"Рафинированное зло": как на наших глазах из мути выделяется дьявол
Особенность существования людей до ХХ века - это их взаимная непроявленность . Так фотоплёнка в старом фотоаппарате может долго оставаться непроявленной, как бы вещью в себе: кадры уже сделаны, сняты - но неявны. Люди жили, действовали и умирали, не познав самих себя.
«Познай самого себя» - известное античное изречение, надпись (Дельфийские максимы) на стене древнегреческого храма Аполлона в Дельфах, где находился Дельфийский оракул.
В диалоге Платона «Протагор» утверждалось, что Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисон и Хилон, собравшись вместе, преподнесли эту фразу, как начаток мудрости, в дар богу Аполлону. Смысл фразы оставался загадочным для современников и вызывал множество толкований.
Так, в платоновском диалоге «Хармид» афинянин Критий высказывает мысль, что фраза «Познай самого себя», обращённая богом к посетителям храма, должна заменять собой обычное приветствие «Здравствуй»; бог, таким образом, считает самопознание более важной вещью, чем здоровье.
Хотя марксизм относит появление угнетателей и угнетённых к самому началу истории, для нас очень сомнительно такое разделение в Древнем мире и в Средние века. И дело не только в том, что смутное, тёмное, запутавшееся в себе и слабое сознание человека в те эпохи не могло определить его статус в таких чётких категориях, осмысленно отделить кормильца от паразита, мукомола от мучного червя.
Дело в том, что само по себе такое разделение требует свободы воли, свободы выбора, свободы самоопределения - а их у древнего человека не было.
И субъективно, и объективно средневековый феодал был не угнетателем, а наоборот, кормильцем, источником жизни для своих крестьян. Ведь он их силой меча, военной организации защищал от полного ограбления и убийства.
Следовательно - он не отнимал у них часть урожая, а наоборот, дарил им ту часть урожая, которая оставалась им после его поборов для личного пользования. Прекрати феодал махать своим мечом - мигом исчезнут и урожай, и крестьяне.
Феодал внутренне полагал себя покровителем, отцом народа - но и с точки зрения объективной реальности он таким был на самом деле. Без него жизнь крестьянина не смогла бы продолжаться в самом прямом и грубом, физическом смысле.
И первоначальный (очевидный) смысл слова «крепостные» - означает: «защищённые», «укрытые в крепости». До того, как помещики превратились в никчёмных паразитов, они были организаторами обороны, военными комендантами крепости, обладавшими, в бесконечных войнах, полнотой именно военной власти.
Никого не удивляет самовластие коменданта в осаждённой крепости, а с точки зрения Средних Веков каждая деревня и была осаждённой врагами крепостью.
За исключением далёких северных краёв, у студёного моря, где - обратите внимание - царизм никакого крепостничества не насаждал! Может быть, потому, что там не надо было, не актуально? Не прилетает каждый день орда ногайцев или киргиз-кайсаков?
Зло в условиях феодализма не имело (скажем мягче - почти не имело) свободы выбора. То есть оно, в условиях феодализма, не могло от себя отказаться по собственной воле, потому что являлось исторической необходимостью, инстинктом самосохранения.
И в этом смысле трудно рассматривать его как зло, потому что переход на сторону зла всё же предполагает сознательный и свободный выбор. А если у человека нет никакой альтернативы - можно ли его считать злым? Чтобы сделать выбор - нужно сперва иметь выбор!
Если человек утонул - то ведь нельзя сказать, что он сделал такой выбор, утонуть. Равно как и когда он спасся - это тоже не его выбор, а просто повезло...
Феодальные владыки не являются угнетателями в том смысле, что они были остро и жизненно необходимы своим якобы «угнетённым». И если рыцарь без крестьянина помрёт с голоду, то крестьянин без рыцаря помрёт ещё быстрее, от холодного оружия первой же, добравшейся до беззащитной деревни, банды.
Объективная спутанность отношений угнетения в старом мире разумеется, отражалась и на психологии его жителей. Проще говоря, угнетённый не осознавал себя угнетённым, а угнетатель - угнетателем. Человеческая мысль в условиях феодализма (и ранее) не могла ещё отразить такого разделения чётко и ясно, последовательно и рационально.
И дело не только в том, что мужики совершенно искренне считали царя «батюшкой», но и в том, что сам царь был, в определённом смысле, до поры, до времени, социалистическим лидером. То есть и он тоже сознательно зла своим подданным не желал, и вполне искренне верил, что несёт им добро.
