1977 год. Война между Египтом и Ливией...
21 июля 1977 года - Началась Египетско-ливийская война...
В июле 1977 года в знак протеста против египетских контактов с Израилем в Ливии был организован многотысячный "марш на Каир". Участники марша были остановлены на границе египетскими солдатами. Египет обвинил Ливию в проведении рейдов на египетской территории и захвате пленных. Ливия ответила аналогичным обвинением.
21 июля египетские наземные подразделения вторглись на территорию Ливии. Две дивизии египетской армии заняли пограничный ливийский город Мусаид. Произошли танковые бои.
ВВС Египта нанесли бомбовые удары по ряду ливийских военных объектов, в ответ на что ливийская авиация совершила налёты на египетские авиабазы. Имели место воздушные бои.
Уже 24 июля было достигнуто соглашение о прекращении огня при посредничестве алжирского президента Хуари Бумедьена и лидера ООП Ясира Арафата.
Потери Ливии в несколько раз превысили египетские. Потери египтян - около 100 битых и раненых, у ливийцев - около 400 убитых и раненых. Египет потерял 6 самолетов, а Ливия - 60 танков и 40 самолетов.
Во время войны президент Египта Садат заявил по телевидению, что египетская армия дала Каддафи урок, "который он никогда не забудет". Взгляд арабского мира на этот конфликт был отражён неизвестным палестинцем в цитате, приводившейся "Нью-Йорк Таймс": «Если арабы не воюют с Израилем, они будут воевать друг с другом"...
Садат, Каддафи и Асад
***
Из воспоминаний Советского специалиста Н. Скулакова:
"Когда налетели египтяне, ливийские военнослужащие по обыкновению пили чай. О времени чаепития хорошо было известно разведке противника.
Намного позже, когда ливийцы захватили первых сбитых египетских летчиков, те, выступая по ливийскому телевидению, рассказали о тактике их действий. Оказывается, все они в 1973 г., в период Октябрьской войны, были на тобрукской авиабазе инструкторами и готовили здесь по взаимной договоренности правительств обеих сторон своих летчиков. Поэтому хорошо знали аэродром и прилегающую к нему местность.
Налеты выполнялись на малых и предельно малых высотах. Самолеты заходили со стороны моря. Затем шли по лощине, простиравшейся от египетской границы до авиабазы. На дальности 27-30 км от объектов ударов набирали высоту и с трех направлений группами их атаковали. Благодаря такой тактике истребители-бомбардировщики долгое время оставались невидимыми для ливийских РЛС…
… Египтяне, заметив пуски ракет, стали катапультироваться. Но из-за малой высоты один пилот разбился, другой выжил и был пленен ливийскими военнослужащими. Приблизительно в 16.00 того же дня было замечено появление на высоте 1,5 км еще одного самолета противника, очевидно, разведчика. По нему были выпущены по одной ракете из двух дивизионов "Волги". Цель была уничтожена. По мере уменьшения количества ракет организовали подготовку новых. Наш сокращенный расчет доукомплектовали только на следующее утро, 24 июля, за счет пополнения прибывшего из бенгазийской и триполийской бригад..."
***
Интервью генерала Николая Тараненко газете "КоммерсантЪ" (2000 год):
"- В то время - в конце июля 1977 года - я был первым заместителем командующего танковой армией в Житомире. Мне приказали срочно прибыть в Москву, в 10-е главное управление Генштаба, которое ведало сотрудничеством с иностранными армиями. Буквально за один день я побывал у начальника "десятки" генерал-полковника Скорикова, заведующего оборонным отделом ЦК КПСС генерал-полковника Савинкина и начальника Генерального штаба маршала Огаркова.
Огарков говорил о том, что я должен обеспечить прием советской техники и ее эффективное освоение ливийцами. И добавил, что мне поручается задание государственной важности: предотвратить войну. Никаких более конкретных указаний мне не дали. Приказ был: "Действовать в соответствии с обстановкой".
