Маззь! (триллер)
Одним особенно тёплым летом к нам приехал ЖЭК в облике сантехника, сказал: "Надо срочно варить трубы." Логика проста: трубы похожи на макароны, давайте пустим кипяток.
Жители обрадовались пару в квартирах, немедленно превратившему дом в филиал туманного Лондона. Смутно различимый дом напротив, с подвешенным к верхнему балкону велосипедом, вполне сходил за Биг-Бен. Детей немедленно выгнали в песочницы дружественной Украины, из кранов набрали в тазики воды. Когда кипяток остывал до правильной температуры, им заваривали чай.
По телефону соседка сообщила, что намеревается на этом пару отварить манты, просит лукорезку и встретить её на пороге. А то она боится набрести на каторжника Сэлдона с собакой.
В это время в Киев со стороны деревни Шмаровка (ну не помню названия деревни) в сияющем алом авто ехал муж соседки супермен дядь’Юра. Он один перетаскал на даче сотни мешков картошки, золота, бриллиантов, починил сарай, отремонтировал дом и вёз к любимой запас провизии на месяц и одну алую розу.
Всегда сдержанный в словах и движениях, героический дядь’Юра сегодня вообще походил на статую имени самого себя. Отдых на даче, где-то на Солнце или его окрестностях, нанесли непоправимый загар на всю верхнюю часть дядь’Юры. Теперь его лицо приятно гармонировало с цветом машины, любой поворот головы посредством обгоревшей спины подтягивал пятки
и вызывал на лице непроизвольный оскал. Подозрительно улыбающегося дядь’Юру тормозили гаишники, с ловкостью трансформера он доставал мизинцем документы и на локте передавал для изучения.
Подъехав к дому, единым рывком дядь’Юра попытался выйти из машины. В этот момент гарантийный срок позвоночника, перетаскавшего тонны тяжестей, закончился. Со звуком сломанной морковки сдвинулся позвонок. дядь’Юра замер в позе глубокого смирения. Весь его внутренний мир огорчённо подумал: "Какой поразительно насыщенный выдался день!" - но через скукоженный рот вышел вслух только простонародный концентрат фразы.
С неразгибающейся спиной дядь’Юра досеменил до квартиры, в тумане нащупал дверной звонок и упал в объятия своего ангела, Оленьки. Чуткая и мягкая Оленька приволокла мужа на диван и достала волшебную мазь, неоднократно спасавшую её спину. Из противопоказаний у мази было всего два безобидных пункта: не мочить кожу после применения (свеженамазанное место при контакте с водой ощущало жжение) и не наносить средство на кожу с нарушенной целостностью, по причине того же жжения.
Под белой рубашкой дядь’Юры обнаружилась спина цвета бурлящего украинского борща, в пузырях и радужных разводах."Бедненький" - пробормотала Оленька и размашисто нанесла первый слой мази. Это движение совершило прорыв в фармакологии. Одновременно два эффекта обнаружились у простой согревающей мази. Первый отразился на зрении дядь’Юры: острота и степень аккомодации его улучшились настолько, что страдалец отчётливо разглядел круассаны на блюдечке в далёком парижском кафе.
Вторым эффектом было мгновенное излечение спины - с хрустом сломанного килограмма морковок дядь’Юра выпрямился и рванул сквозь ковёр и стену. Сообразительная Оленька связала поведение мужа со жгучей мазью, выскочила в прихожую, раскинув руки. Содрав воющего мужа с карниза, она решительно втолкнула его под душ, отвернув кран на полную. Где-то в аду подвала удивился сантехник...
Огненная мазь проникла даже во внутренний мир дядь’Юры, открыв в нём внезапного тенора невиданной мощности. Первая же нота вынесла из дома туман и сантехника. Жильцы заинтересованно посмотрели друг на друга. Волосы на их головах тянулись в космос. Оленька, рыдая, попыталась тушить горящую спину мужа махровым полотенечком. Вторую ноту подхватил стройный хор домашних питомцев. Разыгранная симфония была исполнена быстро, хотя и несколько фальшиво. «Аллегро, Анданте, Скерцо … И снова Аллегро», не хватало только английского рожка.
Когда у дядь’Юры закончился запас воздуха в лёгких, вступил мой любимец. В то время у меня в клетке жили расписные перепела. Мальчик и девочка. Эти крохотные, с воробышка, птички, необыкновенно красивые, обычно еле слышно попискивали, сообщая друг другу о найденном зёрнышке. Стабильно в четыре часа утра, петушок издавал полноценное деревенское "кукареку", поражая громкостью и чистотой вопля. Соседи тихо седели и пили таблетки от галлюцинаций.
Песнь дядь’Юры до глубины души поразила перепела, он вытянул шейку толщиной с мизинец и самозабвенно прокукарекал. В тишине дома было слышно как жильцов озаряет догадка. Некоторый сумбур, звонки в дверь, грохот и горестный плач дядь’Юры длились недолго. Вернулись туман с сантехником, Оленька приготовила манты, поставила дымящуюся тарелку у кровати всхлипнувшего мужа и пошла возвращать лукорезку. В густом пару каторжник Сэлдон зажимал рот собаке Баскервилей, провожая взглядом вооружённую женщину. Из кармана Оленькиного халата торчал тюбик волшебной мази.
Жильцы поправляли причёски и пошатнувшуюся психику. Биг Бен в доме напротив сломанной велосипедной спицей показывал пять часов. Пора было пить чай.
Я вчера простудила спину. Сижу вот, думаю.