Та жестокая арифметика капитализма, в которой твоя выгода - это отражение чужих убытков, и наоборот, а потому, желая добра своим детям, вынужден давить и губить чужих детей - в рамках феодализма была ещё слишком зыбкой и расплывчатой. Когда боярин (боле ярый), а потом дворянин гибли в бою - он ведь гиб не только за себя и свой род, но и за своё народ.
Гибель офицера-дворянина на поле битвы, за веру, царя и Отечество - вряд ли можно назвать «актом эксплуатации человека человеком». Если офицер и солдаты в одном бою одинаково рискуют жизнью, то кто кого эксплуатирует?
Единственный эксплуататор в данной схеме - это тот иноземный враг, который прёт на тебя, намереваясь вырезать весь народ, как индейцев, или поработить его, как негров. А все, кто с таким врагом-колонизатором сражаются - в равной мере участники борьбы за народ.
Что бы там ни говорил марксизм, но до ХХ века ни угнетённый, ни угнетатель сами себя таковыми не осознавали, и в таких категориях мыслить не умели (а если кто и умел, но только в самом зачаточном состоянии).
В этом отличие аристократии традиционного общества от фашистской верхушки нашего времени. Традиционная аристократия не осознаёт себя злым хищником, даже если по факту таковым и является.
В голове у традиционных князей и баронов может быть напихано (правда, хаотически) очень много гуманных идей, очень много презрения к цинизму, воровству и бесчестности, они могут вполне искренне играть в благородство, и считать себя «лучшими людьми», главными носителями культуры, просвещения и гуманизма.
Вынужденное зло, которое они творили при феодализме - именно своей вынужденностью, неизбежностью и объективной необходимостью не противоречило их христианскому выбору.
Если я увидел убийцу, который убивает ребёнка, и, чтобы предотвратить это, выстрелил в убийцу - стал ли я от этого убийцей? Полагаю, что нет.
Да, с формальной точки зрения я совершил акт убийства, пролил кровь. Но я это сделал с добрыми намерениями, спасая, а не отнимая жизнь - и после этого убийства я остаюсь добрым человеком и христианином. Моё оправдание (иной раз может быть и ложное, но всё же) - в том, что у меня не было иного выбора.
Принятие христианства феодальной верхушкой никоим образом не отменило того факта, что власти приходится иметь дело с лютым зверьём, в своих дичайших проявлениях чудовищным.
Чтобы привести это любое зверьё, по имени «человечество» в чувство, и как-то наставить на пути добродетели - его приходилось по нужде и казнить, и пороть, и прочим всяческим образом унижать и третировать.
Очень наивен тот, кто думает, что феодалы и инквизиция завели себе застенки просто от «нечего делать», исключительно по личной, беспочвенной злобе. Человечество, чтобы встать на путь созидания, должно было подавить в себе звериное начало, и оно, как могло, подавляло его. Порою такими зверскими ответными мерами, которые превышали исходное зверство…
+++
Разумеется, к XIX веку феодальная аристократия выродилась в бессмысленного паразита, утратившего всякую полезную общественную функцию, но важно отметить, что оно не всегда таким было.
В свою эпоху перевод слова «аристократия» как «лучшие люди» отнюдь не напоминал горькую насмешку, чёрную иронию. А напротив, вполне соответствовал действительности.
Они вели людей к свету, как умели - и, несмотря на все жестокости свои, врагами человечества себя не считали, и в сатанизме себя не обретали.
Иное дело - буржуазия.
К рубежу ХХ века появляется как объективная возможность, так и субъективные средства настоящим образом отделить угнетателей от угнетённых.
Марксизм опрокинул её в глубокое прошлое, навязав далёким предкам задним числом проблему, актуальную только для его современников. Это было ошибкой, потому что исказило картину с точки зрения ОТЦ (Общей Теории Цивилизации).
Именно и только ближе к ХХ веку функции угнетателя-паразита и защитника-хранителя начинают расходиться, только в ХХ веке речь идёт о разных людях, если мы говорим о хищнике и о заступнике.
В прежние эпохи это был один и тот же человек, который и хищничал над тобой, но и он же обеспечивал тебе возможность физического выживания. Потому и борьба с такой фигурой означала, по сути, самоубийство!
Капитализм не только жёстко разделяет личную выгоду и общественное благо, но и противопоставляет их одно другому. И, следовательно, вся пёстрая феодальная неразбериха методом самопознания делится в головах людей на социализм и фашизм.
