Беседы в Заневервиллье
Еще один поворот. Налево. Обойти бомжей, кучкующихся у костерка в мусорке. Вежливо отодвинуть рыжего безумца с табличкой «Апокалипсис близок». Направо. Машинально махнуть рукой смутно знакомой тени. Стараться не смотреть в переулок, где парень стреляет из береты в затылок молящемуся человеку.
Авраам - настоящий знаток этих мест, он тут настоящий завсегдатай. На ночных задворках клуба «Свит дримз». На задворках темной стороны Невервилля.
За милой маской фасадов города всегда скрывается гниющее лицо мрачных переулков и дворов.
Направо. Отвернуться от целующейся парочки. Хотя если приглядеться, то поцелуй покажется малость односторонним - очаровательная вампирша с родинкой над губой жадно выпивает последние капли из очередного мешка с костями.
Пригнуться, зажав нос. Все равно задел головой ноги висельника. Направо. Под ногами стелется туман. Где-то рядом тихо шумит вентилятор старенького кондиционера, лязгает ржавой решеткой старый лифт. Кто-то еще опустился на дно Невервилля.
Над ним проносится почти невидимая тень. Похоже на летучую мышь. Только слишком большую.
Авраам любит эти места. В отличие от внешне милого Невервилля, людям (и нелюдям) тут наплевать на твою расу, цвет кожи или религиозные убеждения. Неграм, пусть даже и альбиносам, больше нравятся темные переулки, чем залитые солнечным светом улицы. Свет - это для белых. Черным предназначен мрак, им место среди темных сил.
В следующем переулке - новая летящая тень. Только прямиком вниз. Он едва успел увернуться от падающего с седьмого этажа трупа. Тот гулко стукнулся о мусорный ящик и брякнулся под его ноги. Перешагнуть, сделать вид, что ничего не было.
Прямо, тут замереть. Подождать - мимо с визгом проносятся один за другим стритрейсеры. В другой день Авраам зашел бы к букмекеру. Обычно он ставил на Тика, Корвет с искусственным интеллектом и улыбающимся кудрявым водителем. Впрочем, он давно не ходил в фаворитах, уступал ярко-желтому Камарро, водителя у которого вовсе не было. Иногда небольшую прибыль ему приносили ржавый кадиллак с мертвым гонщиком и веселый лысый безумец с марса на ярко-красном Eagle с металлическим гребнем.
Что-то он не о том задумался. Сейчас он идет в самое сердце лабиринтов Заневервилля не ради денег.
Вот он и на месте. Конец заплеванного переулка. Неприметная зеленая дверца. Воровато оглянувшись, Авраам вытягивает из-за пазухи скомканную трапперскую сканк-хэт. В некоторые двери можно пройти только в специальной форме. Он как-то слышал, что в федоре через такую можно пройти вообще куда угодно. А уж если открыть ее ключом от мотеля с номерком 10…
Авраам нервно перекрестился и распахнул дверь.
Тут же закрыл глаза от бьющего в лицо солнца. Вот он и в закулисье Невервилля. Вечном и незыблемом, как пески пустыни, и бесконечном, как прерия. Коими, он собственно, практически и является.
Куда бы не бросил взгляд побледневший больше обычного Авраам, всюду была лишь залитая солнцем зеленая трава, накрытая ярко-голубой миской небес. Прерия, штат Канзас. Она была здесь за сотни лет до Невервилля. И будет еще столько же.
Сзади раздался кашель. Авраам, испуганно подпрыгнув, обернулся. Ага, вот и тот, к кому он пришел. У разожженного костра (куда уж жарче-то!) перед входом в высокий типи сидел согбенный седой индеец. Темно-коричневый цвет лица и глубокие резкие морщины делали похожим его на статую индейца, что стоит перед табачным магазином «Холмс, Кастро, Марлоу и сыновья».
Только в отличие от своего деревянного двойника, старик-индеец не курил, а сосал леденец на палочке. Бросив быстрый взгляд на гостя, индеец медленно достал леденец и протянул его Аврааму. Тот нерешительно покачал головой.
