Факты о деятельности иудеев в предвоенной Германии, ч.2
...Евреи в немецкой прессе
Евреи были всегда нацелены на овладение прессой и всей издательской деятельностью . Они всегда на первой место ставили идеологическую войну и её средства и методы.
Ещё давно с появлением печатной продукции и издательского дела, они сразу наложили на неё свою мохнатую лапу. Очень скоро они доказали, что у евреев нет в связи с этим перед обществом никаких моральных обязательств.
Еврейские интересы концентрировались вокруг того, как отжать для себя максимальную материальную выгоду в ущерб другим.
Если мы проанализируем всю немецкую, то есть еврейскую прессу, на протяжении последних нескольких десятилетий, то нельзя не заметить, что всё построено на стимуляции нижайших, примитивных инстинктов и похоти.
С возрастанием газетной циркуляции мораль всё более подрывалась откровенной порнографией, захлёстывающей публику.
Мораль, закон, порядок - всё было разрушено прессой.
Два крупнейших газетных концерна в Германии до 1933 года были в еврейских руках. Это Ульштейн (Ullstein) и Моссе (Mosse). Оба эти концерны были основаны евреями и весь их персонал и директорат были еврейскими.
Евреи на ту работу, на которой работают сами, неевреев не берут. Это - правило.
Концерн Ульштейна имеет общий тираж ежедневных газет 4 миллиона. Это пять больших ежедневных газет, несколько еженедельных, и много периодических изданий и ежемесячных магазинов.
Концерн имеет свое собственное Агенство Новостей, которое снабжает новостями провинциальную прессу. Кроме этого, концерн имеет огромный книгоиздательский филиал.
Владеют всем концерном братья Ульштейн. Директорат состоит из самих братьев, трёх других евреев и двух, якобы, христиан. Крупнейшая газета, выпускаемая этим концерном, была «Берлинер Моргенпост» с самым большим тиражом среди всех немецких газет в 600 тысяч экземпляров.
Эта газета имела, разумеется, еврейского редактора, и 10 других евреев, членов редакторского совета. И так ведут себя порядочные люди в государстве, в котором проживают в качестве меньшинства?
В другой газете концерна - «Воссише Цайтунг» (“Vossische Zeitung”) редактором был еврей Георг Бернхард, который имел еврейский совет из 14 членов. Это была очень влиятельная политическая газета.
Концерн Моссе был не такой огромный как Ульштейна. Его дневная циркуляция была в 350 тысяч экземпляров. Это был семейный концерн восточного еврея Рудольфа Моссе (настоящая фамилия Мозес).
Тем не менее, влияние этого концерна было очень велико. Его основой газетой была «Берлинер Тагеблатт». За рубежом на эту газету смотрели как на выразительницу немецкого общественного мнения, когда таковой она, естественно, не являлась.
Редактором газеты был еврей Теодор Вольфф (Theodor Wolff), который был также и заметным политиком. Его редакторский совет состоял из 17 евреев. Все иностранные корреспонденты в других столицах были евреями.
Другая газета концерна была «Ахт-Ур-Абендблатт» (“Acht -Uhr-Abendblatt”) - также политически влиятельная публикация. Редактор еврей и 8 еврейских членов совета.
Естественно, что на фоне таких двух издательских «слонов», истинная немецкая пресса была не больше моськи. Единственным заметным христианским издательским домом был «Аугуст Шерль» (August Scherl).
Но ни «Аугуст Шерль», ни разрозненная провинциальная пресса не могли идти ни в какое сравнение с объединённой силой двух еврейских дредноутов.
Более того, все министерства печати и издательского дела, особенно в Пруссии, просто кишели евреями.
Например, три наиболее важных департамента прессы Пруссии в 1930 году находились под руководством четырёх евреев.
Неудивительно, что и союзы журналистов и профсоюзы работников издательского дела тоже находились в руках евреев. Самая большая из этих организаций Reichsverband der deutschen presse - Немецкая Ассоциация Прессы до самого 1933 года руководилась вышеупомянутым Георгом Бернхардом.
