6.7 Филипп II Македонский
6.7.1 Эллада ищет выход из кризиса
В Балканской Греции второй половины IV в. до н.э. активизировался поиск способов покончить с межполисными раздорами, добиться общего мира и сплотить Элладу в единое политическое целое. Всё большую популярность среди греков набирала идея панэллинизма. Суть её состояла в убеждённости в расовом превосходстве эллинов, из чего делался вывод о природной предопределенности эллинов властвовать над варварами, а последних - подчиняться эллинам. Эта откровенно шовинистическая идеология продвигалась многими популярными политиками и философами. К примеру, афинский ритор Исократ (436-338 гг. до н.э.) считал, что лишь завоевательный поход на Восток разрешит греческие проблемы. Он объединит в общем военном предприятии всех эллинов и таким образом будет содействовать общему согласию и единству. Наконец, перенеся войну в Азию, а богатство Азии в Европу, он освободит эллинов от всех удручающих их сейчас материальных невзгод.
Разочарование в способностях полисных государств взять на себя исполнение такой программы национального спасения заставило Исократа обратиться к тем новым, возникавшим по преимуществу на периферии автократическим режимам, которые демонстрировали завидную силу и, казалось, самой судьбой были предназначены для борьбы с «варварами». Обращение это было для Исократа тем естественнее, что он никогда не был поклонником демократии - ни афинской, ни тем более фиванской, а стремительный упадок всех без исключения ведущих полисов Греции окончательно убедил его в преимуществах монархии.
С этих пор Исократ непрестанно пытается заинтересовать сильных греческих властителей своей программой объединения Эллады и наступления на варваров. В частности, сохранилось составленное в таком духе его послание к сиракузскому тирану Дионисию Старшему, которое, вероятно, не было отправлено ввиду известия о смерти тирана.
Сохранилось и другое, более позднее письмо Исократа, адресованное македонскому царю Филиппу, которое датируется 344/3 г. до н.э. Исократ не делает секрета из тех надежд, которые возлагает на Филиппа: этот правитель один только и обладает реальными силами и способностями, необходимыми для осуществления его, Исократа, программы. Признавая невозможным осуществление своей панэллинской программы без помощи македонского царя и потому призывая его вмешаться в греческие дела, он тем не менее подчеркивал необходимость мирного объединения Эллады и стороннему монарху отводил лишь роль инициативного вождя или арбитра, благодетеля эллинов, а не их самовластного царя.
6.7.2 Македония
Македония, лежащая севернее Греции классического периода, по площади и населению намного больше любой греческой области. Равнинная Нижняя Македония обладает плодородными сельскохозяйственными землями и низменным побережьем. Верхняя Македония - преимущественно скотоводческая область с отдельными полосами обрабатываемых земель.
Македония в целом была естественно изолирована от большей части Эллады и сохранила родоплеменное устройство, которого уже не было в других регионах Греции. Первоначально племена, населявшие Македонию, были независимыми, и каждым правил свой амбициозный клан. Постепенно их подчинили македонские цари династии Аргеадов, но у местных царьков осталась определенная автономия. Сложившийся порядок более всего походил на феодальную монархию: македонский царь владел всеми землями, осуществлял верховное командование на войне, был судьей, жрецом и казначеем. Македонская знать, так же как английские или французские бароны, получала землю от царей и была за это обязана служить им вместе со своими вассалами. Именно из родоплеменной знати царь отбирал своих «гетайров» («друзей»), которые играли роль и совета, и главного штаба во время войны. Из их числа выбирали личную охрану царя - восемь человек, которые сопровождали царя не только во время войны, но и во время всех общественных мероприятий.