- Не желаешь лимонового леденца мира? - скрипуче пробормотал индеец. - Что ж, я бы сам от трубки мира не отказался… Но теперь, когда траву мира раскуривает каждый подросток в подворотне и особенно проклятые хиппи, это уже несолидно…
- Я… - начал Авраам. - я пришел искать ответы…
- Ответы можно найти, если их искать, а можно, если и не искать, - кивнул индеец. - Как прирученный раз мустанг, человек не находит покоя среди простора вопросов и ищет ранчо, где приткнется в стойло ответов.
Он задумался и снова начал сосать леденец.
Авраам аккуратно присел у костерка и смущенно замолчал. Тишина повисла над прерией Канзаса.
- Чего молчишь, странник? - наконец не выдержал старик.
- Я… я думал… вы погрузились в раздумья…
- Я тебя жду, когда спрашивать станешь. Какие раздумья. И так раздумываю целый век, никто сюда не заходит… Занесет, порою, случайным ветром Судьбу. Но он неразговорчивый собеседник, все читает свою Книгу на цепи… Спросишь его - есть там страница про то, как начинался мир? Отлистывает четверть и показывает. Спросишь - есть там страница, как мир заканчивается? Переворачивает ту страницу и опять показывает. - Индеец пожевал губами сухую пластмассовую палочку леденца. - Издевается всё… Так что ты хотел узнать у меня, Прохладного Ветра Над Горами?
- Я думал, вас зовут Две Дерущиес…
- Это было давно. Я же тут один. Могу менять имена, сколько хочу. Как День сменяется ночью. Как солнце сменяется луною. Оставаясь прежним, - индеец покачал головой. - Какой же я мудрый.
- Я хотел узнать… - снова начал Авраам. - О Невервилле… - Он начал говорить быстрее. - Вчера случилось страшное, чего не ожидал никто. Разразилась настоящая буря. Мистер Бри собрал в своем клубе всем властителей и полководцев Невервилля, а потом устроил кровавую резню… а потом…
Выходит из пирамиды одинокая фигура. Промокнув текущие изо рта и дырки во лбу струйки крови салфеткой, бросает ее за спину.
В повисшей на крыше тишине, каждый шаг фигуры сопровождает негромкое побрякивание. Источник звука - фигурные застежки на ботинках. А также тихое - кап-кап-кап - то льется на землю кровь из многочисленных ран.
- Шесть по горизонтали. Могущественная мифологическая нежить, питающаяся человеческой или животной кровью?
Мистер Бри тяжело опускается в шезлонг, ноги едва не подламываются. Растянувшись в нем, кривит рот от боли, закладывает руки, даже сломанную, под пробитую тесаком голову.
Негр, покосившись на Бри, проговаривает вслух, вписывая ответ:
- Валера…
- Зовите меня просто, - улыбается Бри с закрытыми глазами. - Хозяин Невервилля.
Глаза он больше не открывает.
- Не подходит Валера, там Майер по вертикали… Вампир же, что это я! - негр вновь оглядывается на хозяина. Тот не шевелится.
Ветер колеблет зеленое море душистых трав. Шепчет что-то костру, который трещит в ответ на своем непонятном даже ветру языке.
- Это означает непреложный закон этих заколдованных холмов и долин, - отвечает старик после момента тишины. - У этих мест не может быть одного хозяина. Мы, апачи, не думали так - и тогда пришли белые. Вы, белые, не думали так - и пришли другие белые. И белые убивали белых. А айова наблюдали и смеялись, ибо знали, что придет и их время… Невервилль не подчиняется никому. И стоит остаться лишь одному хозяину, как Невервилль коварно меняет положение дел. В том клубе выжили все, кроме бедняги Бри. Впрочем, ему не впервой умирать. И они вновь будут бесконечно биться за владычество над этим заколдованным местом. Умирать и, возможно, возрождаться, как солнце и луна… Хотя это я уже говорил, надо придумать что-то другое. - Индеец достал из-за щеки леденец и посмотрел на просвет на небо. - Но никто не знает, что скоро придет наше время… Однажды я прислушаюсь к ветру и выкопаю старый топор войны… И за ним из-под зеленой травы прерий поднимутся несметные полчища жаждущих крови мертвых айова на скелетах мустангах с ржавыми картечницами… И наступит новое время. Но пока, увы, этот Первый день новой жизни не наступил. - Индеец пожал плечами и снова принялся за леденец.
