Логистика. Семь
Орынбаева Г. У. Особенности кочевого и полукочевого хозяйства казахов аридных зон (80-е гг. XIX- начало XX в.). Журнал «edu.e-history.kz». No3, 2015 г.
Зима.
При круглогодичном содержании скота на подножном корму кочевание носило характер производственного процесса, при котором сезоны года выступали как определенные стадии, отличающиеся друг от друга количеством перекочевок в течение сезона, длиной перекочевки за один день [6, с. 31]. Каждому сезону соответствовала определенная, веками существовавшая, обусловленная логикой кочевого скотоводческого хозяйства деятельность и способ кочевания.
...
Как уже было отмечено, скотоводы-кочевники зимой также меняли место стоянок, исходя из нужд скотоводческого хозяйства. Считалось общим правилом сниматься с места стоянки через 15-20 дней. К этому времени пастбища даже при хорошем травостое кормов, в радиусе в 8-10 км от стоянки бывали вытравленными [5, с. 112]. За зиму обыкновенно передвигались 4-8 раз [5, с. 114]. Зимние кочевания совершались на небольшие расстояния; аулы разбивались на более мелкие кочевые единицы для обеспечения скота подножным кормом [1, с. 498].
...
Табуны лошадей - косы - паслись в отгоне. Лошадей невыгодно было оставлять близ кстау, ибо они очень быстро вытравляли пастбища, и тогда ради другого скота приходилось совершать перекочевку, что зимой представляло большие трудности. Лошадей отгонялись, либо оставались на местах летовок и кузеу, где оставалось немало травы, кроме того, некоторые безводные пространства с хорошей растительностью не использовались летом и представляли прекрасные зимние пастбища для лошадей. Отгонные табуны выпасались преимущественно на площадях общего пользования, иногда за сотни верст от кстау своих хозяев[14, с. 57].
Весна.
Откочевывание аулов кочевников с зимовых стойбищ Мангышлака, Приаралья, Кызылкумов и Чуйской долины начиналось в начале марта, с момента стаивания снегов.Скотоводы стремились к раннему началу кочевок, так как запасы пресной воды в родниках и копанях на зимовках были слишком незначительны, и, кроме того, нужно было использовать свежие травы в пути, которые быстро выгорали [12, с. 116]. Обычно весной шли медленно, часто делали остановки, так как скот после зимы еще был слаб, было много молодняка, а также останавливаться в это время года можно было на любом месте [17, с. XXVII]. Однако, в районах, населенных жатаками, кочевники вовсе не задерживались [5, с. 117].
Весь тяжелый кочевой путь проделывался с большими или малыми остановками в пути [5, с. 108]. Ежедневные переходы совершали верст в 10-15 и не более 20. В тех местах, где растительность и вода обильна, иногда останавливались на несколько дней или даже на месяц и более [5, с. 108; 15, с. 15]. В безводных урочищах остановки были коротки, только для отдыха скота (1/2-1 сутки)[5, с. 108]. В среднем, при больших кочевках на сотни верст, через 3-4 кочевки делали короткие остановки в 2-3 дня. [7, с. XXVII]. Количество остановок в пути колебалось в зависимости от длины пути и урожая трав. Например, во время кочевок от Кунграда (ныне - столица Каракалпакстана) на Кара Хобду (река в Актюбинской области) и обратно число всех остановок в пути бывало не менее 80 и доходило до 100, во время кочевок из центрального Устюрта на реки Сагиз или Уил число остановок бывало не менее 50 и доходило до 70 [5, с. 108]. Как правило, кочевники быстро двигались по безводным районам, таким как южный и центральный Устюрт, Предустюртье и, наоборот медленно, если есть вода и трава. Если хорошо развился весенний травостой, то кочевники не торопились на север, наоборот, старательно вытравливали все такие площади и нередко, для этого могли свернуть в сторону от основного пути [5, с. 117].
...
