Интересные параллели (2)
Продолжение
(начало здесь)
4. В "Невском альманахе" на 1829 год появились шесть иллюстраций, сделанных А.В. Нотбеком к первым шести главам романа "Евгений Онегин" (в уже упоминавшемся нами ранее каталоге "Пушкин в печати. 1814-1837" приводятся следующие даты выхода в свет глав романа: I -1825 г., II - 1826 г., III - 1827 г., IV,V - 1828 г., VI - 1828 г. Причем в конце шестой главы было напечатано: "Конец первой части"). В статье Евг. Мансурова "Пушкин и Нотбек" (в "Альманахе библиофила. XXIII. Венок Пушкину" М., 1987. С. 127-130) опубликованы репродукции этих иллюстраций:
причем для самой первой в качестве прототипа указан тот самый пушкинский эскиз-набросок, о котором мы говорили выше. Для остальных иллюстраций таких прототипов автору статьи обнаружить не удалось.
Но самое интересное в этой статье то, что Евг. Мансуров предлагает считать эти шесть иллюстраций сделанными в процессе подготовки А.С. Пушкиным отдельного издания "первой части" романа "Евгений Онегин" (в составе первых шести глав). О таком издательском замысле Пушкина подробно рассказал Б.В. Томашевский в статье "Поправки Пушкина к тексту "Евгения Онегина"" (в: "Пушкин: Временник Пушкинской комиссии" - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. Вып. 2. С. 8-11). Однако, к сожалению, каких-либо дополнительных материалов (переписки, воспоминаний или иных свидетельств), позволяющих подтвердить связь цикла иллюстраций в "Невском альманахе" с планами отдельного издания первых шести глав "Евгения Онегина" пока не обнаружено.
5. Нас в данном случае будут интересовать всего две иллюстрации (по общему счету - первая и третья) из шести: те, которые в 1829-м году вызвали "поэтическую реакцию" самого А.С. Пушкина - в виде эпиграмм, хорошо известных всем почитателям его творчества. Полный текст этих коротеньких стихотворений в официальных публикациях "для широких читательских масс" не появлялся по причине наличия в них "неудобных для печати" мест (или же появлялся - в "подправленном" виде).
Приведем страницу из "венгеровского" издания (т. 3, с. 63), на которой представлены две иллюстрации А.В. Нотбека и "вдохновленные" ими пушкинские эпиграммы:
5. Отметим сразу, что авторских автографов для этих эпиграмм не сохранилось. Их текст известен по нескольким, иногда разнящимся в деталях, копиям и записям по памяти. История появления и подборка вариантов приведена в 3-м томе Большого академического издания Сочинений (в переиздании "Воскресенья" - т. 3.2, с. 1183-1185):
Сам "академический" текст эпиграмм выглядит так (в переиздании "Воскресенья" - т. 3.1, с. 165):
Причем, если сравнить эту публикацию с венгеровской, становится очевидным, что больше всего "досталось" как раз второй, "татьянинской" эпиграмме (что обусловлено разночтениями списков, о которых было сказано в комментариях - 1, 2 - к Большому академическому изданию сочинений).
Известно несколько дореволюционных публикаций этих эпиграмм.
Зарубежные:
1. А.И. Герцена и Н.П. Огарева в сборнике „Полярная Звезда на 1859, издаваемая Искандером и Н. Огаревым“, кн. 5, Лондон, 1859, с. 28.
2. Н.В. Гербеля в берлинском сборнике „Стихотворений А. С. Пушкина“ 1861, с. 49-50.
3. Огарева в сборнике „Русская потаенная литература XIX столетия“, Лондон, 1861, с. 97.
Отечественные:
В России текст первой эпиграммы был опубликован Н.В. Гербелем в статье „Для будущего полного собрания сочинений А. С. Пушкина“ - „Русский Архив“ 1876, № 10, стр. 222, а "татьянинская" эпиграмма в полном виде (с отточиями на месте двух слов в ст. 2 и в ст. 7) была опубликовано В.Я. Брюсовым в его - окончившемся первым выпуском первого тома - издании Собрания сочинений Пушкина, т. I, ч. I, 1919 (на обл. указ. 1920) стр. 309.
