Потому что он существует-8. Победа или…что?
Победа или…что?
Назад
Мы не думали много на тему "зачем мы идём?", все наши силы были сконцентрированы на том, чтобы выжить и идти выше и выше. Но каждый из нас мечтал, чтобы работа была наконец закончена и мы вернулись в базовый лагерь и домой.
Чарлз Хьюстон, Savage mountain
Одна из первых, если не самая первая классическая фотография Эвереста с севера
1924 год должен был стать годом победы над Эверестом. Именно двадцать четвёртый, потому что организовать ещё одну экспедицию на следующий год не было уже никакой возможности. Требовалось осмыслить результаты предыдущей, требовалось дать участникам немного отдышаться после почти полугодового путешествия. Требовалось найти деньги. С деньгами было не очень, к тому же, лопнул банк, и Альпийский Клуб потерял 700 фунтов (по тем временам немалая сумма). И Мэллори и Финч отправились в длительное турне с чтением лекций. Немалую прибавку в бюджет экспедиции изыскал Джон Ноэл - он продал права на несуществующий фильм о победной экспедиции. современники с восторгом пишут о том, какой ловкий трюк при думал их кинематографист. Этот трюк впоследствии станет одним из основных средств добычи средств на гималайские экспедиции.
Кислород… И опять он стал яблоком раздора в Комитете. Экспедиция 22-го года привезла два важных наблюдения, которые противоречили (как казалось тогда) друг другу. С одной стороны, Финч доказал, что, имея с собой кислород, даже более слабый альпинист имеет хрошие шансы взойти на Эверест. С другой стороны Говард Сомервелл, который рассматривал восхождение в том числе и как медицинский эксперимент, чётко выяснил, что организм приспосабливается к высоте. Даже к запредельной. Он заметил, что второй подъём на северное Седло дался ему значительно лучше, чем первый, а третий прошёл совсем легко. то есть, при повторных подъёмах на большие высоты наступает акклиматизация. Эти наблюдения окончательно перевели сомервелла в бескислородный лагерь. Но Сомервелл, а вслед за ним и Комитет, допустили две ошибки: во-первых, они посчитали, что подъёмов на высоту Северного Седла (7000 метров) достаточно для восхождения на вершину. Во-вторых, они сильно преувеличили роль пассивной акклиматизации. Пассивная акклиматизация заключается в том, что альпинист поднимается на какую-то высоту, и несколько дней там живёт, приучая организм к недостатку кислорода. при активной акклиматизации восходитель совершает несколько подъёмов и спусков, постепенно увеличивая высоту.
Сейчас признано, что наиболее эффективным является совмещение активной и пассивной акклиматизации: подъём-спуск, подъём - ночёвка на этой высоте - подъём ещё выше - спуск. И так несколько раз, в зависимости от высоты горы. Но в 1923 году опыт был необычайно мал, и ещё многим альпинистам предстояло заплатить свою цену за желание "отдохнуть несколько дней на высоте семь с лишним тысяч метров". Споры "кислород или акклиматизация" разгорелись в Комитете с новой силой. Финч бил своих оппонетов арифметикой, сравнивая скорости передвижения группы Мэллори и своей. Да, он поднялся всего на 90 метров выше бескислородной партии, но продвинулся по гребню к вершине на полтора километра. Это, как считал Финч, делает все споры бессмысленными. Прийти к единому мнению не смогли, и Комитет решил действовать по обоим направлениям.
В Базовом Лагере. Стоят: Ирвин, Мэллори, Нортон, Оделл, Джон МакДональд (корреспондент Таймс). Сидят: Шеббир, Брюс, Сомервел, Битхэм
Для победного штурма был подобран сильный состав: руководителем опять был назначен генерал Брюс. Ядро экспедиции составляли ветераны - Мэллори, Нортон, Сомервелл, Брюс-младший. Джеффри Брюс активно тренировался в Альпах, повышая свою альпинистскую квалификацию. Сомервелл, побуждаемый идеями подвижничества и благотворительности, бросил хорошо оплачиваемую работу в Англии и остался в индийском госпитале. Забегая вперёд: в Индии он прожил до 1948 года. Нортон, назначенный заместителем руководителя, находился по делам службы в Персии, и с его отпуском в экспедицию проблем не возгникло. Мэллори тоже не оставил своих идей изменить миир к лучшему и, наконец, нашёл работу, отвечающую его запросам. Это была организация при Кембриджском университете, которая ставила своей задачей просвещение людей из нижних слоёв общества, в первую очередь - рабочих. Мэллори читал лекции, выполнял функции научного секретаря и был счастлив. Одно его огорчало - он пока не мог перевезти к себе семью, но это было исключительно вопросом времени. Получив приглашение в экспедицию, он пишет Рут, что, если она не хочет, чтобы он ехал в экспедицию, то ей достаточно только сказать об этом, и он останется дома. Но Рут явного нежелания отпускать мужа не высказала, и на работе тоже не были против. Комитет, судя по всему, видел колебания Мэллори, поэтому приглашение было сделано в крайне деликатной форме. Но Мэллори согласился - Эверест так просто никого не отпускает.
