Музыка звучит и окрашивает обыкновенный дождь августа в потусторонние тона. Голос звучит, и капли дождя замедляются. Это внутреннее кино - вспышки фантомных воспоминаний сквозь привычный сумрак скользящей ленты реальности. В кадре - странный танцует человечек из золотой фольги. Сквозь порывистый ветер и отдалённые вспышки молний - азиатское кафе. ( Read more... )

голосом бездомным ( Read more... )

Это как бы понятно, и в то же время - многослойность воздуха, его усиливающаяся прозрачность, растущая прозрачность - восходящая всё более насыщенным голубым цветом в глазах - становится пространством без времени, тем самым безвременьем, где понятность отступает и приходит отчётливый сумрак очертаний чувств, предчувствий, слов, мыслей, вдохов и ( Read more... )

Это подобно отражениям, но это не отражения. Это подобно холоду, бегущему по воде, но это не холод. Это подобно губам, бегущим по странной оливковой роще песни, корнями уходящей в междурёберные проёмы, в голубиную почту. Но это не губы, не уста, не ключ между ключиц. Это могли бы быть невесомые письма, рождённые сумрачной дочерью хрусталя. Но это ( Read more... )

В городе моём незнакомом живут страхи и цифры округлые, странные, нежные, потусторонние, жуткие, доверчивые и смешные. Разные цифры живут. В городе моём незнакомом гуляю я по парку, жара, футболка прилипла к спине, язык прилип к нёбу, небо - к глазам - такое безумное, такое голубое, что невозможно разъединить глаза - и небо. Строчки внутри головы ( Read more... )

( Read more... )

Всё пропитано этим летом - август, восходящий, август, глубокое сновиденье, август, медленное мерцанье, свидание у самой границы волн. Море запястий, море губ, море, море, танцующее в голове, затмение ясной травы, точка холодной росы в электрическом сосуде мозга. Мы ехали на восток в машине, словно бы в сердцевине разворачивающегося фильма, который ( Read more... )