В Verein Berliner Presse - Берлинском Профсоюзе Прессы, который был важнейшим обществом для журналистов столицы, с 1888 года всем руководил чисто еврейский комитет.
Даже официальная организация независимых немецких писателей Schutzverband deutscher schriftsteller управляется директоратом, в котором 90% членов чистые евреи.
Их президент - еврейский публицист Арнольд Цвейг (Arnold Zweig), написавший книгу о войне под названием “Streit um den Sergeanten Grischa” («Скандал вокруг сержанта Гриши»), в которой он подвергает осмеянию и издевательству национальный характер немецкого народа и солдата.
(Прим. пер. Сравните с пасквилем советского еврейского писателя Войновича «Необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина». Всё тоже самое.
Немногим ранее выходит произведение того же плана чешского еврея Ярослава Гашека о солдате Швейке, с которого и Цвейг и Войнович сплагиировали свои книги).
В этой связи разберём работы и значение трёх евреев, которые в течение многих лет рассматривались за границей как апостолы немецкого публицизма. Это Георг Бернхард, Теодор Вольфф и Максимилиан Харден (Maximillian Harden). Все трое евреи.
Все трое из них были истинными мастерами пера, способными посредством одного только писанного слова вербовать новых обращённых в идеи, которые они представляли.
Однако за глянцевым фасадом выигрышных идей был спрятан чёрный дух отрицания традиционных ценностей, критицизм ради критицизма, дух нигилизма, разрушения и дисгармонии, которые являются отличительными еврейскими характеристиками во всех сферах.
Примечательно, что Георг Бернхард сначала был банкиром и биржевым брокером. Его полная жизнь была шатанием между биржевой журналистикой и марксизмом.
Но в 1913 году его назначили вдруг главным редактором «Воссише Цайтунг». В этом качестве в решающий час он сыграл пагубнейшую для Германии роль.
В критические дни перед подписанием Версальского договора, грабительские и унизительные условия которого были единодушно отвергнуты подавляющим большинством немецкого народа, именно Георг Бернхард сговорился с немногими политическими деятелями из евреев и активной и эффективной деятельностью своей прессы представил дух национального протеста и сопротивления как бы несуществующим.
Достаточно только просмотреть выпуски «Воссише Цайтунг» за те недели и месяцы, чтобы представить себе, как систематически пресса Бернхарда пробивала условия Версальского договора.
Даже наиболее унизительный термин этого позорного договора - формулировка «вины Германии», он пытался представить как выгодный для Германии.
В июне 1919 года Бернхард пишет:
«Немецкий читатель легко смирится с той частью, где говорится об историческом происхождении войны и вопросом вины за неё…если отнестись таким способом, то нельзя продолжать заниматься самобичеванием за этот параграф о вине».
Этими словами Бернхард нанёс удар в спину немецкому правительству, которое пыталось спасти пленных немецких офицеров.
Если помнить, что именно еврейские интересы втравили Германию в эту войну против её воли, а затем таким вот образом подставили её, то и тогда вы ещё не поймёте до конца всю чудовищность еврейского заговора.
В другом случае вы обнаружите Бернхарда замешанным уже в чисто уголовном преступлении.
Во время оккупации англо-французкими войсками Рейнских областей, на иностранные деньги там была организована политическая кампания, чтобы предотвратить возможное возвращение Рейнских областей Германии путем провозглашения собственной независимости и полнейшего отделения, с тем чтобы потом руководить этими областями с помощью иностранных денег.
Рейнские сепаратисты получали непосредственно от Бернхарда финансовую поддержку и политическое руководство.
В 1930 году один из совладельцев концерна «Ульштейн» Др. Франц Ульштейн проговорился о таком факте в своём периодическом издании «Тагебух» (Tagebuch), что еврей Др. Лео Шталь (Leo Stahl), сотрудник Бернхарда выплатил сумму денег Маттесу (Matthes), лидеру рейнских сепаратистов, и это сам Бернхард командировал его специально с этой целью.
Что это как не уголовное преступление прямого разрушения государства?