В то же день я получил заграничный паспорт, предупредил семью и на следующее утро вылетел в Будапешт, а оттуда - в Триполи. Все происходило так быстро, что Генеральный штаб даже не успел поставить в известность МИД и советское посольство в Триполи о моем приезде.
- Необходимость в такой спешной отправке действительно была?
- Как я потом понял - да. Отношения Египта и Ливии в то время с каждым днем становились все хуже и хуже. Происходили пограничные столкновения (хотя граница, по существу, не была обозначена), которые в любой момент могли перерасти в большую войну.
Это была не только борьба за спорные нефтеносные территории. Играла роль и глубокая взаимная неприязнь президента Египта Анвара Садата и ливийского лидера Муамара Каддафи. Они боролись за лидерство в арабском мире, и это, как я думаю, для них было важнее любой нефти.
Положение СССР в этой ситуации было довольно сложным. С одной стороны, хотя Египет и разорвал дружеские отношения с СССР, там еще продолжали находиться советские военные специалисты. После отправки на родину основного контингента советских военнослужащих в Египте осталось много нашей техники, большие запасы горюче-смазочных материалов и боеприпасов. И группа советских специалистов постепенно передавала все это египтянам.
С другой стороны, хотя Ливия включила в свое название слово "социалистическая" и была одним из самых активных покупателей советского оружия в мире, ни сам Муамар Каддафи, ни то, как он управлял страной, не нравились руководству СССР. Например, заведующий оборонным отделом ЦК Савинкин сказал мне, что Каддафи - человек бестолковый и непредсказуемый и что ливийский народ его не поддерживает.
- Это действительно было так?
- Абсолютно не соответствовало действительности! И народ его поддерживал, и армия любила, и сам он человек талантливый. Бестолковый руководитель тридцать лет у власти стоять не может.
- Но почему в советском руководстве сложилось такое мнение о Каддафи?
- По указанию Москвы наши дипломаты хотели наставить ливийцев на путь истинный - пытались объяснять им, как правильно строить социализм. Это вызывало у полковника Каддафи и его окружения только раздражение. В Ливии ведь и без того было очень немного желающих дружить с СССР. А такое поведение дипломатов играло на руку прямым противникам Советского Союза, которых в руководстве Ливии всегда хватало. Каддафи даже не принял у советского посла верительных грамот и не приглашал его ни на какие официальные мероприятия. Посол жаловался мне, что его и его сотрудников ливийцы полностью изолировали.
Между тем Советский Союз поставлял в Ливию огромное количество техники. Причем новейшей, которой не было на вооружении многих частей в СССР, прежде всего самолеты и танки. Однако ни о каком нашем вмешательстве в подготовку ливийской армии речи даже не шло - ливийцы хотели видеть наших военных специалистов только приложением к купленной ими технике.
Наши товарищи были небольшими группами разбросаны по всей стране, зачастую даже не имели связи с посольством. На тот момент в стране находилось около трехсот пятидесяти советских военных специалистов.
Представители КГБ и военной разведки были в том же положении. Ливийцы запрещали им отъезжать дальше, чем на десять-пятнадцать километров от посольства. Поэтому в аппарате военного атташе обстановкой в стране по существу не владели. Когда я попросил организовать мне встречу с Каддафи, они только руками развели. Никаких специальных возможностей для работы у них тоже не было.
- Почему?
- У ливийцев очень сильные спецслужбы. Забегая вперед, могу привести два примера. Ко мне в аппарат под видом военного специалиста из Москвы был прислан наш разведчик. Без предупреждения и моего согласия. И что вы думаете? На следующий же день ливийцы меня попросили отправить его туда, откуда он прибыл. А в 1979 году они мне в подробностях рассказывали о ходе подготовки к вводу наших войск в Афганистан. Благодаря ливийской разведке я знал то, что скрывалось от многих маршалов в Москве.
