля раки и обрамляющие бортики с чеканными трилистниками. В настоящее время ценный экспонат отреставрирован и находится на выставке в Оружейной палате Московского Кремля.
Верхняя часть раки Кирилла Белозерского до реставрации. 1643 г. Музеи Московского Кремля
В 1930-х годах были списаны иконостасы монастырских церквей архангела Гавриила, Введенской, преподобного Сергия Радонежского и часть другого имущества Кирилло-Белозерского, Ферапонтова и Горицкого монастырей, детали резных иконостасов из Нило-Сорской пустыни и кафедрального Казанского собора в Кириллове, хранившиеся в Кирилловском музее. В 1938 году власти приказали подготовить списки на ликвидацию около тысячи икон. Большинство памятников удалось сохранить только благодаря тому, что их включили в антикварно-обменный фонд. Начавшаяся в 1941 году война помешала уничтожению и распродаже икон, часть которых вернулась в фонды музея. С середины 1930-х годов в Кириллов, где размещался Госфонд, свозили иконы, предметы храмового убранства из окрестных церквей и монастырей. Но не все из них попадали в музей, многие подлежали продаже, обмену или уничтожению. Процесс расхищения и уничтожения музейных экспонатов шел фактически до 1956 года.
В музее сохранились разрозненные иконостасы Успенского собора 1497 года, церквей Иоанна Лествичника и Преображения XVI века, Епифания Кипрского XVII века, поздние иконостасы церкви преподобного Кирилла и святого князя Владимира. Как пишет архитектор Т.Н. Кудрявцева, музейные реконструкции иконостасов церквей Иоанна Лествичника и Преображения далеки от оригиналов и «представляют нам своего рода скелеты их, лишенные всего исторического убранства», в иконостасе Успенского собора на месте икон стоят фотокопии.
Знаменитую библиотеку Кирилло-Белозерского монастыря, которая была важнейшим книжным центром средневековой Руси и славилась богатым собранием древних рукописей и печатных изданий, также не обошло разорение. Уже в XVII-XIX веках книги из нее нередко запрашивали в Москву, Новгород, Санкт-Петербург, Киев. В 1918 году ценнейшая коллекция монастырских рукописей была передана из Санкт-Петербургской Духовной Академии в Государственную публичную библиотеку (ныне Российскую национальную библиотеку - РНБ), которая еще не раз пополнялась кирилловскими книгами, вывозимыми из музея в 1950-1960-х годах.
В 1923 году в Русский музей переправили восемь рукописей начала XV века, украшенных миниатюрами и орнаментами. В 1924 году в Госфонд были изъяты Евангелия в богатых серебряных позолоченных окладах как "немузейное имущество". Книги, судя по актам, списывались и позднее. Значительную часть архива Кирилло-Белозерского монастыря - 53 ящика рукописных материалов весом 4551 килограмм в июне 1933 года отправил в Ленинград инспектор Ленинградского областного архивного управления Б.М. Соснов.
В 1931-1932 годах утрачены кирилловские колокола с гармонично подобранными звонами. На монастырской колокольне их насчитывалось шестнадцать: три тяжелых, тринадцать средних и малых. Самый большой, почти 20-тонный колокол "Мотора", ставший украшением знаменитой северной обители, был отлит московским мастером Иваном Гавриловым в 1755 году. По свидетельству современников, его мощный голос служил красивой основой монастырского колокольного звона.
Заготовкой колокольной бронзы занималось Акционерное Общество Рудметаллторг, в состав учредителей которого входил Наркомат внешней торговли и несколько металлургических трестов. Общество имело монопольное право заготовки лома и отходов цветных металлов и поставки лома на экспорт, что было выгодным рентабельным бизнесом. Львиная доля поставок уходила в Западную Европу, где особенно ценились колокольная бронза, мельхиор, морская латунь, никель.
