Итого для обучающихся обоим новым языкам 22 23 28 29 29 29 29 29 29 225
Для обучающихся одному французскому 22 23 25 26 26 26 26 27 27 206
Для обучающихся одному немецкому 22 23 25 27 26 26 27 26 26 206
Как видим, ещё в конце XIX века во всех трёх империях в гимназиях преобладают латынь и греческий. Остеррайх игнорирует существование иных языков, как тузменых (коих в Империи было великое множество, так и европейских. Пруссия добавляет в образование язык аристократии - французский. Россия добавляет основы немецкого языка для тех, у кого он не домашний. Но нигде эти реально полезные по жизни языки не могут сравниться по количеству часов с латынью и греческим.
Поскольку ещё несколько десятилетий назад число помнивших содержание образования в гимназиях было весьма велико, представители того поколения пытались нам объяснить причины, по которым три императора в государственных гимназиях впаривали "мертвящую латынь". Утверждалось, что латынь была... языком науки.
Эта версия проверки не выдерживает, ибо всякий психически здоровый человек может пройти в библиотеку и убедиться, что языком науки весь девятнадцатый век была вовсе не латынь, а немецкий и французский языки. Да и в восемнадцатом веке на латыни не писали уже даже и медицинских трактатов. Да и при всём уважении трёх императоров к науке, она не была столь массовым и государственнообразующим занятием, чтобы школьные программы их величества утверждали из желания думать, будто их страна - академи де сиянс.
А для чего вообще нужны были императорам гимназии? Они готовили чиновников. Для других профессий всегда существовали другие учебные заведения - духовные, военные, певческие, позже реальные и профессиональные. Следственно, учреждая гимназии и определяя им программы, государи исходили из того, что латынь и греческий будут крайне необходимы чиновникам в повседневной работе.
Насколько необходимы? Настолько, насколько количество уделяемых им часов соотносится со всем остальным.