Кочевали обыкновенно большими группами с тем, однако, расчетом, чтоб на стоянках хватало воды. Лошади и верблюды шли поодаль, а овцы и рогатый скот вблизи каравана. Перевозка имущества производилась на верблюдах. На них же, кроме различной клади, вьючили также только что окотившихся ягнят, которые еще не в состоянии были делать больших перекочевок. Через несколько дней после рождения ягнята могли несколько окрепнуть и переносили переход в 15-20 верст. Юрты расставляли только при остановке на 2-3 дня, обыкновенно же ставили жолым-уй - палатки из кереге, поставленных в виде крыши и покрытых кошмою [7, с. XXVII].
Главной хозяйственной задачей для кочевника в весенний период было поднять ослабевший за зиму скот и принять приплод - залог будущего богатства любого скотовода. Массовый окот овец происходил в конце марта - начале апреля. Подножный корм, обильный водопой и тепло позволяли принять приплод, дать окрепнуть ему и скоту, истощенному за зиму. В это время все трудоспособные скотоводы были занятыуходом за молодняком, который требовал большого труда [15, с. 74].
Чтобы принять приплод, кочевники Мангышлака весной останавливались на Эмбе, зимовавшие в Кызылкумах - в основном в Каракумах и у озера Айнаколь, а после окота овец двигались дальше на север [15, с. 74]. Кочевники Казалинского, Перовского и отчасти Иргизского уездов от самых дальних зимних пастбищ в Кызылкумах до железнодорожных станций на Сырдарье Байхожа, Торетам, Диирментобе по прямой проходили 300-320 км. Этот путь крупные скотовладельцы преодолевали за 15-20 дней. Они торопились до массового окота овец перебраться через Сырдарью, пока река еще не вскрылась [1, с. 544]. Такое стремление было обусловлено тем, что растительность и климат на правобережье Сырдарьи весной лучше, чем на левобережье. Обычно аулы останавливались, сохраняя между собой некоторый интервал. Стоянка аулов здесь длилась около месяца. Время коктеу для скотоводов - это не только период массового приплода скота, но и выращивания молодняка до такого состояния, когда он мог проходить со стадом 8-10 км ежедневно. Такую кочевку казахи называли «қозы көш», т.е. кочевка на расстояние, проходимое за день ягненком. Массовый окот овец приходился на конец марта - начало апреля, когда становилось тепло и появлялись травы. Этого скотоводы добивались тем, что случную кампанию овец и коз проводили в конце октября - начале ноября. С появлением молодняка начинали доить верблюдиц, овец и коз [1, с. 544]. Кроме приема весеннего приплода скота и выпаса, кочевниками решались следующие хозяйственные задачи: ставили метки молодняку,снятие шерсти у верблюдов и лошадей, объезд лошадей, формировали новые косяки лошадей и проводили у них случную кампанию,в местах кратковременных остановок во время следования на жайлау осуществлялась весенняя стрижка [1, с. 544-548].
Дальнейшее весеннее кочевание происходило в мае [1, с. 553]. Казалинские и перовские скотоводы имели жайлау на территории Иргизского и отчасти Кустанайского уездов, в 300-400 км по прямой от коктеу. Это расстояние они преодолевали в среднем за месяц, передвигаясь почти ежедневно на 15 км [1, с. 552].
Осень.
Во второй половине сентября скотоводы совершали обратный путь с жайлау. Во время осенних кочевок также соблюдались определенные правила, выработанные практикой. В их начале, когда температура воздуха была еще достаточно высока, ежедневно после обеда кочевники проходили небольшое расстояние с тем расчетом, чтобы поголовье рабочего скота ночью могло отдохнуть без пастьбы и водопоя [1, с. 565]. Скот поили и пускали пастись лишь рано утром. Так проделывали 6-7 дней, иногда меньше [1, с. 566]. Раньше всех с жайлау откочевывали малоскотные хозяйства, середняцкие и байские же задерживались на одну-две недели. Осенью кочевали большими группами аулов. Сотни караванов-кошей тянулись вереницами друг за другом. За ними шли, пасясь на ходу, стада овец и табуны лошадей. Чем богаче хозяйство, тем больше был кош, иногда он насчитывал до 50 и больше верблюдов [1, с. 566]. Ежедневно осенью коши проходили 25-30 км. Именно в это время верблюды получали самую большую нагрузку, так как несли на себе весь запас хлеба на зиму. Кочевой путь от коктеу до жайлау, который они проходили весной за месяц, теперь преодолевали за две-три недели.