Этот политический скандал в конце концов вынудил Бернхарда всего лишь уйти в отставку. После этого он стал директором большой сети универмагов. Показательно само по себе. В 1933 году он тут же убежал за границу и моментально развернул деятельнейшую антигерманскую деятельность.
Теодор Вольфф, редактор «Берлинер Тагеблатт», был не лучше. Перед войной и в начале войны, когда надо было толкать Германию в пекло войны, он был яростным сторонником монархии. После же войны никто не ругал низложенную династию Гогенцоллеров более мерзкими и чёрными словами, чем Вольфф.
Когда в 1926 году правительство предприняло робкие попытки ограничить распространение в стране порнографии и другой подрывной литературы, сеющей нигилизм и распущенность стране, это Вольф разругал новый закон и в знак протеста вышел из рядов демократической партии, которая поддержала этот законопроект.
Для того чтобы полностью понять этого мерзкого «публициста», необходимо знать до какой степени отсутствия всякого стыда и совести дошло в Германии распространение порнографической литературы, распространяемой такими деятелями антикультуры как Вольфф.
Ещё более влиятельным еврейским растлителем чем Бернхард и Вольфф был Максимилиан Харден, брат Виттинга, уже упоминавшегося еврейского пораженца.
В своей личной газете «Цукунфт» (Die Zukunft. «Будущее»), Харден объяснял немцам политические вопросы в течение более двадцати лет. Едва ли кто превзошёл его по части увёртливости и скрытого яда.
Он начал карьеру в Имперской Германии с того, что начал поносить институты монархической Германии с, так сказать, моральных позиций, обсасывая всякие скандальные истории и делая из них антимонархические выводы.
Во время войны он стал крупным провокатором, требуя присоединения к Германии всей Бельгии, севера Франции и бассейна реки Конго. (Vide Zukunft 17 October 1914).
Но ведь на таких «троянских коней» ссылалась иностранная пресса, чтобы разжечь горнило войны. После же того, как в войну вступила Америка, Харден стал горячим поклонником президента Вильсона.
В 1919 году он тоже развернул кампанию по затыканию рта немецкому народу и признанию позорных и тиранических условий версальского договора.
Движущей силой всех подобных персонажей является их преданность и зависимость от международных еврейских организаций в ущерб стране пребывания и проживания.
Недаром всемирно известный историк Фридрих Тиме (Fridrich Thimme) назвал Хардена «Иудой немецкого народа», но это определение вполне относится к ним всем.
Евреи в немецком искусстве и литературе
Ещё в 19 веке беспокойные наблюдатели замечали, что так называемую немецкую культурную жизнь уже трудно назвать немецкой, но надо называть еврейской по форме и по содержанию.
Ситуацию достаточно чётко обрисовал еврейский публицист Мориц Гольдштейн (Moritz Goldstein) в статье опубликованной в марте 1912 года в «Kunstwart», очень известном немецком, культурном журнале.
Гольдштейн описывает, как евреи проникли во все сферы немецкой культурной жизни, сначала к качестве учеников, но которые потом стали выживать своих же учителей:
«Внезапно евреи захватили все должности, кроме тех, которые только силой от них удерживались. Евреи заменили немецкие цели и задачи своими собственными и энергично стали их добиваться.
Создаётся впечатление, что немецкая культурная жизнь полностью перешла в руки евреев. Этого, конечно, христиане не ожидали и не хотели, но ничего сделать уже не могли.
Поэтому они начали обзывать нас оскорбительными словами и видеть в нас угрозу своей собственной культуре и самому существованию.
И теперь мы стоим перед следующей проблемой: мы, евреи, руководим и администрируем интеллектуальной собственностью нации, которая отвергает нашу компетентность, квалификацию, а главное - чистую совесть на это».
Голдьштейн описывает еврейскую администрацию и контроль немецкого искусства и культуры как «изумительный факт».
Взгляд назад в состояние до 1933 года полностью подтвердит показания Гольдштейна. Во всех сферах, будь то сцена, литература, музыка, рисование, пластические сферы, кинематография, и с недавних пор радио, евреи заняли все ведущие позиции и изгнали всех немцев.
