Mista’s Brie Revolution Party
Яркие прожектора выхватывают пустую сцену. Диджей, конвульсивно тряся плечами и головой в огромных наушниках, выставив вверх указательный палец, запускает бешеный пульс, дерганые биты электронного ритма.
Толпа оживляется, приходит в движение - приплясывают людоеды Маниту в обшитых колокольчиками накидках и перьях, стриптизерши извиваются у шестов с питонами на плечах, мелькают черные кожаные плащи каджунов и малиновые рясы сектантов, поклонников Семирогого.
Здесь сконцентрировано все безумие города - от вуду-пипл, аудитории Мбонги, до вудсток-пипл, аудитории Гребенки Би Бо. Здесь упыри-реднеки с окраин упиваются текилой из горла, взвалив грязные ноги в «казаках» на стол, не снимая ковбойских шляп. Здесь мортидная богема, отставив узкие пальцы, сжимающие мундштуки и ножки шампанских бокалов, втягивает ноздрями дорожки белой пыли, выровненные золотыми кредитками.
Это «Свит Дримс».
На сцену, делая руками «волну», как персонажи египетских барельефов, выплывает эмси Скарабей - шаг за шагом в луче прожектора, худой и желтолицый, оскаленный и лысый, похожий на могильщика в своем цилиндре и черном фраке с фиолетовой астрой в петлице.
С другой стороны чеканит шаг, как каменный гость, эмси Койот, подрабатывающий гробокопателем у братьев Грэйв. Скрестив на голой груди руки с фараоновскими цепом и жезлом, в полосатом клафте и набедренной повязке, изрисованной иероглифами - похож на восставшую мумию.
- Девочки и мальчики, ваши рукииии! - ревет он.
- Здесь и сейчас не время для сна! - вторит Скарабей.
- То, чего вы ждали весь вечер!
- Вы дождались!
- Император ритма, диктатор рифмы!
- Гуру слова, падишах дви-и-ижения…
- Леди и джентльмены! От Мэна до Техаса…
- …от Сиэттла до Майями…
- Ему нет равных! Встречайте!!!
- Встречайте! Ве-е-е-еликолепного и не-е-еподражаемого…
- Мистаааа…
- БРИИИИ!!!
Ревет сирена. К электронному пульсу подмешивается заунывная мелодия волынки, хриплый трубный глас, безумный скрипичный визг, глухой рокот там-тамов. Диджей вдохновенно выдает рваные скретчи. В мигающем свете публика визжит, тянется к сцене.
- Йоу йоу йоу! - крутится вокруг своей оси Скарабей. - Невервилльское либретто с миндальным вкусом амаретто… Рок я бади мик чек ван ту!
- Невервильская партитура с привкусом политуры! - выставив жезл и цеп, чеканит Койот. - Диджей спин зе нидл рок инто зе гру! Йо, мейк сам нойс!
ОН появляется - в лучах прожекторов, в снегопаде цветного конфетти и змеистого серпантина - в распахнутом красном плаще и длинном багряном шарфе, в алом котелке и малиновых туфлях с золотыми пряжками-анхами. С мефистофелевской бородкой и холодной улыбкой, вскидывает вверх руки, затянутые в вишневые перчатки. Зал отвечает на его жест - сотни рук тянутся к нему - в калейдоскопическом мельтешении светомузыки, во вспышках стробоскопов, в сетях лазеров.
- Да, детка, это Бри! Фри! фри фри фри стайла, лайк уууу, лайк у-у-у-у
- Хозяин мечты! Создает поэзию из пустоты…лайк уууу, лайк БУМ
Миста Бри читает, качая руками, раскачивая толпу:
пули, черепа и блестки
целый мир из серебра!
милые девочки-ирокезки
кроваво-голые вечера
-серебро! - выкрикивает Скарабей.
-в Невервилеее! - тянет Койот.
это область темной грезы
это демоны и сны
все герои моей прозы
серебром озарены
- Серебро!
- миста Брииии!
«бьюики» и пешеходы
мескалито, пряный дым
ты войдешь сюда ребенком
выйдешь ты совсем седым
- Серебро!
- Свит Дриииимс!
воплотит ваши мечтанья
со Жнецом моя игра
эта ночь очарования
это мир из серебра!
- Летс гоу, олл май ледис!!
- Камон аха аха аха!
Под визг и вой публики, на крыльях обожания толпы, миста Бри удаляется за кулисы.
Дергает за рычаг лифта, сдвигает в сторону решетку. Нажав единственную кнопку, в подрагивающем, лязгающем полумраке, поднимается на крышу.
Ночной клуб «Свит Дримс», перестроенный из фабрики, закрытой еще во времена Депрессии, - одно из самых высоких зданий Невервилля.
На крыше хватило места для пирамидального пентхауса из темного стекла, бассейна, вокруг которого проходят самые элитные, самые закрытые вечеринки города, и для целой аллеи пальм в кадках.