Осенью кочевые караваны вынуждены были идти от одного колодца к другому, расстояния между которыми были в 30-45 км [5, с. 108]. После обильного корма на жайлау преодолевать длинные дистанции осенью для скота не было затруднительным, и кочевники двигались быстро [5, с. 108]. На осеннем, обратном с севера на юг, пути кочевники старались дольше и полнее использовать северные летовки и весенние кочевые пути [5, с. 117]. Кочевники-адаи, переходя с летовок северной и средней части Темирского уезда на южную сторону Эмбы, подолгу задерживались в здешних полынных степях [19, с. 89]. Нередко, большинство их задерживалось на всю зиму на северном Устюрте, на Мангышлаке и не спускалось дальше на юг [5, с. 117]. У кочевников считалось, что овцы, нажировавшиеся на севере, т.е. на злаковой растительности, должны были обязательно «закрепить» свое сало на полынно-солянковых пастбищах [5, с. 153]. Согласно хозяйственно-практическим знаниям казахов, сало, нагуленное на злаковых пастбищах, бывает очень жидкой консистенции, так называемое «мажущееся» сало, а когда после этих пастбищ овцы походят дней 10-15 на полынно-солянковых выгонах, то оно становится тверже, значительно вкуснее, и овцы после этого зимой не так быстро худели [5, с. 153].
Ломакин Н. О полуострове Мангышлак и путях оттуда в разные пункты Закаспийского края // Записки Кавказского отдела Русского географического общества. Книга VIII, Тифлис, 1873.
Макшеев А. Путешествия по киргизским степям и Туркестанскому краю. 1896
Величина обоза определяется главным образом количеством необходимаго на все время похода продовольствия, то есть провианта и сухого фуража.
Солдат получает в степи по 1 ¾ фунта сухарей, ½ фунта круп и ½ фунта мяса в сутки, по 3 винных порции в неделю, по 2 фунта соли в месяц и, кроме того, по мере надобности, известное количество сушеной капусты, уксуса, перцу, луку, табаку и других противуцынготных средств, а также чаю и сахару; всего, за исключением мясной порции, для которой скот гонится обыкновенно при отряде и иногда добывается у кочующих киргиз, около двух пудов в месяц. Продовольствие 5-ти тысяч человек в течение 6-ти месяц составит 60 т. пудов, на поднятие которых понадобится 5 тысяч верблюдов.
Зернового фуража понадобится на лошадь, полагая средним числом только по 1-му гарнцу в сутки, около 4-х четвериков в месяц, или около 3-х пудов; а на 2 тысячи лошадей в течение 6-ти месяцев - 36 тысяч пудов, на поднятие которых потребуется 3 тысячи верблюдов. Огромность числа верблюдов, необходимаго для поднятия самаго незначительнаго количества фуража служит причиною, что в степных походах лошади почти всегда находятся па подножном корме и только в крайних случаях им выдается фураж. Здесь надобно однако заметить, что поддержание сил лошади - предмет большой важности и требует со стороны начальника не только постоянной заботливости, но и значительной опытности. Лошадь нужно поддерживать, когда она еще не потеряла своих сил, иначе ея ничем не поправишь и сколько бы ее ни откармливали, пойдет «не в коня корм».
По мере расходования провианта и фуража, верблюды, освобождающиеся из-под вьюка, могут быть с пользою употреблены для облегчения движения пеших людей; но частию они заменяют слабых и усталых верблюдов, отпускаемых совершенно из отряда.
Для сравнения - Акты, относящиеся к истории южной и западной России. Том тринадцатый. 1677-1678. Столбец 526
На 10 000 четвертей - 5 000 возов. По сути - "телега* равна верблюду". Дальше можно посчитать - сколько нужно фуража для трехполковой, хотя бы, рати на шесть месяцев. Да не по гарнцу на коня в сутки, а по три. И чем, в свою очередь, кормить те тысячи лошадей, которые будут все это богатство тащить.
