ФУРЦЕВА О ДЕФИЦИТЕ И СПЕКУЛЯЦИИ
Разумеется, номенклатурная дама (она даже побывала в 1957-61 гг. членом Президиума ЦК - так в 1952-1966 гг. называлось Политбюро) критикует это явление, хотя больше опасается за свою репутацию как министра, чем всерьёз осуждает приторговывающих дефицитом работников культуры. Даже такая высокопоставленная особа признаёт: тотальная фарцовка была следствием не менее тотального дефицита товаров приемлемого качества. Отрывки из её дневника публикуются по ЖЖ jlm-taurus.
Спорткомитет лихорадит. Футболисты везли из Парижа чемоданами мохер. Таможня это обнаружила. Павлову крепко досталось. В председателях он, правда, остался. У него важное поручение от Брежнева - организовать хоккейный чемпионат между СССР и Канадой. Брежнев не любит менять коней на переправе. У Павлова трудная работа. Ему не позавидуешь. Он лично отбирает спортсменов для участия в международных соревнованиях. Если нет наград, получает нагоняй. Не так виноваты спортсмены - как Павлов. Зачем выбрал слабых? Почему подготовка хромает? Получи и сделай вывод! Те, кого не взяли, жалуются, пишут на Павлова кляузы. Короче говоря, нервная работа. И хуже всего-то, что нельзя предсказать результат. В спорте многое зависит от случайностей. Спорт - это лотерея. В искусстве проще. Знаю, что если уж поехали Ойстрах или Рихтер, то краснеть мне за них не придется.
Практически одновременно с футболистами из Парижа вернулся ансамбль Моисеева. Уверена, что если бы таможня вместо футболистов взялась бы за артистов, результат был столь же плачевным. Лихорадило бы не Спорткомитет, а моё министерство. Удивляюсь людской глупости. Как можно одним чемоданом мохера или еще какого-то тряпья перечеркивать всю свою жизнь. Уличенных в спекуляции за границу не выпускают. Не будет больше возможности покупать что-то для себя и семьи. Для многих позорное звание «невыездного» означает конец карьеры. Так стоит ли овчинка выделки? Никто же ведь не нуждается, ни артисты, ни спортсмены. А привозит вещи для спекуляции половина из выезжающих. Да - половина. Я знаю, что говорю. Даже в министерстве не стесняются предлагать вещи, которые якобы «не подошли по размеру». Сама в три обхвата, а продает блузки на Дюймовочку! Как же, «не подошли»! Ничего не стесняются.
...
Разговаривала с Моисеевым. Он, конечно, ручается за всех своих артистов. Сказала ему, чтобы не мерил всех на свой собственный аршин, а был бдительнее. В разговоре вспомнили о том, как в контейнере с декорациями Большого театра таможня нашла семь японских вязальных машин! Семь! Это же какую «коммерцию» надо провернуть, чтобы купить столько добра. Жаль, что тех «коммерсантов» так и не нашли и не посадили.
17 января 1972 года Внутренний гастрольный план перекосило влево и вниз, если смотреть на карту. Таллин, Рига, Тбилиси, Одесса - самые желанные города. Ленинград, за возможность выступить в котором еще недавно разгорались сражения, теряет привлекательность. Все дело в «товарном обмене». Люди хотят ехать туда, откуда можно привезти что-то для продажи. В портовых городах покупают товары у моряков, а в Тбилиси - продукцию местных цеховиков. Тактакишвили (грузинский композитор) водил меня, как в музей, в один магазинчик при рынке в Тбилиси. Ходили инкогнито, но его там все равно узнали. Я была поражена широтой ассортимента. Качество не самое лучшее, но от ассортимента разбегаются глаза. Однажды посоветовала Тарасову обратить внимание на тбилисский ассортимент. Оказалось, что его сотрудники следят за подпольным ассортиментом так же внимательно, как милиция за самими цеховиками.
Популярность среднеазиатских республик тоже падает. Никому неохота везти тяжелые дыни, если можно привезти вещи. Спекулируют почти все. Схема такая - купить три вещи, две продать с наваром, чтобы третья досталась себе даром. Это я примерно. Черт с ней со спекуляцией. Пока есть дефицит, будут и спекулянты. Меня беспокоит другое. Появилась мода устраивать барахолки на рабочем месте. Раньше носили по домам, а теперь несут в театр. В министерство, и то приносили. Так удобнее. Вещь предлагается не одному-двум, а сразу многим покупателям. И свободное время тратить не надо. Администрация потакает. Подпольная торговля интересна всем. Но всегда найдется кому сообщить. Если милиция накрывает «барахолку» на рабочем месте, то скандал получается громким. Но это никого, кроме меня, кажется, не волнует. Артисты уповают на свою популярность, пытаются выехать за ее счет. Этот номер часто проходит. Артистов у нас любят все, в том числе и милиционеры. Но артисты должны понимать, что рано или поздно кривая дорожка приведет их на скамью подсудимых. Сколько веревочке не виться, а концу все равно быть. Поблажки не вечны. Уже начали привлекать артистов к уголовной ответственности за «левые» концерты. И за спекуляцию станут привлекать.
