круговорот добродетели
«Новый отчет о Гвинее» капитана Уильяма Снелгрейва (1734) - очень приятное чтение. Перед нами предстает храбрый и умелый капитан, которого ценят хозяева, любит команда, уважают аборигены и даже пираты. Он беспрерывно творит добро, спасает туземных детей, а их вождей учит, что «главный закон человеческой природы - поступать с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобой.» Пассажиры в восторге и поют хором песни в его честь, хлопая в ладоши. Этому, видимо, совсем не мешают их кандалы - Снелгрейв был капитаном невольничьего судна.
Столько патоки тут не случайно, в Англии многие порицали работорговлю с моральных и христианских позиций. Снелгрейв и подводит под свою работу моральную базу. В его «Отчете» жизнь негров в Африке так ужасна, что загнать их под палубу в цепях, везти скрюченных через весь океан, а выживших продать на сахарные плантации Ямайки - в сущности, гуманитарная миссия.
Карьера этого матерого гуманиста чуть было не оборвалась в апреле 1719 у берегов Сьерра-Леоне. К его довольно сильному кораблю «Bird Galley» (16 орудий, 45 чел. экипажа) подплыла на лодке горстка английских пиратов и захватила без боя. Снелгрейв уверяет, что приказывал открыть огонь, но помощник не стал ни стрелять, ни вооружать матросов, желая сам примкнуть к пиратам. Свое поведение позже обьяснил тем, что «дома была жена, которую он не мог любить».
Пираты про жену не знали, но восприняли ход событий, как должное. На невольничьих судах приходилось туго не только рабам, но и матросам, и никто не ждал от них энтузиазма в обороне. «Как пираты мне сказали, они расчитывали на те же благоприятные обстоятельства, что и с другими захваченными судами, поскольку люди обычно рады возможности к ним присоединиться. Последнее, к несчастью, чистая правда». Пиратов скорее удивило, что приказ о сопротивлении вообще прозвучал. Для острастки они постреляли из пистолетов и бросили пару гранат, убив и ранив несколько матросов. Затем побили Снелгрейва пистолетными рукоятками и приступили к делу, т.е. грабежу судна, вандализму и повальному пьянству.
Этот бизнес требовал позы моральной правоты не меньше, чем работорговля. Чтобы экипажи атакованных судов сотрудничали, надо было выглядеть защитниками их интересов. Один пират заявил Снелгрейву, «что моя жизнь в безопасности, если никто из моих людей на меня не пожалуется». Другой, Х.Дэвис, произнес в назидание остальным целую речь. «Ему очень жаль, что со мной так обошлись. Им следует помнить причины, по которым они ушли в пираты, а именно, отомстить подлым владельцам судов и жестоким капитанам. Мой же хозяин не имеет равных в Лондоне по щедрости и доброте к бедным морякам. Что до меня, то ни один из моих людей не сказал обо мне плохого слова, и было ясно, что они любят меня... И он надеется, что со мной будут обращаться хорошо, и вернут мне часть имущества.»
При всех добродетелях Снелгрейва, к пиратам ушел не только его неудачно женатый помощник, но и 10 матросов. Все же их положительные отзывы сыграли свою роль, его отпустили и даже подарили небольшое судно, на котором он с остатком экипажа добрался до Англии.
Хауэлл Дэвис. Это он произнес речь в защиту Снелгрейва, за что тот назвал его «великодушнейшим человеком». Иллюстрация из «Истории знаменитых пиратов», 1724
Теперь с этими великодушными людьми надо было что-то делать - работорговцы несли большие убытки. Хозяин Снелгрейва, крупный судовладелец и финансист Х.Моррис, приложил немало усилий, добиваясь участия военного флота. Другие его поддержали, и в 1721 два корабля 4 ранга, «Ласточка» и «Веймут», отправились к берегам Гвинеи. Почти год ушел на поиски противника. Зато в следующем феврале 50-пушечная «Ласточка» застала на стоянке не какую-то мелочь, а Барта Робертса, одного из самых успешных и знаменитых пиратов. После смерти Х.Дэвиса в июне 1719 Робертс возглавил его команду. Теперь он имел 3 судна, в т.ч. 40-пушечный "Royal Fortune” и 32-пушечный “Ranger”. Все было готово для лихого морского боя, описание которого сможет украсить любой ЖЖ.