М. Венюков. Заметки о степных походах в Средней Азии // Военный сборник, № 12. 1860
Из свойства пустынности театра войны выходит первое и главнейшее ее правило: войска должны возить довольствие на всю кампанию или на весь поход при себе. Из этого правила исключения возможны только тогда, когда действующий отряд недалеко ушел от запасов и может быть снабжаем помощию подвозов. Но эти исключения очень редки, ибо степные походы, обыкновенно, совершаются в даль. Само собою разумеется, что не только классическое правило XVIII столетия о движениях не далее пяти переходов от магазина и учение об объективных углах, но и более новые идеи стратегии о рядах магазинов, больших и малых, об операционных линиях и устройстве тыла армии не приложимы или применимы лишь отчасти в степи.
...
Третья особенность степи есть безлесность ее, а иногда и безводность. Напрасно было бы хлопотать развести на бивуаке огонь, если перед ночлегом шел дождь и смочил скотский помет, который, обыкновенно, служит топливом. Даже невысокие, сухие травы, которые иногда для той же цели употребляются, не горят после хорошего ливня. Возить с собой дрова войска не имеют почти никакой возможности и если заранее знают, что на ночлеге нечем развести огня, то берут иногда небольшое только количество случайно встречающихся сучьев кустарника.
...
Колодцы, в безводных степях, находятся только в известных местах, и рыть землю на иных пунктах было бы бесполезным трудом. Восточная часть Гоби, более близкая к океану, в этом отношении, гораздо удобнее наших степей. В ней войска императора Кхан-си всегда находили воду неглубоко под поверхностным слоем песку. У нас даже из известных копаней не всегда можно добыть хорошую воду, а большего ее количества не дает почти ни одна.
...
Здесь можно только заметить, что те же места, где особенно мало воды, отличаются и бесплодностью; но и кроме их есть степи, почти лишенные зелени. Так, долина Чу, на западе от Малого Кебина и до самого Теле-куль-Тата, кроме камышей и тростников у самого русла реки, не имеет почти вовсе никакой земли, и, чтоб накормить лошадей, нужно идти ближе к горам, особенно Киргизлын-Алатау. Берега Или и Сыр-Дарьи тоже очень пустынны; Бетпак-Дала и Усть-Урт известны своею бесплодностью. Даже на снеговых хребтах южные их покатости часто не имеют травы, и только долины горных ручьев представляют немногие оазы, т.е. ровные площадки с свежею зеленью. Недостаток кормов сильно истомляет скот, и, обыкновенно, главнейшая убыль лошадей в отрядах состоит в их упадке от истощения.
...
Любопытна другая особенность наших степных неприятелей: это - их способность к походным лишениям. Киргиз, даже Ташкенец, все же привыкший к удобствам оседлой жизни, никогда не имеют с собою больших запасов и довольствуются рисом, пшеном, небольшими сухарями на сале (боурсаками), иногда добавляя к ним баранину или конину. Скопище Азиатцев, как бы оно велико ни было, если только заранее приготовлялось к военным действиям и отослало свои кибитки в безопасное место, никогда не имеет продовольственного обоза, на который бы можно напасть, для легчайшего достижения цели войны. Только Коканцы водят с собой ряды верблюдов с провиантом; но это бывает лишь при дальних походах и при управлении толпою какого нибудь лица, присланного от хана. Регулярные войска Туркестанцев немногим лучше их первобытных скопищ, и если наш отряд успеет своевременно разстроить их артиллерийским огнем, то они ничем не превосходят степных ополчений. Нельзя, впрочем, отказать Азиатцам в некоторой отваге, иногда очень безумной; но она исчезает, при первой их неудаче. Если наши войска успеют отразить первый натиск толпы, когда, обыкновенно, батыри лезут даже на пушки, то победу можно считать решенною. Пехота может идти вперед в небольших кареях, а артиллерия и преимущественно ракеты не прекращают своего действия. Вскоре не остается ничего более, как послать за бегущими наличную кавалерию и броситься на их лагерь (если он есть), чтоб окончательно прогнать их с театра войны и заставить рассеяться, по неимению продовольствия.
