На выздоровление Д.Быкова
Я очень, очень, очень рад той новости, что Дмитрий Быков вышел из комы, полностью оправился от непонятной напасти, снова может говорить и сегодня, уже не из больницы, провел очередной радиоэфир, который я с удовольствием, как всегда, послушал. Представить на месте Быкова немую пустоту - невыносимо. Его стихи, его статьи, его голос наполняют пространство вокруг меня уже третий десяток лет. При одном годе разницы в возрасте есть соблазн назвать Быкова «голосом поколения» - но он не вмещается в эту формулу, он гораздо больше, он умудряется говорить голосами сразу нескольких поколений.
Когда я взялся за его книгу о Пастернаке, то паралелльно читал пастернаковские стихи. Примерно на середине этого чтения мне окончательно стало ясно, что Пастернак - не мой поэт. Что его стихи меня нисколько не трогают и не цепляют, а только раздражают неточными рифмами и общей невнятностью. Что мне просто не понять, как строчки из сборника «Сестра моя жизнь» могли служить паролем для близких по духу людей. И при всем при этом быковскую биографию Пастернака я прочел с неослабевающим интересом и потом выборочно перечитывал еще дважды. Как такое возможно? Биограф увлекательнее гениального автора? Про биографию Окуджавы уже не говорю, на Окуджаве я вырос, всего помню наизусть, и книга Быкова была сплошным упоением. Книгу о Маяковском еще не читал, лишь пролистал, чтобы узнать, упомянута ли там Луэлла Краснощекова, с которой я когда-то состоял в родстве. Упомянута.
Увы, я не смог полюбить быковские романы. Осилил два, «ЖД» и «Июнь». По душе пришлась лишь первая часть «Июня», и то с оговорками. С другой стороны, у хороших поэтов вообще редко выходит хорошая проза. Почему так, не знаю. Загадка. Впрочем, здесь возможна аберрация восприятия одним пишущим другого пишущего. Иррациональная быковская неприязнь к Довлатову, полагаю, имеет ту же природу.
Но уж поэт - всем поэтам поэт. Разве что иногда бывает длинноват. Сам же сказал: «Избыточность - мой самый тяжкий крест». Это мы ему с готовностью простим.
На книжной полке лелею зачитанный до дыр сборник стихов «Отсрочка». Издание 2000 года, «Геликон Плюс». Автограф: «Вадиму Смоленскому с любовью». Еще Горчев, царствие ему небесное, как-то прошелся: мол, умеет же Быков книги подписывать - «Любимому Горчеву от любящего Быкова с любовью». Хотя мне-то Быков, подписывая, подмигнул и пояснил: «С любовью к Щербакову». Мы как раз с ним тогда обсудили последний щербаковский альбом «Déjà». Дело было как раз в издательстве «Геликон Плюс», у живого и полного сил А.Н.Житинского, которому и я, и Быков столь многим обязаны. Виртуальное ЛИТО имени Лоренса Стерна собралось тогда на очередной «летний лагерь» - я ради такого дела взял внеочередной отпуск и прилетел из Японии, а сильно занятый Быков смог появиться лишь на пару часов.
Рад и горд быть его современником, ровесником и даже знакомым, пусть и шапочным. Твори дальше, Быков, будем дальше читать и слушать.
Когда я взялся за его книгу о Пастернаке, то паралелльно читал пастернаковские стихи. Примерно на середине этого чтения мне окончательно стало ясно, что Пастернак - не мой поэт. Что его стихи меня нисколько не трогают и не цепляют, а только раздражают неточными рифмами и общей невнятностью. Что мне просто не понять, как строчки из сборника «Сестра моя жизнь» могли служить паролем для близких по духу людей. И при всем при этом быковскую биографию Пастернака я прочел с неослабевающим интересом и потом выборочно перечитывал еще дважды. Как такое возможно? Биограф увлекательнее гениального автора? Про биографию Окуджавы уже не говорю, на Окуджаве я вырос, всего помню наизусть, и книга Быкова была сплошным упоением. Книгу о Маяковском еще не читал, лишь пролистал, чтобы узнать, упомянута ли там Луэлла Краснощекова, с которой я когда-то состоял в родстве. Упомянута.
Увы, я не смог полюбить быковские романы. Осилил два, «ЖД» и «Июнь». По душе пришлась лишь первая часть «Июня», и то с оговорками. С другой стороны, у хороших поэтов вообще редко выходит хорошая проза. Почему так, не знаю. Загадка. Впрочем, здесь возможна аберрация восприятия одним пишущим другого пишущего. Иррациональная быковская неприязнь к Довлатову, полагаю, имеет ту же природу.
Но уж поэт - всем поэтам поэт. Разве что иногда бывает длинноват. Сам же сказал: «Избыточность - мой самый тяжкий крест». Это мы ему с готовностью простим.
На книжной полке лелею зачитанный до дыр сборник стихов «Отсрочка». Издание 2000 года, «Геликон Плюс». Автограф: «Вадиму Смоленскому с любовью». Еще Горчев, царствие ему небесное, как-то прошелся: мол, умеет же Быков книги подписывать - «Любимому Горчеву от любящего Быкова с любовью». Хотя мне-то Быков, подписывая, подмигнул и пояснил: «С любовью к Щербакову». Мы как раз с ним тогда обсудили последний щербаковский альбом «Déjà». Дело было как раз в издательстве «Геликон Плюс», у живого и полного сил А.Н.Житинского, которому и я, и Быков столь многим обязаны. Виртуальное ЛИТО имени Лоренса Стерна собралось тогда на очередной «летний лагерь» - я ради такого дела взял внеочередной отпуск и прилетел из Японии, а сильно занятый Быков смог появиться лишь на пару часов.
Рад и горд быть его современником, ровесником и даже знакомым, пусть и шапочным. Твори дальше, Быков, будем дальше читать и слушать.