Что касается самого царского кресла, то конкуренция за него напоминала нравы дикого капитализма, когда важен результат, а не средства его достижения. Как следствие, македонские властители не отличались высокой моралью. Во время греко-персидских войн царь Александр I открыто сотрудничал с персами, выдал свою сестру за персидского сатрапа и состоял при армии Ксеркса в качестве своего рода агента связи, когда настойчиво советовал афинянам капитулировать, уверяя, что победить им не дано. Его сын Пердикка II во время Пелопоннесской войны столько раз переходил с одной стороны на другую, что один современный ученый даже составил таблицу, чтобы показать, на чьей стороне этот государь находился в каждый конкретный момент, не говоря уже о его несообразном побочном сыне Архелае, который, чтобы сесть на престол, убил дядю, двоюродного брата, единокровного брата, женился на вдове своего отца и сам был убит в результате своих гомосексуальных интрижек.
В греческих полисах относились к этому реликту дополисной эпохи с откровенным пренебрежением. На македонян там смотрели как на полудикарей, не владеющих «нормальной» речью, приверженных к устаревшим политическим учреждениям, посредственных воинов, клятвопреступников, для которых убийства и кровосмешение стали привычным делом.
6.7.3 К власти приходит Филипп
Примерно в 368 г. до н.э. очередной проходимец, оказавшийся на Македонском престоле, вступил в переговоры с фиванцами, чей полис тогда быстро превращался в самый могущественный в Греции. В знак верности он отправил в Фивы группу знатных заложников, среди которых был младший из законных наследников престола Филипп, в то время пятнадцатилетний юноша. В Фивах Филипп находился вместе с Памменом, который был хорошим военачальником и близким другом разбившего непобедимую спартанскую армию при Левктрах Эпаминонда - пожалуй, лучшего греческого полководца того времени. Филипп понял важность профессиональной военной подготовки, тактических учений, тесного взаимодействия конницы и пехоты, сочетания основательного штабного планирования и быстрых действий. В Фивах же он стал очевидцем слабостей демократии: постоянная грызня между различными партиями, недостаток сильной руки, невозможность быстро принимать решения в тяжелых ситуациях, непредсказуемое поведение участников народного собрания во время голосования, сама система ежегодных выборов, которая делала почти невозможным серьезное долгосрочное планирование, непрофессионализм ополчения граждан (хотя в Фивах дело обстояло куда лучше, чем, скажем, в Афинах).
Македонская армия того времени тоже не блистала. Это отчетливо проявилось во время правления отца Филиппа - македонского царя Аминта (393-370). Вскоре после его воцарения Верхнюю Македонию захватили иллирийцы. Чуть позже и халкидийцы, воспользовавшись моментом, аннексировали большую часть Нижней Македонии. В 359 г. очередной македонский царь Пердикка - старший брат Филиппа, оставив его регентом при своем малолетнем сыне, с большим войском отправился на запад. Но через несколько дней гонец принес весть, что Пердикка потерпел поражение и сам погиб в битве с иллирийцами. Филипп фактически получил полную власть и начал действовать немедленно.
Первой его целью было создание регулярной македонской армии. Прежде македонский царь имел в распоряжении наёмников и постоянную конную дружину числом около тысячи воинов, а пешее народное ополчение призывалось в случае внешнего вторжения. Филипп удвоил численность конницы за счёт приёма новых «гетайров» на военную службу, таким образом царь привязал племенную знать к себе лично, завлекая их новыми землями и дарами. Филипп первым в Греции применил конницу как самостоятельную ударную силу. В битве при Херонее гетайры под командованием Александра Македонского истребили непобедимый «Священный отряд» фиванцев.
Пешее ополчение превратилось в постоянное профессиональное войско, вследствие чего стало возможным создание македонской фаланги, набираемой по территориальному принципу. Македонская фаланга во времена Филиппа состояла из полков примерно по 1500 человек и могла действовать как в плотном монолитном строю, так и маневрировать подразделениями, перестраиваться, менять глубину и фронт. Обычно Филипп, а за ним и Александр, строил свою фалангу, развернув её по косой линии (специфическая тактика Эпаминонда), так что центр и левый фланг находились сзади. Впервые он использовал такое построение в битве с иллирийцами, чьё войско не уступало в численности македонскому.