Но способность переносить лишения, свойственная Азиатцам, именно и препятствует нам иногда скоро достигнуть победы. Переходя с места на место, утомляя наши отряды частными нападениями и не вдаваясь в общую битву, они могли бы быть очень для нас опасными, еслиб азиатское нетерпение не внушало им желаний разбить войска окончательно. Должно, впрочем, заметить, что, в последнее время, и Киргизы и Буруты сделались осторожнее и не вступают в бой целыми массами, если только не опасаются за аулы или имеют еще несколько продовольствия и не замученных лошадей. Соображая, что мы всегда должны кончить поход чрез короткое время, они предпочитают уходить в глубь степи и уклоняться от боя. Действия Кенисары Касимова, известного ажитатора степи в сороковых годах, основывались именно на этом соображении. Нередко наши отряды следили за ним с разных сторон, загоняли в голодную степь, и он всетаки упорно отступал, в убеждении, что мы вернемся назад, и тогда он получит свое. В этом случае, немалую пользу нашим отрядам могут принести Киргизы, при них находящиеся. Поручая им от времени до времени совершать частные нападения на табуны неприятеля, можно иногда скорее достигнуть цели, чем добиваясь открытого боя.
...
Войска, в некоторых случаях, должны бывают возить при себе и фураж. Бесплодность степи, во многих местах, вынуждает на эту меру, очень обременительную. Здесь позволительно прежде всего заметить, что мы говорим о действительных обстоятельствах степных экспедиций, а не об официальной их обстановке. Как бы ни желали начальники частей улучшить степное довольствие лошадей, они не могут для них возить с собою овса и должны ограничиваться только усилением дач перед началом похода и при его окончании. Однако, небольшой запас зернового фуража очень не лишняя вещь, особенно в артиллерии, где к перевозке его имеются удобные способы. При снаряжении отряда в поход, всегда полезно отделить небольшое число верблюдов и для этой потребности.
...
Вообще верблюд поднимает около 13 пудов груза, иногда, впрочем, больше, а иногда и значительно менее. Осенью животные в теле, и тогда на них можно вьючить до 16 пудов; весною не следует более 10.
Что характерно - фураж для лошадей и верблюдов для провиантского обоза он даже не считает. А вот патроны и лазарет - считает. Дополнительно и еще.
Походы в степи. Употребление верблюдов для военных надобностей // Военный сборник, № 4. 1862 и тут.
Пехота употреблялась не раз и в легких отрядах, противодействовавших в степи партиям хищников, но никогда в этом случае не приносила существенной пользы, оставаясь позади, несмотря на подводы, которые брались для попеременного отдыха людей, и дело решалось всегда без нее. Но, в этих неважных случаях, назначение в отряды пехоты было, может быть, ошибочно; за то при всех решительных действиях с азиятскими войсками в поле и при взятии укреплений очевидно, что без пехоты действия наши не могли быть успешны.
Между тем, походные движения нашей регулярной пехоты в степи, с боевою целью, в особенности при быстром следовании, крайне затруднительны и, можно даже сказать, совершенно несвойственны ни климату, ни пустынному и бесприютному характеру местностей этого края. Изобилие подножного корма в некоторых частях степи представляет все нужные удобства для движения кавалерии; в менее привольных местах запасы зернового фуража заменяют ей недостаток травы. Кавалерист, или, лучше сказать, казак, не утомляется и сорока-пяти-верстным переходом, и его лошадь, при трех гарнцах овса, может идти десять дней и более без дневок. Но следование пехотинца, обремененного ружьем и ранцем, по пескам и иногда при невыносимом зное, при невозможности отдохнуть в жилье, от времени до времени, при дурной воде, расслабляющей желудок, далеко не может быть так успешно, как движение кавалерии. Пехота в степи, дабы следовать без изнурения, должна делать не более 20 или 25 верст в день с положенными дневками; следовательно, этот способ может быть употреблен при простом и неспешном передвижении войск по степи, без особенного боевого назначения, да и то не всегда: ночлеги в степи определяются не соразмерностию пройденного пути и не по удобству, а по расстоянию от воды до воды.
Во всех же других случаях, в быстрых наступательных экспедициях или при продолжительном и скором отступлении, для передвижения пехоты по степям, без изнурения, необходимы вспомогательные средства.
...