Взять, например, берлинскую сцену, которая в провинциальных театрах просто имитируется - вся она под еврейским руководством.
Репертуар составляется на еврейский вкус, и вы никогда не увидите там «Венецианского купца» Шекспира, но зато «Натана Мудрого» Лессинга, сколько угодно.
В целом пьесы еврейских драматургов подавляют всё остальное. Как будто воплощается лозунг: «Еврейская сцена - только для еврейских авторов».
(Прим. пер. В русском театре - та же ситуация, начиная с 1917 года. Два еврея: Немирович-Данчено и Станиславский доминируют всё театральное образование и саму сцену уже на протяжении ста лет. Русский театральный и кинорежиссёр является не долгоживущим исключением).
В области литературы, бестселлеры - это всегда еврейские авторы. Все мы ещё помним имена еврейских ходовых писателей как: Эмиль Людвиг (Emil Ludwig), Якоб Вассерман (Jacob Wasserman), Арнольд Цвейг (Arnold Zweig), Леон Фейхтвангер (Lion Feuchtwanger) и другие.
Тираж каждого этих авторов намного перевешивал тиражи остальных немецких авторов вместе взятых. Статистика показывает, что половина всей немецкой беллетристики циркулирующей за границей - это еврейские авторы.
Еврейским авторам создаётся беспрецедентная реклама, и нужная книга выходит миллионными тиражами. Взять хотя бы книги известного еврейского писателя Эрих Мария Ремарка.
Его книги наполнены такой гадостью и омерзением, в которой столько отвращения к Германии и всему немецкому, что после их прочтения хочется просто вымыться.
Или взять хотя бы однофамильца Арнольда Цвейга - Стефана Цвейга, который получает огромную рекламу и книги, которого уже стоят в плане ещё будучи неоконченными.
(Прим. пер. Арнольд Цвейг (1887-1968) убежал за границу в 1933 году, переждал войну, и в 1948 году вернулся в Берлин, как гриф на пепелище).
Стефан Цвейг (1881 - 1942) - еврейский писатель из Австрии и личный друг тогда очень известного еврейского деятеля из Франции Ромена Роллана, испугавшись немецкого успеха, покончил с собой в 1942, не дождавшись разгрома Германии.
Обратите внимание, что во всех справочниках еврейские писатели и деятели культуры называются соответственно: немецкими, французскими, австрийскими, чешскими, румынскими, английскими, американскими или русскими деятелями, но никогда не еврейскими).
Музыкальная жизнь тоже исключительно еврейская. Кукушонок выбросил птенцов из их гнезда. В большинстве городов должности дирижёров заняты евреями.
Это чувствуется уже по репертуару и программе концертов. Бетховен, Ричард Вагнер были убраны и заменены евреями Густавом Малером (Gustav Mahler) и Арнольдом Шёнбергом (Arnold Schonberg). Немец Ганс Пфитцнер (Hans Pfitzner) заменяется евреем Францем Шрекером (Franz Schrecker).
Музыкальная критика, как собственно театральная и литературная критика стала не профессией, а национальностью и развивает нужные им тенденции в заданном направлении.
Особенно эта еврейская тенденция видна в сфере лёгкого и развлекательного искусства типа оперетты, а также в продукции грампластинок и радиовещании. Евреи вытеснили всех из консерваторий, из издательского дела, монополизируя все творческие профессии.
Вы не можете найти профессора музыки или рисования не еврея. Эти еврейские преподаватели дали жизнь целому поколению еврейских композиторов и художников. Этот путь уже закрыт для выходцев из немецкого народа.
Кинопродукция и радиовещание вообще с самого своего рождения уже находились в еврейских руках. Немцы в эту область даже и не допускались.
Еврей Моритц Голдьштейн ещё в 1912 году сделал следующие наблюдения:
«Никто не отрицает еврейской власти в прессе. Критика - это вообще еврейская монополия. Преобладание еврейского элемента в театре - это тоже всем заметное явление. Все директора берлинских театров - евреи.