- Так что же это значит?
- Ты ничего не понял? - огорчился старик. - Ты подобен мулу, желавшему стать королем зверей… такой же тупой… Но я тебе поясню. Папаша Чинаски жив, и на следующей неделе он пришлет мне ящик доброй огненной воды. Заходи и ты, если угодно.
Авраам покачал головой.
- Чудны дела твои…
- Вот не надо, - скривился индеец. - Я же язычник. Я верю только в тех, кто живет в Зазаневервилье. Вот кто творит наши судьбы… Но у тебя есть еще вопрос?
- Да.
- Ты подобен мудрецу, который ничего не знает… задавай.
- Это… личный вопрос, - Авраам поежился. - Я хотел спросить… Я негр-альбинос… Белые смеются надо мной, выгоняют из бара Чинаски, в автобусе я сижу на задних местах, я переношу множество насмешек и издевательств…
Но и черные! Они говорят, что я не умею танцевать. В моем присутствии они замолкают. Называют меня ханки и велят валить в свои белые кварталы. Не берут меня играть в баскетбол и грабить в подворотнях. Не дают послушать Фифти Сента! Что со мной происходит?! Почему от меня отказались свои?! Только из-за того, что я самый светлый черный?! Почему я чужой для всех?!
- Открою тебя тайну, - мудро отвечал старик. - Ты еврей.
Авраам открыл рот.
- Ты на нос свой посмотри. И имечко у тебя - Авраам… Что-то я таких черных имен не припомню. Что ты за дурь себе в голову вбил? Какое грабить в переулках? Открой ювелирный, парень.
- Только не это! - вскричал в ужасе Авраам. Привычный мир рушился, над прерией стали собираться тучи, начал накрапывать дождь, костер взметнул столб черного дыма, трава заволновалась быстрей, ее злой шепот окружил лагерь старика.
- Так, так, - заволновался тот. - Ты рушишь гармонию вечности. Давай-ка, проваливай в свой Невервилль, шмук… Шляпу-скунса не забудь…
И запомни мой последний мудрый совет: Не важно, кто ты на самом деле, а важно, кто ээ… Ммм… Подожди, там не так… Дорогу осилит идущий, если будет идти по дороге… Самурай без меча... О Маниту, и не то!.. Да проваливай уже скорей!..
Авраам - настоящий знаток этих мест, он тут настоящий завсегдатай. На ночных задворках клуба «Свит дримз». На задворках темной стороны Невервилля.
За милой маской фасадов города всегда скрывается гниющее лицо мрачных переулков и дворов.
Направо. Отвернуться от целующейся парочки. Хотя если приглядеться, то поцелуй покажется малость односторонним - очаровательная вампирша с родинкой над губой жадно выпивает последние капли из очередного мешка с костями.
Пригнуться, зажав нос. Все равно задел головой ноги висельника. Направо. Под ногами стелется туман. Где-то рядом тихо шумит вентилятор старенького кондиционера, лязгает ржавой решеткой старый лифт. Кто-то еще опустился на дно Невервилля.
Над ним проносится почти невидимая тень. Похоже на летучую мышь. Только слишком большую.
Авраам любит эти места. В отличие от внешне милого Невервилля, людям (и нелюдям) тут наплевать на твою расу, цвет кожи или религиозные убеждения. Неграм, пусть даже и альбиносам, больше нравятся темные переулки, чем залитые солнечным светом улицы. Свет - это для белых. Черным предназначен мрак, им место среди темных сил.
В следующем переулке - новая летящая тень. Только прямиком вниз. Он едва успел увернуться от падающего с седьмого этажа трупа. Тот гулко стукнулся о мусорный ящик и брякнулся под его ноги. Перешагнуть, сделать вид, что ничего не было.
Прямо, тут замереть. Подождать - мимо с визгом проносятся один за другим стритрейсеры. В другой день Авраам зашел бы к букмекеру. Обычно он ставил на Тика, Корвет с искусственным интеллектом и улыбающимся кудрявым водителем. Впрочем, он давно не ходил в фаворитах, уступал ярко-желтому Камарро, водителя у которого вовсе не было. Иногда небольшую прибыль ему приносили ржавый кадиллак с мертвым гонщиком и веселый лысый безумец с марса на ярко-красном Eagle с металлическим гребнем.
