поп-литературоведение
Прочитал начало последнего романа Дивова "Родина слонов".
Зимой сорок седьмого года, когда Берингов пролив сковало льдом, чукчи от нечего делать вспомнили, что давно не били эскимосов.
Не своих, конечно, эскимосов, эти - правильные ребята, а вон тех, неправильных, с другого берега. Чего они там? Задолбали.
Тут даже русским хватило бы повода для драки, а чукчи за такое вообще голову открутить могут.
Старики говорят, план набега был разработан по всем правилам чукотского оперативного искусства. А именно: бригадиру зверобоев Виктору Пузо, великому победителю китов и моржей, дали задание прочесть личному составу лекцию о вреде пьянства. Бригадир сначала малость оторопел, но, как человек ответственный, собрался с духом и удалился предаться размышлениям на берег моря. Там он долго глядел в бинокль на ту сторону пролива и наконец почувствовал: ему чего-то хочется. Не понять чего, но очень хочется. Тогда Виктор проявил чукотскую смекалку. Он созвал бригаду и поставил вопрос ребром:
- Джентльмены, вам не кажется, что эскимосы задолбали?
И подумал вот о чём.
Не хочется говорить о том, что литература умерла. Для кого-то умерла, кому-то ещё нужна. Олег Дивов - опытный автор, давно занимается писательством. В фейсбуке даже пишет о том, что есть "объективные критерии хорошего текста" или как-то так. В общем, профессионал и признанная величина. Но как я могу доверять мнению человека, который собственной же своей рукой опровергает то, что он декларирует? Ведь совершенно невозможно читать то, что я процитировал. Ну, что это за шутовское топтание на месте? "Чего-то хочется, а чего непонятно, и тогда он пошёл, чтобы понять, чего ему хочется, эскимосы задолбали". Я многое могу понять, но - что "Родина слонов", что Прилепин, что новый роман Рубанова с актуальным названием, что ещё миллиона полтора текстов, которые из всех щелей лезут мне на глаза...
(и не надо мне про не хочешь-не читай - вы же восторгаетесь, советуете)
Когда-то я с большим чувством прочитал дивовскую "Выбраковку" - очень понравилось, и темой, и отношением к тому, что он написал. А здесь - какое отношение? Тут отношение: я вам попрыгаю, а вы мне похлопайте. Ну, хорошо, я понимаю, жанр такой - роман-анекдот, но ведь и жанр должен быть нормально написан - ну, с каким-никаким "вкусом", "старанием", нет? Да, мы все дружно ратовали за то, что "КАК написано" вторично по отношению к "ЧТО написано". Но так же тоже нельзя. Это получается, мы ему большой палец показали, мол, молодец - а он по плечо руку откусил, и сидит-облизывается. Да, существование корпуса песен Михаила Круга не противоречит законам мироздания, но Петлюру всё же слушать невозможно физически - я вчера пробовал,в такси, песню про коноплю.
А ведь это натуральная "петлюра", с выходом.
Вот пример диалога:
Тем временем в кабинете директора полным ходом шел творческий поиск, больше похожий на муки творчества, грозящие вскорости обернуться банальными муками без какой-либо творческой составляющей, даже самой завалящей.
- А вот как тебе прозвище - Киловольт? - бурчал директор, не отрываясь от энциклопедии. - Чувствуется в нем… Энергия. Или лучше Километр, а? У нас тут с километрами получше, чем с киловольтами.
- Перестань уже, - просил ветеринар Петя Омрын. - У тебя скоро дым из ушей пойдет от этих твоих киловольтов.
- О! Придумал! Сам придумал, ты послушай! Килотонн! Термоядерное имечко, а? С намеком! Символизирует!
- Да чего ты мучаешься, назови парня Кошмаром и все дела, - советовал Петя. - Хороший будет - смешно получится, а плохой будет - точно не ошибешься.
Диалог в тексте - это основной маркер, по нему можно судить не только о качестве текста, но и вообще - о книге, о её величине. Неужели никого, кроме меня, не перекашивает?
Для контраста вот тоже начало. Я подозреваю, что многие не увидят никакого контраста, но тем хуже для них. Это начало выдающегося романа Александра Слепакова "Повесть о советском вампире", которую лично я проглотил за три дня, потом узнал, что на литресе лежит продолжение, купил и его - и опять проглотил.
