Еще об отчуждении и превращенных формах
Раз за разом замечаю, что у многих моих читателей так и не получается понять, что же такое отчуждение. Поэтому попросту предложу два простых критерия, для определения того, отчужден ли работник от своего труда или нет.
1. Представить себе, что будет, если тому или иному конкретному работнику дать все желаемые им блага. Будет ли он и в этом случае выходить на работу? Если будет, значит его труд свободен и не отчужден.
2. Этический критерий. Если работник в своей деятельности сталкивается с этической дилеммой, в которой для продолжения своей работы он должен поступить безнравственно, жестоко (например, капиталист должен уволить людей по вполне прагматическим, «рыночным» соображениям, хотя знает, что они имеют кредиты, ипотеку и т.д.) - значит его труд не свободен, а в рамках этого труда его личность отчуждена в пользу превращенной формы - капитала.
И, кстати, пример превращенной формы, в данном случае рыночный капитал. На этом примере понятно, что такое превращенная форма.
Дело в том, что во времена разрушения СССР любили говорить, что плановая система, это искусственная система, конструкция, продукт искусственного конструирования в отличие от рыночной системы, которая, по мнению адептов рынка, имеет «естественный» характер.
На самом все социальные институты, а рынок и рыночный капитал тоже является такими институтами, есть не более чем продукт деятельности людей.
Так вот! Когда люди «забывают», что те или иные отношения людей, те или иные социальные институты есть не более чем продукт их деятельности, и придают им внечеловеческий и сверхчеловеческий характер, например, начинают говорить о том, что рынок в экономике имеет «естественный» (природный, внечеловеческий) характер, значит эти институты стали превращенными формами.
С той же точки зрения в марксизме рассматривается и религия - это превращенная форма моральных, этических и т.д. институализированных представлений людей, «самосознание и самочувствование человека, который еще не обрел себя». Но люди «забывают», что эти представления и правила деятельности, ценности и нормы есть продукт их духовно-практической деятельности, и придают им «сверхчеловеческий» характер, говорят о них как о заповедях, данных свыше.
Чего же нехорошего есть в превращенных формах? На самом деле далеко не всегда наличие превращенных форм есть зло. Получая статус сверхчеловеческих сущностей социальные институты получают высокий авторитет и тем успешней могут регулировать человеческие взаимоотношения. Например, сколько бы ни ругали религию, но нужно понимать, что действенность моральных установлений во многом обеспечивалась их сверхчеловеческим статусом.
Вредными для человеческого развития превращенные формы становятся тогда, когда в результате развития общества они перестают соответствовать уровню развития общества. С одной стороны ликвидировать несоответствующий новому уровню общественных отношений институт, ставший превращенной формой сложно, поскольку он в глаза людей создан не ими, а, например, богами или (сегодня, в эпоху высокого авторитета науки) имеет «естественный» характер. Можно у меня в журнале посмотреть, какую бучу вызвало мое утверждение о том, что тяга к стяжательству и накопительству барахла вовсе не является природным свойством человека.
С другой стороны, именно потому, что превращенные формы не уходят в прошлое с изменением общественных отношений, а благодаря своему «сверхчеловеческому» авторитету продолжают существование, они становятся враждебны этим новым общественным отношениям, поскольку выражают и закрепляют старые, ушедшие в прошлое, отмирающие общественные отношения. Они превращаются в живого мертвеца, в зомби, в форму, которая пожирает содержание, т.е. институциализацию новых, живых отношений людей.
1. Представить себе, что будет, если тому или иному конкретному работнику дать все желаемые им блага. Будет ли он и в этом случае выходить на работу? Если будет, значит его труд свободен и не отчужден.
2. Этический критерий. Если работник в своей деятельности сталкивается с этической дилеммой, в которой для продолжения своей работы он должен поступить безнравственно, жестоко (например, капиталист должен уволить людей по вполне прагматическим, «рыночным» соображениям, хотя знает, что они имеют кредиты, ипотеку и т.д.) - значит его труд не свободен, а в рамках этого труда его личность отчуждена в пользу превращенной формы - капитала.
И, кстати, пример превращенной формы, в данном случае рыночный капитал. На этом примере понятно, что такое превращенная форма.
Дело в том, что во времена разрушения СССР любили говорить, что плановая система, это искусственная система, конструкция, продукт искусственного конструирования в отличие от рыночной системы, которая, по мнению адептов рынка, имеет «естественный» характер.
На самом все социальные институты, а рынок и рыночный капитал тоже является такими институтами, есть не более чем продукт деятельности людей.
Так вот! Когда люди «забывают», что те или иные отношения людей, те или иные социальные институты есть не более чем продукт их деятельности, и придают им внечеловеческий и сверхчеловеческий характер, например, начинают говорить о том, что рынок в экономике имеет «естественный» (природный, внечеловеческий) характер, значит эти институты стали превращенными формами.
С той же точки зрения в марксизме рассматривается и религия - это превращенная форма моральных, этических и т.д. институализированных представлений людей, «самосознание и самочувствование человека, который еще не обрел себя». Но люди «забывают», что эти представления и правила деятельности, ценности и нормы есть продукт их духовно-практической деятельности, и придают им «сверхчеловеческий» характер, говорят о них как о заповедях, данных свыше.
Чего же нехорошего есть в превращенных формах? На самом деле далеко не всегда наличие превращенных форм есть зло. Получая статус сверхчеловеческих сущностей социальные институты получают высокий авторитет и тем успешней могут регулировать человеческие взаимоотношения. Например, сколько бы ни ругали религию, но нужно понимать, что действенность моральных установлений во многом обеспечивалась их сверхчеловеческим статусом.
Вредными для человеческого развития превращенные формы становятся тогда, когда в результате развития общества они перестают соответствовать уровню развития общества. С одной стороны ликвидировать несоответствующий новому уровню общественных отношений институт, ставший превращенной формой сложно, поскольку он в глаза людей создан не ими, а, например, богами или (сегодня, в эпоху высокого авторитета науки) имеет «естественный» характер. Можно у меня в журнале посмотреть, какую бучу вызвало мое утверждение о том, что тяга к стяжательству и накопительству барахла вовсе не является природным свойством человека.
С другой стороны, именно потому, что превращенные формы не уходят в прошлое с изменением общественных отношений, а благодаря своему «сверхчеловеческому» авторитету продолжают существование, они становятся враждебны этим новым общественным отношениям, поскольку выражают и закрепляют старые, ушедшие в прошлое, отмирающие общественные отношения. Они превращаются в живого мертвеца, в зомби, в форму, которая пожирает содержание, т.е. институциализацию новых, живых отношений людей.