балканы - 2. тайна церковнославянского языка
Алекс Грин
1
По официальной версии христианство в Киевскую Русь принесли православные греки-византийцы. Вместе с христианством пришел на Русь и церковнославянский язык, и многочисленные тексты, на нем написанные.
Для тех, кто немного знаком с историей, эта версия представляется странной и несуразной. Ситуацию спасает то, что людей, немного знакомых с историей, не много.
Большинство же сегодня или не знает ее совсем, или (что еще тяжелее) знает по комиксу «300 спартанцев».
О' кей, говорит это большинство, цивилизованные греки принесли на киевский майдан православие и церковнославянский язык, поехали дальше!
Что ж, дальше - больше. Уже в первые годы его появления, церковнославянский язык на Руси называли также «болгарским».
Довольно своеобразное название для языка, принесенного греками. Особенно, если быть в курсе взаимоотношений греков и болгар.
Православные греки-византийцы люто ненавидели болгарских христиан. Болгарские христиане-богомилы были объявлены опаснейшими еретиками. К карательно-завоевательным экспедициям в Болгарию византийцы не стеснялись привлекать турок-мусульман.
«Византия сумела нанести Болгарскому царству сокрушительный удар. В 1018 году христианская Болгария была разгромлена христианской Византией с жестокостью, вызывающей ужас и сейчас, спустя много веков. Престарелый Василий Второй успел войти в историю со страшным прозвищем Болгаробойца. В решающем сражении армия императора захватила в плен 28 тысяч воинов (называют и другое число). Василий, это свидетельствуют византийские авторы, распорядился отсчитать половину, эти 14 тысяч ослепили. Им вырвали оба глаза. Остальных тоже ослепили. На один глаз. И тогда император разделил пленных на пары: слепой получил поводыря - и отпустил их по домам… »
(Г.Прошин, сборник «Как была крещена Киевская Русь»)
И вдруг эти самые греки, уничтожавшие болгар, и сжигавшие книги на церковнославянском в огромных количествах, вдруг решили стать ярыми пропагандистами церковнославянского языка в Киевской Руси?
Вот в такие чудеса поверить неимоверно трудно…
2
Церковнославянский, в общем-то, правильно называли и болгарским, из всех языков болгарский к нему ближе всего. Даже с современным болгарским есть множество совпадений, начиная с азов.
«Аз», кстати, на обоих языках означает «я».
В «Википедии» о истории церковнославянского языка можно прочитать следующее:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA
«… Ни одна из форм церковнославянского языка не тождественна с древнерусским языком (сведения о котором чрезвычайно отрывочны, ввиду малочисленности письменных памятников), хотя на Руси использовались оба и, естественно, они не могли не влиять друг на друга. До XVIII века церковнославянский язык использовался как общелитературный, однако никогда не был разговорным (на нём мог общаться только узкий круг образованных людей).
Развитие собственно русского литературного языка в течение XVIII века, в ходе которого в нём были упорядочены элементы разговорного, делового и высокого стиля, привело к тому, что русский язык стал пригоден к выражению всё более широкого круга понятий, в то время как сфера употребления церковнославянского языка постепенно сузилась, так что сейчас церковнославянский используется только в церкви…»
Иными словами, русский и церковнославянский долго сосуществовали на Руси таким образом, что церковнославянский выполнял функцию «высокого языка», а русский бытового. Летописи и «высокая литература» писались на церковнославянском, а обыденные разговоры велись на русском.
Со временем некоторые русские писатели и поэты стали считать такое разделение неправильным. Они стремились создавать «высокую литературу» на разговорном русском языке.
Считается, что последним в этой плеяде реформаторов был Александр Сергеевич Пушкин, который окончательно сделал русский язык языком высокой литературы.
Тем не менее, сам Александр Сергеевич, когда ему требовался действительно высокий стиль, вольно или невольно сползал (или поднимался?!) к церковнославянскому:
Там царь Кащей над златом чахнет,
Там русский дух, там Русью пахнет
(«У Лукоморья дуб зеленый»)
«Злато» - это из церковнославянской лексики. В Болгарии и сегодня говорят «злато», по-русски же говорят (и говорили) «золото».