Рут и Джордж
Брать ли в экспедицию Финча? Этот вопрос вызвал споры, своим накалом, уступающие, пожалуй, только спорам вокруг кислородной проблемы. В конце-концов, буквально за несколько месяцев до отъезда Финч был вычеркнут из списков. Почему один из опытнейших участников остался за бортом? Наиболее вероятной можно считать версию, что Янгхазбенд, являясь активным противником применения кислорода (впоследствии он объясняет все неудачи именно верой в кислород), испытывал антипатию к самому ярому приверженцу кислородной тактики. В 1923 году Янгхазбенд уже не был председателем Комитета (этот пост, согласно более ранней договрённости занял генерал Брюс), но авторитет имел громадный. Он сопротивлялся кислороду как мог, но не смог продавить своей позиции. В своей книге сэр Фрэнсис пространно пишет о том, как учёный убил в Финче настоящего альпиниста: " Трагедия заключается в том, что этот прекрасный альпинист, обладающий выдающимся опытом и ловкостью с его абсолютно непобедимой волей и его жаждой славы мог бы взойти на вершину Эвереста без помощи кислорода. …. Так развертывался логический ход мыслей Финча, а он был ученый и настойчиво проводил в жизнь научные идеи. Ему хотелось применить кислород и, в соответствии со всем его характером, он так проникся этой идеей, что не мог отказаться от нее даже тогда, когда было уже установлено, что люди быстро приспособляются к условиям таких высот, как 7000 метров." В общем, Финч на Эверест не поехал.
Геолога Ноэла Эдварда Оделла приглашали ещё в предыдущую экспедицию, но тогда его не пустила работа. Восхождения Оделл начал в тринадцать лет, совершал их в Англии, Новой Зеландии и Пакистане. За исключением эверестовских ветеранов, это был самый опытный участник. Педагог и орнитолог Бентли Битхэм был давним напарником Сомервелла, он имел на своём счету немало сильных маршрутов в Англии и Альпах. Джон де Вере Хазард - сапёр, служивший в Индии, тоже считался сильным восходителем. Его включили в состав по рекомендации Моршеда. Врач - майор медицинской службы Ричард Вильям Джордж Хингстон, помимо военного опыта, имел и немалый экспедиционный. Он путешествовал по Памиру, знал горы. Капитана Морриса не отпустили служебные дела, и его место транспортного офицера занял Эдвард Освальд Шеббир из Лесного департамента Индии.
Но один участник вызвал много вопросов, разговоров и слухов - это был 21-летний студент Гарвардского университета Эндрю Ирвин, которого за лёгкий жизнерадостный характер называли Санди - Солнечный. Он не имел дажде альпийского опыта, но был физически хорошо подготовлен - член сборной Оксфорда по гребле. До Эвереста Ирвин совершил несколько восхождений в Англии, и с университетской командой побывал на Шпицбергене, где его и отметили Оделл и Лонгстафф. Одним из вопросов, который обсуждал Комитет был наилучший возраст восходителей. чёткого ответа не было. Опыт показывал, что люди в возрасте (до известного предела, конечно же), лучше акклиматизируются на высоте и терпят постоянный холод. Было решено провести эксперимент. К тому же, возникала необходимость начать привлекать к Эвересту новое - послевоенное - поколение английских альпинистов.
Эндрю Ирвин родился 8 апреля в городе Биркенхед. Закончив школу, он поступил в Оксфорд на инженерное отделение. Страсть к конструированию у Эндрю была с детства. Ещё учась в школе, во время Мировой войны, он посылал в военное ведомство проект синхронизатора для стрельбы из пулемёта через винт самолёта. проект был найден небезинтересным. казалось, что не было такой технической проблемы, с которой он не мог бы справиться. Это его умение и стало решающим: Оделл, назначенный ответственным за кислород, понял, что именно рукастый Ирвин сможет заставить работать капризные кислородные аппараты. В экспедиции он получил второе прозвище: Mister Fix it - Мистер "почини это".
Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин на пути в Индию
Итак, состав был сильный, маршрут достаточно далеко разведан, ошибки прошлого учтены - никто не сомневался, что Эверест на этот раз будет побеждён.
Как и в предыдущий раз, экспедиция в марте вышла из Дарджилинга, и в конце апреля опять была на знакомом месте Базового Лагеря. По пути генерал Брюс слёг с приступом малярии, и ему пришлось отправиться назад. Руководство принял Нортон. как отнёсся к этому Мэллори? В высшей степени положительно, он не претендовал на главенствующее положение в экспедиции, и считал Нортона хорошим руководителем. По пути был разработан план, который позволял бы альпинистам поддерживать друг друга во время восхождения. План требовал, чтобы выше Северного Седла смогли работать шесть восходителей и около 20 носильщиков. Вспомогательная группа должна была установить лагерь 5 (как мы помним, лагерь на Северном Седле всегда был четвёртым) на высоте 7500 метров. Этот лагерь по возможности с наюжается всем необходимым. Далее, два альпиниста, предназначенные для безкислородной попытки, выходят с группой носильщиков в пятый лагерь. Отуда часть носильщиков идёт вниз, а альпинисты и часть носильщиков - дальше, чтобы установить лагерь примерно на 8200 мтеров. Днём позже, с Северного Седла выходит кислородная группа с носильщиками. Хитрость заключается в том, что груза они не несут, предполагается, что всё необходимое для них уже заброшено на 7500 вспомогательной партией. На 7500 эта группа забирает груз и устанавливает лагерь примерно на 8000 м. На следующий день обе группы выходят на штурм вершины.
