История. Наикратчайший курс (1/2)
И снова грабли
За последние 60 лет не было случая, чтобы СМИ так поверхностно, без обвинений в адрес коммунистов, откликались на беспрецедентные, по количеству привлеченных тракторов, сожженных покрышек, и вылитых фекалий, выступлений фермеров в крупных столичных городах ЕС .
Периодически сообщается, что трактора всё ещё стоят, блокируя движение транспорта, покрышки горят, навоз подвозят и вываливают у административных зданий…
Видимо, постепенно, к пишущей братии приходит понимание, что дело не в самих этих акциях, что это лишь верхушка айсберга, фермерская «буря» в цистерне с молоком без каких-либо серьёзных последствий.
Спорят лишь о том, когда этот бунт выдохнется. Образно говоря, надоели они со своими сизифовыми требованиями, реками вылитого портвейна и молока.
Прежде, как только где-нибудь начинались забастовки, массовые выступления профсоюзного характера, левые, скромно кучковались вокруг столпотворений (с парочкой красных флагов) и пытались «утилизировать» эту массу в интересах борьбы за социализм, но не умелой пропагандой марксизма, по причине слабого владения им, а соглашательством с лозунгами митингующих, сбором хилых средств в их поддержку, в надежде приобрести почёт и уважуху, а там, глядишь, и авангардную роль, особенно на парламентских выборах.
Так что, не будет большим преувеличением, если сказать, что низкая результативность периодических бунтов в крупных капиталистических странах, проистекает и из того, что в среде западноевропейских левых практически нет ни полноценных марксистов, ни, тем более, организаций, которые сегодня кто-нибудь оценивает как авангардные.
Мудрость Сталина проявила себя ещё и в том, что уже в 1943 году, трезво оценивая низкий научно-теоретический уровень руководства европейских компартий, их оппортунистические традиции, он распустил Коминтерн.
Справедливость опасений Сталина позднее подтвердили Жорж Марше, Энрико Берлингуэр, Сантьяго Каррильо, Леонидас Киркас и другие «видные» еврокоммунисты, оставившие после себя «теоретическое» наследие, мало отличающееся от хрущёвины и горбаёвины.
Биологическая кончина лидеров еврокоммунизма, прекращение помощи от КПСС, привело к фактическому исчезновению коммунистического движения в Европе.
Бессодержательное «содержание» документов, принятых совещаниями представителей современных партий Европы с коммунистическими названиями за последние 20 лет убедительно это доказывают.
Пожалуй, самым ярким трибуном на политическом небосводе Европы является теперь Сара Вагенкнехт, речи которой почти не противоречат марксизму, хотя, фактически, всегда идут вдогонку событиям и буржуазным инициативам.
С внешней стороны всё в ЕС происходит почти так, как учил Маркс ещё в «Манифесте КП»: жесткая капиталистическая действительность способна озлобить и сплотить отдельные части гражданского общества, вывести на улицы неуправляемую массу, правда, не за коммунизм, а за сносные условия труда, прежде всего, с требованиями индексации зарплаты, пенсий, пособий и цен.
Как только эти условия удаётся выторговать, экзальтированные мещане и пролетарии успокаиваются и возвращаются на рабочие места, поначалу, надрываясь на работе чуть-чуть меньше обычного, удовлетворенные слегка подросшим номиналом своей заработной платы, пенсий и пособий.
Но, с сущностной стороны, важно понимать, что ведущей стороной является не борьба фермеров за своё существование, за смягчение капитализма, а фундаментальное, неотменяемое свойство капитализма: экспроприация мелких капиталистов, капиталистами крупными.
Одним из объективных законов капитализма является закон пищевой цепочки - поедание слабого сильным, подобное поеданию львят новым альфа-самцом прайда.
Некоторое время назад в западных информационных кругах муссировалась спекуляция о решении продовольственной программы для стран, страдающих от голода за счёт вывоза украинского зерна.
Позже даже самым доверчивым стало ясно, что украинское зерно попадает на рынки развитых стран, а не голодающим «бедного юга».
