Борис Соколов цитирует очевидца
Известный в Сети фальсификат:
Б. В. Соколов. Неизвестный Жуков: Портрет без ретуши
http://www.fictionbook.ru/author/sokolov_boris/neizvestniyyi_jukov_portret_bez_retushi_/read_online.html?page=39
Даже в «Краткой истории Великой Отечественной войны» цифра советских безвозвратных потерь в Берлинской операции более высокая - 102 тысячи человек. Но участники боев за Берлин дают совсем иные цифры. Так, бывший командующий 3-й армии 1-го Белорусского фронта генерал армии А.В. Горбатов в беседе с критиком и писателем Владимиром Лакшиным утверждал, что общие потери советских войск в Берлинской операции убитыми превышали 200 тысяч человек, что больше походит на правду и явно превышает немецкие потери погибшими. Хотя, конечно, суммарные потери у вермахта убитыми и пленными были больше советских.
Беседу с Горбатовым описали два участника.
Сам Владимир Лакшин:
http://www.geleos.ru/index.php?key=frag&art_id=115
- У нас часто говорят: штурм Берлина, штурм Берлина, - рассуждал Горбатов. - Я держусь того мнения, что с военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать. Конечно, были и политические соображения, соперничество с союзниками, да и торопились салютовать. Но город достаточно было взять в кольцо, и он сам сдался бы через неделю-другую.
Германия капитулировала бы неизбежно. А на штурме, в самый канун победы в уличных боях мы положили не меньше ста тысяч солдат. А ведь они уже радовались, что вот-вот домой... - глаза генерала увлажнились. - И ведь какие люди были - золотые, столько всего прошли, и уж каждый думал - завтра жену, детей увидит...
И Александр Твардовский
http://magazines.russ.ru/znamia/2000/12/tvard.html
И вдруг он просто и ясно обрисовал картину перед штурмом Берлина - штурмовать, вести уличные бои не было никакой необходимости, - можно было обходить его слева и справа, так оно и было уже - и закрывать на запор. Но для рапорта, для престижа, для “историчности” там было положено свыше ста тысяч наших, не считая немцев и населения, - для водружения знамени на обгорелой крыше Рейхстага.
Описка: 2 вместо 1? Но Соколов сравнивает воспоминания Горбатова с цифрой 102 тысячи, пишет, что цифра Горбатова "совсем иная" и "больше походит на правду". Ссылается на "участников" во множественном числе, не приводя иных примеров. Очевидно, "случай так называемого вранья".
Очень удивился, когда узнал, что Б. В. Соколов - кандидат исторических наук. Стыдно.
PS.
http://www.zhutovski.ru/book/book14.html
- Вы - господин Соколов Борис Вадимович? - спросил мой дуэлянт, склонив голову к плечу.
- Ну, - ответило лицо.
- Я - Лев Эммануилович Разгон. Я хотел бы задать вам следующий вопрос, - едва переждав "ну", продолжил Лева. - Из каких источников вы почерпнули информацию, опубликованную в вашей книге ("Энциклопедия Булгаковская", страницы, 153-154), о том, что Глеб Иванович Бокий завел на своей даче бордель, куда втянул и двух своих юных дочерей?
Я встал за спиной Соколова у его правой руки и расстегнул сумку.
- Взял это в личном деле . Бокия в КГБ, на Лубянке, - ответил "Мартынов", не соображая еще до конца, что его ждет.
- Вы - лжец, - сказал Лева, - и негодяй. В личном деле Бокия на Лубянке я сам видел всего четыре листочка: два протокола допросов, приговор о расстреле и справку о приведении приговора в исполнение.
- Ну тогда, наверное, я взял это из книги, - и пробормотал чью-то незнакомую фамилию.
- А почему же вы не закавычили в таком случае этот текст? - и Лева вынул правую руку из кармана курточки.
- А я никогда не кавычу, - ответил доктор филологических наук, забираясь дурным глазом в дальний коридор.
- Я лучше кого бы то ни было знаю цену деятельности и поступкам Глеба Ивановича Бокия, он был моим тестем, - продолжал без паузы Лева. - И я сам был арестован вскоре после его расстрела. А одна из его дочерей, Оксана, оболганная вами, была моей женой. И в двадцать два года, через час после моего ареста, тоже была арестована. После допросов и пыток на Лубянке отправлена в пеший этап на север. Она умерла от диабета на пересылке Вогвоздино, так и не дойдя до лагеря. Ее сестра, также, арестованная по статье 58-10, провела в лагерях много лет и вернулась умирать изможденным полуживым человеком. А вы, негодяй и подлец, не даете себе труда даже закавычить чужую ложь. Или, скорее всего, изобретаете свою.
После чего Лева потянулся на цыпочках, чтобы достать, и ляпнул противника по морде. А я немедленно воткнул ему в спину палец и тихо предупредил: "Не шевелись, сука, стой смирно!".
Сообразив, что я не лишний, он стал разворачиваться ко мне, но тут Лева догнал его еще одной оплеухой.
