Сталин расправлялся с недозаговорщиками и недошпионами
(Добавление сюда: http://bouriac.ru/GW1935/Great_War_of_1935.htm)
Кстати, заметим, что заговоры складываются постепенно: сначала
всё более консолидируются какие-то группы по интересам, всё более
радикализируются разговоры в этих группах. Если пошла такая
консолидация-радикализация, то можно констатировать, что зреет
заговор. В принципе прервать созревание заговора можно разными
способами: к примеру, рассредоточить складывающуюся группу, внес-
ти в неё раскол, начать переманивать часть заговорщиков на свою
сторону какими-то "пряниками". Показательная расправа над некото-
рыми недозаговорщиками действует на других недозаговорщиков не-
предсказуемо: она может охладить их, а может и активизировать.
Наиболее надёжный способ защиты от заговора -- тот, какой приме-
нял Сталин: превентивно выкосить всю недозревшую группу.
Поэтому утверждать, что Сталин перестарался с репрессиями про-
тив высшего командного состава РККА, поскольку никаких доказа-
тельств заговора позднейшими реабилитаторами найдено не было, --
это неправильно. Будущих заговорщиков репрессировали не за дела,
а за намерения, за настроения, за предрасположенность, за реаль-
ную возможность, которой они почти наверняка бы воспользовались.
Кто хочет выживать и рулить, а не быть справедливым, но мёртвым и
никому не нужным, тот действует на опережение и работает с
вероятностями.
То же с псевдошпионажем в пользу Германии, Польши, Японии и
т. д.: агентурная работа на потенциального противника -- это не
всегда что-то определённое, разоблачимое. Индивид может идти к
роли агента постепенно: идеологически перестраиваться, преодоле-
вать свои колебания, постепенно "сближаться" с теми, с кем сближ-
аться не надо бы. Это становится заметно по поездкам, контактам,
высказываниям. Индивид может ещё не начать подрывной агентурной
работы, но уже быть вполне созревшим для неё, стать ненадёжным
элементом системы. Вернуть его на "правильный" путь можно (испу-
гать, ублажить, редоктринировать), но он всё равно останется
малонадёжным, раз уж однажды "засветился" в качестве такового.
На некоторых должностях малонадёжность терпима (идеальных людей
всё равно не бывает), на некоторых -- нет. Если какого-нибудь
Тухачевского расстреляли за агентурную работу, которой он не де-
лал, но для которой он, по мнению искушённых наблюдателей, вполне
созрел, -- не факт, что перестарались. Просто отстранить от дел
-- не сработало бы, потому что человек "слишком много знал", а
вдобавок обиделся бы, встал бы на путь мести.
Кстати, заметим, что заговоры складываются постепенно: сначала
всё более консолидируются какие-то группы по интересам, всё более
радикализируются разговоры в этих группах. Если пошла такая
консолидация-радикализация, то можно констатировать, что зреет
заговор. В принципе прервать созревание заговора можно разными
способами: к примеру, рассредоточить складывающуюся группу, внес-
ти в неё раскол, начать переманивать часть заговорщиков на свою
сторону какими-то "пряниками". Показательная расправа над некото-
рыми недозаговорщиками действует на других недозаговорщиков не-
предсказуемо: она может охладить их, а может и активизировать.
Наиболее надёжный способ защиты от заговора -- тот, какой приме-
нял Сталин: превентивно выкосить всю недозревшую группу.
Поэтому утверждать, что Сталин перестарался с репрессиями про-
тив высшего командного состава РККА, поскольку никаких доказа-
тельств заговора позднейшими реабилитаторами найдено не было, --
это неправильно. Будущих заговорщиков репрессировали не за дела,
а за намерения, за настроения, за предрасположенность, за реаль-
ную возможность, которой они почти наверняка бы воспользовались.
Кто хочет выживать и рулить, а не быть справедливым, но мёртвым и
никому не нужным, тот действует на опережение и работает с
вероятностями.
То же с псевдошпионажем в пользу Германии, Польши, Японии и
т. д.: агентурная работа на потенциального противника -- это не
всегда что-то определённое, разоблачимое. Индивид может идти к
роли агента постепенно: идеологически перестраиваться, преодоле-
вать свои колебания, постепенно "сближаться" с теми, с кем сближ-
аться не надо бы. Это становится заметно по поездкам, контактам,
высказываниям. Индивид может ещё не начать подрывной агентурной
работы, но уже быть вполне созревшим для неё, стать ненадёжным
элементом системы. Вернуть его на "правильный" путь можно (испу-
гать, ублажить, редоктринировать), но он всё равно останется
малонадёжным, раз уж однажды "засветился" в качестве такового.
На некоторых должностях малонадёжность терпима (идеальных людей
всё равно не бывает), на некоторых -- нет. Если какого-нибудь
Тухачевского расстреляли за агентурную работу, которой он не де-
лал, но для которой он, по мнению искушённых наблюдателей, вполне
созрел, -- не факт, что перестарались. Просто отстранить от дел
-- не сработало бы, потому что человек "слишком много знал", а
вдобавок обиделся бы, встал бы на путь мести.