Наконец, нужны запасы овса, а иногда и воды для лошадей при отряде. Поэтому подобное формирование пехоты возможно только в небольших частях, и, чтобы употреблять ее с успехом в этом виде в степи, необходимо постоянно иметь ее в готовности и обучать новому роду службы: иначе можно будет посылать верхом только на весьма небольшие расстояния. На этом основании, в степных укреплениях полезно употреблять такой способ при высылке пехоты в степь легкими отрядами, для преследования хищнических шаек, обучая постоянно известное число пехоты езде и употребляя для того особую часть казенных или казачьих лошадей.
...
При движении таким образом, верблюды идут от 3 1/2 до 3 3/4 верст в час, в начале перехода скорее, под конец медленнее, но средним числом ход навьюченного верблюда можно считать 3 1/2 версты в час. Скорость движения можно несколько увеличить, спешивая людей на некоторое время; верблюды тогда идут скорее, но за то чрез это отстают верблюды, нагруженные багажом. Во всяком случае, эта мера весьма полезна, если не для увеличения скорости, так для отдыха животного. Кроме того, скорость изменяется еще, впрочем незначительно, от некоторых других обстоятельств, как-то: от более или менее жаркой погоды, от продолжительности сделанных переходов, от числа дневок и, наконец, от качества и количества корма на ночлегах. В описываемом пробном движении, верблюды шли от восьми до двенадцати часов в сутки, дневки делались дней чрез 10 или 11, и при этом ни один верблюд не казался особенно утомленным; если они и страдали, так только от ран, причиненных ношею.
Определение средней скорости движения верблюдов мы вывели на основании следующих данных: отряд наш, выступив 11 мая из Оренбурга, прибыл в форт № 1-й 10 июня. На пути было три дневки: две для приема провианта и одна по случаю непогодь».
Следовательно, отряд был в походе 31 день, переходов сделал 28. Пройденное число верст 939, средняя величина перехода 33 версты; если же считать только движение от Уральского укрепления, так как в Каракумах переходы обусловливаются присутствием воды, то выходит 596 верст в 17 переходов: средняя величина перехода слишком 35 верст.
Сумма часов хода 256. Разделив ее на все расстояние 939 верст, получится средний ход по 3,66 верст в час - скорость, которая весьма близко подходит к выведенной генералом Карбуччио (*).
Впрочем, такая скорость может быть принята за нормальную только при двух условиях: 1) если верблюды реквизиционные, то есть плохие, и 2) если средний вес вьюка не менее 13 пудов. Сильные же и здоровые верблюды идут значительно скорее: так, например, в караванах под тяжелыми вьюками они идут 4 1/5 версты в час; если же вьюк не более 10 пудов, то верблюд уходит и 5 верст в час, не изнуряясь. Таким образом, можно за достоверное сказать, что верблюды могут идти легко от 30 до 40 верст и более в сутки, при 13 пудах ноши, не нуждаясь в дневках ранее 12 или даже 15 переходов. Кроме многих других причин, вообще скорость хода верблюда в прямой зависимости от тяжести вьюка, так что верблюды под креслами опереживают верблюдов под багажом. Рысью верблюд не может идти долго, не приходя в совершенное изнурение; впрочем, хороший дромадер, ежели он не обременен тяжелою ношею, может пробежать до 200 верст в сутки; обыкновенная же езда на нем от 40 до 60 верст в сутки. В некоторых местах Аравии выездка дромадеров доведена до такого совершенства, что Арабы наездничают на них так же, как и на лошадях. Обстоятельство это заставляет некоторых думать, что возможно было бы образовать для действия в пустынях род кавалерии, посаженной на дромадеров. Военные в Египте утверждают, наоборот, что невозможно приучить дромадеров к стройным движениям массами. Но как обстоятельных опытов по этой части произведено не было, то и вопрос этот следует считать неразрешенным.
Во время бывшего у нас пробного движения, произведены были три переправы отряда через реки: две из них совершены на судах и одна в брод.
Если я не перепутал, то помянутый "генерал Карбуччио" это Jean-Luc Sébastien Carbuccia. Armée d'Algérie: Du dromadaire comme bête de somme et comme animal de guerre. 1853. Еще вариант.
Un fort dromadaire porte facilement en plaine 350 kilog. Dans les pays accidentés, la charge ne doit pas dépasser 260 kilog. tout compris. Lorsque la nécessité le veut, on peut le charger de 200 kilog. même en pays de montagne
К примеру - М.И. Иванин цитирует его, уже как "Карбукчи", в Описание зимняго похода в Хиву в 1839-1840 г. 1874.