План был хорош, во всяком случае он казался таковым Мэллори, занявшим место заместителя руководителя экспедиции. Кто будет в бескислородной партии? Разумеется Сомервелл - прошлый год показал, что он хорошо акклиматизируется и быстро восстанавливается. Быть ли Мэллори вторым в этой связке? Пожалуй, что нет - для руководства кислородной группой нужен опытный восходитель. К тому же, Мэллори несколько изменил своё отношение к этим неуклюжим и громоздким аппаратам. Дальнейшее просто: Нортон - второй в бескилородной связке, Ирвин - в кислородной. Оделл и Джеффри Брюс - поддерживают восходителей, находясь на Северном Седле. Битхэм, на которого первоначально возлагались надежды, как на руководителя вспомогателей, подхватил дизентерию, и было непонятно, сможет ли он вообще работать на Горе. Хазард оставался для Мэллори тёмной лошадкой, так как он, по словам Сомервелла "возвёл вокруг себя психологическую стену". Да, конечно, Комитет отлично понимал, что было бы очень неплохо расши рить состав участников. всем уже было понятно, что часть альпинистов неизбежно выбывает, во время непростого пути через Тибет и тяжёлой бррьбы на склонах Эвереста. Но аткой возможности не было. И дело даэже не в финансировании. Каждый лишний участник требовал лишних лошадей, мулов и носильщиков, а правительству Тибета очень не нравились огромные караваны английских экспедиций.
Планы планами, но реальность всегда вносит в них свои коррективы. 29 апреля экспедиция была в Базовом Лагере. валил плотный снег. Это не помешало уже на следующий день отправить наверх 150 носильщиков с грузом под присмотром трёх унтер-офицеров гуркхского полка, двое из которых были в предыдущей экспедиции и знали дорогу по леднику. Тибетцев наняли на короткий срок, они торопились на свои поля. Второго мая Лагерь 2 был установлен и снабжён всем необходимым.
3 мая из Базового Лагеря выходят Мэллори, Ирвин, Хазард и Оделл с носильщиками. Задача - установить третий лагнерь под Седлом и четвёртый на Седле. мэллори надеется, что с задачей справятся Хазард и Оделл, а он с Ирвином поднимется насколько возможно выше по склонам Чанг-цзе - Северного пика, для того, чтобы внимательнее посмотреть на склоны Эвереста в поисках мест для лагерей. Заодно он хотел узнать, что из себя представляет Ирвин как альпинист.
Погода была отвратительная, носильщики шли с трудом, часть грузов пришлось бросить по дороге. Из второго лаггеря, пока остальные обустраивались, Мэллори и Оделл прошли вперёд, разметив и подготовив путь. Ночь была ужасна, почти никто не спал, приготовить пищу не удалось. В 11 утра всё-таки вышли, но тут оказалось, что ночной буран свёл на нет все старания Мэллори и Оделла, путь пришлось пробивать заново. Дул жестокий ветер. Обычно путь от второго к третьему лагерю занимал около четырёх часов, но в тот день они дошли только после шести вечера. В лагере не было тёплых спальников - их планировалось использовать выше, и никто не предподлагал, что в третьем лагере их оэжидает такой дикий холод.
Рано утром все - и альпинисты и носильщики - поднимались крайне неохотно. Ирвина, мучившегося головной болью, несказанно удивило, что в шесть утра Мэллори уже был на ногах и начал будить носильщиков, выискивая тех, кто способен нести грузы. Ему удалось поднять половину состава и отправить вниз, во второй лагерь, чтобы помочь нести грузы тем, кто, как рассчитывал Мэллори, уже поднимается. Группу они встретили по пути, взяв у неё часть груза. Ночевать в третьем лагере всем было негде, поэтому часть носильщиков опять же оставила грузы на пути и отправилась вниз. Мэллори поднимается в третьи лагерь, и видит, что не сделано практически ничего. Носильщики (как те, что были с ним, так и те, что оставались в лагере) поностью деморализованы. Альпинисты мучаются горной болезнью. Тогда Мэллори с Ирвином спускаются к оставшимся грузам и приносят самое необходимое - в первую очередь примуса. Это было сделано очень во-время, так как ночью температура упала почти до минус 30. Утро было печальным. Оделл и Ирвин выбыли, носильщики были в очень плохом состоянии. Больных связали верёвками и в сопровождении всё тех же унтер-офицеров отправили вниз. Хазарда, который чувствовал себя немного лучше, Мэллори отправил вниз, чтобы наконец-то донести до третьего лагеря брошенные грузы. Хазард выполнил порученное, это было последнее усилие. На этом моральные и физические силы кончились у всех.
Участники обучают шерпов обращаться с примусом.
7 мая Нортон поднимается во второй лагерь и развивает кипучую деятельность по его обустройству, распаковке и сортировке грузов и подготовке к дальнейшему движению. Полковник Нортон пользовался большим авторитетом у носильщиков, он очень хорошо умел с ними обращаться, поэтому его усилия начали приносить плоды. Во второй лагерь сверху и снизу подходят альпинисты, больных носильщиков и обессилевшего Хазарда отправляют вниз.