В том сражении, как и планировал Филипп, фаланга иллирийцев растянулась, так как шла в атаку прямым фронтом против косого македонского. Для построения фалангой, где каждый прикрывает своим щитом товарища, идущего слева, такое растяжение фатально. Первым нарушился строй на левом фланге иллирийцев, и именно там Филипп повел в наступление находившуюся на правом фланге конницу, за конницей последовала пехота. Так была выработана тактика, которая в дальнейшем помогла Александру одержать победы в битвах при Гранике, Иссе и Гавгамелах.
В течение пяти лет (359-354 г.г.) Филипп, одержав ряд крупных побед, освободил Македонию. Он лично вел своих людей в атаку и возглавлял осады, во время одной из которой ему выбили стрелой правый глаз. В области дипломатии Филипп также превосходил своих противников. Он сумел настроить своих главных противников - Афины и Халкидийскую лигу - друг против друга, благодаря чему его враги оставались разобщенными, в то время как он добивался своих целей. Предоставив захваченным им Амфиполю и Кренидам автономию и проявив великодушие к их жителям, он расположил к себе возможных сторонников в других городах. Даже воюя с Афинами, он старался избежать ожесточения: в 359 г. отпустил наемников, позволил афинским сторонникам беспрепятственно покинуть Амфиполь, а афинским колонистам - Потидею и не стал порабощать жителей Метоны, разрешив им уйти из города. Как пишет Полиен про Филиппа: «Он не был столь успешен в силе оружия, сколько в союзах и переговорах… Он ни разоружал побеждённых, ни разрушал их укреплений, но его главной заботой было создать соперничающие фракции, чтобы защитить слабых и сокрушить сильных».
После того как Филиппу удалось стабилизировать ситуацию, которая многим казалась совершенно катастрофической, общее собрание войска провозгласило Филиппа царем. В прошлом предшественники Филиппа завоёвывали земли и теряли их, но Филипп строил долговечное государство. С расширением своих владений он включил некоторые из них в состав Македонии как царские земли, покоренные силой оружия; их он раздавал новым гражданам Македонии, в том числе коренным жителям и грекам, которых желал видеть в своем окружении. Например, таким образом была разделена территория Метоны, однако сам город со своими традициями автономии был разрушен. Филипп развивал национальное территориальное государство, способное, в отличие от греческих полисов, расширять свои владения и включать в свой состав новых граждан.
6.7.4 Изменения в экономике
Важным побочным следствием военной активности Филиппа стал экономический подъём в Македонии. Уже во время первого похода во Фракию Филипп захватил Крениды - греческую колонию, выведенную в 360 до н.э. с Фасоса для разработки золотых и серебряных рудников Пангея. В Крениды, переименованные по такому случаю в Филиппы, было направлено большое число македонских колонистов, заболоченная равнина, на которой стоял город, была осушена и стала пригодной для земледелия. При этом основной задачей переселенцев была разработка месторождений, и в результате рудники Пангея стали главным источником пополнения македонской казны. По словам Диодора, ежегодные поступления составляли около тысячи талантов, хотя до македонского завоевания доходы от них были совсем небольшими. Но главное - на что Филипп употребил эти средства.
С переводом македонской армии на профессиональную основу Филипп, несомненно, ввёл оплату для своих воинов, которым ради упорных тренировок пришлось оставить свои мирные занятия и связанные с ними источники дохода. В отличие от наёмников, к чьим услугам прибегали многие греческие города, и которые увозили заработанное к себе на родину, македонцы тратили деньги внутри страны. Здесь очевидны параллели с военно-промышленными и строительными расходами Дионисия, стимулировавшими внутренний спрос в Сиракузах, тем более что Филипп тоже много строил. Он проложил военные дороги, основал несколько городов и укреплял другие. Дороги позволили ему не только воспользоваться стратегическим положением в центре Балкан и быстро маневрировать; они наряду с выросшими на них городами способствовали развитию торговли. Пелла, крупнейший город Македонии, стала процветающим портом. Отказавшись от старинного персидского денежного стандарта, Филипп ввел в Македонии фракийский серебряный стандарт и аттический золотой стандарт, благодаря чему Македония могла свободно торговать в зоне влияния Фракии и Афин, где использовались те же самые стандарты. Монеты Филиппа вскоре распространились по всему Средиземноморью, стали популярны в Центральной Европе и даже дошли до Британии - лучшее доказательство объемов чеканки и связанных с ней эмиссионных доходов Македонии при Филиппе.