Отправление разбитых колоколов в переплавку
Целью представителей Рудметаллторга было выявление "предметов немузейного характера". Из всего набора колоколов Кирилло-Белозерского монастыря было решено сохранить только "Мотору" (уничтожен через год) и два колокола иностранной работы XVII века. Колокола русских мастеров-литейщиков из Ярославля, Вологды, Белозерска члены комиссии приговорили к переплавке. Из архивных документов музея известно, что Рудметаллторг получил 31 298 кг колокольной бронзы и 2 855 кг железа (колокольные языки) в Кириллове, 4 998 кг бронзы и 550 кг железа в Горицах.
Не всегда церковные колокола уничтожались. «Наиболее целесообразным выходом для ликвидации у нас уникальных колоколов, является вывоз их за границу и продажа их там наравне с другими предметами роскоши», - писал идеолог атеизма П.В. Гидулянов. Так, колокола Данилова монастыря оказались в Гарвардском университете США, колокола Сретенского монастыря были проданы в Англию. Огромное количество колоколов ушло в частные коллекции, было передано в московские театры: Большой, Станиславского и Немировича-Данченко, МХАТ. На закате советского строя, в конце 1980-х годов администрации театров стали добровольно возвращать свои колокола в действующие храмы и монастыри.
Вообще продажа изъятых церковных ценностей за границу, о которой пишет Гидулянов, была организована с размахом. Эту кампанию возглавил Троцкий, которого 12 ноября 1921 года Совнарком назначил председателем Особой Комиссии "по учету, изъятию и сосредоточению ценностей". Одновременно действовала и Особая комиссия по реализации изъятых ценностей, в ней участвовали Троцкий, Красин, Фрумкин, Литвинов, Шейман, Туманов - люди, связанные с внешней политикой страны. Они обсуждали проблемы создания "синдиката" для продажи конфискованного за рубежом. 10 марта 1922 года нарком внешней торговли Л.Б. Красин представил Ленину подробную докладную записку с обоснованием необходимости создания синдиката "по реализации изъятых ценностей", на которую Ленин наложил положительную резолюцию.
Л.Д. Троцкий с женой Натальей Троцкой (Седовой) в Мексике
Для Троцкого подобные операции стали "семейным" делом. Его родная сестра Ольга, жена Каменева, работала в "Помголе" (Государственный комитет помощи голодающим), руководила ВОКС - обществом культурной связи с заграницей, жена Н.И. Троцкая получила пост заведующей Главмузея, и за границу сбывались за бесценок произведения искусства, старинные иконы. Дядя Троцкого, банкир-миллионер Абрам Животовский, вместе с "большевицким банкиром", главой стокгольмского "Ниа Банкена" Улофом Ашбергом и британским разведчиком Сиднеем Рейли (Розенблюмом) занимались реализацией награбленных ценностей из Стокгольма. Банкир Улоф Ашберг был известен как участник крупных финансовых махинаций и собиратель древнерусских икон, коллекцию которых он впоследствии вывез из Советского Союза при посредничестве наркома внешней торговли Л.Б. Красина и по специальному разрешению А.В. Луначарского. Стены в шведском доме Ашберга были завешаны иконами. Их перепродавали музеям, частным коллекционерам, антикварам. В 1933 и 1952 годах Ашберг передал 275 икон Национальному музею Стокгольма, где сейчас хранится одна из лучших в Европе коллекций русских икон XIII-XVIII веков.
Современный американский историк Р. Спенс пришел к выводу: «Мы можем сказать, что русская революция сопровождалась самым грандиозным хищением в истории. Миллионы и миллионы долларов в золоте и других ценностях исчезли. Другие деньги и средства были тайно перемещены из одних мест в другие».
С первых лет существования деятельность музея находилась под жестким контролем со стороны партийных и советских органов. Для начала был закрыт и опечатан архив вместе с монастырской библиотекой, то есть доступ к изучению подлинных документов.