Если я осознал себя, как угнетённый, самоидентифицировал себя по линии - «они - это я, я - это они», то мой выбор понятен. Но правило «познай себя» действует и в обратную сторону! Если я до конца осознал себя, как хищник, зверь и людоед, если я отбросил мораль христианской цивилизации в пользу дарвинизма - это тоже самопознание, недоступное дворянину в традиционном обществе.
+++
Сметая с марксизма сектантские оболочки его исторического времени, шелуху случайных примесей и отсебятину личного вождизма, мы может увидеть рациональное ядро: люди заметили процесс обособления государства от частных собственников.
В феодализме феодал был, конечно, частным собственником, но кроме этого он выполнял уйму общественно-полезных функций: законодательную, исполнительную и судебную, научно-инженерную, военно-офицерскую и т.п.
То, что всё это феодал делал примитивно - связано не с тем, что он лично был примитивным, глупым человеком, а с тем, что вообще весь социум был при нём очень примитивным. И как сын своего времени, все свои полезные функции феодал нёс посредственно, как получалось.
В процессе обособления государства частный собственник теряет все свои полезные функции. Воюет уже не он, а кадровые военные, он только паразитирует на войнах. Инженерией и наукой занимается уже не он, а кадровые учёные и инженеры, а он только паразитирует на их трудах. Управлением начинает заниматься кадровая карьерная бюрократия, что выбивает у частного собственника функции законодателя, исполнительной власти, судебные функции.
Для феодальной эпохи (которая и в начале ХХ века далеко ещё не закончилась полностью и повсюду) само предположение, что государство является каким-то общеполезным институтом, а не частной собственностью монарха и его камарильи - показалось бы странным и неправдоподобным.
Естественные (зоологические) отношения «сидят» на захватном праве: кто что хапнул, тот тем и владеет, пока не отобрали, тем же способом, как и он сам у предшественника.
Но очень религиозный старик Хаммурапи около 1759 года до нашей эры первым высказал идею противостоящего захватному праву хищника, опирающегося на религию «священного права».
Хаммурапи всем рассказывал, что сакральные законы ему дали боги, потому он ограничивает свою волю каменными кодексами, которые он повсюду расставил. Править - утверждал странный старик, лишивший себя тиранического полновластия ради каменных скрижалей - должна не физическая сила, а духовная божественная святость, дарующая законы, которые больше простого насилия.
Таким образом, у человека в голове, помимо врождённого инстинкта подчинения силе и поругания слабости появилось представление о «священных нормах жизни», о равенстве всех людей перед Богом (никаким иным образом люди равны быть не могут, что совершенно очевидный факт, вытекающий из их разного роста, веса, цвета кожи и волос, и т.п.).
Далее мы видим очень долгий (около 4 тыс. лет) период СОСУЩЕСТВОВАНИЯ естественной, природной власти хищников и коррекции её «вторым контуром», отделённым от захватного права «духовным руководством».
Феодал - это воин и христианин. Как воин, он побеждает, после чего делает, чего хочет, и чего ему вздумается. И кто ему запретит?!
Но как христианин, он теоретически должен посвящать свои победы сакралиям своей цивилизации, выступать её хранителем от насильников, а не насильником. Это вопрос самоконтроля, самоцензуры, который феодал осуществляет сам над собой. Я убиваю: просто потому что мне нравится убивать - или я убиваю врагов святой веры? И, отвечая на этот вопрос - не обманываю ли я себя?
У средневекового монарха государство, как инструмент служения народу и частная собственность, как инструмент господства, рабовладения - сливались до полной неразличимости.
Монарх выступал, по мере захвата территорий силой - как частный собственник их жителей, руководствуясь захватным правом. Но он с веками всё больше и больше выступает и как служитель общему делу, как «раб божий» - по мере своей сознательности и ответственности.
Эти крайне долгие и сложные процессы приводят к выделению государства из частной собственности, к овладевающим массой теориями, в которых монархи уже не являются частным собственниками, подобными скотоводам полновластными хозяевами своих народов.
Как только был поставлен вопрос о том, что народ не является частной собственностью своего владельца - тем самым тут же, автоматически был поставлен и вопрос о частной собственности вообще.
Ведь разрушение иерархии захватного права не может быть половинчатым, частичным. Захватное право снизу доверху едино, всякий собственник уполномочен быть собственником со стороны верховного собственника, или он перестанет быть собственником.
Грубее: если власть не признаёт вашу собственность - то собственности у вас больше нет. Как захвачено - так и конфисковано: без лишних прений и объяснений.
Выделяясь из частной собственности, государство, как институт, противопоставило законность произволу частного владельца.