Смотришь, бывало, на родной совхоз и думаешь: «Какая скука!» Но ты не прав, просто ты не умеешь смотреть. Или, может, смотреть ты умеешь, а вот видеть ты не умеешь. Потому что за тем, что открыто всем, таится другое, которое увидит далеко не каждый. И то, что бросается в глаза на первый взгляд, - это почти всегда не то, что есть на самом деле.
Короче, тогда вот тут все и началось. Летом 1981 года. На хуторе Усьман, что Багаевского района Ростовской области (обожаю эту конструкцию «что Багаевского района…», советский газетный стилистический изумруд).
Правда, мужики показывают пальцем на лоб, мол, дурак, и сами не верят в то, что это действительно было. Хоть и видели своими глазами. Ну, видели. Ну и что? Проходит время, и начинает казаться, что вроде что-то и было. Но что - точно неизвестно. И уже не помнишь, что ты видел сам, а что слышал от кого-то. А ведь этот кто-то мог и приврать.
Но я как раз всё отлично помню. Я к тому же всех знаю на хуторе, так как я сам оттуда. И я там был, когда это началось. Меня как раз выгнали из газеты «Семикаракорский комсомолец» за идейные шатания. И я стал нарочно писать про этого вампира. Вот, мол, вам репортаж из советского села: заготовка кормов, огурцы и вампир. Я всех расспрашивал, вникал, так что я по вампиру в курсе дела.
И пример диалога:
Мужики курили - он не курил. Мужики пили брагу - он не пил. Мужики обсуждали Серёгину историю и строили планы, как он будет жить в колонии, он не принимал участия в разговоре.
Прошло, наверное, полчаса, а то и больше. Вдруг он спросил:
- А у вас покушать есть что?
- Лук есть, сало, - предложили мужики, - хлеб там, ну и молоко. Молоко в холодке стоит. Мы ж не жрать сюда пришли.
Он взял сало, долго на него глядел и положил на место. Молоком тоже не заинтересовался. Постепенно его присутствие стало как-то беспокоить мужиков.
- Слышь, ты чё здесь сидишь? Браги не пьешь. Ты кто, с университета?
- Нет, - ответил мужик.
- А откуда?
- Да оттуда, - сказал он и неопределенно махнул рукой.
- С Самодуровки, что ли?
- Да, - сказал мужик.
- Что-то я тебя не припомню, - сказал Серёга, - я самодуровских всех знаю. Приехал что ли к кому?
- Да, - согласился мужик.
- А к кому? - спросил Серёга.
- Да так, - неохотно отозвался мужик.
- Слушай, Серёга, отстань от человека, что ты пристал, ну сидит мужик и сидит - пусть сидит, - сказали скотники.
- Слушай, я в натуре всех самодуровских знаю, что он гонит. Слышь, мужик, ты вообще кто, тебя как зовут? - не унимался Серёга.
- Васей зовут, - глухо отозвался незнакомец.
- А фамилия твоя как? - настойчиво спрашивал Серёга.
- Слушай, отвяжись от человека! - пытались заступиться мужики.
- Мужик, а ты вообще кто? - не унимался Серёга.
- Да я так… Нормально всё, - пытался замять разговор пришелец.
"Родина слонов" и "Советский вампир" - два текста примерно одного уровня стёба. Но разница между ними - огромна. И в деньгах, я уверен, тоже - Дивова читают сотни тысяч, а о Слепакове я сам узнал месяц назад, две тысячи тиража четыре года продаются. Один и тот же жанр, авторы - наши современники, пишут на одном с нами языке. Но почему-то один из них этот язык каверкает или, наоборот, подбирает из него, как с земли, самые картонные лекала, а второй - относится к языку бережно и внимательно, старается точно подбирать слова. Почему-то от первого текста тут же мутит, а второй летит птицей, только присвистывать успеваешь от восхищения. Причём интересно, что роман Слепакова издан в авторской редакции, то есть автор запретил "талантливым" редакторам ЭКСМО вмешиваться в свой текст.
