ЭПИТАФИЯ
На железной скамейке, что в скверике на Поварской,
на клеенчатой сумке в разгаре московского лета
он лежал, привалившись откровенно больной головой,
все еще не признавшей козырную масть камуфлета.
Боже мой, неужели? Какая тут речь о кирзе,
белозубой змее и каких-то застежках распада -
вот он сел на скамейке во всей погоревшей красе
и, увидев меня
(
Read more... )