Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой...
Многие жители курортных городов почти никогда не купаются в море. Оно для них обыденно, буднично.
Так и для москвичей Красная площадь, мавзолей. Поэтому я побывал в мавзолее Ленина только в 15 лет. Увиденное не произвело особого впечатления. Ну лежит, ну мумия. Ленин был идолом, которого в нас пихали с детства. С одной стороны, мы понимали, что это был действительно великий человек, и мы всем ему обязаны. С другой стороны, было какое-то внутреннее детское отторжение. Помню, как в школе стояла большая статуя. Старшеклассники протирали ее от пыли. Один сделал тряпкой жест, как будто сморкает Ленину нос. Позже я узнал, что это видел завуч и его исключили из комсомола. Мне в это время было только 9 лет, шел 1979 год...
Нам говорили в детстве − «Ленин был великий человек, люди такого ума и таланта рождаются раз в сто лет». Мы с одноклассниками весело переглядывались − все мы были одногодки, все родились ровно через сто лет после Ленина.
22 апреля всегда в школе читали стихи о Ленине. «Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой...» Только спустя 20 лет услышал я «народное» продолжение, бытовавшее в среде фарцовщиков «носил он Рибок старенький и Левис голубой».
Много позже, изучая историю, я узнал много реального об этом человеке. О его уме, таланте, фанатизме, готовности пожертвовать жизнями миллионов. Много чего. Но это историческая фигура, это другой Ленин, не тот, не из моего детства.
И вот, я часто думаю − а тот, который лежит в мавзолее − это что? Идол той эпохи, мумия коммунистического прошлого, или часть нашей истории? Потому что ответ на этот вопрос для меня определяет позицию − выносить или оставить? И если выносить, то куда?
Я думаю над этим и не нахожу ответа. Слишком все плотно перемешалось, утрамбовалось в сознании. Иногда мне кажется, что Ленина надо сохранить как часть истории, и что мумии не должны тревожить нас, живущих. Но, с другой стороны, мумия не просто существует, она лежит на главной площади страны. Это факт. Может надо сохранить, но перенести в другое место? Или все же похоронить, как он и сам, говорят, просил. Что вы думаете?