Электронных вариантов самой ранней публикации (1) в нашем распоряжении не имеется, зато с остальными можно ознакомиться:
2) "Стихотворения А.С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений. Дополнение к шести томам петербургского издания" (Берлин, 1861)
3) "Русская потаенная литература XIX столетия" (Лондон, 1861)
Приведем также текст эпиграмм из Собрания сочинений А.С. Пушкина, подготовленного В.Я. Брюсовым (Брюсов указывает в примечании на произведенную им замену во второй строке первой, "онегинской" эпиграммы):
6. Вернемся к иллюстративному материалу и сравним пушкинский набросок с появившимся через 4 года готовым результатом:
Вроде бы, все основные элементы - две фигуры, Петропавловская крепость, лодка - на месте, но... Как мы хорошо помним, А.С. Пушкин очень жестко описал необходимые требования к расположению фигур и среди этих требований было то, что персонаж, обозначенный цифрой "2" (собственно - Онегин) "должен быть опершися на гранит" (подчеркнуто Пушкиным), поскольку это соответствовало самому же пушкинскому тексту "С душою, полной сожалений, И опершися на гранит, Стоял задумчиво Евгений...".
В результате же - на иллюстрации А. Нотбека - получилось, что Онегин просто положил правую руку на парапет, а собственно "опирается на гранит" совсем другой персонаж, что, скорее всего и вызвало столь изящно выраженный сарказм в первой части эпиграммы. Но, кроме этого, Пушкин весьма образно и глубокомысленно обыграл разворот художником этой же самой фигуры по сравнению с первоначальным авторским замыслом:
"Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой".
Со второй же, "татьянинской" эпиграммой дело обстоит несколько сложнее. Что могло вызвать гнев Пушкина?
Полуобнаженность "в печати" - уже по одному тому, что иллюстрация не была забракована цензурой - в этот период не была табуирована и не расценивалась как непристойность. Достаточно вспомнить, что практически в таком же виде были изображены на портретах две известнейшие балерины пушкинского времени - Е.И. Колосова и А.И. Истомина (не исключено, что А. Нотбек ориентировался как раз на эти или подобные им варианты)
портрет Е.И. Колосовой (неизвестный художник, 1809 г.)
портрет А.И. Истоминой (?А. Винтерхальдер. 1816-1820 гг.)
Вспомним, также, фрагмент текста романа, который был проиллюстрирован А. Нотбеком (III глава, XXXII строфа):
"К плечу головушкой склонилась.
Сорочка легкая спустилась
С ее прелестного плеча...".
7. Здесь, как представляется, нужно обратиться к пушкинским рукописям, поскольку именно этот фрагмент А.С. Пушкин, в свое время, тоже пытался изобразить в черновых записях текста 3-й главы. А именно - в тетради ПД 835 (бывш. ЛБ 2370) на лл. 7 и 7об. мы встречаем ту самую, "склонившую головушку к плечу" фигуру:
Выделим собственно фигуры:
Как хорошо видно, Пушкин оба раза обозначил и "спустившуюся с плеча" (хотя и в разной степени) сорочку...
Но если сравнить пушкинские наброски с получившейся иллюстрацией,
то, в принципе, негодование автора текста можно будет понять: художник, изобразивший практически все детали ("письмо дрожит в ее руке", "к плечу головушкой склонилась", "сорочка легкая спустилась с ее прелестного плеча", "лунного луча сиянье гаснет") - за исключением сохнущей на языке "облатки" - не смог (и даже, похоже, не пытался) передать состояние юной Татьяны, на котором как раз и был сосредоточен сам Пушкин в этой строфе и в своих рисунках...
