Кен Фоллет: "Ночь над Водой". #88
Диана Лавзи с грустью думала о том, что большая любовь недолговечна.
Когда Мервин влюбился в нее, он радостно потакал любым ее желаниям, даже самым сумасбродным. Он мог тут же помчаться в Блэкпул, чтобы привезти ее любимые леденцы, бросить все дела и отправиться среди дня с ней в кино и даже слетать в Париж. Он был счастлив обходить все манчестерские магазины в поисках кашемирового шарфа ее любимого голубовато-зеленого цвета, уходить в середине концерта, если ей становилось скучно. Но после свадьбы все это счастье продолжалось недолго. Он редко ей в чем-либо отказывал, но очень скоро перестал получать удовольствие, потакая ее капризам. Это удовольствие сменилось терпимостью, потом невнимательностью, а иногда, уже позже, раздражительностью в отношении к ней.
Теперь она размышляла над тем, не последует ли Марк по той же колее.
Все лето он был ее рабом, но сейчас, практически на второй день их бегства, они уже ссорятся. Вторая ночь вылилась в такую стычку, что они даже спали отдельно! Посреди ночи, когда разразился шторм и самолет прыгал, как дикая лошадь, Диана так испугалась, что хотела, проглотив гордость, прийти к нему в койку, но это было бы слишком унизительно, и она осталась лежать одна, обмирая от страха. Диана надеялась, что Марк придет к ней сам, но его гордыня ничем не уступала ее, и от этого она злилась еще сильнее.
В это утро они почти не разговаривали. Она проснулась, когда самолет шел на посадку в Ботвуде, а когда встала, Марк уже сошел на берег. Теперь они сидели лицом друг к другу в четвертом салоне, делая вид, что поглощены завтраком. Диана проглотила несколько ягод клубники, а Марк надломил ролл, так и не отправив кусочки в рот.
Она вспоминала, как ее рассердило открытие, что Мервин летит в номере для новобрачных с Нэнси Ленан. Диана думала, что Марк проявит понимание, поддержит ее. Вместо этого он подверг сомнению право Дианы чувствовать то, что она чувствовала, и даже сделал вывод, что она по-прежнему любит Мервина. Как мог Марк сказать такое, когда Диана бросила все на свете и сбежала из дома!
Она огляделась. Справа княгиня Лавиния и Лулу Белл вели бессвязный разговор. Обе не спали всю ночь из-за шторма и выглядели измотанными. Слева, через проход, молча завтракали агент ФБР Оллис Филд и его подопечный Фрэнки Гордино. Нога Гордино была пристегнута наручником к сиденью. Все выглядели усталыми и довольно сердитыми. Ночь ведь была ужасная.
Стюард Дэйви входил и выходил, приносил еду и забирал тарелки. Княгиня Лавиния жаловалась, что ее яйца всмятку недоварены, а бекон пережарен.
Дэйви предложил кофе. Диана отказалась.
Она встретилась с Марком взглядом и попыталась улыбнуться. Он не отвел глаз.
- Ты не говорил со мной все утро.
- Потому что тебя занимает куда больше Мервин, чем я.
Внезапно она почувствовала раскаяние. Может быть, он имел право ревновать.
- Извини меня, Марк. Ты единственный человек, который мне дорог, поверь мне.
Он дотронулся до ее руки:
- Правда?
- Да. Я чувствую себя такой дурой. Я плохо вела себя.
Марк погладил ее руку.
- Видишь ли… - Он посмотрел ей в глаза, и она с изумлением увидела в них слезы. - Я был в ужасе от мысли, что ты уйдешь от меня.
Этого Диана не ожидала. Его слова потрясли ее. Диане в голову не приходила мысль, что он так боится ее потерять.
- Ты такая милая, желанная, ты можешь получить любого мужчину, какого пожелаешь, - продолжал он, - и мне трудно поверить, что ты выбрала меня. Я боялся, что ты осознаешь свою ошибку и переменишь решение.
Она была растрогана.
- Ты самый милый мужчина из всех, поэтому я с тобой.
- Тебя действительно совсем не волнует Мервин?
Диана заколебалась на мгновение, но этого оказалось достаточно.
Лицо Марка снова потемнело, и он горько заметил:
- Вот видишь! Ты думаешь о нем…
Как ему объяснить? Она больше не любит Мервина, но он все еще сохраняет какую-то власть над ней.
- Не в том дело, - сказала Диана в отчаянии.
Марк убрал руку с ее руки.
- Тогда скажи прямо. Скажи все как есть.
В этот момент в салон зашел Мервин.
Он осмотрелся, увидел Диану и сказал:
- Вот ты где.
Ее сразу же охватила нервная дрожь. Чего он хочет? Он сердится? Хоть бы не устроил сцену.
Она взглянула на Марка. Он побледнел и весь напрягся. Потом вздохнул и сказал:
- Послушайте, Лавзи, нам не нужны новые ссоры. Может быть, вы уйдете?