Более того, украинское зерно, вместе с украинскими дальнобойщиками, превратились в головную боль частных польских дальнобойщиков и европейских фермеров, особенно, производителей злаков.
Крупный капитал не имеет ничего против одновременного удешевления и удушения частных «свободных» перевозчиков Западной Европы.
В условиях, когда земля и средства производства находятся в чьей-то частной собственности, рост бизнеса возможен не столько через УСИЛЕНИЕ эксплуатации наёмных рабов, а за счёт расширения своей частной собственности, путём разорения конкурентов. Легче всего разорить мелких конкурентов.
Частный собственник, будучи агрессивным игроманом по свое природе, не способен остановится в конкуренции, поскольку у частной собственности, особенно финансовой, нет иного смысла, кроме увеличения её количества в одних руках.
По этому поводу Маркс писал:
«Частная собственность работника на его средства производства есть основа мелкого производства, а мелкое производство составляет необходимое условие для развития общественного производства и свободной индивидуальности самого работника.
Правда, этот способ производства встречается и при рабовладельческом, и при крепостном строе, и при других формах личной зависимости.
Однако он достигает расцвета, проявляет всю свою энергию, приобретает адекватную классическую форму лишь там, где работник является свободным частным собственником своих, им самим применяемых условий труда, где крестьянин обладает полем, которое он возделывает, ремесленник - инструментами, которыми он владеет как виртуоз.
Этот способ производства предполагает раздробление земли и остальных средств производства.
Он исключает как концентрацию этих последних, так и кооперацию, разделение труда внутри одного и того же производственного процесса, общественное господство над природой и общественное регулирование её, свободное развитие общественных производительных сил.
Он совместим лишь с узкими первоначальными границами производства и общества. Стремление увековечить его равносильно, по справедливому замечанию Пеккёра, стремлению «декретировать всеобщую посредственность.
Но на известном уровне развития он сам создаёт материальные средства для своего уничтожения. С этого момента в недрах общества начинают шевелиться силы и страсти, которые чувствуют себя скованными этим способом производства.
Последний должен быть уничтожен, и он уничтожается. Уничтожение его, превращение индивидуальных и раздробленных средств производства в общественно концентрированные, следовательно, превращение карликовой собственности многих в гигантскую собственность немногих, экспроприация у широких народных масс земли, жизненных средств, орудий труда, - эта ужасная и тяжёлая экспроприация народной массы образует пролог истории капитала.
Она включает в себя целый ряд насильственных методов, из которых мы рассмотрели выше лишь эпохальные методы, как методы первоначального накопления.
Экспроприация непосредственных производителей совершается с самым беспощадным вандализмом и под давлением самых подлых, самых грязных, самых мелочных и самых бешеных страстей.
Частная собственность, добытая трудом собственника, основанная, так сказать, на срастании отдельного независимого работника с его орудиями и средствами труда, вытесняется капиталистической частной собственностью, которая покоится на эксплуатации чужой, но формально свободной рабочей силы.
Когда этот процесс превращения достаточно разложил старое общество вглубь и вширь, когда работники уже превращены в пролетариев, а условия их труда - в капитал, когда капиталистический способ производства становится на собственные ноги, тогда дальнейшее обобществление труда, дальнейшее превращение земли и других средств производства в общественно эксплуатируемые и, следовательно, общие средства производства и связанная с этим дальнейшая экспроприация частных собственников приобретает новую форму.
Теперь экспроприации подлежит уже не работник, сам ведущий самостоятельное хозяйство, а капиталист, эксплуатирующий многих рабочих».
Т.е. «пауки в банке» - это самое мягкое определение, которое можно дать классу предпринимателей. Заказные убийства в РФ в лихие 90-е убедительная тому иллюстрация.
Многие современные левые слишком упрощенно понимают широкое историческое учение Маркса об экспроприации, приписывая экспроприацию только совокупному пролетариату, который, в конце концов, безмерно устав быть самым крайним и изнурительно трудолюбивым, наконец, берёт себе в собственность всё, что им построено и произведено.