9 мая Нортон, Мэллори, Сомервелл, Оделл и Брюс в сопровождении 26 носильщиков выходят наверх. Но тут опять кардинально портится погода. когда они дошли до Третьего лагеря, разразился настоящий шторм. Если бы не восемь носильщиков, специально отобранных Брюсом, всё могло кончится гораздо хуже. Эти восемь человек взялли на себя обязанность обихаживать остальных носильщиков, что помогло им пережить буран. 10 мая снег идти перестал, но ветер усилился. Мэллори и Ирвин уже давно на высоте, и они уходят вниз. 11 мая - ветер не сти хает, температура минус 16. Надо отступать. Но это тоже не просто: полностью деморализованные носильщики забились в палатки и не выказывают ни малейшего желания делать хоть что-нибудь. Тогда на сцену выходит Джеффри Брюс. Вне всяких сомнений, он был отличным офицером (впоследствии вышел в отставку в 1948 году в генеральском звании). Он чётко определил, кто действительно болен, а кто только притворяется Для первых у него нашлось сочуствие и забота, для вторых - опыт командования в боевых условиях.
Эндрю Ирвин - мистер Fix it - за обычным занятием
Экспедиция собралась в Базовом Лагере. Буран нанёс ощутимые потери: носильщики были ослаблены, некоторые больны. Один обморозил ноги до лодыжек и умер о гангрены. Один лежал с тяжёлой пневмонией, один сломал ногу. Шамшер - один из гуркхов - проявлял все признаки отёка мозга и не перенёс дороги в Базовый Лагерь. "Первый раунд закончен, сказал Нортон, - Наши планы разрушены, но до поражения ещё далеко." Нортону надо было найти какой-нибудь способ поднять дух полностью деморализованных носильщиков. И Нортон придумал: в монастырь Ронгбук отправился Карма Паул с просьбой к ламе благословить экспедицию. Лама, которому генерал Брюс ещё два года назад сказал, что англичане идут на поклонение высокой горе (что, на мой взгляд, было недалеко от истины) отнёсся к просьбе с пониманием. Он обратился к носильщикам с речью, в которой призывал их быть настойчивыми в достижении цели, обещал молиться за каждого из них.
Брюс и Нортон разбили носильщиков на десятки, во главе поставили особо отличившихся, наскоро преподав им основы унтер-офицерской науки. Мэллори, Сомервелл и Оделл проверяли своё состояние в небольших скальных восхождениях в окрестностях Базы. Битхэм, оправившись от дизентерии, слёг с приступом радикулита. Ирвин занимался кислородом: из 90 баллонов, отправленных из Дарджилинга, только 15 были под полным давлением. 24 баллона были практически пустыми, но имеющееся количество позволяло рассчитыват ь на успех. Дата окончательного штурма переносилась с 17 мая на 29-е. Появлялись первые признаки раннего муссона, но с этим уже ничего поделать было нельзя. "Я чувствую себя готовым к битве, - писал Мэллори в письме Рут, - но мне понадобится каждая унция моих сил."
16 мая наверх вышла первая партия, 19-го - большая часть экспедиции сосредоточилась в Передовой Базе - Третьем лагере под северным Седлом. Погода толком так и не установилась - сильный ветер, морозы, частая пурга. 20 мая Мэллори, Оделл и Нортон проложили путь к Северному Седлу - он был сложнее и опаснее, чем в прощшлом году. Приходилось подниматься по крутому ледовому камину и пересекать лавиноопасный склон на "последних 60 метрах". 21-го Ирвин, Хазард и Сомервелл наконец-то установили столь важный четвёртый лагерь на Седле. В самом сложном месте носильщики смогли подниматься только налегке, а грузы пришлось вытягивать верёвкой. Ирвин и Сомервелл вернулис в третий лагерь, а Хазард с носильщиками остался на перевале. На следующий день должны были подняться Брюс и Оделл с тем, чтобы идти дальше и установить пятый лагерь. Но из-за снегопада они выйти на седло не смогли. Ночью температура упала до -31 градуса. 22 мая Брюс и Оделл начали подъём, но, дойдя до камина решили вернуться - снегопад сделал путь крайне опассныйм. сверху они увидели Хазарда, который спускался вместе со своими носильщиками. Вечером Хазард спустился в Третий лагерь, но вместе с ним было только восемь носильщиков, четверо остались на Седле. Почему - никто не знал, спуск начинали все вместе. Всю ночь шёл снег, но, к счастью, утром он прекратился, и в 7.30 на седло вышел спасательный отряд в составе Нортона, Мэллори и Сомервелла. Этот выход грозил поставить под угрозу всё дальнейшее восхождение, но никто из троих не колебался ни секунды. слишком тяжёлым грузом висела на них вина (хотя, какая там вина - случайность, что погибли одни а не другие) за гибель носильщиков двумя годами раньше. И подъём и спуск были необычайно трудными и опасными. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств и высокой квалификации Сомервелла всё закончилось благополучно - поздно вечером и альтпинисты и спасённые носильщики вернулись в Третий лагерь. Силы были на исходе, требовался спуск и отдых.
Обмороженные пальцы Намгъяла - одного из шерпов, спасённого с Северного Седла.