Мервин оставил его слова без внимания и обратился к Диане:
- Нам надо поговорить.
Она опасливо изучала выражение лица мужа. Его представление о разговоре очень одностороннее, вместо разговора будет нескончаемый монолог. Но агрессивности в нем не видно. Он старается придать лицу безучастное выражение, но она заметила в нем и какую-то редкую для него робость. Это любопытно. Сказала осторожно:
- Я не хочу никаких скандалов.
- Я обещаю.
- Тогда ладно.
Мервин сел с ней рядом. Взглянул на Марка и сказал:
- Вы не могли бы оставить нас одних на несколько минут?
- Черт возьми! - произнес тот с чувством.
Оба посмотрели на Диану, и она поняла, что решение принимать ей. Диана хотела бы поговорить с Мервином наедине, но если она согласится, то оскорбит этим Марка. Она заколебалась, не решаясь принять сторону одного против другого. Наконец подумала: «Я ушла от Мервина, я с Марком, я обязана встать на его позицию». Сердце ее учащенно забилось, когда она произнесла:
- Говори, Мервин. Если ты не можешь сказать что-то при Марке, то я не хочу этого слышать.
Мервин не ждал таких слов.
- Хорошо, хорошо! - сказал он раздраженно, но затем взял себя в руки. - Я думал о том, что ты говорила. Обо мне. О том, что я стал холоден к тебе. Как несчастна ты была. - Он сделал паузу. Диана молчала. Это так не похоже на Мервина. Что у него на уме? - Я хотел сказать, что очень об этом сожалею. - Она удивилась. Ясно, что он говорит искренне. Откуда в нем такая перемена? - Я хотел сделать тебя счастливой, - продолжал Мервин. - Когда мы поженились, я ни о чем ином не думал. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя несчастной. Это неправильно - чтобы ты страдала. Ты заслуживаешь счастья, потому что умеешь его давать. Люди улыбаются, когда ты входишь в комнату. - Ее глаза наполнились слезами. Она знала, что это правда: люди не отводили от нее глаз. - Это грех на душу - огорчать тебя. Больше я такого не сделаю.
«Собирается ли Мервин обещать, что будет отныне добрым и отзывчивым? - подумала она, ощутив внезапный прилив страха. - Будет ли он умолять меня вернуться к нему?» Она не хотела, чтобы он даже затрагивал эту тему.
- Я к тебе не вернусь. - Диана как бы сыграла на опережение.
Когда Мервин влюбился в нее, он радостно потакал любым ее желаниям, даже самым сумасбродным. Он мог тут же помчаться в Блэкпул, чтобы привезти ее любимые леденцы, бросить все дела и отправиться среди дня с ней в кино и даже слетать в Париж. Он был счастлив обходить все манчестерские магазины в поисках кашемирового шарфа ее любимого голубовато-зеленого цвета, уходить в середине концерта, если ей становилось скучно. Но после свадьбы все это счастье продолжалось недолго. Он редко ей в чем-либо отказывал, но очень скоро перестал получать удовольствие, потакая ее капризам. Это удовольствие сменилось терпимостью, потом невнимательностью, а иногда, уже позже, раздражительностью в отношении к ней.
Теперь она размышляла над тем, не последует ли Марк по той же колее.
Все лето он был ее рабом, но сейчас, практически на второй день их бегства, они уже ссорятся. Вторая ночь вылилась в такую стычку, что они даже спали отдельно! Посреди ночи, когда разразился шторм и самолет прыгал, как дикая лошадь, Диана так испугалась, что хотела, проглотив гордость, прийти к нему в койку, но это было бы слишком унизительно, и она осталась лежать одна, обмирая от страха. Диана надеялась, что Марк придет к ней сам, но его гордыня ничем не уступала ее, и от этого она злилась еще сильнее.
В это утро они почти не разговаривали. Она проснулась, когда самолет шел на посадку в Ботвуде, а когда встала, Марк уже сошел на берег. Теперь они сидели лицом друг к другу в четвертом салоне, делая вид, что поглощены завтраком. Диана проглотила несколько ягод клубники, а Марк надломил ролл, так и не отправив кусочки в рот.
Она вспоминала, как ее рассердило открытие, что Мервин летит в номере для новобрачных с Нэнси Ленан. Диана думала, что Марк проявит понимание, поддержит ее. Вместо этого он подверг сомнению право Дианы чувствовать то, что она чувствовала, и даже сделал вывод, что она по-прежнему любит Мервина. Как мог Марк сказать такое, когда Диана бросила все на свете и сбежала из дома!
Она огляделась. Справа княгиня Лавиния и Лулу Белл вели бессвязный разговор. Обе не спали всю ночь из-за шторма и выглядели измотанными. Слева, через проход, молча завтракали агент ФБР Оллис Филд и его подопечный Фрэнки Гордино. Нога Гордино была пристегнута наручником к сиденью. Все выглядели усталыми и довольно сердитыми. Ночь ведь была ужасная.