Нет, Маркс пишет, прежде всего, о том, что НЕ пролетариат изобрёл экспроприацию, начитавшись «Капитал», что на протяжении практически всей истории развития отношений частной собственности, шел непрерывный процесс экспроприации чужой частной собственности и, на этой основе, озверение и загнивание рабовладельческих, феодальных и капиталистических империй.
Т.е. слово конкуренция принято в кругу успешных предпринимателей не столько для обозначения соревнование производителей за снижение себестоимости при росте качества продукции, а для придания некоторого благородства процессу пожирания собственности сознательно уничтоженных предпринимателей.
Дескать, ничего личного, только конкуренция во имя прогресса. Жертвы телефонных мошенников клюют и на этот довод.
Было время, когда среди предпринимателей ещё не было миллионеров. Потом наступило время, когда реальные миллиардеры стали называть обладателей миллионных состояний мелкими предпринимателями.
Ныне кучка миллиардеров борются за звание триллионеров… Инфляция им в этом помогает самым активным образом.
Поэтому нет ничего странного в желании американских олигархов убрать с мирового рынка европейских олигархов, тем более, нет ничего странного в желании владельцев крупных агрохолдингов Германии, Франции и т.д. разорить своих немецких, французских и т.д. мелких фермеров.
Иначе говоря, американские олигархи, надеялись с помощью нацистской Украины ослабить потенциал буржуазной РФ и, с помощью санкций против РФ, разорить… ЕС.
А крупная буржуазия ЕС, в этих условиях, сама пытается разорить… своих мелких фермеров экспортом, фактически бесплатного для ЕС, украинского зерна. Что поделаешь, конкуренция.
Европейские фермеры, наслушавшись пропаганды о благородстве частной собственности, основанной на личном труде, о необходимости уважения к патриархальным и религиозным ценностям, долго не могли поверить, что крупные немецкие или французские производители аграрной продукции искренне желают смерти национальному мелкому фермерству.
Но, по информации опубликованной в Еurоstаt, в 2020 году в ЕС насчитывалось 9,1 млн. фермерских хозяйств, и это уже на 5,3 миллионов хозяйств меньше, чем в 2005 году. За это же время количество животноводческих ферм снизилось, примерно, на 1,6 млн., растениеводческих - на 0,9 млн., многопрофильных - на 2,6 млн.
Разорение половины соседей, поначалу, не огорчало, пока ещё, выживших фермеров. Но, в скором времени, гордость за свою живучесть сменилась ощущением, что разорение всех мелких фермеров поставлено на поток законами накопления крупного капитала, о чём мечтают сами мелкие капиталисты, не понимая, что накопление может происходить только за счёт поглощения доли рынка другого фермера.
Постепенно приходит и понимание, что в ближайшее время грядут новые законы «об огораживании», подобные тем, которые принимались в Англии и других странах в ХV-ХVI веках в разгар ренессанса на «радость» йоменов 1.
Правда, тогда, как и при Столыпине, происходило уничтожение общинного землевладения йоменов, а сегодня, строго по предсказаниям Маркса, капитал «логикой» накопления своего загнивания, взялся всерьёз за ликвидацию беззащитных фермерских хозяйств, еле-еле сводящих концы с концами на базе эксплуатации членов семьи и сезонных гастарбайтеров.
Олигархами рыночных стран пойман-таки удобный момент истории, когда бандеровцев, в силу их традиционной и непроходимой тупости, можно использовать втёмную.
Американские олигархи и английские лорды надеются колонизовать Украину за счёт массовой эмиграции населения и уничтожения её аборигенов в ходе спровоцированной ими СВО. Попутно, олигархи ЕС задумали использовать украинское зерно для разорения и собственных мелких фермеров.
Поэтому и не применяется никаких мер по разгону фермеров и, неделя за неделей, европейские трактора, подобно гуситам, стоят таборами, жгут дорожающую солярку, и удобряют асфальты столиц ЕС.