То же самое можно сказать и о самих актёрах. На все эти спектакли ходит преимущественно только еврейская публика, так что культурная жизнь теперь преимущественно еврейская монополия».
С 1912 года ситуация ещё более ухудшилась для немцев. Главным изменением стало то, что теперь евреи наполнили всю государственную администрацию интеллектуальной жизни. Евреи после 1918 года получили все государственные должности, которые до этого были для них закрыты.
В течение многих лет еврейский юрист Зелиг (Seelig) был директором Департамента театров Прусского министерства культуры. Департамент музыки был в руках еврея Лео Кестенберга (Leo Kestenberg). А что ожидать, когда государственным секретарем был еврей Вейсман.
Вы понимаете, что сам факт руководства всего евреями не был бы сам по себе отрицательным, если бы они не употребляли свою власть исключительно в деструктивных целях.
Подавляющее еврейское преобладание само по себе ведь нисколько не говорит об интеллектуальном превосходстве, о большей талантливости и большем творческом потенциале евреев.
Потому что только денежный расцвет евреев повел за собой их интеллектуальное преобладание. Деньги вперёд - скуплено всё. Сначала деньги - потом интеллектуальные способности и таланты.
Разве это нормальный путь развития любой нации? Поражает огромный заряд нетворческого зла этого народа. Поражает абсолютная нетерпимость евреев к любому соседству, в любой области, и даже находясь в гостях, в чужой стране.
Определенно, что в любом месте они не согласны на вторые роли. Евреи органически не переносят чужого руководства, каким бы правильным оно не было, и в каком бы меньшинстве они не находились.
Дело не в этом. Для них - это дело принципа, который неминуемо ведёт конфронтации с евреями, если коренная нация не капитулирует полностью. Евреи ставят вопрос в плоскость «или мы - или вы» и прилагают все свои силы и деньги к вашей деструкции.
Культурная и интеллектуальная области просто становятся ещё одним фронтом, на котором евреи наносят вам одно поражение за другим.
Евреи не останавливаются ни перед чем. Их национальными характеристиками являются: отсутствие всяких сантиментов, максимальный эгоизм, абсолютный рационализм, отсутствие угрызений совести, которые основываются на самых неизменнейших инстинктах.
Эти национальные качеств как раз и обеспечивают им абсолютный успех в их натуральной среде, в условиях рынка и полной свободы махинаций. Свобода для еврея - это свобода махинаций в первую очередь.
Соответственно, не сам по себе факт прихода к власти евреев оскорбил самые лучшие чувства немецкого народа, но их моральная позиция или, вернее сказать, её полное отсутствие, методы, манера вести дела и поведение, которые евреи принесли в широкую практику, и которые были омерзительны подавляющей части немецкого народа.
Литература
Самым печатаемым автором Германии был еврейский - Эмиль Людвиг, настоящая его фамилия была Кон (Cohn, что на еврейском означает правоверный раввин). В 1930 году общий тираж его произведений доходил до 2 миллионов экземпляров. Он был переведён на 22 языка, и за границей его соплеменники выставляли Людвига как представителя не еврейской, а именно немецкой литературы.
Эмиль Людвиг - Кон подвизался на штамповке биографий исторических деятелей, то есть на фальсификации истории в выгодном для евреев свете. Все его биографии написаны в лёгком, поверхностном стиле, обильно поперчённым пошлыми банальностями, с добавкой философски избитых общих мест в еврейской интерпретации.
Людвиг фокусирует свой рассказ на личностных и интимных моментах своих объектов, совершенно упуская всю историческую обстановку, и показывая великих людей обыкновенными смертными.
Все его книги выбрасываются на книжный рынок как с конвейера, через равные, короткие промежутки времени, что заставляет подозревать изрядную долю коллективной работы.
При этом его персонажами являлись такие выдающиеся личности как Наполеон, Линкольн, Гёте и даже Иисус Христос, на исследование только одного из которых можно было потратить всю свою жизнь.