Жаль, что описывать нечего. Пираты по пьянке приняли «Ласточку» за торговое судно. "Ranger” попытался ее захватить, и, поняв свою ошибку, после короткой перестрелки сдался. «Ласточка» направилась к "Royal Fortune”, который пробовал сбежать, но, получив несколько зарядов картечи (одним из них был убит Робертс), тоже сдался, практически без боя. Возможно, люди Робертса, привыкшие иметь дело с легкой добычей вроде Снелгрейва, просто запаниковали. Если же они надеялись на снисхождение, то зря - из белых пленников повесили примерно каждого четвертого, негров продали.
Поодиночке суда Робертса вряд ли имели шансы против линейного корабля, даже без учета пьянства и смерти командира. Не говоря уж о пушках, на «Ласточке» экипаж был больше, чем на всех пиратских судах, вместе взятых (те имели лишь 200 белых и 70 негров). Но доктор «Ласточки» Д.Аткинс в своих записках говорит, разумеется, не о таких мелочах, а о своем моральном превосходстве.
«Храбрость, как и ремесло, приобретается учением. Сегодняшний трус через 7 лет может стать храбрецом, а потом наоборот, из-за плохой жены или другого несчастья. А регулярные части - это школа, где каждый, если неглуп, усвоит походку, речь и смелость героя. Джентльмен, воспитанный робким, находит храбрость в своем офицерском звании, и она растет, когда он становится капитаном, полковником и генералом. Пираты, хотя лично храбрые, не имея такого порядка и руководителя, были жалким противником. Во время их захвата никого у нас даже не ранили, что всегда будет судьбой этого сброда.» (J.Atkins “Voyage to Guinea in HMS Swallow”)
Как бы то ни было, побережье было хорошо почищено от пиратов, и коллеги Снелгрейва смогли возобновить свой гуманитарный бизнес по трудоустройству негров на плантации. Из всей этой истории, вероятно, следует извлечь какую-то мораль, вроде "вот же лицемеры!". Но делать мне этого не хочется - в ней и так от морализаторов прохода нет.
Столько патоки тут не случайно, в Англии многие порицали работорговлю с моральных и христианских позиций. Снелгрейв и подводит под свою работу моральную базу. В его «Отчете» жизнь негров в Африке так ужасна, что загнать их под палубу в цепях, везти скрюченных через весь океан, а выживших продать на сахарные плантации Ямайки - в сущности, гуманитарная миссия.
Карьера этого матерого гуманиста чуть было не оборвалась в апреле 1719 у берегов Сьерра-Леоне. К его довольно сильному кораблю «Bird Galley» (16 орудий, 45 чел. экипажа) подплыла на лодке горстка английских пиратов и захватила без боя. Снелгрейв уверяет, что приказывал открыть огонь, но помощник не стал ни стрелять, ни вооружать матросов, желая сам примкнуть к пиратам. Свое поведение позже обьяснил тем, что «дома была жена, которую он не мог любить».
Пираты про жену не знали, но восприняли ход событий, как должное. На невольничьих судах приходилось туго не только рабам, но и матросам, и никто не ждал от них энтузиазма в обороне. «Как пираты мне сказали, они расчитывали на те же благоприятные обстоятельства, что и с другими захваченными судами, поскольку люди обычно рады возможности к ним присоединиться. Последнее, к несчастью, чистая правда». Пиратов скорее удивило, что приказ о сопротивлении вообще прозвучал. Для острастки они постреляли из пистолетов и бросили пару гранат, убив и ранив несколько матросов. Затем побили Снелгрейва пистолетными рукоятками и приступили к делу, т.е. грабежу судна, вандализму и повальному пьянству.