1-5 декабря 1930 года в Москве состоялся Первый Музейный съезд, в котором приняли участие нарком просвещения РСФСР А.С. Бубнов, замнаркома просвещения Н.К. Крупская. В докладе А.С. Бубнова была сформулирована основная задача - «поставить музеи на службу социалистическому строительству и превратить в инструмент культурной революции». Музеи в закрытых монастырях создавались в качестве идеологического противовеса православной вере и Церкви, по сути, они остались такими же до сих пор.
Антирелигиозное направление стало главным в работе Кирилло-Белозерского музея. Тематика выставок 1930-х годов отличалась одиозной направленностью - очернить уничтоженный монастырь, показав его «как один из очагов темноты и невежества в отсталой царской России». Название выставок говорит само за себя: "Эксплуататорская и контрреволюционная роль Кирилло-Белозерского монастыря", "Монастырь - тюрьма", "Колонизация края и роль в ней монастыря", "Кому нужна религия и почему она враждебна простому народу" и другие.
Местные советские партийные чиновники активно вмешивались в музейную жизнь. Сотрудники, строившие выставки, находились под жестким контролем чрезвычайной тройки, в которую входили представители райкома ВКП(б) и президиума райсовета с особыми полномочиями. Под их давлением в районной газете "Ленинское знамя" периодически появлялись статьи, содержащие резкую критику. Например, в январском номере 1938 года автор статьи "За монастырской стеной" обвинил руководство и сотрудников (О.П. Бояр, К.В. Борисов, Н.Н. Забек, И.Ф. Фрейберг) в формальном отношении к созданию антирелигиозной выставки, в политической близорукости и требовал «проверить аппарат музея, очистить его от проходимцев и врагов народа». Последовавшая за публикацией в прессе проверка привела к отстранению директора от должности и его судебному преследованию. Подвергся репрессиям и сотрудник И.Ф. Фрейберг. Музейщикам в вину вменялось то, что они не занимались пропагандистской деятельностью, а "сосредоточили основное внимание на памятниках".
В 1937 году приступили к строительству отдела природы в церкви преподобного Кирилла Белозерского (существовал также в 1950-1960-е годы). Над захоронением основателя монастыря было установлено чучело лося. Местные старушки, знавшие, где похоронен святой, приходили в церковь, крестились и кланялись этому месту, вызывая недоумение у людей младшего поколения. В 1938 году под давлением местных властей в Кирилловской церкви была создана новая антирелигиозная выставка. По роковому совпадению день памяти преподобного Кирилла Белозерского 22 июня пришелся на начало Великой Отечественной войны. В годы тяжелых испытаний для России отношение советской власти к Церкви, как известно, изменилось. Было уже не до идеологии. В октябре 1943 года антирелигиозный отдел закрыли, как "несоответствующий моменту". На его месте восстановили часть основной экспозиции под названием "История края и Кирилло-Белозерского монастыря на фоне общей истории СССР".
После войны всё вновь "вернулось на круги своя". В начале 1960-х годов для того, чтобы охватить атеистической пропагандой сельских жителей, был создан передвижной музей, названный "Клуб атеиста на колёсах". В 1967 году к 50-летнему юбилею октябрьской революции Кирилловский музей обязали создать экспозицию по советской истории и вновь непременно в церкви преподобного Кирилла. Эта, периодически обновляемая экспозиция, продержалась в храме до самой "перестройки" и была разобрана в 1991 году.
Крестный ход на Крещение. 2016 г.
В период так называемой перестройки советская власть пошла на пересмотр отношений с Церковью. В России началось возрождение церковной жизни. Русской Православной Церкви стали повсеместно возвращать отнятые у нее и разоренные храмы и обители. В 1997 году, когда праздновался 600-летний юбилей Кирилло-Белозерского монастыря, между музеем и Вологодским епархиальным управлением был подписан договор о передаче территории Малого Ивановского монастыря Русской Православной Церкви. Вновь в стенах древней обители, некогда бывшей центром духовной жизни Русского Севера, возобновилась монашеская жизнь и затеплилась молитва.
Автор: Евгения Тарасова
Опубликовано в газете "Новая жизнь" (г.Кириллов, Вологодской обл.), №№ 46-48