Читать дальше.
Оглавление
Назад
Мы не думали много на тему "зачем мы идём?", все наши силы были сконцентрированы на том, чтобы выжить и идти выше и выше. Но каждый из нас мечтал, чтобы работа была наконец закончена и мы вернулись в базовый лагерь и домой.
Чарлз Хьюстон, Savage mountain
Одна из первых, если не самая первая классическая фотография Эвереста с севера
1924 год должен был стать годом победы над Эверестом. Именно двадцать четвёртый, потому что организовать ещё одну экспедицию на следующий год не было уже никакой возможности. Требовалось осмыслить результаты предыдущей, требовалось дать участникам немного отдышаться после почти полугодового путешествия. Требовалось найти деньги. С деньгами было не очень, к тому же, лопнул банк, и Альпийский Клуб потерял 700 фунтов (по тем временам немалая сумма). И Мэллори и Финч отправились в длительное турне с чтением лекций. Немалую прибавку в бюджет экспедиции изыскал Джон Ноэл - он продал права на несуществующий фильм о победной экспедиции. современники с восторгом пишут о том, какой ловкий трюк при думал их кинематографист. Этот трюк впоследствии станет одним из основных средств добычи средств на гималайские экспедиции.
Кислород… И опять он стал яблоком раздора в Комитете. Экспедиция 22-го года привезла два важных наблюдения, которые противоречили (как казалось тогда) друг другу. С одной стороны, Финч доказал, что, имея с собой кислород, даже более слабый альпинист имеет хрошие шансы взойти на Эверест. С другой стороны Говард Сомервелл, который рассматривал восхождение в том числе и как медицинский эксперимент, чётко выяснил, что организм приспосабливается к высоте. Даже к запредельной. Он заметил, что второй подъём на северное Седло дался ему значительно лучше, чем первый, а третий прошёл совсем легко. то есть, при повторных подъёмах на большие высоты наступает акклиматизация. Эти наблюдения окончательно перевели сомервелла в бескислородный лагерь. Но Сомервелл, а вслед за ним и Комитет, допустили две ошибки: во-первых, они посчитали, что подъёмов на высоту Северного Седла (7000 метров) достаточно для восхождения на вершину. Во-вторых, они сильно преувеличили роль пассивной акклиматизации. Пассивная акклиматизация заключается в том, что альпинист поднимается на какую-то высоту, и несколько дней там живёт, приучая организм к недостатку кислорода. при активной акклиматизации восходитель совершает несколько подъёмов и спусков, постепенно увеличивая высоту.
Сейчас признано, что наиболее эффективным является совмещение активной и пассивной акклиматизации: подъём-спуск, подъём - ночёвка на этой высоте - подъём ещё выше - спуск. И так несколько раз, в зависимости от высоты горы. Но в 1923 году опыт был необычайно мал, и ещё многим альпинистам предстояло заплатить свою цену за желание "отдохнуть несколько дней на высоте семь с лишним тысяч метров". Споры "кислород или акклиматизация" разгорелись в Комитете с новой силой. Финч бил своих оппонетов арифметикой, сравнивая скорости передвижения группы Мэллори и своей. Да, он поднялся всего на 90 метров выше бескислородной партии, но продвинулся по гребню к вершине на полтора километра. Это, как считал Финч, делает все споры бессмысленными. Прийти к единому мнению не смогли, и Комитет решил действовать по обоим направлениям.
В Базовом Лагере. Стоят: Ирвин, Мэллори, Нортон, Оделл, Джон МакДональд (корреспондент Таймс). Сидят: Шеббир, Брюс, Сомервел, Битхэм
Для победного штурма был подобран сильный состав: руководителем опять был назначен генерал Брюс. Ядро экспедиции составляли ветераны - Мэллори, Нортон, Сомервелл, Брюс-младший. Джеффри Брюс активно тренировался в Альпах, повышая свою альпинистскую квалификацию. Сомервелл, побуждаемый идеями подвижничества и благотворительности, бросил хорошо оплачиваемую работу в Англии и остался в индийском госпитале. Забегая вперёд: в Индии он прожил до 1948 года. Нортон, назначенный заместителем руководителя, находился по делам службы в Персии, и с его отпуском в экспедицию проблем не возгникло. Мэллори тоже не оставил своих идей изменить миир к лучшему и, наконец, нашёл работу, отвечающую его запросам. Это была организация при Кембриджском университете, которая ставила своей задачей просвещение людей из нижних слоёв общества, в первую очередь - рабочих. Мэллори читал лекции, выполнял функции научного секретаря и был счастлив. Одно его огорчало - он пока не мог перевезти к себе семью, но это было исключительно вопросом времени. Получив приглашение в экспедицию, он пишет Рут, что, если она не хочет, чтобы он ехал в экспедицию, то ей достаточно только сказать об этом, и он останется дома. Но Рут явного нежелания отпускать мужа не высказала, и на работе тоже не были против. Комитет, судя по всему, видел колебания Мэллори, поэтому приглашение было сделано в крайне деликатной форме. Но Мэллори согласился - Эверест так просто никого не отпускает.