И если феодальный паразит совмещал, хотя бы формально, свои функции паразита со множеством общественно-полезных функций (от воина, который не может дезертировав, не потеряв всё своё имущество до единственного хранителя культуры и опекуна учёных с поэтами) - то паразит новейшего времени все свои общественно-полезные функции растерял. Он их делегировал госслужащим, после чего и встал вопрос:
- А ты тогда зачем нужен?
На этот вопрос есть два ответа.
Первый, социалистический - «нафиг он не нужен, пережиток, статью ему за тунеядство и нетрудовые доходы!».
Второй - зоологический: «я есть центр Вселенной, и всё, что существует - существует для меня и моего ублажения».
Зоологическое мышление зациклено на собственной особи-носителе. Оно не может думать о пользе обществу, как о приоритете над личной выгодой.
В ХХ-м веке стало совсем уж очевидно, куда ведут и где сходятся все тенденции «цивилизации разума» по мере высвобождения государства и служилой законности из-под ига частной собственности и её неизбежного владельческого произвола.
Средневековый феодал, сражаясь с сарацинами - вряд ли мог про себя думать, что он сражается против Бога, и за сатану. Он, как, впрочем, и сарацины - считал себя «рыцарем добра», противостоящим злу - и потому мог совмещать свой феодальный произвол с элементами цивилизации и её развития.
Современный американский банкир, в своей победе над СССР уничтоживший будущее человечества - вполне отдаёт себе отчёт, что он - именно слуга сатаны, и враг Бога, что он на стороне зла, и потому он теперь совершенно открыто упивается злом, проповедует и распространяет сатанизм.
Он насаждает деструктивные секты и просто безумие масс, наслаждается злом, восхищается им, награждает его своими орденами и медалями, снимает о маньяках-потрошителях (!) восторженные фильмы, и т.п.
Современный американский банкир или его украинские подельники младшего ранга - сделали тот выбор в пользу чистого зла, которого их феодальный коллега сделать не мог, да и не хотел (и не обязан был).
Когда марксисты говорят, что эксплуататоры своими руками вырастили своих могильщиков - то это не просто красивая фраза.
Эксплуататоры, которые не до конца определились в своём злодействе, имеющие путаные и противоречивые представления о себе - одной рукой совершали леденящие кровь расправы, а другой - поощряли образование, культуру, всё то цивилизованное, что не казалось им лично и непосредственно опасным.
И таки-да, своей двойственной позицией они подготовили человечество к выделению государства из зоологизма частнособственнического произвола, к превращению государства в институт обязанностей перед гражданами, а не инструмент насилия над подданными.
Ни волки, ни гиены, ни бараны в своих стадах и стаях никакого преемственного развития идей цивилизации не содержат, а потому у них социальный прогресс невозможен.
В рамках же христианской цивилизации, при всей противоречивости и гримасах истории - он проявляется на долгом треке преображения общества из скопища пленённых королём каннибалов (с которых сними кандалы - они сожрут и освободителя, и друг друга) в собрание ответственных служителей, исповедующих ЭТИКУ СЛУЖЕНИЯ (а не зоологического, садистского доминирования).
Развитие общественной мысли, особенно активное в три последних века, привело к внутреннему, субъективному самоопределению не только борцов с паразитами, но и самих паразитов.
Они отбросили иллюзии, что они, в той или иной степени, «отцы народа», и признали сами себя, глядя в зеркало перед собой - только паразитами.
Для такого самоопределения христианство, как и любая другая монотеистическая религия не подходят - тут нужны сатанизм, или, как минимум, атеизм. Чтобы уверенно, твёрдо, сознавать в себе вредного обществу паразита - и нисколько не страдать от этого, не «комплексовать» и эффективно заниматься самосохранением именно в этом, неприглядном для традиционной культуры, статусе.
+++
Именно так власть капитала и потеряла ту двойственность, смутную путаность и неопределённость феодальной власти, при которой мозг цивилизации находился ещё в состоянии зародыша. Власть капитала стала, особенно в наши дни, прямо, последовательно, ясно и внятно понимать себя как власть зла, лжи, насилия, власть врагов и ненавистников человеческого прогресса.
Стремлению разумного существа организовать жизнь разумно - власть капиталистов противопоставила стремление живого существа обустроить жизнь на тёмных началах зоологических инстинктов. Для этого и была придумана в пику Разуму - зоологическая «Свобода», объявившая «священным» право личности на идиотизм, изуверство и недальновидность.
Справедливости ради отметим, что феодальная власть до такого никогда не опускалась.