Что-то он не о том задумался. Сейчас он идет в самое сердце лабиринтов Заневервилля не ради денег.
Вот он и на месте. Конец заплеванного переулка. Неприметная зеленая дверца. Воровато оглянувшись, Авраам вытягивает из-за пазухи скомканную трапперскую сканк-хэт. В некоторые двери можно пройти только в специальной форме. Он как-то слышал, что в федоре через такую можно пройти вообще куда угодно. А уж если открыть ее ключом от мотеля с номерком 10…
Авраам нервно перекрестился и распахнул дверь.
Тут же закрыл глаза от бьющего в лицо солнца. Вот он и в закулисье Невервилля. Вечном и незыблемом, как пески пустыни, и бесконечном, как прерия. Коими, он собственно, практически и является.
Куда бы не бросил взгляд побледневший больше обычного Авраам, всюду была лишь залитая солнцем зеленая трава, накрытая ярко-голубой миской небес. Прерия, штат Канзас. Она была здесь за сотни лет до Невервилля. И будет еще столько же.
Сзади раздался кашель. Авраам, испуганно подпрыгнув, обернулся. Ага, вот и тот, к кому он пришел. У разожженного костра (куда уж жарче-то!) перед входом в высокий типи сидел согбенный седой индеец. Темно-коричневый цвет лица и глубокие резкие морщины делали похожим его на статую индейца, что стоит перед табачным магазином «Холмс, Кастро, Марлоу и сыновья».
Только в отличие от своего деревянного двойника, старик-индеец не курил, а сосал леденец на палочке. Бросив быстрый взгляд на гостя, индеец медленно достал леденец и протянул его Аврааму. Тот нерешительно покачал головой.
- Не желаешь лимонового леденца мира? - скрипуче пробормотал индеец. - Что ж, я бы сам от трубки мира не отказался… Но теперь, когда траву мира раскуривает каждый подросток в подворотне и особенно проклятые хиппи, это уже несолидно…
- Я… - начал Авраам. - я пришел искать ответы…
- Ответы можно найти, если их искать, а можно, если и не искать, - кивнул индеец. - Как прирученный раз мустанг, человек не находит покоя среди простора вопросов и ищет ранчо, где приткнется в стойло ответов.
Он задумался и снова начал сосать леденец.
Авраам аккуратно присел у костерка и смущенно замолчал. Тишина повисла над прерией Канзаса.
- Чего молчишь, странник? - наконец не выдержал старик.
- Я… я думал… вы погрузились в раздумья…
- Я тебя жду, когда спрашивать станешь. Какие раздумья. И так раздумываю целый век, никто сюда не заходит… Занесет, порою, случайным ветром Судьбу. Но он неразговорчивый собеседник, все читает свою Книгу на цепи… Спросишь его - есть там страница про то, как начинался мир? Отлистывает четверть и показывает. Спросишь - есть там страница, как мир заканчивается? Переворачивает ту страницу и опять показывает. - Индеец пожевал губами сухую пластмассовую палочку леденца. - Издевается всё… Так что ты хотел узнать у меня, Прохладного Ветра Над Горами?
- Я думал, вас зовут Две Дерущиес…
- Это было давно. Я же тут один. Могу менять имена, сколько хочу. Как День сменяется ночью. Как солнце сменяется луною. Оставаясь прежним, - индеец покачал головой. - Какой же я мудрый.
- Я хотел узнать… - снова начал Авраам. - О Невервилле… - Он начал говорить быстрее. - Вчера случилось страшное, чего не ожидал никто. Разразилась настоящая буря. Мистер Бри собрал в своем клубе всем властителей и полководцев Невервилля, а потом устроил кровавую резню… а потом…
Выходит из пирамиды одинокая фигура. Промокнув текущие изо рта и дырки во лбу струйки крови салфеткой, бросает ее за спину.
В повисшей на крыше тишине, каждый шаг фигуры сопровождает негромкое побрякивание. Источник звука - фигурные застежки на ботинках. А также тихое - кап-кап-кап - то льется на землю кровь из многочисленных ран.
- Шесть по горизонтали. Могущественная мифологическая нежить, питающаяся человеческой или животной кровью?