Точно - в этом причина! Овсяным печеньем отравился.
Зимой сорок седьмого года, когда Берингов пролив сковало льдом, чукчи от нечего делать вспомнили, что давно не били эскимосов.
Не своих, конечно, эскимосов, эти - правильные ребята, а вон тех, неправильных, с другого берега. Чего они там? Задолбали.
Тут даже русским хватило бы повода для драки, а чукчи за такое вообще голову открутить могут.
Старики говорят, план набега был разработан по всем правилам чукотского оперативного искусства. А именно: бригадиру зверобоев Виктору Пузо, великому победителю китов и моржей, дали задание прочесть личному составу лекцию о вреде пьянства. Бригадир сначала малость оторопел, но, как человек ответственный, собрался с духом и удалился предаться размышлениям на берег моря. Там он долго глядел в бинокль на ту сторону пролива и наконец почувствовал: ему чего-то хочется. Не понять чего, но очень хочется. Тогда Виктор проявил чукотскую смекалку. Он созвал бригаду и поставил вопрос ребром:
- Джентльмены, вам не кажется, что эскимосы задолбали?
И подумал вот о чём.
Не хочется говорить о том, что литература умерла. Для кого-то умерла, кому-то ещё нужна. Олег Дивов - опытный автор, давно занимается писательством. В фейсбуке даже пишет о том, что есть "объективные критерии хорошего текста" или как-то так. В общем, профессионал и признанная величина. Но как я могу доверять мнению человека, который собственной же своей рукой опровергает то, что он декларирует? Ведь совершенно невозможно читать то, что я процитировал. Ну, что это за шутовское топтание на месте? "Чего-то хочется, а чего непонятно, и тогда он пошёл, чтобы понять, чего ему хочется, эскимосы задолбали". Я многое могу понять, но - что "Родина слонов", что Прилепин, что новый роман Рубанова с актуальным названием, что ещё миллиона полтора текстов, которые из всех щелей лезут мне на глаза...
(и не надо мне про не хочешь-не читай - вы же восторгаетесь, советуете)
Когда-то я с большим чувством прочитал дивовскую "Выбраковку" - очень понравилось, и темой, и отношением к тому, что он написал. А здесь - какое отношение? Тут отношение: я вам попрыгаю, а вы мне похлопайте. Ну, хорошо, я понимаю, жанр такой - роман-анекдот, но ведь и жанр должен быть нормально написан - ну, с каким-никаким "вкусом", "старанием", нет? Да, мы все дружно ратовали за то, что "КАК написано" вторично по отношению к "ЧТО написано". Но так же тоже нельзя. Это получается, мы ему большой палец показали, мол, молодец - а он по плечо руку откусил, и сидит-облизывается. Да, существование корпуса песен Михаила Круга не противоречит законам мироздания, но Петлюру всё же слушать невозможно физически - я вчера пробовал,в такси, песню про коноплю.
А ведь это натуральная "петлюра", с выходом.
Вот пример диалога:
Тем временем в кабинете директора полным ходом шел творческий поиск, больше похожий на муки творчества, грозящие вскорости обернуться банальными муками без какой-либо творческой составляющей, даже самой завалящей.
- А вот как тебе прозвище - Киловольт? - бурчал директор, не отрываясь от энциклопедии. - Чувствуется в нем… Энергия. Или лучше Километр, а? У нас тут с километрами получше, чем с киловольтами.
- Перестань уже, - просил ветеринар Петя Омрын. - У тебя скоро дым из ушей пойдет от этих твоих киловольтов.
- О! Придумал! Сам придумал, ты послушай! Килотонн! Термоядерное имечко, а? С намеком! Символизирует!
- Да чего ты мучаешься, назови парня Кошмаром и все дела, - советовал Петя. - Хороший будет - смешно получится, а плохой будет - точно не ошибешься.
Диалог в тексте - это основной маркер, по нему можно судить не только о качестве текста, но и вообще - о книге, о её величине. Неужели никого, кроме меня, не перекашивает?
Для контраста вот тоже начало. Я подозреваю, что многие не увидят никакого контраста, но тем хуже для них. Это начало выдающегося романа Александра Слепакова "Повесть о советском вампире", которую лично я проглотил за три дня, потом узнал, что на литресе лежит продолжение, купил и его - и опять проглотил.
