Тростянец-май.
В любой новой местности главное - соломка.
Чтоб её подстелить и чувствовать себя в почти привычной среде и безопасности, глаз выхватывает детали, которые можно сверить с предыдущим опытом. "О, тут много нотариальных контор - чувствуешь себя как в Житомире!"
"Здесь такие красные скалы - совсем как у нас на Марсе!"
Точка привычного найдена. Соломка позволяет расширить сознание для принятия нового. Ну вот такой каламбур.
Тростянецкий дендропарк не похож на уманскую Софиевку. Нет, конечно, если понаставить гипсовых дядь в голом, с крахмальными пенисами, кружевных беседок и живописных развалин водопровода на камнях, то некоторое сходство будет. Но голове этого достаточно. Ухватила связь - и пошла сравнивать.
Главное отличие Тростянца в том, что он находится в центре действующего природного катаклизма - диффузия асфальта в земные недра. Причудливыми формами колдобин приезжают насладиться немногочисленные автолюбители, рискуя попасть под пристальное наблюдение Общества защиты прав отбитых копчиков.
Местные жители пересказывают легенду о редком и давно вымершем автобусе, которым якобы можно выехать в Киев или Чернигов. Но мы с вами люди образованные, в небылицы верить не будем.
Парк в Тростянце на самом деле красив. Что-то диковатое проглядывает, так и ждёшь встречи с каким-нибудь кабаном или саблезубым верблюдом.
В парке мало посетителей - спасибо плохим дорогам! Есть совершенно заброшенные места (вход в парк и сразу налево-налево и по дорожкам) и пирамиды. Натуральнейшие пирамиды - хвойные. Очень здорово выглядят, немедленно лезешь к ним, чтобы восхищённо огулять по кругу. Чёткая форма, тёмная крона - рядом с ними майская зелень смотрится цыплячьим выводком.
В первый приезд у нас было немного времени - часа за три следовало обойти весь парк. Это оказалось несложно. Сложно - его узнать. Разглядеть все редкие растения и посидеть на всех скамейках. Мы пропустили несколько дорожек, зато классно помедитировали на рыбок в пруду, и надолго застряли у лебединого гнезда.
Птицы распределили обязанности: один шею узлом скручивает, другой - собирает вокруг гнезда всякую илистую гадость и упаковывает себе под ноги. Первый устал раньше. Слегка пошатываясь, всем своим видом говоря: ну вас с вашей йогой! - он закрыл глаза и задремал. Второй, прея от усердия, собрал в округе всю грязь и принялся как бы нечаянно выщипывать пух из спящего супруга. "Сказал - сплю, значит - сплю!" - игнорировал его йог, стараясь не падать, даже когда друг стал выдирать из него крыло.
Зелень в парке - сама по себе. Кажущаяся чопорность исчезает, стоит немного постоять в одном месте. Кажется - что ты нечаянный зритель музыкального фестиваля, с начисто отмедвеженными ушами.
Молодые гривастые деревца неистово трясут головами, как заядлые металлисты. Красный, лохматый как Эйнштейн, клён, не попадая в такт окружающих шатаний, слушает музыку сфер. Ивы-арфистки тонкими пальчиками перебирают ветер. Старая ольха, полощущая ветви в хлебных крошках и лебедях, взмахивает в порыве застольного любвеобилия, хрустно качнувшись, ведёт в сторону: ой, мороз, мо-оро-о-оз..., - и опадает в тарелку пруда.
Кремезные казаки-можжевельники, целыми куренями стоящие в парке, поют вперемешку спепные и гномьи гимны, утирают другу другу патриотическую росу с усов, щетинятся боевыми прошлогодними ягодками. Сосны, огромные дубы, мелкошишечные тсуги постанывают о чём-то нежном и вечном, давно канувшем и потерявшем очертания. Только вздохи, округлые и протяжные, перекатываются по рощам.
Тростянец напрасно, абсолютно напрасно называется городским и пафосным словом "дендропарк". Это концертный зал, лес, роща, ботанический сад, в конце концов. Деревья здесь - главное.
А если вам хочется поспорить - станьте у начала кипарисовой аллеи и подумайте. Узкая дорожка, потрёпанные шинели, здоровенные кумполы кипарисов ненавязчиво так выскрипывают весёлый марш шпицрутенов.
Наверное, они пели и когда крестьяне цепью передавали ковши с землёй, насыпая огромные холмы. Бегать по холмам, среди ясельных сосенок в балетных пачках - это отдельный непередаваемый кайф. Это всё вообще непередаваемо, чего я разоряюсь тут - ехать надо! И начинать, как мы и сделали, В Качановке!
Мы и поехали снова. Зимой уже. Точнее, восьмого марта, в морозяку, когда парк открыт, в нём бесплатные выше колена сугробы, сосульки на ёлках и колючее солнце..