Здесь темно и тихо. Прожектора подсвечивают стеклянную пирамиду, звезды в высоком ночном небе кажутся кривым отражением цветных огней спящего города.
- Они уже здесь, - раздается хрипловатый голос от бассейна.
Негр-альбинос в кожанке летчика сидит в шезлонге под пальмой. При свете тусклой иллюминации в ее ветвях чертит карандашом в сложенной вчетверо газете:
- Девять по вертикали… радикальное изменение, скачок в развитии общества?
- Революция, - говорит мистер Бри.
Он идет к пентхаусу.
Внутри, за длинным столом, укрытым черной скатертью, на поздний завтрак, на полуночный ланч, по приглашению Бри собрались лучшие люди города - вершители судеб, тайные кукловоды.
Дремлет мистер мэр, представляющий официальную городскую власть. Пускает к верхушке пирамиды клубы сигарного дыма мистер Чинаски. Баюкает в руках стакан виски его серый кардинал, мистер Лоу. Рядом их столичный гость и партнер, некто мистер Колдрекс. За их спинами стоят, скрестив руки на животах, ребята с военными стрижками, в пиджаках на размер больше.
На противоположной стороне - Урфин Младший, жует зубочистку, равнодушно поглядывая на собеседников. За его спиной застыли молчаливые и неподвижные дендрозомби.
- Прошу извинить за долгое отсутствие, господа, - говорит Бри. - Итак, вы пришли к какому-то решению?
- Мы ждем вас, - говорит Чинаски, прищурившись и рассматривая кончик своей сигары.
- Сегодняшняя наша встреча - большой шаг вперед, - говорит Бри. - Для всех нас. Для всего города. Мы собрались здесь, чтобы покончить с войной, господа.
Наклонив голову по-птичьи, он смотрит на Урфина:
- Мы собрались здесь, чтобы оставить в прошлом все наши разногласия.
Урфин, ухмыльнувшись уголком рта, кивает.
- Мы собрались здесь ради общего блага, чтобы начать сотрудничество. И в честь сегодняшнего праздника…
- Что еще за праздник? - перебивает Урфин.
- Первый день, - говорит Бри. - нашего нового мира. «Первый день из оставшейся нам жизни».
Он щелкает пальцами. В пентхаус, сияя свечами, толкаемый двумя вампирами в черно-красных передниках и поварских колпаках, въезжает грандиозный торт. Горы крема, сугробы сахарной пудры, припорошенные шоколадной стружкой, тектонические слои бисквитов, пряничные домики и марципановые фигурки - кондитерский образ Невервилля.
- Надеюсь, господин мэр окажет нам честь? - улыбается мистер Бри, поигрывая широким ножом.
-Кому еще делить Невер, если не ему, - смеется Чинаски. - Вы, мистер Бри, никак не можете без сюрпризов, а?
- Шоу, мистер Чинаски, - говорит Бри. - Это то, что я делаю.
- Ну-ну. Чем еще повеселите, мистер Бри?
Бри с наигранной задумчивостью хмурится и потирает подбородок. Затем улыбается, будто бы найдя нужное решение. Трижды хлопает обтянутыми глянцевито-вишневой перчаточной кожей ладонями.
Верхний ярус торта съезжает в сторону, откидывается, будто крышка пудреницы. Из него появляется некто, обряженный в белый балахон с черными помпонами, волосы спутаны, лицо обсыпано белой пудрой, кроваво-алая усмешка от щеки к щеке. В руках у него два «калашникова».
- Мистер Шут, - говорит Бри. - Сделайте нам смешно.
Негр-альбинос в пилотской кожанке, оторвавшись от кроссворда, поднимает голову, смотрит на пентхаус.
Внутри мигают частые вспышки, ревут автоматы, трещат и хлопают пистолетные выстрелы, звенит разбитое стекло, слышатся дикие крики. Дважды ухают взрывы.
Но затемненное, бронированное стекло пирамиды выдерживает все.
Стеклянные двери разъезжаются в стороны, наружу валят клубы черного и серого дыма. В этих клубах выходит из пирамиды одинокая фигура. Небрежно промокнув рот салфеткой, бросает ее за спину.
В повисшей на крыше тишине, каждый шаг фигуры сопровождает негромкое побрякивание, позвякивание. Источник звука - фигурные застежки на ботинках. Они выполнены в форме символа анх.
Негр-альбинос удовлетворенно кивает и возвращается к своему кроссворду.
- Шесть по горизонтали, - говорит он. - могущественная мифологическая нежить, питающаяся человеческой или животной кровью?
Мистер Бри опускается в шезлонг по соседству. Растянувшись в нем, зевает, закладывает руки под голову:
Негр, покосившись на Бри, проговаривает вслух, вписывая ответ:
- В а л е р а…
- Зовите меня просто, - улыбается Бри с закрытыми глазами. - Хозяин Невервилля.