Министры-капиталисты не спешат удовлетворять их требования, поскольку разорение мелких фермеров сулит серьёзное расширение капитала крупных европейских агрохолдингов и прирост дешевой рабочей силы.
Таким образом, есть масса оснований считать данные фермерские выступления предсмертной агонией, последними судорогами мелкого капиталистического фермерства Европы. Аналогичный процесс давно уже и успешно идёт в США.
Последнее выступление 150 вооруженных фермеров США (с захватом здания местной администрации) состоялось 8 лет тому назад в штате Орегон. «Взбесившийся» от ужасов капитализма мелкий буржуа», так Ленин обозначал подобных «революционеров». Бессмысленность бунта европейских фермеров обусловлена ещё тем, что они бьются за… ХОРОШИЙ, ГУМАННЫЙ… КАПИТАЛИЗМ, каковым он не может быть по определению.
Сорос в своей книге «Общий кризис капитализма» писал, что, если капиталиста волнуют социальные последствия от разорения его конкурентов, банков, пенсионных фондов, то такой предприниматель профессионально непригоден быть бизнесменом.
Марксизм-ленинизм теоретически всё это предсказал на сто лет раньше Сороса, но у фермеров, пока они покорно выполняют божье проклятие и добывают хлеб свой в поте лица своего, как и полагается грешникам, нет свободного времени не только на продолжение рода своего, но и сил, чтобы прочитать, что-либо из трудов Маркса.
Теперь капитализм будет вбивать истины марксизма новым отрядам разорившихся фермеров, практически, через их тощающий зад.
Если не коммунистично, то, значит, бессмысленно и геноцидогенно
Как известно, Пушкин считал русские бунты бессмысленными и беспощадными. Возможно, так оно и было до Октября 1917 года.
Но, многим, как и Пушкину, присуща абсолютизация степени прогрессивности эпохи Ренессанса, антифеодальных бунтов в Европе, которые, наверное, казались ему более осмысленными и менее беспощадными.
Пушкин, на базе российской действительности, не очень чётко представлял себе механизм перерождения трудолюбивых мелких ремесленников и ростовщиков Запада, рубивших головы своим императорам, в монстров империализма, рабовладения и работорговли.
Только через 10 лет после гибели Пушкина выйдет в свет «Манифест КП», ещё через 5 лет - книга «Хижина дяди Тома» и ещё через 15 лет - «Дети капитана Гранта», в которых штришками затронуты мерзости рабства и работорговли.
Пушкин был знаком с трудами А. Смита, но, видимо, не понимал ещё, что людоедская теория Мальтуса, современника Пушкина, есть органическое развитие теории А.Смита, в той части истории капитализма, которую А.Смит угодливо обходил.
Пушкин не мог быть знакомым с трудами историка Костомарова и, постольку в его сознании господствовали взгляды Карамзина, несколько однобоко рассматривавшего реальные противоречия истории государства российского.
Пушкин, конечно, был знаком и с гегельянством. Некоторые пушкиноведы даже считают, что это отразилось в высоком качестве логики и остроте противоречий в сюжетах «Евгения Онегина», «Медного всадника», «Капитанской дочки».
Но Пушкин не мог знать о восхождении звезды первой величины на небосклоне научной логики, т.е. Маркса, который поставил диалектику Гегеля «на ноги» и, на основе диалектико-материалистической логики, раскритиковал лакейскую и грабительскую сущность всех существовавших вариантов теории политической экономии.
При жизни Пушкина, Маркс успел написать лишь сочинение на тему «Размышления юноши при выборе профессии», поэтому, к сожалению, Пушкину не довелось познакомиться с первым научным взглядом на историю человечества и теорию превращения бессмысленных бунтов в победоносные скачки прогресса.
Марксизм не аксиома, но, по своей аксиоматике отличался от гегельянства тем, что последний исходил из религиозных сказок о первичности абсолютной идеи, а Маркс - из абсолютной истины о первичности объективной реальности, т.е. бесконечности пространства, времени и материи.