Б. В. Соколов. Неизвестный Жуков: Портрет без ретуши
http://www.fictionbook.ru/author/sokolov_boris/neizvestniyyi_jukov_portret_bez_retushi_/read_online.html?page=39
Даже в «Краткой истории Великой Отечественной войны» цифра советских безвозвратных потерь в Берлинской операции более высокая - 102 тысячи человек. Но участники боев за Берлин дают совсем иные цифры. Так, бывший командующий 3-й армии 1-го Белорусского фронта генерал армии А.В. Горбатов в беседе с критиком и писателем Владимиром Лакшиным утверждал, что общие потери советских войск в Берлинской операции убитыми превышали 200 тысяч человек, что больше походит на правду и явно превышает немецкие потери погибшими. Хотя, конечно, суммарные потери у вермахта убитыми и пленными были больше советских.
Беседу с Горбатовым описали два участника.
Сам Владимир Лакшин:
http://www.geleos.ru/index.php?key=frag&art_id=115
- У нас часто говорят: штурм Берлина, штурм Берлина, - рассуждал Горбатов. - Я держусь того мнения, что с военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать. Конечно, были и политические соображения, соперничество с союзниками, да и торопились салютовать. Но город достаточно было взять в кольцо, и он сам сдался бы через неделю-другую.
Германия капитулировала бы неизбежно. А на штурме, в самый канун победы в уличных боях мы положили не меньше ста тысяч солдат. А ведь они уже радовались, что вот-вот домой... - глаза генерала увлажнились. - И ведь какие люди были - золотые, столько всего прошли, и уж каждый думал - завтра жену, детей увидит...
И Александр Твардовский
http://magazines.russ.ru/znamia/2000/12/tvard.html
И вдруг он просто и ясно обрисовал картину перед штурмом Берлина - штурмовать, вести уличные бои не было никакой необходимости, - можно было обходить его слева и справа, так оно и было уже - и закрывать на запор. Но для рапорта, для престижа, для “историчности” там было положено свыше ста тысяч наших, не считая немцев и населения, - для водружения знамени на обгорелой крыше Рейхстага.
Описка: 2 вместо 1? Но Соколов сравнивает воспоминания Горбатова с цифрой 102 тысячи, пишет, что цифра Горбатова "совсем иная" и "больше походит на правду". Ссылается на "участников" во множественном числе, не приводя иных примеров. Очевидно, "случай так называемого вранья".
Очень удивился, когда узнал, что Б. В. Соколов - кандидат исторических наук. Стыдно.
PS.
http://www.zhutovski.ru/book/book14.html
- Вы - господин Соколов Борис Вадимович? - спросил мой дуэлянт, склонив голову к плечу.
- Ну, - ответило лицо.
- Я - Лев Эммануилович Разгон. Я хотел бы задать вам следующий вопрос, - едва переждав "ну", продолжил Лева. - Из каких источников вы почерпнули информацию, опубликованную в вашей книге ("Энциклопедия Булгаковская", страницы, 153-154), о том, что Глеб Иванович Бокий завел на своей даче бордель, куда втянул и двух своих юных дочерей?
Я встал за спиной Соколова у его правой руки и расстегнул сумку.
- Взял это в личном деле . Бокия в КГБ, на Лубянке, - ответил "Мартынов", не соображая еще до конца, что его ждет.
- Вы - лжец, - сказал Лева, - и негодяй. В личном деле Бокия на Лубянке я сам видел всего четыре листочка: два протокола допросов, приговор о расстреле и справку о приведении приговора в исполнение.
- Ну тогда, наверное, я взял это из книги, - и пробормотал чью-то незнакомую фамилию.
- А почему же вы не закавычили в таком случае этот текст? - и Лева вынул правую руку из кармана курточки.
- А я никогда не кавычу, - ответил доктор филологических наук, забираясь дурным глазом в дальний коридор.
- Я лучше кого бы то ни было знаю цену деятельности и поступкам Глеба Ивановича Бокия, он был моим тестем, - продолжал без паузы Лева. - И я сам был арестован вскоре после его расстрела. А одна из его дочерей, Оксана, оболганная вами, была моей женой. И в двадцать два года, через час после моего ареста, тоже была арестована. После допросов и пыток на Лубянке отправлена в пеший этап на север. Она умерла от диабета на пересылке Вогвоздино, так и не дойдя до лагеря. Ее сестра, также, арестованная по статье 58-10, провела в лагерях много лет и вернулась умирать изможденным полуживым человеком. А вы, негодяй и подлец, не даете себе труда даже закавычить чужую ложь. Или, скорее всего, изобретаете свою.
После чего Лева потянулся на цыпочках, чтобы достать, и ляпнул противника по морде. А я немедленно воткнул ему в спину палец и тихо предупредил: "Не шевелись, сука, стой смирно!".
Сообразив, что я не лишний, он стал разворачиваться ко мне, но тут Лева догнал его еще одной оплеухой.