Как выглядел обоз даже небольшого отряда, когда требовалось именно что "брать все" - описано у М.А. Терентьева в "Истории завоевания Средней Азии".
Сделав свое дело, отряд возвратился 29-го числа в Кизил-Арват. На другой день из укрепления выступил батальон фон Клугена с 900 верблюдами, для снятия укрепления в Джамале и подъема всех тяжестей. В Кизил-Арвате осталось 6 рот, с провиантом на 1 1/2 месяца и со 150 еле живыми верблюдами. Предполагалось еще обозреть один из ближайших проходов в Кюрендаге и затем по р. Сумбору (приток Атрека) и Атреку идти в Чекишляр, куда войска и вернулись 18 декабря. Из 1600 верблюдов дошло только 635, а к весне осталось только 500 голов. Опыт этого похода указал, что рота в 120 штыков для поднятия 2-месячного довольствия, лагеря, запасных патронов, кухни, аптеки и 7-дневного запаса воды требует не менее 100-105 верблюдов; каждое орудие нуждается в 10 верблюдах, а каждый всадник - в 4-х, не считая еще воды для лошади. Оказалось также, что кавказские офицеры, как, например, Маркозов, понятия не имели о степных походах и делали над людьми опыты. Казалось бы, чего проще: не знаешь сам - спроси у знающего. Профессором в этом деле был, конечно, Оренбург, высылавший более ста лет отряды в степи. Опыт громадный, сослуживший службу оренбуржцам в хивинском походе 1873 г. Так вот самолюбие не позволяет просить совета у какого-то Оренбурга! Наконец, если главная цель бестолковых движений Маркозова по горячим пескам состояла в изучении дорог, то выгоднее было бы поручить это дело штабс-ротмистру Скобелеву, который бы опять сам-семь, прошел бы все эти дороги, сделал бы съемку и стоил бы казне по крайней мере в 1000 раз дешевле …
Маркозов В. И. Красноводский отряд. Его жизнь и служба со дня высадки на восточный берег Каспийского моря по 1873 г. включительно. 1898.
Борисов А. Б. Поход конной группы 8-й кавалерийской бригады в Кара-Кумскую пустыню в 1927 г. 1932
* Телега тут - одноконная, каковой у нас была основная масса "обывательских телег" до самого недавнего времени. И при каких-то оценках и расчетах - отталкиваться нужно именно от этих данных. При этом в "неидеальных условиях" - загрузка телеги лимитируется качеством дороги в первую голову.
П. И. Небольсин. Очерки торговли России со Средней Азией // Записки Императорского Русского географического общества. Книжка X. 1855. У уважаемого rus-turk. Сканы - в Библиотеке Русского географического общества и на страничке С.Н. Абашина.
В Бухаре они, подобно джагалбайлинцам и телеу, проводят всю зиму, до времени выступления каравана из Бухары в Россию [При окончательном чтении этой статьи один из торговцев заметил, что верблюды, вероятно, скоро переведутся и караваны будут ходить на волах, запряженных в арбы. Уже нынче волы ходят и в Уральское укрепление, а изредка и на самую Сырдарью в Аральское укрепление. В Аральское укрепление пара волов может везти от 20 до 30 пудов, а в Уральское укрепление от 30 до 40 пудов. Причина разности - пески и, следовательно, затруднительность пути. В Уральское укрепление провозная цена рубль ассигнациями с пуда, в Аральское два рубля асс.].
Иллюстрация из Eduard Wagner. European Weapons and Warfare 1618-1648. 1979
Horse pulling force for various road surfaces and slopes a) Good surface road and slope b) Bad surface road and slope c) Rutted gravel surface road and slope d) Drop of pulling force requirement with additional auxiliary teams being hitched
Все те же 12-13 пудов - около двух центнеров. Хотя у верхней правой иллюстрации, скорее всего, число стоит с ошибкой. Там должно быть что-то 250-260-270 кг, а не 207, если судить по "кубикам".