- Как вам удалось сблизиться с Каддафи?
- Приехавший в Триполи новый посол Анатолий Анисимов посоветовал мне искать неформальные контакты с влиятельными людьми из окружения Каддафи. К тому времени я познакомился со многими людьми в Триполи. И мне сказали, что самый близкий к Каддафи человек - его близкий родственник Мифтах Али Абделла Каддафи. Мой переводчик майор Стротилов - большой знаток арабского мира - помог мне организовать эту встречу.
Однако гораздо большее влияние на отношение полковника Каддафи к нам оказала наша помощь в отражении воздушной атаки Египта. Произошло это так. Через несколько дней после встречи с Мифтахом Каддафи ко мне приехал командующий войсками ПВО Ливии Джума Ават Идрис. Все производственно-бытовые вопросы были мгновенно решены, и он пригласил меня на командный пункт ливийских ПВО. Вдруг оказывается, что, по данным ливийской разведки, завтра в 10.00 египетская авиация совершит налет на ливийскую авиабазу в Тобруке. И мне настоятельно предлагают взять на себя руководство отражением этой воздушной атаки.
Что делать? Запрашивать разрешение Москвы - бессмысленно. Пока будет дан ответ на мою шифровку, пройдет двое суток. Обзвонил своих специалистов. Оказалось, что советники из других стран уже несколько дней назад уехали с военных баз в Триполи и Бенгази. А к нашим приставили охранников с автоматами и предупредили, что при попытке покинуть пост они будут немедленно расстреляны. Мои офицеры фактически оказались заложниками, а в такой ситуации выбор был невелик.
Я приказал привести в боевую готовность все средства ПВО. Но строго-настрого приказал: ракеты наводить самим, но кнопку пуска должны нажимать ливийцы. Не хочет - хватай его за руку и подводи палец к нужной кнопке.
На следующий день в 10.02 египетские самолеты попытались атаковать Тобрук со стороны Средиземного моря. Я совершенно точно помню, что отражение нападения продолжалось ровно 52 минуты. За это время было сбито 37 египетских самолетов. В плен попало девять летчиков, среди них один бригадный генерал.
Египтяне были в шоке. Ни о каком наземном наступлении, которое планировалось вслед за ударом с воздуха, в Каире больше никто не думал. Шок был и в Москве, когда я доложил об успешном отражении налета. Мне не поверили. А когда я отправил в Генштаб фотографии сбитых египетских самолетов и пленных летчиков, в ответ мне пришел приказ об этом деле забыть. И нигде и никогда не упоминать об участии в нем советских специалистов.
- Боялись международного скандала?
- Не только. Все сбитые самолеты были советского производства. Такой результат мог плохо сказаться на их экспорте. Хотя, если рассматривать отражение налета египетской авиации с коммерческой точки зрения, был достигнут крупный успех. Каддафи после этого закупил очень большую партию советского оружия. И, как всегда, сполна расплатился за поставленную технику.
- Вас не наградили за эту операцию?
- Нас наградил Муамар Каддафи. Но главной наградой для меня было его изменившееся отношение к нам и возможность делать порученное нам дело без ненужных помех. Каддафи сказал мне, что доверяет мне и министру обороны Ливии Джаберу свою армию. И что мы должны сделать ее самой сильной на континенте.
- Вам приходилось еще принимать участие в боевых действиях?
- Только защищая свою жизнь. Мы ведь находились на положении комбатантов - были участниками боевых действий со всеми вытекающими международно-правовыми последствиями. Поэтому заботиться о сохранности своей жизни приходилось самим.
Как-то ливийцы попросили нас помочь перегнать закупленную у нас технику к границе с Нигером. Я предупредил, что как только техника будет доставлена к месту назначения, мы тут же уедем обратно. За пять суток мы совершили бросок в тысячу километров по жаре и песку. Прибыли. И вдруг как из-под земли со стороны Нигера конница. Мчатся, кричат, стреляют. Пришлось защищаться.