Однако, следует отметить, что в настоящее время появились уточнения относительно "самостоятельности" данных рисунков А.С. Пушкина в черновых записях текста III главы "Евгения Онегина". Если Т.Г. Цявловская в своем капитальном труде "Рисунки Пушкина" вполне уверенно атрибутирует оба рисунка как изображающие именно Татьяну Ларину (по изд. 1983-го года - с. 62-64) , то в выпущенном к 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина дополнительном (18-м) томе Полного собрания сочинений (изд. Воскресенье, М., 1996), который так и называется "Рисунки", отмечено, что аналог пушкинской "сидящей Татьяны" (ПД 835, л. 7об) был отыскан среди иллюстраций в одной из книг, имевшейся в распоряжении А.С. Пушкина (по составленному Б,Л. Модзалевским библиографическому описанию "Библиотека А.С. Пушкина". СПб., 1910; репр. 1988) - петербургскому изданию (на польском языке) исторической повести Адама Мицкевича "Konrad Wallenrod" (по каталогу Б. Модзалевского - № 1165; экземпляр разрезан, заметки отсутствуют):
Скорее всего имеется в виду вот эта иллюстрация из данной книги:
По этой причине составители 18-го тома отнесли рисунок "сидящей Татьяны" не к "автоиллюстрациям", как ожидалось бы в соответствии с атрибуцией Т.Г. Цявловской, но в раздел "Перерисовки и подражания" (то же относится и к "стоящей Татьяне").
Да, действительно, такая книга имелась в библиотеке А.С. Пушкина и, судя по тому, что данный экземпляр был разрезан (как отмечено Б.Л, Модзалевским), Пушкин её просматривал. Однако, есть одна деталь, которая не согласуется с таким хронологическим построением: дело в том, что книга А. Мицкевича, как это указано на титуле, вышла в 1828-м году (во 2-й части журнала "Московский вестник", в начале 1829-го года, был опубликован пушкинский перевод начала "Конрада Валленрода" - "Отрывок из поэмы "Конрад Валленрод" М-ча", который вошел и в изданную в том же 1829-м году вторую часть "Стихотвероений Алесксандра Пушкина". Подробнее см.: Левкович Я.Л. "Переводы Пушкина из Мицкевича" // Пушкин. Исследования и материалы. T. VII. С. 151-168), записи же А.С. Пушкина в данной тетради (ПД 835) оканчиваются 1827-м годом, а черновики третьей главы "Евгения Онегина" относятся к еще более раннему периоду (надо вспомнить, что третья глава была опубликована уже в 1827-м году (см. выше - п. 4). Заполнение интересующих нас листов 7 и 7об относится исследователями к 1824-му году и рисунки женских фигур вряд ли могли появиться много позже этого времени. Дополнительные сведения по этому вопросу можно найти в статье С.А. Фомичева "Рабочая тетрадь Пушкина ПД № 835 (из текстологических наблюдений)", опубликованной в сборнике "Пушкин. Исследования и материалы". Т. XI. Л., 1983. С. 27-65). По этой причине для соотнесения пушкинской "сидящей Татьяны" с какой-либо конкретной иллюстрацией из конкретной книги необходимо отыскать более раннее издание, которое могло быть доступно Пушкину в момент его работы над текстом третьей главы "Евгения Онегина", а указанную в 18-м дополнительном томе связь с книгой А. Мицкевича следует признать необоснованной.
Справедливости ради скажем, что в дальнейшем при иллюстрировании эпизодов 3-й главы "Евгения Онегина" различные художники более тщательно старались отразить заложенное Пушкиным в образ Татьяны в этом эпизоде смятенье чувств (одновременно не забывая о "спустившейся с плеча сорочке"). Приведем несколько иллюстраций из 3-го тома венгеровского издания сочинений А.С. Пушкина, а также репродукцию картины Д.А. Белюкина (к этой коллекции можно добавить работы А. Самохвалова и Л.Я. Тимошенко):
В целом же, тем, кто заинтересовался темой "Татьяна Ларина в изобразительном искусстве", можно порекомендовать прекрасную LI-подборку иллюстративного материала...
Окончание следует...