Косогор на Сретенке
«КОРОВА»
по рассказу Андрея Платонова
режиссёр Дмитрий Крымов
театра «Школа драматического искусства»
Премьера - сентябрь 2007.
Волшебный всё-таки театр. Театр-сюрприз: здесь стены поворачивают не в ту сторону и не под тем углом, как ты привык. Театр-путешествие: здесь тебя встретят и проводят до места - самому дорогу можно не найти:) Театр-театр: он играет с тобой, играет сам по себе, ещё до начала спектакля - в прятки, в кошки-мышки, в шарады, в ассоциации, в угадайку. Играет конфигурацией своих стен и сводов, вратами, арками, углами, переходами и т.д. и т.п. Театр-приключение: никогда не знаешь, что здесь с тобой сделают - в какой зал поведут, на что усадят, какой формы будет сцена и будет ли она вообще. А главное - спектакль: таких больше нигде не делают. На этот раз путь зрителя был устлан розами газетами и вёл на косогор (так на билете и написано: вместо ряда и места - «косогор»). Взбираться туда нужно было в тяжёлых резиновых калошах, ждавших своих счастливых обладателей у подножия покрытого зелёной клеёнкой амфитеатра.
Путевые обходчики с фонариками в ночи собрали газеты, оставшиеся калоши, проверили дорогу: несмотря на видимые повреждения, с ней, похоже, было всё в порядке. Поезда ходили взад и вперёд, но не по этой дороге, а игрушечным фуникулёром - низко-низко над головами зрителей. Ещё по полу - слушаясь пульта дистанционного управления. Ещё - тенью на простынях, то сокращавшейся до игрушечных размеров, то выраставшей в натуральную величину. Только однажды, один-единственный раз, поезд пройдёт по этой специально проложенной для него дороге - потом, в самом конце… А пока женщина с взлохмаченными, слипшимися кудрями и в широченных брезентовых чёрных штанах на подтяжках вешает экран бельё - белые простыню и пододеяльник с квадратом по центру (а чтобы не забывали, что мы в театре!). И вот на экране отразились поля с перелесками и - еле видная с косогора пятнистая корова, мирно пасущаяся под "Му-му" в исполнении Леонида Утёсова. Вдруг появляется девушка (Ирина Денисова) - тонкая, изящная, в терракотовых платье и берете, сливочного цвета кофте, прозрачных чулках и в туфлях чуть ли не на шпильках - и, зачарованная нежным созданием, ловит изображение коровы себе на кофту, как будто берёт её внутрь себя. И - рождается корова! Молодая грациозная женщина, одетая «по-человечески», играет корову. Так играет, что временами ты видишь масть этой коровы, если так можно выразиться (подозреваю, что нельзя:) Чуть другая мимика, чуть другая постановка ног - вся Корова слеплена из таких «чуть-чуть». У этой коровы на виду не рога, не хвост, не вымя, а какое-то бездонное смирение перед приручившим её человеком; приручившим, вынянчившим, а потом загнавшим под ярмо. К Утёсову гладко подклеен Пётр Лещенко со «своей Марусечкой», и образ через край плещет лирикой.
Короткий платоновский рассказ вырос в нежнейший, пронзительный спектакль. Как всегда у Крымова - театр художника. Неожиданно - попавший в Платонова, как в яблочко: усвоивший особенный платоновский язык, щемящий, достающий тебя исподволь. Эстетский «Демон» Крымова когда-то оставил меня равнодушной: всё меркло в сравнении с первой секундой спектакля - с моментом внушающего падения демона. «Корова» пробрала до глубины души. И хотя в спектакле много чего придумано - и странный товарняк с оксюморонистым грузом (мавзолей, бюсты Пушкина и Ленина рядом, рогатка величиной с целую платформу и рядок эйфелевых башен, воткнувшихся где-то среди частей живого жирафа), и элегантный стриптиз в конце (не поняла, что бы это значило, но любовалась:), и театр теней с мгновенно меняющимися пропорциями, и котурны-табуретки на ногах отца, и многое другое - перед глазами стоят две фигурки. Коровы, замолчавшей по своему телёнку, и мальчика Васи (в исполнении травестийной Анны Синякиной), который никогда её не забудет.