Стюард Дэйви входил и выходил, приносил еду и забирал тарелки. Княгиня Лавиния жаловалась, что ее яйца всмятку недоварены, а бекон пережарен.
Дэйви предложил кофе. Диана отказалась.
Она встретилась с Марком взглядом и попыталась улыбнуться. Он не отвел глаз.
- Ты не говорил со мной все утро.
- Потому что тебя занимает куда больше Мервин, чем я.
Внезапно она почувствовала раскаяние. Может быть, он имел право ревновать.
- Извини меня, Марк. Ты единственный человек, который мне дорог, поверь мне.
Он дотронулся до ее руки:
- Правда?
- Да. Я чувствую себя такой дурой. Я плохо вела себя.
Марк погладил ее руку.
- Видишь ли… - Он посмотрел ей в глаза, и она с изумлением увидела в них слезы. - Я был в ужасе от мысли, что ты уйдешь от меня.
Этого Диана не ожидала. Его слова потрясли ее. Диане в голову не приходила мысль, что он так боится ее потерять.
- Ты такая милая, желанная, ты можешь получить любого мужчину, какого пожелаешь, - продолжал он, - и мне трудно поверить, что ты выбрала меня. Я боялся, что ты осознаешь свою ошибку и переменишь решение.
Она была растрогана.
- Ты самый милый мужчина из всех, поэтому я с тобой.
- Тебя действительно совсем не волнует Мервин?
Диана заколебалась на мгновение, но этого оказалось достаточно.
Лицо Марка снова потемнело, и он горько заметил:
- Вот видишь! Ты думаешь о нем…
Как ему объяснить? Она больше не любит Мервина, но он все еще сохраняет какую-то власть над ней.
- Не в том дело, - сказала Диана в отчаянии.
Марк убрал руку с ее руки.
- Тогда скажи прямо. Скажи все как есть.
В этот момент в салон зашел Мервин.
Он осмотрелся, увидел Диану и сказал:
- Вот ты где.
Ее сразу же охватила нервная дрожь. Чего он хочет? Он сердится? Хоть бы не устроил сцену.
Она взглянула на Марка. Он побледнел и весь напрягся. Потом вздохнул и сказал:
- Послушайте, Лавзи, нам не нужны новые ссоры. Может быть, вы уйдете?
Мервин оставил его слова без внимания и обратился к Диане:
- Нам надо поговорить.
Она опасливо изучала выражение лица мужа. Его представление о разговоре очень одностороннее, вместо разговора будет нескончаемый монолог. Но агрессивности в нем не видно. Он старается придать лицу безучастное выражение, но она заметила в нем и какую-то редкую для него робость. Это любопытно. Сказала осторожно:
- Я не хочу никаких скандалов.
- Я обещаю.
- Тогда ладно.
Мервин сел с ней рядом. Взглянул на Марка и сказал:
- Вы не могли бы оставить нас одних на несколько минут?
- Черт возьми! - произнес тот с чувством.
Оба посмотрели на Диану, и она поняла, что решение принимать ей. Диана хотела бы поговорить с Мервином наедине, но если она согласится, то оскорбит этим Марка. Она заколебалась, не решаясь принять сторону одного против другого. Наконец подумала: «Я ушла от Мервина, я с Марком, я обязана встать на его позицию». Сердце ее учащенно забилось, когда она произнесла:
- Говори, Мервин. Если ты не можешь сказать что-то при Марке, то я не хочу этого слышать.
Мервин не ждал таких слов.
- Хорошо, хорошо! - сказал он раздраженно, но затем взял себя в руки. - Я думал о том, что ты говорила. Обо мне. О том, что я стал холоден к тебе. Как несчастна ты была. - Он сделал паузу. Диана молчала. Это так не похоже на Мервина. Что у него на уме? - Я хотел сказать, что очень об этом сожалею. - Она удивилась. Ясно, что он говорит искренне. Откуда в нем такая перемена? - Я хотел сделать тебя счастливой, - продолжал Мервин. - Когда мы поженились, я ни о чем ином не думал. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя несчастной. Это неправильно - чтобы ты страдала. Ты заслуживаешь счастья, потому что умеешь его давать. Люди улыбаются, когда ты входишь в комнату. - Ее глаза наполнились слезами. Она знала, что это правда: люди не отводили от нее глаз. - Это грех на душу - огорчать тебя. Больше я такого не сделаю.
«Собирается ли Мервин обещать, что будет отныне добрым и отзывчивым? - подумала она, ощутив внезапный прилив страха. - Будет ли он умолять меня вернуться к нему?» Она не хотела, чтобы он даже затрагивал эту тему.
- Я к тебе не вернусь. - Диана как бы сыграла на опережение.