Этот бизнес требовал позы моральной правоты не меньше, чем работорговля. Чтобы экипажи атакованных судов сотрудничали, надо было выглядеть защитниками их интересов. Один пират заявил Снелгрейву, «что моя жизнь в безопасности, если никто из моих людей на меня не пожалуется». Другой, Х.Дэвис, произнес в назидание остальным целую речь. «Ему очень жаль, что со мной так обошлись. Им следует помнить причины, по которым они ушли в пираты, а именно, отомстить подлым владельцам судов и жестоким капитанам. Мой же хозяин не имеет равных в Лондоне по щедрости и доброте к бедным морякам. Что до меня, то ни один из моих людей не сказал обо мне плохого слова, и было ясно, что они любят меня... И он надеется, что со мной будут обращаться хорошо, и вернут мне часть имущества.»
При всех добродетелях Снелгрейва, к пиратам ушел не только его неудачно женатый помощник, но и 10 матросов. Все же их положительные отзывы сыграли свою роль, его отпустили и даже подарили небольшое судно, на котором он с остатком экипажа добрался до Англии.
Хауэлл Дэвис. Это он произнес речь в защиту Снелгрейва, за что тот назвал его «великодушнейшим человеком». Иллюстрация из «Истории знаменитых пиратов», 1724
Теперь с этими великодушными людьми надо было что-то делать - работорговцы несли большие убытки. Хозяин Снелгрейва, крупный судовладелец и финансист Х.Моррис, приложил немало усилий, добиваясь участия военного флота. Другие его поддержали, и в 1721 два корабля 4 ранга, «Ласточка» и «Веймут», отправились к берегам Гвинеи. Почти год ушел на поиски противника. Зато в следующем феврале 50-пушечная «Ласточка» застала на стоянке не какую-то мелочь, а Барта Робертса, одного из самых успешных и знаменитых пиратов. После смерти Х.Дэвиса в июне 1719 Робертс возглавил его команду. Теперь он имел 3 судна, в т.ч. 40-пушечный "Royal Fortune” и 32-пушечный “Ranger”. Все было готово для лихого морского боя, описание которого сможет украсить любой ЖЖ.
Жаль, что описывать нечего. Пираты по пьянке приняли «Ласточку» за торговое судно. "Ranger” попытался ее захватить, и, поняв свою ошибку, после короткой перестрелки сдался. «Ласточка» направилась к "Royal Fortune”, который пробовал сбежать, но, получив несколько зарядов картечи (одним из них был убит Робертс), тоже сдался, практически без боя. Возможно, люди Робертса, привыкшие иметь дело с легкой добычей вроде Снелгрейва, просто запаниковали. Если же они надеялись на снисхождение, то зря - из белых пленников повесили примерно каждого четвертого, негров продали.
Поодиночке суда Робертса вряд ли имели шансы против линейного корабля, даже без учета пьянства и смерти командира. Не говоря уж о пушках, на «Ласточке» экипаж был больше, чем на всех пиратских судах, вместе взятых (те имели лишь 200 белых и 70 негров). Но доктор «Ласточки» Д.Аткинс в своих записках говорит, разумеется, не о таких мелочах, а о своем моральном превосходстве.
«Храбрость, как и ремесло, приобретается учением. Сегодняшний трус через 7 лет может стать храбрецом, а потом наоборот, из-за плохой жены или другого несчастья. А регулярные части - это школа, где каждый, если неглуп, усвоит походку, речь и смелость героя. Джентльмен, воспитанный робким, находит храбрость в своем офицерском звании, и она растет, когда он становится капитаном, полковником и генералом. Пираты, хотя лично храбрые, не имея такого порядка и руководителя, были жалким противником. Во время их захвата никого у нас даже не ранили, что всегда будет судьбой этого сброда.» (J.Atkins “Voyage to Guinea in HMS Swallow”)
Как бы то ни было, побережье было хорошо почищено от пиратов, и коллеги Снелгрейва смогли возобновить свой гуманитарный бизнес по трудоустройству негров на плантации. Из всей этой истории, вероятно, следует извлечь какую-то мораль, вроде "вот же лицемеры!". Но делать мне этого не хочется - в ней и так от морализаторов прохода нет.