Несмотря на великодушие к побеждённым, число противников Филиппа в Греции росло. Основной их костяк составили, по-видимому, состоятельные жители захваченных македонской армией городов, потерявшие теперь своё богатство и движимые жаждой мести. Их политическая активность явно превосходила оппонентов, особенно в таких центрах демократии, как Афины. В итоге дело дошло до открытого фронтального столкновения между Македонией и массой греческих полисов, возглавляемых «непримиримыми» из Афин и Фив (Спарта воздержалась от участия в этом выступлении). Спор был решен в роковом для греков сражении при Херонее (1 сентября 338 г.). Победа македонского царя над союзным греческим войском была столь полной, а потери союзников - столь значительными, что на какое-то время о сопротивлении македонскому царю можно было забыть.
6.7.5 Коринфский конгресс
Филипп понимал, что с разгромом оппозиции противоречия в греческом обществе не исчезли и любой конфликт между полисами может вылиться в новую войну. Нужны были реальные шаги по объединению греков, и на исходе осени или в начале зимы 338 г. Филипп созывает в Коринфе всеобщий эллинский конгресс. Первым решением конгресса было провозглашение общего мира, гражданского и политического, в каждом отдельном полисе и в Элладе в целом. Забота о поддержании гражданского мира нашла выражение в признании незыблемости тех государственных порядков, которые существовали у участников договора к моменту его заключения. Обеспечить поддержание мира в Элладе в целом должен был запрет на войны между участниками общего договора, а в случае его нарушения все стороны договора должны были прийти на помощь государству, подвергнувшемуся нападению, и совместными усилиями покарать нарушителя.
Следующее важное решение конгресса - о заключении военного оборонительного и наступательного союза между эллинами и македонским царем Филиппом. Внешне организация копировала Афинский морской союз, являя черты дуализма: греки были представлены своим общим советом - синедрионом, а Македония - царем, который был провозглашен гегемоном союза. Специально была оговорена свобода эллинов от уплаты какой-либо подати и от принятия чужих гарнизонов, последнее - невзирая на фактическое присутствие македонских гарнизонов в целом ряде греческих городов. Участники договора были обязаны только поставлять в союзное войско свои отряды воинов и кораблей. Размеры этих контингентов были тогда же точно определены в соответствии с возможностями отдельных общин.
Создание нового военного союза никак не решало экономических проблем Греции. Тут и пригодились Филиппу идеи панэллинизма: война с общим врагом снижала демографическое давление на полуострове и давала избыточному населению источник дохода. Когда в Коринф собрались делегаты на второй конгресс - теперь это были уже члены синедриона, - они услышали заявление царя о необходимости начать борьбу с персами. Заявление это было встречено с одобрением, и, таким образом, вопрос о войне был решен. Затем специальным постановлением конгресс передал македонскому царю для ведения войны чрезвычайные полномочия, избрав его стратегом-автократором. Тогда же, если только это не было сделано еще на первой сессии конгресса, было принято решение, запрещавшее эллинам служить в качестве наемников у варваров.