Отдал приказ открыть огонь из "Шилок" - счетверенных 23-миллиметровых орудий. Три десятка "Шилок", каждая по четыре ствола. В считанные минуты с конницей было покончено.
- После этого отношение Каддафи к вам стало еще лучше?
- Наши отношения улучшались с каждым днем, с каждой встречей. К примеру, прибыли из СССР закупленные Каддафи ракеты оперативно-тактического назначения. И он попросил меня нанести ими удар по аэродрому. Я согласился, но заметил, что этот аэродром должен находиться на территории Ливии. Каддафи внимательно посмотрел на меня и приказал построить в отдаленном районе страны макет аэродрома. В назначенный день наши ракетчики отстрелялись восемнадцатью ракетами Р-300 точно по цели. Восхищению Каддафи не было предела.
Следующим эпизодом, после которого наш авторитет вырос еще больше, стало подавление недовольства в одной из ливийских провинций. Самолеты с нашими летчиками несколько раз прошли на малой высоте с огромной скоростью над этой территорией, и очаг недовольства был погашен.
- Вы говорили, что народ поддерживал Каддафи, и вдруг недовольство в одной из провинций...
- Мне трудно сказать, в чем была причина недовольства. Полагаю, не в последнюю очередь волнения начались из-за того, что у Каддафи было очень много врагов. На него ведь было много покушений. Одно произошло, можно сказать, у меня на глазах.
В Ливию прибыла военная делегация из Германской Демократической Республики. Каддафи решил свозить немцев на свою родину - в Сирт. И пригласил меня участвовать в этой поездке. На аэродроме, перед самым вылетом, он вдруг вышел из своего вертолета и пересел ко мне. Почему он это сделал - не знаю. Может быть, заподозрил что-то. А при подлете к Сирту два вертолета, летевшие первыми, взорвались. Три генерала из ГДР погибли…"
В июле 1977 года в знак протеста против египетских контактов с Израилем в Ливии был организован многотысячный "марш на Каир". Участники марша были остановлены на границе египетскими солдатами. Египет обвинил Ливию в проведении рейдов на египетской территории и захвате пленных. Ливия ответила аналогичным обвинением.
21 июля египетские наземные подразделения вторглись на территорию Ливии. Две дивизии египетской армии заняли пограничный ливийский город Мусаид. Произошли танковые бои.
ВВС Египта нанесли бомбовые удары по ряду ливийских военных объектов, в ответ на что ливийская авиация совершила налёты на египетские авиабазы. Имели место воздушные бои.
Уже 24 июля было достигнуто соглашение о прекращении огня при посредничестве алжирского президента Хуари Бумедьена и лидера ООП Ясира Арафата.
Потери Ливии в несколько раз превысили египетские. Потери египтян - около 100 битых и раненых, у ливийцев - около 400 убитых и раненых. Египет потерял 6 самолетов, а Ливия - 60 танков и 40 самолетов.
Во время войны президент Египта Садат заявил по телевидению, что египетская армия дала Каддафи урок, "который он никогда не забудет". Взгляд арабского мира на этот конфликт был отражён неизвестным палестинцем в цитате, приводившейся "Нью-Йорк Таймс": «Если арабы не воюют с Израилем, они будут воевать друг с другом"...
Садат, Каддафи и Асад
***
Из воспоминаний Советского специалиста Н. Скулакова:
"Когда налетели египтяне, ливийские военнослужащие по обыкновению пили чай. О времени чаепития хорошо было известно разведке противника.
Намного позже, когда ливийцы захватили первых сбитых египетских летчиков, те, выступая по ливийскому телевидению, рассказали о тактике их действий. Оказывается, все они в 1973 г., в период Октябрьской войны, были на тобрукской авиабазе инструкторами и готовили здесь по взаимной договоренности правительств обеих сторон своих летчиков. Поэтому хорошо знали аэродром и прилегающую к нему местность.