Однако десятилетия пребывания марксистской диаматики «вещью в себе», в извилинах одного лишь Маркса, привело к тому, что лионские и силезские восстания пролетариев, европейские революции 1848 года и, даже, Парижская коммуна, вылились в поучительные для марксистов, но бессмысленные пролетарские бунты, а их подавление феодальным и буржуазным классами, в беспощадные массовые экзекуции.
Когда же диаматика Маркса была усвоена молодым Лениным и его образованными соратниками, привнесена в пролетарские массы, то большевизм материализовался в осмысленное движении рабочего класса в России в Великий Октябрь 1917 года, в Красную Гвардию, в «триумфальное шествие Советской Власти», что на несколько десятилетий прервало бессмысленность политической борьбы российских низов и помогло трудящимся многим стран прийти к глубоким и разумным преобразованиям в обществе, иногда почти без крови особенно в восточно-европейских странах, где СССР основательно разбил фашизированный капитализм, принудив империалистов воевать друг с другом, перемолов в открытых боях значительные массы одураченных носителей мальтузинства, ницшеанства, гитлеризма и бандеровщины.
По мере роста авторитета Ленина (и в РСДРП, и в массах) как сильнейшего теоретика своего времени, мельчали и угасали в глазах думающих людей бессмысленные внутрипартийные бунты экономистов, меньшевиков, троцкистов, ликвидаторов, отзовистов...
Образно говоря, большинство добросовестно мыслящих искренне переходило на сторону Ленина, а политические меньшинства изображали единомыслие только с трибуны.
Тем не менее, полтора десятка лет внутрипартийная борьба научного и оппортунистического крыльев партии, разобщая местные партийные организации РСДРП, дезориентируя пролетарские массы, способствовала тому, что и первая, и вторая русские революции прошли как буржуазные, а для особо наивных, как, якобы, демократические.
Даже в октябре 1917 года, троцкисты, вплоть до прибытия Ленина в Смольный, пытались предать Ленина буржуазному суду и оттянуть момент низвержения Временного правительства ради удовлетворения требований их схемы о построении социализма только в случае полного построения классического капитализма в России.
Однако мучения, увечья, жертвы первой мировой империалистической войны, в конечном итоге, отразились в общественном сознании России таким образом, что пролетарии и крестьяне в серых шинелях, быстро обжегшись на буржуазной демократии, стали восприимчивыми к большевистским лозунгам и «человек с ружьём», проникся доверием к гениальным ленинских решениям.
Вооруженные и обученные царскими офицерами тактике и меткой стрельбе на поражение, рабочие и крестьяне в серых шинелях и черных бушлатах бескомпромиссно пошли на третью победоносную русскую революцию под руководством большевиков.
Победа молодой Красной армии над немецкими интервентами 23 февраля 1918 года, ещё больше убедила рабочих и крестьян в состоятельности ленинизма, дееспособности РКП(б), власти Советов и Красной Гвардии.
Даже такие двурушники и изуверы, меньшевики троцкисты, вынуждены были на время отложить и свои спекуляции относительно экспорта мировой революции, и открытые выступления против ленинской линии на «Брестский мир», хотя, продолжили искажать практику «красногвардейских атак на капитал», разыгрывая из себя «левую» оппозицию в РКП(б).
Однако часть офицерства, духовенства, кулачества, казачества, особенно молодых интеллигентов, «ни уха, ни рыла» не понимавшие в марксизме, мечтали лишь о возврате к «изячной», паразитической жизни (подобной той, о которой сожалел и Говорухин в фильме «Россия, которую мы потеряли»), пошли на бунт беспрецедентно бессмысленный и беспощадный по отношению к русским рабочим и крестьянам.
И, в строгом соответствии законам диаматики, в этой бессмысленной беспощадности, в продажности белогвардейцев, в зверствах интервентов и заключалась важная причина поражения Колчака.
Т.е. сибирские крестьяне пошли в красные партизаны не потому, что начитались трудов Ленина, а потому, что пережили реальный ужас белогвардейщины и, поротой задницей, поняли против каких меньшинств воевала Красная Армия.