Рут и Джордж
Брать ли в экспедицию Финча? Этот вопрос вызвал споры, своим накалом, уступающие, пожалуй, только спорам вокруг кислородной проблемы. В конце-концов, буквально за несколько месяцев до отъезда Финч был вычеркнут из списков. Почему один из опытнейших участников остался за бортом? Наиболее вероятной можно считать версию, что Янгхазбенд, являясь активным противником применения кислорода (впоследствии он объясняет все неудачи именно верой в кислород), испытывал антипатию к самому ярому приверженцу кислородной тактики. В 1923 году Янгхазбенд уже не был председателем Комитета (этот пост, согласно более ранней договрённости занял генерал Брюс), но авторитет имел громадный. Он сопротивлялся кислороду как мог, но не смог продавить своей позиции. В своей книге сэр Фрэнсис пространно пишет о том, как учёный убил в Финче настоящего альпиниста: " Трагедия заключается в том, что этот прекрасный альпинист, обладающий выдающимся опытом и ловкостью с его абсолютно непобедимой волей и его жаждой славы мог бы взойти на вершину Эвереста без помощи кислорода. …. Так развертывался логический ход мыслей Финча, а он был ученый и настойчиво проводил в жизнь научные идеи. Ему хотелось применить кислород и, в соответствии со всем его характером, он так проникся этой идеей, что не мог отказаться от нее даже тогда, когда было уже установлено, что люди быстро приспособляются к условиям таких высот, как 7000 метров." В общем, Финч на Эверест не поехал.
Геолога Ноэла Эдварда Оделла приглашали ещё в предыдущую экспедицию, но тогда его не пустила работа. Восхождения Оделл начал в тринадцать лет, совершал их в Англии, Новой Зеландии и Пакистане. За исключением эверестовских ветеранов, это был самый опытный участник. Педагог и орнитолог Бентли Битхэм был давним напарником Сомервелла, он имел на своём счету немало сильных маршрутов в Англии и Альпах. Джон де Вере Хазард - сапёр, служивший в Индии, тоже считался сильным восходителем. Его включили в состав по рекомендации Моршеда. Врач - майор медицинской службы Ричард Вильям Джордж Хингстон, помимо военного опыта, имел и немалый экспедиционный. Он путешествовал по Памиру, знал горы. Капитана Морриса не отпустили служебные дела, и его место транспортного офицера занял Эдвард Освальд Шеббир из Лесного департамента Индии.
Но один участник вызвал много вопросов, разговоров и слухов - это был 21-летний студент Гарвардского университета Эндрю Ирвин, которого за лёгкий жизнерадостный характер называли Санди - Солнечный. Он не имел дажде альпийского опыта, но был физически хорошо подготовлен - член сборной Оксфорда по гребле. До Эвереста Ирвин совершил несколько восхождений в Англии, и с университетской командой побывал на Шпицбергене, где его и отметили Оделл и Лонгстафф. Одним из вопросов, который обсуждал Комитет был наилучший возраст восходителей. чёткого ответа не было. Опыт показывал, что люди в возрасте (до известного предела, конечно же), лучше акклиматизируются на высоте и терпят постоянный холод. Было решено провести эксперимент. К тому же, возникала необходимость начать привлекать к Эвересту новое - послевоенное - поколение английских альпинистов.
Эндрю Ирвин родился 8 апреля в городе Биркенхед. Закончив школу, он поступил в Оксфорд на инженерное отделение. Страсть к конструированию у Эндрю была с детства. Ещё учась в школе, во время Мировой войны, он посылал в военное ведомство проект синхронизатора для стрельбы из пулемёта через винт самолёта. проект был найден небезинтересным. казалось, что не было такой технической проблемы, с которой он не мог бы справиться. Это его умение и стало решающим: Оделл, назначенный ответственным за кислород, понял, что именно рукастый Ирвин сможет заставить работать капризные кислородные аппараты. В экспедиции он получил второе прозвище: Mister Fix it - Мистер "почини это".
Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин на пути в Индию
Итак, состав был сильный, маршрут достаточно далеко разведан, ошибки прошлого учтены - никто не сомневался, что Эверест на этот раз будет побеждён.
Как и в предыдущий раз, экспедиция в марте вышла из Дарджилинга, и в конце апреля опять была на знакомом месте Базового Лагеря. По пути генерал Брюс слёг с приступом малярии, и ему пришлось отправиться назад. Руководство принял Нортон. как отнёсся к этому Мэллори? В высшей степени положительно, он не претендовал на главенствующее положение в экспедиции, и считал Нортона хорошим руководителем. По пути был разработан план, который позволял бы альпинистам поддерживать друг друга во время восхождения. План требовал, чтобы выше Северного Седла смогли работать шесть восходителей и около 20 носильщиков. Вспомогательная группа должна была установить лагерь 5 (как мы помним, лагерь на Северном Седле всегда был четвёртым) на высоте 7500 метров. Этот лагерь по возможности с наюжается всем необходимым. Далее, два альпиниста, предназначенные для безкислородной попытки, выходят с группой носильщиков в пятый лагерь. Отуда часть носильщиков идёт вниз, а альпинисты и часть носильщиков - дальше, чтобы установить лагерь примерно на 8200 мтеров. Днём позже, с Северного Седла выходит кислородная группа с носильщиками. Хитрость заключается в том, что груза они не несут, предполагается, что всё необходимое для них уже заброшено на 7500 вспомогательной партией. На 7500 эта группа забирает груз и устанавливает лагерь примерно на 8000 м. На следующий день обе группы выходят на штурм вершины.