Налеты выполнялись на малых и предельно малых высотах. Самолеты заходили со стороны моря. Затем шли по лощине, простиравшейся от египетской границы до авиабазы. На дальности 27-30 км от объектов ударов набирали высоту и с трех направлений группами их атаковали. Благодаря такой тактике истребители-бомбардировщики долгое время оставались невидимыми для ливийских РЛС…
… Египтяне, заметив пуски ракет, стали катапультироваться. Но из-за малой высоты один пилот разбился, другой выжил и был пленен ливийскими военнослужащими. Приблизительно в 16.00 того же дня было замечено появление на высоте 1,5 км еще одного самолета противника, очевидно, разведчика. По нему были выпущены по одной ракете из двух дивизионов "Волги". Цель была уничтожена. По мере уменьшения количества ракет организовали подготовку новых. Наш сокращенный расчет доукомплектовали только на следующее утро, 24 июля, за счет пополнения прибывшего из бенгазийской и триполийской бригад..."
***
Интервью генерала Николая Тараненко газете "КоммерсантЪ" (2000 год):
"- В то время - в конце июля 1977 года - я был первым заместителем командующего танковой армией в Житомире. Мне приказали срочно прибыть в Москву, в 10-е главное управление Генштаба, которое ведало сотрудничеством с иностранными армиями. Буквально за один день я побывал у начальника "десятки" генерал-полковника Скорикова, заведующего оборонным отделом ЦК КПСС генерал-полковника Савинкина и начальника Генерального штаба маршала Огаркова.
Огарков говорил о том, что я должен обеспечить прием советской техники и ее эффективное освоение ливийцами. И добавил, что мне поручается задание государственной важности: предотвратить войну. Никаких более конкретных указаний мне не дали. Приказ был: "Действовать в соответствии с обстановкой".
В то же день я получил заграничный паспорт, предупредил семью и на следующее утро вылетел в Будапешт, а оттуда - в Триполи. Все происходило так быстро, что Генеральный штаб даже не успел поставить в известность МИД и советское посольство в Триполи о моем приезде.
- Необходимость в такой спешной отправке действительно была?
- Как я потом понял - да. Отношения Египта и Ливии в то время с каждым днем становились все хуже и хуже. Происходили пограничные столкновения (хотя граница, по существу, не была обозначена), которые в любой момент могли перерасти в большую войну.
Это была не только борьба за спорные нефтеносные территории. Играла роль и глубокая взаимная неприязнь президента Египта Анвара Садата и ливийского лидера Муамара Каддафи. Они боролись за лидерство в арабском мире, и это, как я думаю, для них было важнее любой нефти.
Положение СССР в этой ситуации было довольно сложным. С одной стороны, хотя Египет и разорвал дружеские отношения с СССР, там еще продолжали находиться советские военные специалисты. После отправки на родину основного контингента советских военнослужащих в Египте осталось много нашей техники, большие запасы горюче-смазочных материалов и боеприпасов. И группа советских специалистов постепенно передавала все это египтянам.
С другой стороны, хотя Ливия включила в свое название слово "социалистическая" и была одним из самых активных покупателей советского оружия в мире, ни сам Муамар Каддафи, ни то, как он управлял страной, не нравились руководству СССР. Например, заведующий оборонным отделом ЦК Савинкин сказал мне, что Каддафи - человек бестолковый и непредсказуемый и что ливийский народ его не поддерживает.
- Это действительно было так?
- Абсолютно не соответствовало действительности! И народ его поддерживал, и армия любила, и сам он человек талантливый. Бестолковый руководитель тридцать лет у власти стоять не может.
- Но почему в советском руководстве сложилось такое мнение о Каддафи?