Написала столько под впечатлением недавнего случая в Театре Эстрады. В гримёрке у заслуженной актрисы, члена партии милиция нашла чемодан с мужскими рубашками, которые она привезла из Одессы. Дело дошло до горкома, а оттуда «рикошетом» ударило по мне - Фурцева, дескать, распустила свои кадры, не проводит воспитательную работу. Если говорить начистоту, так я только тем и занимаюсь, что воспитываю. На всех уровнях. Стараюсь изо всех сил, но толку мало.
Спорткомитет лихорадит. Футболисты везли из Парижа чемоданами мохер. Таможня это обнаружила. Павлову крепко досталось. В председателях он, правда, остался. У него важное поручение от Брежнева - организовать хоккейный чемпионат между СССР и Канадой. Брежнев не любит менять коней на переправе. У Павлова трудная работа. Ему не позавидуешь. Он лично отбирает спортсменов для участия в международных соревнованиях. Если нет наград, получает нагоняй. Не так виноваты спортсмены - как Павлов. Зачем выбрал слабых? Почему подготовка хромает? Получи и сделай вывод! Те, кого не взяли, жалуются, пишут на Павлова кляузы. Короче говоря, нервная работа. И хуже всего-то, что нельзя предсказать результат. В спорте многое зависит от случайностей. Спорт - это лотерея. В искусстве проще. Знаю, что если уж поехали Ойстрах или Рихтер, то краснеть мне за них не придется.
Практически одновременно с футболистами из Парижа вернулся ансамбль Моисеева. Уверена, что если бы таможня вместо футболистов взялась бы за артистов, результат был столь же плачевным. Лихорадило бы не Спорткомитет, а моё министерство. Удивляюсь людской глупости. Как можно одним чемоданом мохера или еще какого-то тряпья перечеркивать всю свою жизнь. Уличенных в спекуляции за границу не выпускают. Не будет больше возможности покупать что-то для себя и семьи. Для многих позорное звание «невыездного» означает конец карьеры. Так стоит ли овчинка выделки? Никто же ведь не нуждается, ни артисты, ни спортсмены. А привозит вещи для спекуляции половина из выезжающих. Да - половина. Я знаю, что говорю. Даже в министерстве не стесняются предлагать вещи, которые якобы «не подошли по размеру». Сама в три обхвата, а продает блузки на Дюймовочку! Как же, «не подошли»! Ничего не стесняются.
...
Разговаривала с Моисеевым. Он, конечно, ручается за всех своих артистов. Сказала ему, чтобы не мерил всех на свой собственный аршин, а был бдительнее. В разговоре вспомнили о том, как в контейнере с декорациями Большого театра таможня нашла семь японских вязальных машин! Семь! Это же какую «коммерцию» надо провернуть, чтобы купить столько добра. Жаль, что тех «коммерсантов» так и не нашли и не посадили.
17 января 1972 года Внутренний гастрольный план перекосило влево и вниз, если смотреть на карту. Таллин, Рига, Тбилиси, Одесса - самые желанные города. Ленинград, за возможность выступить в котором еще недавно разгорались сражения, теряет привлекательность. Все дело в «товарном обмене». Люди хотят ехать туда, откуда можно привезти что-то для продажи. В портовых городах покупают товары у моряков, а в Тбилиси - продукцию местных цеховиков. Тактакишвили (грузинский композитор) водил меня, как в музей, в один магазинчик при рынке в Тбилиси. Ходили инкогнито, но его там все равно узнали. Я была поражена широтой ассортимента. Качество не самое лучшее, но от ассортимента разбегаются глаза. Однажды посоветовала Тарасову обратить внимание на тбилисский ассортимент. Оказалось, что его сотрудники следят за подпольным ассортиментом так же внимательно, как милиция за самими цеховиками.
Популярность среднеазиатских республик тоже падает. Никому неохота везти тяжелые дыни, если можно привезти вещи. Спекулируют почти все. Схема такая - купить три вещи, две продать с наваром, чтобы третья досталась себе даром. Это я примерно. Черт с ней со спекуляцией. Пока есть дефицит, будут и спекулянты. Меня беспокоит другое. Появилась мода устраивать барахолки на рабочем месте. Раньше носили по домам, а теперь несут в театр. В министерство, и то приносили. Так удобнее. Вещь предлагается не одному-двум, а сразу многим покупателям. И свободное время тратить не надо. Администрация потакает. Подпольная торговля интересна всем. Но всегда найдется кому сообщить. Если милиция накрывает «барахолку» на рабочем месте, то скандал получается громким. Но это никого, кроме меня, кажется, не волнует. Артисты уповают на свою популярность, пытаются выехать за ее счет. Этот номер часто проходит. Артистов у нас любят все, в том числе и милиционеры. Но артисты должны понимать, что рано или поздно кривая дорожка приведет их на скамью подсудимых. Сколько веревочке не виться, а концу все равно быть. Поблажки не вечны. Уже начали привлекать артистов к уголовной ответственности за «левые» концерты. И за спекуляцию станут привлекать.
Написала столько под впечатлением недавнего случая в Театре Эстрады. В гримёрке у заслуженной актрисы, члена партии милиция нашла чемодан с мужскими рубашками, которые она привезла из Одессы. Дело дошло до горкома, а оттуда «рикошетом» ударило по мне - Фурцева, дескать, распустила свои кадры, не проводит воспитательную работу. Если говорить начистоту, так я только тем и занимаюсь, что воспитываю. На всех уровнях. Стараюсь изо всех сил, но толку мало.