Джованни Паоло Кампана. Донесение о путешествии в Московию. Подготовка текста И. В. Дубровского и В. В. Рыбакова, перевод В. В. Рыбакова, предисловие И. В. Дубровского // Русский Сборник: Исследования по истории России. Т. XXIV. 2018
... необходимо поэтому купить в Вильне и палатки против дождя, [...], а также запасных колёс на случай, если они вследствие какого-нибудь происшествия повредятся в этих малолюдных краях, и других вещей того же рода. В этот день мы проехали лишь шесть миль, ведь эта дорога, как и следующие пятьдесят миль вглубь Московии, из-за множества текущих там речек и рек очень болотистая, и по ней едут по гатям из плохих и необработанных брёвен, которые рассчитаны более всего на то, чтобы повозки ломались, лошади калечились, а проезжающих трясло. ... Ведь дороги были весьма неудобные и полные неимоверной тряски вследствие уже упоминавшихся гатей, которые там - повсюду, а кое-где - длиною в одну или две итальянские мили. Дороги грязные и тяжелейшие ...
В Н.П. Вишняков и Ф.И. Архипов.Устройство вооруженных сил СССР. 1924 нагрузка на одноконную повозку полагается в 15 пудов. В более позднем издании 1927 года норма уменьшена - до 1/5 тонны.
Эти нормы не отличаются от дореволюционных - раз, два. Дополнительно. А они, в свою очередь, не отличаются от норм, которые отмечаются с начала 17 века минимум - раз, два, три. Все те же - 15 пудов на одноконную телегу или вьюк в 4 пуда.
Гуськов А. Г., Кочегаров К. А., Шамин С. М. Русско-турецкая война 1686-1700 годов. 2022
Общий вес оружия, разместившегося на 193 подводах, составил почти 3 тыс. пудов. В Севск на 165 подводах выслали 2861 карабин и 4436 пар пистолетов в ольстрах для рейтар и копейщиков, 1753 мушкета для солдат; а также 2 тыс. пудов ружейного пороха и столько же пушечного на 267 подводах.
Пароконная телега брала обычно двойной груз, для большего количества лошадей пропорция (при прочих равных!) уже не сохранялась. При этом пароконные телеги составляли меньшую часть возов, но вообще их было довольно много. Переносимый верблюдом "типовой груз" тоже плавал. В Анатолии в 16-17 веке обычно ~200-250 кг. В Аравии, в начале 19 века, - 250-500 фунтов, в зависимости от условий. А в Египте - около 1000 фунтов.
По Earl J. Hess. Civil War Logistics. A Study of Military Transportation. 2017 типовая повозка, использовавшаяся во время Гражданской войны в США, передвигалась 6 мулами или 4 лошадьми.
The capacity of the army wagon was as much as 2,674 pounds, or a little more than one ton of material, according to Rufus Ingalls. But the actual load varied widely according to the condition of the roads, the quality of the teams, and many other factors. In preparing for the last stage of the Carolinas campaign, Oliver O. Howard mandated that each Army of the Tennessee wagon should not be loaded with more than 2,000 pounds of material. Twenty-Fifth Corps wagons had on average only 1,700 pounds of freight apiece at the end of the war, while the Army of the Potomac’s cavalry put only 1,500 pounds of grain in each of its 300 wagons during April 1863.
В последнем случае на каждую лошадь приходилось менее 10 пудов груза.
Для вьюков - H.W. Daly. Manual of pack transportation. 1917 Книга была написана в 1907-м, автор - chief packer, Office of the Quartermaster-General. Этот же автор - Pack transportation for the Army. A lecture delivered before the officers of the Quartermaster reserve corps at Washington, D.C., May 22, 1917
Table showing loads and rates of travel considered practicable for a well-organized and seasoned pack train.
Для сравнения:
- Masschaele J. Transport costs in medieval England // The Economic History Review, New Series, Vol. 46, No. 2 (May, 1993)
- Harrison D.F. Bridges and economic development, 1300-1800 // Economic History Review. New Series, Vol. 45, No. 2 (May, 1992)
И отжимка из этих статей на русском - Мосолкина Т.В. Дороги и транспорт в доиндустриальной Англии // Туризм и культурное наследие. Саратов, 2004. Вып. 2.
Плюс есть интересная работа по верблюдам - Richard W. Bulliet. The Camel and the Wheel. 1975.