После объявления войны Филипп начал сбор войск по всей Греции. Весной 336 г. авангард, насчитывавший не менее 10 тысяч бойцов, под командой Пармениона и Аттала и при поддержке флота пересек Геллеспонт. Главная часть армии под командованием Филиппа должна была прибыть осенью, но история распорядилась иначе. В июле 336 г. во время свадьбы своей дочери Филипп появился в театре в Эгах без телохранителей и был убит знатным юношей Павсанием, мотивы которого остались невыясненными. Тело 45-летнего царя было погребено в гробнице македонских царей, а титул царя Македонии перешёл к его сыну Александру.
6.7.6 Александр Македонский - да придёт спаситель?
Филипп с детства воспитывал сына как солдата, командира и своего преемника, нанял Аристотеля ему в учителя, поэтому Александр не должен был повторить бесславный путь Дионисия II. Сразу по объявлении Александра царём Македонии фессалийцы провозгласили его вождем-архонтом своего союза, Дельфийская амфиктиония признала своим председателем, а в Коринфе на заседании союзного синедриона на него были возложены чрезвычайные полномочия стратега-автократора для ведения войны с Персией. Однако Александр, вероятно желая показать свою самостоятельность и независимость от планов отца, отложил войну с персами и отправился в поход против северных варваров. В этом походе был он ранен ударом палицы в шею и камнем в голову. Всё преувеличивающая молва распространила в Греции слух, будто Александр лишился жизни, и тотчас повсюду вспыхнули открытые антимакедонские выступления. Фивы первые из городов взялись за оружие, чтобы изгнать из крепости македонский гарнизон. Но прежде чем остальные эллины успели собраться, Александр ускоренным маршем подошел к Фивам и взял город приступом, после чего разрушил. При взятии города погибло 6000 фиванцев, остальные с женами и детьми, в числе 30000, были распроданы в неволю и рассеяны по всему свету. Фивы, которые еще недавно претендовали на гегемонию над всей Грецией, обратились в кучу развалин. Участь несчастного города стала первым сигналом грекам, что вместо благодетеля обрели они тирана, не знающего жалости.
Смирившись, афиняне и другие греки приветствовали своего протектора-карателя, однако было ясно, как взрывоопасна ситуация в Элладе. Когда в следующем, 334 г. Александр наконец выступил в поход на Восток, ему пришлось принять меры для обеспечения своего тыла не только от возможных вторжений соседей-варваров, но и от весьма вероятных антимакедонских выступлений в Греции. Один из лучших македонских полководцев Антипатр был оставлен в качестве наместника Македонии и заместителя царя в Греции с титулом стратега Европы и примерно с четвертью всего македонского войска (12 тыс. пехоты и 1500 всадников), чтобы держать под прицелом и соседних варваров, и греков. Когда в отсутствие Александра в 331 г. в Элладе в очередной раз вспыхнет антимакедонское движение, на этот раз по инициативе Спарты (выступление царя Агиса III), Антипатр без колебаний применит вооруженную силу для его подавления.
В войну с Персией Александр вступил не только как македонский царь, но и как глава греко-македонского союза, Коринфской лиги. Однако на тот момент Александра уже мало интересовали лавры спасителя Греции, молодой амбициозный царь нацелился на титул покорителя мира. В таком предприятии греческое войско становилось скорее помехой, так как в любой момент могло отказаться продолжать поход. В результате из 200 с лишним тысяч воинов, которые, по подсчетам Юстина, могла выставить объединенная Эллада, с македонским царем выступили всего-навсего 7 тыс. пехотинцев и 600 всадников - против 30 тыс. пехотинцев и 5 тыс. всадников собственно македонского войска. И очень может быть, что присутствие этих незначительных греческих контингентов в войске царя служило не столько военным, сколько политическим целям - быть заложниками верности своих общин.