Не удивительно, что все эти книжицы отдают одинаковым отсутствие глубины и понимания изучаемых личностей и являются типичными образчиками дешёвой, оптовой книгопродукции.
Огромный успех его биографиям обеспечивался массивной шумихой, раздуваемой вокруг них прессой и возможностью купить их в любом книжном киоске прямо на улице.
(Аналогично в России: Радзинский, Пикуль, Суворов (Настоящая фамилия Резун)).
В биографии Гёте (“Genie und Charakter”. 1924) его описание взаимоотношений меду Гёте и Шиллером вообще опускает весь интеллектуально-философский аспект. А это основное в их отношениях. Эти два мыслителя, Гёте и Шиллер, представляли собой два разных полюса.
Между ними был внутренний метафизический конфликт, который заставлял их то притягиваться, то отталкиваться друг от друга. Людвиг же решил рассматривать их взаимоотношения чисто с точки зрения личной зависти и неприязни, и неперенесения чисто материального успеха и славы оппонента.
В своей работе об Иисусе Христе Людвиг вообще скатывается до прямого богохульства. Примечателен заголовок сам по себе «Сын человеческий» (“Der Menschensohn”. 1928).
По сути, биография - это отрицание всей христианской точки зрения на Иисуса Христа. Людвиг убирает от личности Иисуса Христа всю его харизму, все его религиозные черты, а что остаётся? - Сентиментальный человек, ошарашенный наваленными на него внешними обстоятельствами.
Людвиг утверждает, что в идеях и проповедях Иисуса Христа нет ничего нового, но лишь перепевы старых еврейских учений, уже высказанных еврейским философом из Александрии по имени Фило.
Как будто древность идей само собой подразумевает их бесполезность. Рассказывая о Нагорной Проповеди, Людвиг говорит об учении Христа:
«Его аудитория не в курсе, что Гиллель, глава Синедриона Сионских Мудрецов, учил практически теми же словами всего пятьдесят лет ранее».
Ещё:
«Богатые граждане часто приглашали Христа вследствие его знания Ветхого Завета и по причине его богоугодного поведения. Христос с удовольствием принимал участие в их компании и пил вино. Это было довольно крепкое вино из горных виноградников. Христос не избегает празднеств и женщин и переговаривается с падшими из них...
Он также часто находится в благорасположении и не чурается удовольствий застолья…
Когда женщины освящают его маслом или жадно слушают его слова, его сердце понимает слова любви и желания, и он щедро раздаёт любой то, что хороших человек оставляет только для единственной».
Но Людвиг не останавливается на этом, но доходит до прямых насмешек. Людвиг утверждает, что только благодаря Иуде Искариоту Иисус Христос вообще получил возможность стать мучеником! - Во как можно всё повернуть при желании автора.
«Иуда хотел заставить Иисуса Христа и его противников начать принимать решения… Только он, Иуда, тот, кто предал его, мог открыть перед ним ворота Вечности… Если Бог сотворил чудо и даровал Христу право быть победителем, то очевидно и имя Иуды должно быть оценено вдвойне».
(Прим. пер. не зря после революции 1917 года в Москве первым делом был установлен памятник Иуде.)
Эти слова являются сутью лютой ненависти к Иисусу Христу, которую носят евреи в своём нутре. Для них Христос - это предатель и изгой, проклятие которому каждый еврей должен произносить на дню не менее трёх раз.
Другой еврейский псевдо-пророк - это Альфред Керр. Он - театральный критик, осчастливливающий своей критикой все берлинские театры. Керра печатает «Берлинер Тагеблатт».
Его слово значит многое для судьбы актёров и персонала театров. Однако Керр не ограничивается только критикой, а также находит время и для писания и книг тоже. Его друг и личный биограф Иосиф Шапиро приводит следующее высказывание Керра.
«Друзья, что значит характер? - Часто совершенно противоположное, что был в действительности, поскольку наше изображение чрезвычайно ограниченно».
Керр тоже полез дискутировать личность Иисуса Христа, покоя он им не даёт, в своей книге «Мир в свете» (“Die Welt im Licht”. 1913).
