Память. Мануэль де Оливейра...
2 апреля 2015 года в возрасте 107 лет умер Мануэль де Оливейра, режиссер, классик мирового кинематографа. Свой последний фильм ("Жебо и тень") снимал в 2012 году…
Из статьи Антона Долина об Оливейре (2008 год):
"Возраст - главный союзник Оливейры в заговоре против кинематографических правил. Кажется, будто он заключил договор - если не с дьяволом, то со временем, - чтобы превратиться в полноценную творческую единицу лишь к тому моменту, когда ни продюсеры, ни прокатчики, ни зрители не посмеют ему перечить, не помешают гнуть собственную линию и снимать то, что захочется, забыв о моде и требованиях рынка.
1940 год. Свадьба Мануэля и Марии Исабель (1918-2019)
Старость стала сознательной жизненной позицией, концепцией противостояния изменчивой вселенной. Ведь Оливейра - в положении, о котором истинный художник может только мечтать: ему абсолютно нечего терять.
Пусть некоторые критики ставят скоропалительные диагнозы - дескать, Оливейра "впал в детство" или "выжил из ума". Старческая бесшабашность режиссера - источник той иррациональной энергии, которая ощущается за статичными молчаливыми кадрами его картин, все более странных и удивительных с каждым годом, все меньше похожих на патриархально-примиряющие шедевры немощного гения.
Карьера Оливейры - результат не одной лишь личной целеустремленности и предрасположенности судьбы, но и объективного хода событий. Достаточно вспомнить о втором великом португальском старце - лауреате Нобелевской премии по литературе Жозе Сарамагу: сменив десяток профессий за годы салазаровской диктатуры, он писал в стол и получил признание на родине и за рубежом, когда ему было за шестьдесят.
Правление «умеренных фашистов» стало причиной вынужденных перерывов в творческой активности обоих - писателя, сына бедных крестьян и убежденного коммуниста, и режиссера-ари-стократа, который, хоть носил ту же фамилию, что и диктатор (Антониу ди Оливейра Салазар), был вынужден перейти от кинематографа к виноделию.
Похороны де Оливейры
После " цветочной революции" 1974-го расцвели не только политики либерального толка, но и независимые творческие интеллигенты - и жадно, отказываясь вспоминать о дате рождения, бросились наверстывать упущенное. Сегодня, жизнь спустя после смены власти в Португалии, Оливейра кажется героем книги Сарамагу "Перебои в смерти" - человеком, обретшим непрошенное бессмертие. Парки о нем просто забыли…
Мария Исабель на похоронах мужа
Оливейра - как ослепший Эдип в Колоне, вспоминающий о загадке Сфинкса, разгаданной давным-давно: кто ходит на трех ногах вечером? Старик, опирающийся на палку.
"Аники-бобо" (1942):
Своей тростью мудрец Оливейра разгоняет несведущих - в 2008-м на сцене Каннского фестивального дворца он дважды ударил палкой директора отборочной комиссии Тьерри Фремо, который пытался оказать независимому старцу непрошеную помощь. Этой тростью он ищет на ощупь те самые точки опоры, которые позволили бы Архимеду перевернуть мир, а Оливейре помогут хотя бы поколебать власть самодовольного кинематографа…"
"Порту моего детства" (2001):
Из статьи Антона Долина об Оливейре (2008 год):
"Возраст - главный союзник Оливейры в заговоре против кинематографических правил. Кажется, будто он заключил договор - если не с дьяволом, то со временем, - чтобы превратиться в полноценную творческую единицу лишь к тому моменту, когда ни продюсеры, ни прокатчики, ни зрители не посмеют ему перечить, не помешают гнуть собственную линию и снимать то, что захочется, забыв о моде и требованиях рынка.
1940 год. Свадьба Мануэля и Марии Исабель (1918-2019)
Старость стала сознательной жизненной позицией, концепцией противостояния изменчивой вселенной. Ведь Оливейра - в положении, о котором истинный художник может только мечтать: ему абсолютно нечего терять.
Пусть некоторые критики ставят скоропалительные диагнозы - дескать, Оливейра "впал в детство" или "выжил из ума". Старческая бесшабашность режиссера - источник той иррациональной энергии, которая ощущается за статичными молчаливыми кадрами его картин, все более странных и удивительных с каждым годом, все меньше похожих на патриархально-примиряющие шедевры немощного гения.
Карьера Оливейры - результат не одной лишь личной целеустремленности и предрасположенности судьбы, но и объективного хода событий. Достаточно вспомнить о втором великом португальском старце - лауреате Нобелевской премии по литературе Жозе Сарамагу: сменив десяток профессий за годы салазаровской диктатуры, он писал в стол и получил признание на родине и за рубежом, когда ему было за шестьдесят.
Правление «умеренных фашистов» стало причиной вынужденных перерывов в творческой активности обоих - писателя, сына бедных крестьян и убежденного коммуниста, и режиссера-ари-стократа, который, хоть носил ту же фамилию, что и диктатор (Антониу ди Оливейра Салазар), был вынужден перейти от кинематографа к виноделию.
Похороны де Оливейры
После " цветочной революции" 1974-го расцвели не только политики либерального толка, но и независимые творческие интеллигенты - и жадно, отказываясь вспоминать о дате рождения, бросились наверстывать упущенное. Сегодня, жизнь спустя после смены власти в Португалии, Оливейра кажется героем книги Сарамагу "Перебои в смерти" - человеком, обретшим непрошенное бессмертие. Парки о нем просто забыли…
Мария Исабель на похоронах мужа
Оливейра - как ослепший Эдип в Колоне, вспоминающий о загадке Сфинкса, разгаданной давным-давно: кто ходит на трех ногах вечером? Старик, опирающийся на палку.
"Аники-бобо" (1942):
You can watch this video on www.livejournal.com
Своей тростью мудрец Оливейра разгоняет несведущих - в 2008-м на сцене Каннского фестивального дворца он дважды ударил палкой директора отборочной комиссии Тьерри Фремо, который пытался оказать независимому старцу непрошеную помощь. Этой тростью он ищет на ощупь те самые точки опоры, которые позволили бы Архимеду перевернуть мир, а Оливейре помогут хотя бы поколебать власть самодовольного кинематографа…"
"Порту моего детства" (2001):
You can watch this video on www.livejournal.com