План был хорош, во всяком случае он казался таковым Мэллори, занявшим место заместителя руководителя экспедиции. Кто будет в бескислородной партии? Разумеется Сомервелл - прошлый год показал, что он хорошо акклиматизируется и быстро восстанавливается. Быть ли Мэллори вторым в этой связке? Пожалуй, что нет - для руководства кислородной группой нужен опытный восходитель. К тому же, Мэллори несколько изменил своё отношение к этим неуклюжим и громоздким аппаратам. Дальнейшее просто: Нортон - второй в бескилородной связке, Ирвин - в кислородной. Оделл и Джеффри Брюс - поддерживают восходителей, находясь на Северном Седле. Битхэм, на которого первоначально возлагались надежды, как на руководителя вспомогателей, подхватил дизентерию, и было непонятно, сможет ли он вообще работать на Горе. Хазард оставался для Мэллори тёмной лошадкой, так как он, по словам Сомервелла "возвёл вокруг себя психологическую стену". Да, конечно, Комитет отлично понимал, что было бы очень неплохо расши рить состав участников. всем уже было понятно, что часть альпинистов неизбежно выбывает, во время непростого пути через Тибет и тяжёлой бррьбы на склонах Эвереста. Но аткой возможности не было. И дело даэже не в финансировании. Каждый лишний участник требовал лишних лошадей, мулов и носильщиков, а правительству Тибета очень не нравились огромные караваны английских экспедиций.
Планы планами, но реальность всегда вносит в них свои коррективы. 29 апреля экспедиция была в Базовом Лагере. валил плотный снег. Это не помешало уже на следующий день отправить наверх 150 носильщиков с грузом под присмотром трёх унтер-офицеров гуркхского полка, двое из которых были в предыдущей экспедиции и знали дорогу по леднику. Тибетцев наняли на короткий срок, они торопились на свои поля. Второго мая Лагерь 2 был установлен и снабжён всем необходимым.
3 мая из Базового Лагеря выходят Мэллори, Ирвин, Хазард и Оделл с носильщиками. Задача - установить третий лагнерь под Седлом и четвёртый на Седле. мэллори надеется, что с задачей справятся Хазард и Оделл, а он с Ирвином поднимется насколько возможно выше по склонам Чанг-цзе - Северного пика, для того, чтобы внимательнее посмотреть на склоны Эвереста в поисках мест для лагерей. Заодно он хотел узнать, что из себя представляет Ирвин как альпинист.
Погода была отвратительная, носильщики шли с трудом, часть грузов пришлось бросить по дороге. Из второго лаггеря, пока остальные обустраивались, Мэллори и Оделл прошли вперёд, разметив и подготовив путь. Ночь была ужасна, почти никто не спал, приготовить пищу не удалось. В 11 утра всё-таки вышли, но тут оказалось, что ночной буран свёл на нет все старания Мэллори и Оделла, путь пришлось пробивать заново. Дул жестокий ветер. Обычно путь от второго к третьему лагерю занимал около четырёх часов, но в тот день они дошли только после шести вечера. В лагере не было тёплых спальников - их планировалось использовать выше, и никто не предподлагал, что в третьем лагере их оэжидает такой дикий холод.
Рано утром все - и альпинисты и носильщики - поднимались крайне неохотно. Ирвина, мучившегося головной болью, несказанно удивило, что в шесть утра Мэллори уже был на ногах и начал будить носильщиков, выискивая тех, кто способен нести грузы. Ему удалось поднять половину состава и отправить вниз, во второй лагерь, чтобы помочь нести грузы тем, кто, как рассчитывал Мэллори, уже поднимается. Группу они встретили по пути, взяв у неё часть груза. Ночевать в третьем лагере всем было негде, поэтому часть носильщиков опять же оставила грузы на пути и отправилась вниз. Мэллори поднимается в третьи лагерь, и видит, что не сделано практически ничего. Носильщики (как те, что были с ним, так и те, что оставались в лагере) поностью деморализованы. Альпинисты мучаются горной болезнью. Тогда Мэллори с Ирвином спускаются к оставшимся грузам и приносят самое необходимое - в первую очередь примуса. Это было сделано очень во-время, так как ночью температура упала почти до минус 30. Утро было печальным. Оделл и Ирвин выбыли, носильщики были в очень плохом состоянии. Больных связали верёвками и в сопровождении всё тех же унтер-офицеров отправили вниз. Хазарда, который чувствовал себя немного лучше, Мэллори отправил вниз, чтобы наконец-то донести до третьего лагеря брошенные грузы. Хазард выполнил порученное, это было последнее усилие. На этом моральные и физические силы кончились у всех.
Участники обучают шерпов обращаться с примусом.
7 мая Нортон поднимается во второй лагерь и развивает кипучую деятельность по его обустройству, распаковке и сортировке грузов и подготовке к дальнейшему движению. Полковник Нортон пользовался большим авторитетом у носильщиков, он очень хорошо умел с ними обращаться, поэтому его усилия начали приносить плоды. Во второй лагерь сверху и снизу подходят альпинисты, больных носильщиков и обессилевшего Хазарда отправляют вниз.