В то время, как Людвиг хотя бы старается соблюсти внешние приличия и литературную серьёзность, Керр отбрасывает все рамки и переходит к прямому поношению.
Керр заявляет:
«Я вполне могу расслышать, как Иисус Христос ботает на еврейской фене. Оскар Уайльд дозволяет Христу говорить на греческом. - Чушь. - Христос ботал на еврейской фене».
Нет ничего удивительного, что предположительно лирическая поэма данного автора (Caprichos, 1921) является просто собранием отвратительной сексуальной гнусности.
Следующий автор - Георг Херман (George Hermann) представляет нечто совсем другое. В его политическом дневнике, озаглавленном “Randbemerkungen” («Записки на полях». 1919) он представляет вероисповедание слабого, опустившегося человека, лишенного всякой морали и внутренней опоры.
«Как еврей, я принадлежу к расе, которая слишком стара, чтобы быть оболваненной массовым внушением. Такие слова как Нация, Родина, Долг, Война и Государство для меня лишены всякого цвета и запаха».
Космополитическая, интернациональная ментальность еврейского народа отражается в следующем признании:
«Независимо на каком языке говорю, я чувствую себя дома в любой стране мира, где есть прекрасные женщины, цветы и искусство, хорошая литература, шахматы, приятное цивилизованное общество, и где хороший климат и привлекательные пейзажи».
Тем не менее Херман признаёт, что еврейская раса несёт ответственность за распространение негативизма и нигилизма по отношению к обществу и государству.
Херман объявляет:
«Еврейское отрицание национальной идеологии государства, в котором он находится, это принципиальный источник еврейского эволюционного развития и внутренних качеств еврейства». - Прекрасное определение паразитизма.
Суть пропаганды Хермана во время войны была очень проста - это была широкая пропаганда трусости.
«Пять минут трусости гораздо лучше, чем быть мёртвым».
Разнообразие приспособленчества и хамелеонских качеств детей Израиля были разработаны до самого совершенства еврейским автором Куртом Тучольским. (Kurt Tucholsky).
Этот исключительно продуктивный автор с прекрасным писательским талантом имел аж четыре псевдонима, которыми он пользовался по очереди.
Кроме своего собственного имени он ещё подписывался как Петер Пантер (Peter Panter), Каспар Хаузер (Kaspar Hauser) и Теобальд Тигер (Theobald Tiger), а кроме этого, все евреи имеют ещё настоящее, чисто еврейское имя для домашнего пользования.
Много важных ежедневных газет и журналов регулярно печатали его статьи. Он был одним из самых растиражированных авторов нашего времени. К сожалению, он использовал весь свой талант на деструктивный критицизм против своей страны.
Для него ничего не было свято, и он открыто издевался над дорогими идеалами нашей нации. Он метал свой жалящий сарказм и ядовитую насмешку в самые дорогие религиозные и национальные чувства.
После развала государства в 1918 году, Тучольский, который сам никогда не принимал участия в войне, изгалялся и надругался над нашей армией в бесчисленных тирадах, особенно целя в офицеров.
Подобно своему еврейскому коллеге Лессингу, он высмеивал заслуженного фельдмаршала фон Гинденбурга и публично назвал его «национальным героем, каковые рисуются на пивных бутылках».
Тучольский не боялся быть обвинённым в государственной измене. В своей книге: «Германия, Германия превыше всего». (1929), полностью посвящённой развалу нашей нации и государства, он цинично изрыгает:
«Что эти судьи называют Государственной Изменой, нас мало волнует, и, наоборот, со всех сторон положительно в наших глазах».
Своё кредо Тучольский провозглашает как полное освобождение от всякой моральной дисциплины:
«Человек имеет две ноги и два убеждения: одно во времена его процветания, и совершенно другое во время его нужды».
В конце концов, Тучольский связался с самой чёрной порнографией и совместно с вышеупомянутым Теодором Вольффом был одним из главных противников Закона о защите несовершеннолетних от растлительной литературы и кино - «растлении».
Dr. F. K. Wiebe
***
НАВЕРХ.