Она всегда настаивала, что, мол, «желаю блага подданным своим», просто, мол, у меня инструментов нет, и ума достаточного нет, и сложена я очень коряво, потому что из дикого леса вышла… Но феодальная власть ставила - хотя бы в теории - задачу обучить подданных добродетели, а не разнузданной оргии зоологических свобод.
Что касается буржуазной власти, то она именно с теории и начинает, первым делом - прикидывать, как бы ей ловчее дебилизировать, озверить и оскотинить человека массы.
Когда из мути феодализма, в котором, как в ноевом ковчеге, «каждой твари по паре» - выделился осмысленный социализм, то сразу вместе с этим, по законам онтологических пар, выделился и его антипод: фашизм или сатанизм.
И если социализм рафинирует себя в добре, очищаемом от зла, то фашизм, наоборот, во зле, старательно и сознательно очищаемом от «пережитков» религиозного добра.
В итоге мы получаем систему, которая в наши дни и требует «окончательной десоветизации»: систему, для которой чем меньше цивилизованных артефактов останется, чем больше первобытной (либеральной) дикости в обществе - тем лучше.
Потому не стоит путать фашизм, как сознательное самоопределение во зле, сатанинскую инициацию - с традиционным угнетателем, который, по сути своей - «не определившийся». Доведись Николаю II дожить до времён гитлеровского нашествия - как вы думаете, на чью бы сторону он встал?
На этот вопрос люди отвечают по-разному. Одни ссылаются на классовую природу Николая, и полагают, что он был бы с Гитлером. Другие ссылаются на его патриотизм - и думают, что он продолжил бы метафизическую для него битву с немцами (за отказ прервать которую он и погиб).
Всякий раз, когда мы имеем дело с неопределившимся - мы можем строить самые разные и экзотические предположения, прежде всего потому, что в голове у феодала - МУТЬ. Там может всплыть и то, и это.
Аристократия исправно поставляла рекрутов коммунистам - и не только Чичерина с Луначарским, но и самого Ленина. Но аристократия столь же исправно поставляла рекрутов и Гитлеру.
Прежде, чем произошло окончательное разделение Добра и зла, связанное с их сознательным, идейным самоопределением, с чётко оформленным выбором стороны - всякая государственная власть представляла из себя смешение крайне противоречивых начал.
Потому что от зоологии никуда не денешься - но и господство религии тоже многое значит, в том числе и для образовательного процесса, культуры, становления личности в феодальном обществе.
И если современная американская власть является сознательным и последовательным врагом прогресса, вполне отдающим себе отчёт - зачем она это делает, то, например, царская монархия умудрялась и враждовать с прогрессом (одной рукой), и насаждать его (другой). Мотив зоологического доминирования у феодала очень силён - но не является осмысленным, рационально оформленным в голове.
Что касается американских банкиров, приватизаторов планеты, то они это оформили в стройную теорию, последовательно ликвидирующую сам вид «человека разумного», с заменой людей биороботами. Царя такая программа, если бы была озвучена без эвфемизмов, возможно, и ужаснула бы, американских банкиров приводит в восхищение.
Пока не было социализма - не было и фашизма, они вместе в смешанном виде варились в феодальном котелке. Они там как-то странно спутывались, взаимно заменяли друг друга, шли в чересполосицу, и т.п.
А потом пришло время социализму, зачатому стариком Хаммурапи с его каменными фаллосами «священных законов» выйти из эмбрионального состояния- фашизм тоже осознал себя в целостной полноте:
- Я - говорит он - сознательный, идейный враг Добра! Я выбираю ложь, тьму и клевету не по нужде, как затравленные со всех сторон каннибалами феодалы. Которым - чуть дай слабину - тут же горло перережут! Не по неведению, не по ошибке. Не в силу каких-то ложных толкований, сбивших меня с толку. Я делаю свой выбор осознанно, в здравом уме и твёрдой памяти. Потому что считаю зоологические инстинкты - всем, а религиозные мотивы - ничем, фантомом мракобесия.
Феодализм через христианизацию шёл к добру, как умел - хромая на обе ноги, часто на четвереньках, но в ту сторону. Современный американизм выбрал противоположную сторону, и всё своё умение, силы, знания тратит на то, чтобы погасить очаги добра.
Если либералам-западникам дать до конца реализовать их программу, что уже отчётливо видно по Украине, то вся цивилизация будет ликвидирована в пользу самой первобытной дикости.
Причём они это хорошо понимают.
И я пишу не для них.
Для вас.
Чтобы и вы понимали это.
Н. Выхин
***
Источник.
НАВЕРХ.