Чтоб её подстелить и чувствовать себя в почти привычной среде и безопасности, глаз выхватывает детали, которые можно сверить с предыдущим опытом. "О, тут много нотариальных контор - чувствуешь себя как в Житомире!"
"Здесь такие красные скалы - совсем как у нас на Марсе!"
Точка привычного найдена. Соломка позволяет расширить сознание для принятия нового. Ну вот такой каламбур.
Тростянецкий дендропарк не похож на уманскую Софиевку. Нет, конечно, если понаставить гипсовых дядь в голом, с крахмальными пенисами, кружевных беседок и живописных развалин водопровода на камнях, то некоторое сходство будет. Но голове этого достаточно. Ухватила связь - и пошла сравнивать.
Главное отличие Тростянца в том, что он находится в центре действующего природного катаклизма - диффузия асфальта в земные недра. Причудливыми формами колдобин приезжают насладиться немногочисленные автолюбители, рискуя попасть под пристальное наблюдение Общества защиты прав отбитых копчиков.
Местные жители пересказывают легенду о редком и давно вымершем автобусе, которым якобы можно выехать в Киев или Чернигов. Но мы с вами люди образованные, в небылицы верить не будем.
Парк в Тростянце на самом деле красив. Что-то диковатое проглядывает, так и ждёшь встречи с каким-нибудь кабаном или саблезубым верблюдом.
В парке мало посетителей - спасибо плохим дорогам! Есть совершенно заброшенные места (вход в парк и сразу налево-налево и по дорожкам) и пирамиды. Натуральнейшие пирамиды - хвойные. Очень здорово выглядят, немедленно лезешь к ним, чтобы восхищённо огулять по кругу. Чёткая форма, тёмная крона - рядом с ними майская зелень смотрится цыплячьим выводком.
В первый приезд у нас было немного времени - часа за три следовало обойти весь парк. Это оказалось несложно. Сложно - его узнать. Разглядеть все редкие растения и посидеть на всех скамейках. Мы пропустили несколько дорожек, зато классно помедитировали на рыбок в пруду, и надолго застряли у лебединого гнезда.
Птицы распределили обязанности: один шею узлом скручивает, другой - собирает вокруг гнезда всякую илистую гадость и упаковывает себе под ноги. Первый устал раньше. Слегка пошатываясь, всем своим видом говоря: ну вас с вашей йогой! - он закрыл глаза и задремал. Второй, прея от усердия, собрал в округе всю грязь и принялся как бы нечаянно выщипывать пух из спящего супруга. "Сказал - сплю, значит - сплю!" - игнорировал его йог, стараясь не падать, даже когда друг стал выдирать из него крыло.
Зелень в парке - сама по себе. Кажущаяся чопорность исчезает, стоит немного постоять в одном месте. Кажется - что ты нечаянный зритель музыкального фестиваля, с начисто отмедвеженными ушами.
Молодые гривастые деревца неистово трясут головами, как заядлые металлисты. Красный, лохматый как Эйнштейн, клён, не попадая в такт окружающих шатаний, слушает музыку сфер. Ивы-арфистки тонкими пальчиками перебирают ветер. Старая ольха, полощущая ветви в хлебных крошках и лебедях, взмахивает в порыве застольного любвеобилия, хрустно качнувшись, ведёт в сторону: ой, мороз, мо-оро-о-оз..., - и опадает в тарелку пруда.
Кремезные казаки-можжевельники, целыми куренями стоящие в парке, поют вперемешку спепные и гномьи гимны, утирают другу другу патриотическую росу с усов, щетинятся боевыми прошлогодними ягодками. Сосны, огромные дубы, мелкошишечные тсуги постанывают о чём-то нежном и вечном, давно канувшем и потерявшем очертания. Только вздохи, округлые и протяжные, перекатываются по рощам.
Тростянец напрасно, абсолютно напрасно называется городским и пафосным словом "дендропарк". Это концертный зал, лес, роща, ботанический сад, в конце концов. Деревья здесь - главное.
А если вам хочется поспорить - станьте у начала кипарисовой аллеи и подумайте. Узкая дорожка, потрёпанные шинели, здоровенные кумполы кипарисов ненавязчиво так выскрипывают весёлый марш шпицрутенов.
Наверное, они пели и когда крестьяне цепью передавали ковши с землёй, насыпая огромные холмы. Бегать по холмам, среди ясельных сосенок в балетных пачках - это отдельный непередаваемый кайф. Это всё вообще непередаваемо, чего я разоряюсь тут - ехать надо! И начинать, как мы и сделали, В Качановке!
Мы и поехали снова. Зимой уже. Точнее, восьмого марта, в морозяку, когда парк открыт, в нём бесплатные выше колена сугробы, сосульки на ёлках и колючее солнце..