И уже после Пушкина Михаил Юрьевич Лермонтов (и не он один), продолжает в том же духе:
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи.
(«Пророк»)
Злато, глава. град, древо - эти слова характерны для славянских языков Балкан - «южнославянских языков». По-русски говорили и говорят - золото, голова, город, дерево.
3
Не только классики русской поэзии, но и современные русские люди в особые моменты своей жизни невольно возвращаются к церковнославянскому языку.
Когда в какой-нибудь голливудской штамповке в очередной раз раздается вопль «О, май гад!», это спокойно переводится как «О, мой Бог!».
Но если прижмет по-настоящему, русский человек скажет «Боже мой!», или «Господи Иисусе!».
И «Боже», и «Иисусе» - это формы звательного падежа, который, вроде бы, полностью исчез в современном русском языке.
Но и сегодня звательный падеж существует и активно используется в языках «Балканского Языкового Союза», о котором мы писали в «Мистике и Лингвистике»:
http://stalker-grin.livejournal.com/18176.html
И сегодня румын или молдаванин, обращаясь к матери, скажет не «мама», а «мамо» - ибо такова форма звательного падежа женского рода в румынском языке (и, кстати, и в украинском). А обращаясь на церковнославянском к старцу, следует сказать «старче» - ибо такова форма звательного падежа мужского рода для этого языка.
4
Но эпическую мощь церковнославянского нельзя просто свести к той или иной грамматической форме. Таково свойство этого языка в целом.
На человека с хорошо развитой эпико-поэтической интуицией он действует просто завораживающе.
Однако, на человека с эпико-поэтической интуицией рассказы греков о их замечательной роли в распространении церковнославянского языка и христианства звучат как совершенно чужеродный и диссонирующий базарный лай.
А если же наш чуткий эпико-поэт захочет разобраться в этой странной истории, ему придется стать настоящим следопытом. И тогда-то ему откроется не тайна - жгучий клубок тайн, к которым человеку со слабыми нервами лучше не прикасаться никогда!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
(с) Алекс Грин, 2009
1
По официальной версии христианство в Киевскую Русь принесли православные греки-византийцы. Вместе с христианством пришел на Русь и церковнославянский язык, и многочисленные тексты, на нем написанные.
Для тех, кто немного знаком с историей, эта версия представляется странной и несуразной. Ситуацию спасает то, что людей, немного знакомых с историей, не много.
Большинство же сегодня или не знает ее совсем, или (что еще тяжелее) знает по комиксу «300 спартанцев».
О' кей, говорит это большинство, цивилизованные греки принесли на киевский майдан православие и церковнославянский язык, поехали дальше!
Что ж, дальше - больше. Уже в первые годы его появления, церковнославянский язык на Руси называли также «болгарским».
Довольно своеобразное название для языка, принесенного греками. Особенно, если быть в курсе взаимоотношений греков и болгар.
Православные греки-византийцы люто ненавидели болгарских христиан. Болгарские христиане-богомилы были объявлены опаснейшими еретиками. К карательно-завоевательным экспедициям в Болгарию византийцы не стеснялись привлекать турок-мусульман.
«Византия сумела нанести Болгарскому царству сокрушительный удар. В 1018 году христианская Болгария была разгромлена христианской Византией с жестокостью, вызывающей ужас и сейчас, спустя много веков. Престарелый Василий Второй успел войти в историю со страшным прозвищем Болгаробойца. В решающем сражении армия императора захватила в плен 28 тысяч воинов (называют и другое число). Василий, это свидетельствуют византийские авторы, распорядился отсчитать половину, эти 14 тысяч ослепили. Им вырвали оба глаза. Остальных тоже ослепили. На один глаз. И тогда император разделил пленных на пары: слепой получил поводыря - и отпустил их по домам… »
(Г.Прошин, сборник «Как была крещена Киевская Русь»)
Click to viewИ вдруг эти самые греки, уничтожавшие болгар, и сжигавшие книги на церковнославянском в огромных количествах, вдруг решили стать ярыми пропагандистами церковнославянского языка в Киевской Руси?