Мистер Бри тяжело опускается в шезлонг, ноги едва не подламываются. Растянувшись в нем, кривит рот от боли, закладывает руки, даже сломанную, под пробитую тесаком голову.
Негр, покосившись на Бри, проговаривает вслух, вписывая ответ:
- Валера…
- Зовите меня просто, - улыбается Бри с закрытыми глазами. - Хозяин Невервилля.
Глаза он больше не открывает.
- Не подходит Валера, там Майер по вертикали… Вампир же, что это я! - негр вновь оглядывается на хозяина. Тот не шевелится.
Ветер колеблет зеленое море душистых трав. Шепчет что-то костру, который трещит в ответ на своем непонятном даже ветру языке.
- Это означает непреложный закон этих заколдованных холмов и долин, - отвечает старик после момента тишины. - У этих мест не может быть одного хозяина. Мы, апачи, не думали так - и тогда пришли белые. Вы, белые, не думали так - и пришли другие белые. И белые убивали белых. А айова наблюдали и смеялись, ибо знали, что придет и их время… Невервилль не подчиняется никому. И стоит остаться лишь одному хозяину, как Невервилль коварно меняет положение дел. В том клубе выжили все, кроме бедняги Бри. Впрочем, ему не впервой умирать. И они вновь будут бесконечно биться за владычество над этим заколдованным местом. Умирать и, возможно, возрождаться, как солнце и луна… Хотя это я уже говорил, надо придумать что-то другое. - Индеец достал из-за щеки леденец и посмотрел на просвет на небо. - Но никто не знает, что скоро придет наше время… Однажды я прислушаюсь к ветру и выкопаю старый топор войны… И за ним из-под зеленой травы прерий поднимутся несметные полчища жаждущих крови мертвых айова на скелетах мустангах с ржавыми картечницами… И наступит новое время. Но пока, увы, этот Первый день новой жизни не наступил. - Индеец пожал плечами и снова принялся за леденец.
- Так что же это значит?
- Ты ничего не понял? - огорчился старик. - Ты подобен мулу, желавшему стать королем зверей… такой же тупой… Но я тебе поясню. Папаша Чинаски жив, и на следующей неделе он пришлет мне ящик доброй огненной воды. Заходи и ты, если угодно.
Авраам покачал головой.
- Чудны дела твои…
- Вот не надо, - скривился индеец. - Я же язычник. Я верю только в тех, кто живет в Зазаневервилье. Вот кто творит наши судьбы… Но у тебя есть еще вопрос?
- Да.
- Ты подобен мудрецу, который ничего не знает… задавай.
- Это… личный вопрос, - Авраам поежился. - Я хотел спросить… Я негр-альбинос… Белые смеются надо мной, выгоняют из бара Чинаски, в автобусе я сижу на задних местах, я переношу множество насмешек и издевательств…
Но и черные! Они говорят, что я не умею танцевать. В моем присутствии они замолкают. Называют меня ханки и велят валить в свои белые кварталы. Не берут меня играть в баскетбол и грабить в подворотнях. Не дают послушать Фифти Сента! Что со мной происходит?! Почему от меня отказались свои?! Только из-за того, что я самый светлый черный?! Почему я чужой для всех?!
- Открою тебя тайну, - мудро отвечал старик. - Ты еврей.
Авраам открыл рот.
- Ты на нос свой посмотри. И имечко у тебя - Авраам… Что-то я таких черных имен не припомню. Что ты за дурь себе в голову вбил? Какое грабить в переулках? Открой ювелирный, парень.
- Только не это! - вскричал в ужасе Авраам. Привычный мир рушился, над прерией стали собираться тучи, начал накрапывать дождь, костер взметнул столб черного дыма, трава заволновалась быстрей, ее злой шепот окружил лагерь старика.
- Так, так, - заволновался тот. - Ты рушишь гармонию вечности. Давай-ка, проваливай в свой Невервилль, шмук… Шляпу-скунса не забудь…
И запомни мой последний мудрый совет: Не важно, кто ты на самом деле, а важно, кто ээ… Ммм… Подожди, там не так… Дорогу осилит идущий, если будет идти по дороге… Самурай без меча... О Маниту, и не то!.. Да проваливай уже скорей!..