9 мая Нортон, Мэллори, Сомервелл, Оделл и Брюс в сопровождении 26 носильщиков выходят наверх. Но тут опять кардинально портится погода. когда они дошли до Третьего лагеря, разразился настоящий шторм. Если бы не восемь носильщиков, специально отобранных Брюсом, всё могло кончится гораздо хуже. Эти восемь человек взялли на себя обязанность обихаживать остальных носильщиков, что помогло им пережить буран. 10 мая снег идти перестал, но ветер усилился. Мэллори и Ирвин уже давно на высоте, и они уходят вниз. 11 мая - ветер не сти хает, температура минус 16. Надо отступать. Но это тоже не просто: полностью деморализованные носильщики забились в палатки и не выказывают ни малейшего желания делать хоть что-нибудь. Тогда на сцену выходит Джеффри Брюс. Вне всяких сомнений, он был отличным офицером (впоследствии вышел в отставку в 1948 году в генеральском звании). Он чётко определил, кто действительно болен, а кто только притворяется Для первых у него нашлось сочуствие и забота, для вторых - опыт командования в боевых условиях.
Эндрю Ирвин - мистер Fix it - за обычным занятием
Экспедиция собралась в Базовом Лагере. Буран нанёс ощутимые потери: носильщики были ослаблены, некоторые больны. Один обморозил ноги до лодыжек и умер о гангрены. Один лежал с тяжёлой пневмонией, один сломал ногу. Шамшер - один из гуркхов - проявлял все признаки отёка мозга и не перенёс дороги в Базовый Лагерь. "Первый раунд закончен, сказал Нортон, - Наши планы разрушены, но до поражения ещё далеко." Нортону надо было найти какой-нибудь способ поднять дух полностью деморализованных носильщиков. И Нортон придумал: в монастырь Ронгбук отправился Карма Паул с просьбой к ламе благословить экспедицию. Лама, которому генерал Брюс ещё два года назад сказал, что англичане идут на поклонение высокой горе (что, на мой взгляд, было недалеко от истины) отнёсся к просьбе с пониманием. Он обратился к носильщикам с речью, в которой призывал их быть настойчивыми в достижении цели, обещал молиться за каждого из них.
Брюс и Нортон разбили носильщиков на десятки, во главе поставили особо отличившихся, наскоро преподав им основы унтер-офицерской науки. Мэллори, Сомервелл и Оделл проверяли своё состояние в небольших скальных восхождениях в окрестностях Базы. Битхэм, оправившись от дизентерии, слёг с приступом радикулита. Ирвин занимался кислородом: из 90 баллонов, отправленных из Дарджилинга, только 15 были под полным давлением. 24 баллона были практически пустыми, но имеющееся количество позволяло рассчитыват ь на успех. Дата окончательного штурма переносилась с 17 мая на 29-е. Появлялись первые признаки раннего муссона, но с этим уже ничего поделать было нельзя. "Я чувствую себя готовым к битве, - писал Мэллори в письме Рут, - но мне понадобится каждая унция моих сил."
16 мая наверх вышла первая партия, 19-го - большая часть экспедиции сосредоточилась в Передовой Базе - Третьем лагере под северным Седлом. Погода толком так и не установилась - сильный ветер, морозы, частая пурга. 20 мая Мэллори, Оделл и Нортон проложили путь к Северному Седлу - он был сложнее и опаснее, чем в прощшлом году. Приходилось подниматься по крутому ледовому камину и пересекать лавиноопасный склон на "последних 60 метрах". 21-го Ирвин, Хазард и Сомервелл наконец-то установили столь важный четвёртый лагерь на Седле. В самом сложном месте носильщики смогли подниматься только налегке, а грузы пришлось вытягивать верёвкой. Ирвин и Сомервелл вернулис в третий лагерь, а Хазард с носильщиками остался на перевале. На следующий день должны были подняться Брюс и Оделл с тем, чтобы идти дальше и установить пятый лагерь. Но из-за снегопада они выйти на седло не смогли. Ночью температура упала до -31 градуса. 22 мая Брюс и Оделл начали подъём, но, дойдя до камина решили вернуться - снегопад сделал путь крайне опассныйм. сверху они увидели Хазарда, который спускался вместе со своими носильщиками. Вечером Хазард спустился в Третий лагерь, но вместе с ним было только восемь носильщиков, четверо остались на Седле. Почему - никто не знал, спуск начинали все вместе. Всю ночь шёл снег, но, к счастью, утром он прекратился, и в 7.30 на седло вышел спасательный отряд в составе Нортона, Мэллори и Сомервелла. Этот выход грозил поставить под угрозу всё дальнейшее восхождение, но никто из троих не колебался ни секунды. слишком тяжёлым грузом висела на них вина (хотя, какая там вина - случайность, что погибли одни а не другие) за гибель носильщиков двумя годами раньше. И подъём и спуск были необычайно трудными и опасными. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств и высокой квалификации Сомервелла всё закончилось благополучно - поздно вечером и альтпинисты и спасённые носильщики вернулись в Третий лагерь. Силы были на исходе, требовался спуск и отдых.
Обмороженные пальцы Намгъяла - одного из шерпов, спасённого с Северного Седла.
Читать дальше.
Оглавление