Смотришь, бывало, на родной совхоз и думаешь: «Какая скука!» Но ты не прав, просто ты не умеешь смотреть. Или, может, смотреть ты умеешь, а вот видеть ты не умеешь. Потому что за тем, что открыто всем, таится другое, которое увидит далеко не каждый. И то, что бросается в глаза на первый взгляд, - это почти всегда не то, что есть на самом деле.
Короче, тогда вот тут все и началось. Летом 1981 года. На хуторе Усьман, что Багаевского района Ростовской области (обожаю эту конструкцию «что Багаевского района…», советский газетный стилистический изумруд).
Правда, мужики показывают пальцем на лоб, мол, дурак, и сами не верят в то, что это действительно было. Хоть и видели своими глазами. Ну, видели. Ну и что? Проходит время, и начинает казаться, что вроде что-то и было. Но что - точно неизвестно. И уже не помнишь, что ты видел сам, а что слышал от кого-то. А ведь этот кто-то мог и приврать.
Но я как раз всё отлично помню. Я к тому же всех знаю на хуторе, так как я сам оттуда. И я там был, когда это началось. Меня как раз выгнали из газеты «Семикаракорский комсомолец» за идейные шатания. И я стал нарочно писать про этого вампира. Вот, мол, вам репортаж из советского села: заготовка кормов, огурцы и вампир. Я всех расспрашивал, вникал, так что я по вампиру в курсе дела.
И пример диалога:
Мужики курили - он не курил. Мужики пили брагу - он не пил. Мужики обсуждали Серёгину историю и строили планы, как он будет жить в колонии, он не принимал участия в разговоре.
Прошло, наверное, полчаса, а то и больше. Вдруг он спросил:
- А у вас покушать есть что?
- Лук есть, сало, - предложили мужики, - хлеб там, ну и молоко. Молоко в холодке стоит. Мы ж не жрать сюда пришли.
Он взял сало, долго на него глядел и положил на место. Молоком тоже не заинтересовался. Постепенно его присутствие стало как-то беспокоить мужиков.
- Слышь, ты чё здесь сидишь? Браги не пьешь. Ты кто, с университета?
- Нет, - ответил мужик.
- А откуда?
- Да оттуда, - сказал он и неопределенно махнул рукой.
- С Самодуровки, что ли?
- Да, - сказал мужик.
- Что-то я тебя не припомню, - сказал Серёга, - я самодуровских всех знаю. Приехал что ли к кому?
- Да, - согласился мужик.
- А к кому? - спросил Серёга.
- Да так, - неохотно отозвался мужик.
- Слушай, Серёга, отстань от человека, что ты пристал, ну сидит мужик и сидит - пусть сидит, - сказали скотники.
- Слушай, я в натуре всех самодуровских знаю, что он гонит. Слышь, мужик, ты вообще кто, тебя как зовут? - не унимался Серёга.
- Васей зовут, - глухо отозвался незнакомец.
- А фамилия твоя как? - настойчиво спрашивал Серёга.
- Слушай, отвяжись от человека! - пытались заступиться мужики.
- Мужик, а ты вообще кто? - не унимался Серёга.
- Да я так… Нормально всё, - пытался замять разговор пришелец.
"Родина слонов" и "Советский вампир" - два текста примерно одного уровня стёба. Но разница между ними - огромна. И в деньгах, я уверен, тоже - Дивова читают сотни тысяч, а о Слепакове я сам узнал месяц назад, две тысячи тиража четыре года продаются. Один и тот же жанр, авторы - наши современники, пишут на одном с нами языке. Но почему-то один из них этот язык каверкает или, наоборот, подбирает из него, как с земли, самые картонные лекала, а второй - относится к языку бережно и внимательно, старается точно подбирать слова. Почему-то от первого текста тут же мутит, а второй летит птицей, только присвистывать успеваешь от восхищения. Причём интересно, что роман Слепакова издан в авторской редакции, то есть автор запретил "талантливым" редакторам ЭКСМО вмешиваться в свой текст.
Точно - в этом причина! Овсяным печеньем отравился.