Значительная часть сибиряков и беднейшего казачества убедилась в том, что лозунги большевиков в их борьбе против белых банд и иностранной интервенции носят, безусловно, честный характер.
Как писал в своих мемуарах Деникин, поражение «белого» движения, с точки зрения внутренних причин, вызвано непониманием целей этих походов рядовым составом, трусостью, алкоголизмом и наркоманией среди офицеров на фронте; зверскими погромами и мародерством казаков при захвате городов, их дезертирством, когда они целыми полками отбывали с фронта, вывозя награбленное к себе в станицы; садизмом контрразведки, массовыми расстрелами, виселицами и порками; воровством в тылу.
Т.е. адекватное политическое поведение малограмотных масс не часто возникает под воздействием просвещения, пропаганды и агитации, а, в значительном числе случаев, как реакция на невыносимые, угрожающие самому существованию условия текущих форм и содержания общественного бытия.
Вот и европейские фермеры выкатили трактора и поливают фекалиями мэрии не потому, что изучили «Капитал» Маркса, а потому, что реальный капитал пришел в состояние, мастерски описанное Марксом, как преддверие взрыва, но не сам взрыв, поскольку сегодня в Европе нет знатоков теории Маркса.
И если будут удовлетворены все требования фермеров, то и это не продвинет ни на метр дело избавления мелких фермеров от будущего неизбежного разорения.
Если же говорить не о внутренних причинах поражения белых в России, а о внутренних причинах победы красных, то, со временем даже Черчилль признался в своих мемуарах, что именно ленинизм, невероятно высокий интеллектуальный и моральный уровень комиссаров, являлся важнейшим источником побед большевиков.
Ленинизм как конкретный, тщательно, детально разработанный вариант марксизма, приведённый в соответствие современным производительным силам российского общества, учитывающий воровской, следовательно, непримиримый характер межимпериалистических противоречий, безошибочно обосновал возможность совершения политического переворота и построения социализма в одной, отдельно взятой, конкретной стране, в России, пока империалисты грызутся между собой.
Правда, с разгромом трёх откровенных военных походов Антанты и белогвардейских бунтов в ходе открытых боёв, классовая борьба не заканчивается, поскольку классы общества возникают, существуют и исчезают не в связи с военными победами или поражениями, а в результате действия системы ОБЪЕКТИВНЫХ и СУБЪЕКТИВНЫХ конкретно-исторических производственных отношений.
Продолжительность истории деления общества на классы обратно пропорциональна темпам научно-технического прогресса, тем более, в виде строительства коммунизма.
Чем ниже темпы научно-технического прогресса, в том числе, в общественной теории, тем выше шансы эксплуататорских формаций на продление своего имперского загнивания. Иначе говоря, особенность построения коммунизма состоит в том, что его можно построить, как и космическую станцию, как и атомную электростанцию, исключительно на компетенции ученых, но, прежде всего, обществоведов.
Именно потому, что все докоммунистические формации строились по принципу, когда ТОЛЬКО бытие стихийно определяло сознание, общественная практика разворачивалась как цепь массовых трагедий, а писаная история и искусство отражали беспрерывные столкновения интересов, войн, подготовку к ним, или измывательства победителей над побеждёнными.
После образования СССР наблюдалось не просто бурное и устойчивое его экономическое развитие даже по меркам буржуазной статистики, а именно строительство коммунизма на фоне стагнации совокупного потенциала внутренней и внешней контрреволюции по причине нарастания общего экономического кризиса мировой капиталистической системы, обострения противоречий между олигархами разных наций...
Февраль 2024
1. Йомены (йоменри, йоментри) (англ. Yeomen, Yeomanry) - в феодальной Англии свободные мелкие землевладельцы, которые, в отличие от джентри, самостоятельно занимались обработкой земли. К XV веку йоменами стали называться все крестьяне, ведущие самостоятельное хозяйство, независимо от юридического статуса их держателя.
В. Подгузов
***Источник
НАВЕРХ.