Вот в такие чудеса поверить неимоверно трудно…
2
Церковнославянский, в общем-то, правильно называли и болгарским, из всех языков болгарский к нему ближе всего. Даже с современным болгарским есть множество совпадений, начиная с азов.
«Аз», кстати, на обоих языках означает «я».
В «Википедии» о истории церковнославянского языка можно прочитать следующее:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA
«… Ни одна из форм церковнославянского языка не тождественна с древнерусским языком (сведения о котором чрезвычайно отрывочны, ввиду малочисленности письменных памятников), хотя на Руси использовались оба и, естественно, они не могли не влиять друг на друга. До XVIII века церковнославянский язык использовался как общелитературный, однако никогда не был разговорным (на нём мог общаться только узкий круг образованных людей).
Развитие собственно русского литературного языка в течение XVIII века, в ходе которого в нём были упорядочены элементы разговорного, делового и высокого стиля, привело к тому, что русский язык стал пригоден к выражению всё более широкого круга понятий, в то время как сфера употребления церковнославянского языка постепенно сузилась, так что сейчас церковнославянский используется только в церкви…»
Иными словами, русский и церковнославянский долго сосуществовали на Руси таким образом, что церковнославянский выполнял функцию «высокого языка», а русский бытового. Летописи и «высокая литература» писались на церковнославянском, а обыденные разговоры велись на русском.
Со временем некоторые русские писатели и поэты стали считать такое разделение неправильным. Они стремились создавать «высокую литературу» на разговорном русском языке.
Считается, что последним в этой плеяде реформаторов был Александр Сергеевич Пушкин, который окончательно сделал русский язык языком высокой литературы.
Тем не менее, сам Александр Сергеевич, когда ему требовался действительно высокий стиль, вольно или невольно сползал (или поднимался?!) к церковнославянскому:
Там царь Кащей над златом чахнет,
Там русский дух, там Русью пахнет
(«У Лукоморья дуб зеленый»)
«Злато» - это из церковнославянской лексики. В Болгарии и сегодня говорят «злато», по-русски же говорят (и говорили) «золото».
И уже после Пушкина Михаил Юрьевич Лермонтов (и не он один), продолжает в том же духе:
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи.
(«Пророк»)
Злато, глава. град, древо - эти слова характерны для славянских языков Балкан - «южнославянских языков». По-русски говорили и говорят - золото, голова, город, дерево.
3
Не только классики русской поэзии, но и современные русские люди в особые моменты своей жизни невольно возвращаются к церковнославянскому языку.
Когда в какой-нибудь голливудской штамповке в очередной раз раздается вопль «О, май гад!», это спокойно переводится как «О, мой Бог!».
Но если прижмет по-настоящему, русский человек скажет «Боже мой!», или «Господи Иисусе!».
И «Боже», и «Иисусе» - это формы звательного падежа, который, вроде бы, полностью исчез в современном русском языке.
Но и сегодня звательный падеж существует и активно используется в языках «Балканского Языкового Союза», о котором мы писали в «Мистике и Лингвистике»:
http://stalker-grin.livejournal.com/18176.html
И сегодня румын или молдаванин, обращаясь к матери, скажет не «мама», а «мамо» - ибо такова форма звательного падежа женского рода в румынском языке (и, кстати, и в украинском). А обращаясь на церковнославянском к старцу, следует сказать «старче» - ибо такова форма звательного падежа мужского рода для этого языка.
4
Но эпическую мощь церковнославянского нельзя просто свести к той или иной грамматической форме. Таково свойство этого языка в целом.
На человека с хорошо развитой эпико-поэтической интуицией он действует просто завораживающе.
Однако, на человека с эпико-поэтической интуицией рассказы греков о их замечательной роли в распространении церковнославянского языка и христианства звучат как совершенно чужеродный и диссонирующий базарный лай.
А если же наш чуткий эпико-поэт захочет разобраться в этой странной истории, ему придется стать настоящим следопытом. И тогда-то ему откроется не тайна - жгучий клубок тайн, к которым человеку со слабыми нервами лучше не прикасаться никогда!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
(с) Алекс Грин, 2009