- По указанию Москвы наши дипломаты хотели наставить ливийцев на путь истинный - пытались объяснять им, как правильно строить социализм. Это вызывало у полковника Каддафи и его окружения только раздражение. В Ливии ведь и без того было очень немного желающих дружить с СССР. А такое поведение дипломатов играло на руку прямым противникам Советского Союза, которых в руководстве Ливии всегда хватало. Каддафи даже не принял у советского посла верительных грамот и не приглашал его ни на какие официальные мероприятия. Посол жаловался мне, что его и его сотрудников ливийцы полностью изолировали.
Между тем Советский Союз поставлял в Ливию огромное количество техники. Причем новейшей, которой не было на вооружении многих частей в СССР, прежде всего самолеты и танки. Однако ни о каком нашем вмешательстве в подготовку ливийской армии речи даже не шло - ливийцы хотели видеть наших военных специалистов только приложением к купленной ими технике.
Наши товарищи были небольшими группами разбросаны по всей стране, зачастую даже не имели связи с посольством. На тот момент в стране находилось около трехсот пятидесяти советских военных специалистов.
Представители КГБ и военной разведки были в том же положении. Ливийцы запрещали им отъезжать дальше, чем на десять-пятнадцать километров от посольства. Поэтому в аппарате военного атташе обстановкой в стране по существу не владели. Когда я попросил организовать мне встречу с Каддафи, они только руками развели. Никаких специальных возможностей для работы у них тоже не было.
- Почему?
- У ливийцев очень сильные спецслужбы. Забегая вперед, могу привести два примера. Ко мне в аппарат под видом военного специалиста из Москвы был прислан наш разведчик. Без предупреждения и моего согласия. И что вы думаете? На следующий же день ливийцы меня попросили отправить его туда, откуда он прибыл. А в 1979 году они мне в подробностях рассказывали о ходе подготовки к вводу наших войск в Афганистан. Благодаря ливийской разведке я знал то, что скрывалось от многих маршалов в Москве.
- Как вам удалось сблизиться с Каддафи?
- Приехавший в Триполи новый посол Анатолий Анисимов посоветовал мне искать неформальные контакты с влиятельными людьми из окружения Каддафи. К тому времени я познакомился со многими людьми в Триполи. И мне сказали, что самый близкий к Каддафи человек - его близкий родственник Мифтах Али Абделла Каддафи. Мой переводчик майор Стротилов - большой знаток арабского мира - помог мне организовать эту встречу.
Однако гораздо большее влияние на отношение полковника Каддафи к нам оказала наша помощь в отражении воздушной атаки Египта. Произошло это так. Через несколько дней после встречи с Мифтахом Каддафи ко мне приехал командующий войсками ПВО Ливии Джума Ават Идрис. Все производственно-бытовые вопросы были мгновенно решены, и он пригласил меня на командный пункт ливийских ПВО. Вдруг оказывается, что, по данным ливийской разведки, завтра в 10.00 египетская авиация совершит налет на ливийскую авиабазу в Тобруке. И мне настоятельно предлагают взять на себя руководство отражением этой воздушной атаки.
Что делать? Запрашивать разрешение Москвы - бессмысленно. Пока будет дан ответ на мою шифровку, пройдет двое суток. Обзвонил своих специалистов. Оказалось, что советники из других стран уже несколько дней назад уехали с военных баз в Триполи и Бенгази. А к нашим приставили охранников с автоматами и предупредили, что при попытке покинуть пост они будут немедленно расстреляны. Мои офицеры фактически оказались заложниками, а в такой ситуации выбор был невелик.
Я приказал привести в боевую готовность все средства ПВО. Но строго-настрого приказал: ракеты наводить самим, но кнопку пуска должны нажимать ливийцы. Не хочет - хватай его за руку и подводи палец к нужной кнопке.