по рассказу Андрея Платонова
режиссёр Дмитрий Крымов
театра «Школа драматического искусства»
Премьера - сентябрь 2007.
Волшебный всё-таки театр. Театр-сюрприз: здесь стены поворачивают не в ту сторону и не под тем углом, как ты привык. Театр-путешествие: здесь тебя встретят и проводят до места - самому дорогу можно не найти:) Театр-театр: он играет с тобой, играет сам по себе, ещё до начала спектакля - в прятки, в кошки-мышки, в шарады, в ассоциации, в угадайку. Играет конфигурацией своих стен и сводов, вратами, арками, углами, переходами и т.д. и т.п. Театр-приключение: никогда не знаешь, что здесь с тобой сделают - в какой зал поведут, на что усадят, какой формы будет сцена и будет ли она вообще. А главное - спектакль: таких больше нигде не делают. На этот раз путь зрителя был устлан розами газетами и вёл на косогор (так на билете и написано: вместо ряда и места - «косогор»). Взбираться туда нужно было в тяжёлых резиновых калошах, ждавших своих счастливых обладателей у подножия покрытого зелёной клеёнкой амфитеатра.
Путевые обходчики с фонариками в ночи собрали газеты, оставшиеся калоши, проверили дорогу: несмотря на видимые повреждения, с ней, похоже, было всё в порядке. Поезда ходили взад и вперёд, но не по этой дороге, а игрушечным фуникулёром - низко-низко над головами зрителей. Ещё по полу - слушаясь пульта дистанционного управления. Ещё - тенью на простынях, то сокращавшейся до игрушечных размеров, то выраставшей в натуральную величину. Только однажды, один-единственный раз, поезд пройдёт по этой специально проложенной для него дороге - потом, в самом конце… А пока женщина с взлохмаченными, слипшимися кудрями и в широченных брезентовых чёрных штанах на подтяжках вешает экран бельё - белые простыню и пододеяльник с квадратом по центру (а чтобы не забывали, что мы в театре!). И вот на экране отразились поля с перелесками и - еле видная с косогора пятнистая корова, мирно пасущаяся под "Му-му" в исполнении Леонида Утёсова. Вдруг появляется девушка (Ирина Денисова) - тонкая, изящная, в терракотовых платье и берете, сливочного цвета кофте, прозрачных чулках и в туфлях чуть ли не на шпильках - и, зачарованная нежным созданием, ловит изображение коровы себе на кофту, как будто берёт её внутрь себя. И - рождается корова! Молодая грациозная женщина, одетая «по-человечески», играет корову. Так играет, что временами ты видишь масть этой коровы, если так можно выразиться (подозреваю, что нельзя:) Чуть другая мимика, чуть другая постановка ног - вся Корова слеплена из таких «чуть-чуть». У этой коровы на виду не рога, не хвост, не вымя, а какое-то бездонное смирение перед приручившим её человеком; приручившим, вынянчившим, а потом загнавшим под ярмо. К Утёсову гладко подклеен Пётр Лещенко со «своей Марусечкой», и образ через край плещет лирикой.
Короткий платоновский рассказ вырос в нежнейший, пронзительный спектакль. Как всегда у Крымова - театр художника. Неожиданно - попавший в Платонова, как в яблочко: усвоивший особенный платоновский язык, щемящий, достающий тебя исподволь. Эстетский «Демон» Крымова когда-то оставил меня равнодушной: всё меркло в сравнении с первой секундой спектакля - с моментом внушающего падения демона. «Корова» пробрала до глубины души. И хотя в спектакле много чего придумано - и странный товарняк с оксюморонистым грузом (мавзолей, бюсты Пушкина и Ленина рядом, рогатка величиной с целую платформу и рядок эйфелевых башен, воткнувшихся где-то среди частей живого жирафа), и элегантный стриптиз в конце (не поняла, что бы это значило, но любовалась:), и театр теней с мгновенно меняющимися пропорциями, и котурны-табуретки на ногах отца, и многое другое - перед глазами стоят две фигурки. Коровы, замолчавшей по своему телёнку, и мальчика Васи (в исполнении травестийной Анны Синякиной), который никогда её не забудет.