На следующий день в 10.02 египетские самолеты попытались атаковать Тобрук со стороны Средиземного моря. Я совершенно точно помню, что отражение нападения продолжалось ровно 52 минуты. За это время было сбито 37 египетских самолетов. В плен попало девять летчиков, среди них один бригадный генерал.
Египтяне были в шоке. Ни о каком наземном наступлении, которое планировалось вслед за ударом с воздуха, в Каире больше никто не думал. Шок был и в Москве, когда я доложил об успешном отражении налета. Мне не поверили. А когда я отправил в Генштаб фотографии сбитых египетских самолетов и пленных летчиков, в ответ мне пришел приказ об этом деле забыть. И нигде и никогда не упоминать об участии в нем советских специалистов.
- Боялись международного скандала?
- Не только. Все сбитые самолеты были советского производства. Такой результат мог плохо сказаться на их экспорте. Хотя, если рассматривать отражение налета египетской авиации с коммерческой точки зрения, был достигнут крупный успех. Каддафи после этого закупил очень большую партию советского оружия. И, как всегда, сполна расплатился за поставленную технику.
- Вас не наградили за эту операцию?
- Нас наградил Муамар Каддафи. Но главной наградой для меня было его изменившееся отношение к нам и возможность делать порученное нам дело без ненужных помех. Каддафи сказал мне, что доверяет мне и министру обороны Ливии Джаберу свою армию. И что мы должны сделать ее самой сильной на континенте.
- Вам приходилось еще принимать участие в боевых действиях?
- Только защищая свою жизнь. Мы ведь находились на положении комбатантов - были участниками боевых действий со всеми вытекающими международно-правовыми последствиями. Поэтому заботиться о сохранности своей жизни приходилось самим.
Как-то ливийцы попросили нас помочь перегнать закупленную у нас технику к границе с Нигером. Я предупредил, что как только техника будет доставлена к месту назначения, мы тут же уедем обратно. За пять суток мы совершили бросок в тысячу километров по жаре и песку. Прибыли. И вдруг как из-под земли со стороны Нигера конница. Мчатся, кричат, стреляют. Пришлось защищаться.
Отдал приказ открыть огонь из "Шилок" - счетверенных 23-миллиметровых орудий. Три десятка "Шилок", каждая по четыре ствола. В считанные минуты с конницей было покончено.
- После этого отношение Каддафи к вам стало еще лучше?
- Наши отношения улучшались с каждым днем, с каждой встречей. К примеру, прибыли из СССР закупленные Каддафи ракеты оперативно-тактического назначения. И он попросил меня нанести ими удар по аэродрому. Я согласился, но заметил, что этот аэродром должен находиться на территории Ливии. Каддафи внимательно посмотрел на меня и приказал построить в отдаленном районе страны макет аэродрома. В назначенный день наши ракетчики отстрелялись восемнадцатью ракетами Р-300 точно по цели. Восхищению Каддафи не было предела.
Следующим эпизодом, после которого наш авторитет вырос еще больше, стало подавление недовольства в одной из ливийских провинций. Самолеты с нашими летчиками несколько раз прошли на малой высоте с огромной скоростью над этой территорией, и очаг недовольства был погашен.
- Вы говорили, что народ поддерживал Каддафи, и вдруг недовольство в одной из провинций...
- Мне трудно сказать, в чем была причина недовольства. Полагаю, не в последнюю очередь волнения начались из-за того, что у Каддафи было очень много врагов. На него ведь было много покушений. Одно произошло, можно сказать, у меня на глазах.
В Ливию прибыла военная делегация из Германской Демократической Республики. Каддафи решил свозить немцев на свою родину - в Сирт. И пригласил меня участвовать в этой поездке. На аэродроме, перед самым вылетом, он вдруг вышел из своего вертолета и пересел ко мне. Почему он это сделал - не знаю. Может быть, заподозрил что-то. А при подлете к Сирту два вертолета, летевшие первыми, взорвались. Три генерала из ГДР погибли…"