С первых стадий похода стало видно, как мало заботили Александра интересы возглавляемого им общеэллинского союза. Завоеванные персидские провинции он ставил под начало собственных сатрапов из числа близких ему македонцев. Что ещё более показательно, освобожденные от персидской власти греческие города Малой Азии не были включены в состав эллинского союза, а стали непосредственными подданными македонского царя. И чем дальше, тем сильнее и откровеннее проступали в действиях Александра замашки державного властелина. Уже после победы при Иссе он высказал - в ответе пытавшемуся договориться с ним Дарию - претензию на титул царя Азии, а после решающего успеха при Гавгамелах и в самом деле был им провозглашен. Он скоро перенял царские инсигнии Ахеменидов и стал насаждать при своем дворе заимствованный у Ахеменидов же монархический этикет.
Вообще, сколь бы декоративным ни было панэллинское прикрытие восточного похода, в 330 г., после захвата сердца Персидской империи, было покончено и с этим. В Экбатанах греческие контингенты были отпущены домой, и оставшиеся этапы похода - завоевание Восточного Ирана и Западной Индии, экспедиция по Гидаспу и Инду, равно как и продвижения по Центральному и Южному Ирану на обратном пути, - были проделаны Александром вполне однозначно в качестве македонского царя, исключительно по собственной инициативе и собственными силами.
Когда по возвращении из похода царь направил греческим полисам указы с требованиями возвратить политических изгнанников и почитать его самого как новоявленное божество, стало очевидно окончательное низведение Эллады до положения подвластной новому властелину провинции. Осознание того, что вместо спасителя они получили тирана, вновь подтолкнуло греков к объединению, и немедленно после смерти Александра в 323 г. до н.э. эллинский союз, сплотившийся еще раз вокруг Афин, перечеркнул искусственное построение македонских царей.
В Балканской Греции второй половины IV в. до н.э. активизировался поиск способов покончить с межполисными раздорами, добиться общего мира и сплотить Элладу в единое политическое целое. Всё большую популярность среди греков набирала идея панэллинизма. Суть её состояла в убеждённости в расовом превосходстве эллинов, из чего делался вывод о природной предопределенности эллинов властвовать над варварами, а последних - подчиняться эллинам. Эта откровенно шовинистическая идеология продвигалась многими популярными политиками и философами. К примеру, афинский ритор Исократ (436-338 гг. до н.э.) считал, что лишь завоевательный поход на Восток разрешит греческие проблемы. Он объединит в общем военном предприятии всех эллинов и таким образом будет содействовать общему согласию и единству. Наконец, перенеся войну в Азию, а богатство Азии в Европу, он освободит эллинов от всех удручающих их сейчас материальных невзгод.
Разочарование в способностях полисных государств взять на себя исполнение такой программы национального спасения заставило Исократа обратиться к тем новым, возникавшим по преимуществу на периферии автократическим режимам, которые демонстрировали завидную силу и, казалось, самой судьбой были предназначены для борьбы с «варварами». Обращение это было для Исократа тем естественнее, что он никогда не был поклонником демократии - ни афинской, ни тем более фиванской, а стремительный упадок всех без исключения ведущих полисов Греции окончательно убедил его в преимуществах монархии.
С этих пор Исократ непрестанно пытается заинтересовать сильных греческих властителей своей программой объединения Эллады и наступления на варваров. В частности, сохранилось составленное в таком духе его послание к сиракузскому тирану Дионисию Старшему, которое, вероятно, не было отправлено ввиду известия о смерти тирана.
Сохранилось и другое, более позднее письмо Исократа, адресованное македонскому царю Филиппу, которое датируется 344/3 г. до н.э. Исократ не делает секрета из тех надежд, которые возлагает на Филиппа: этот правитель один только и обладает реальными силами и способностями, необходимыми для осуществления его, Исократа, программы. Признавая невозможным осуществление своей панэллинской программы без помощи македонского царя и потому призывая его вмешаться в греческие дела, он тем не менее подчеркивал необходимость мирного объединения Эллады и стороннему монарху отводил лишь роль инициативного вождя или арбитра, благодетеля эллинов, а не их самовластного царя.
6.7.2 Македония
Македония, лежащая севернее Греции классического периода, по площади и населению намного больше любой греческой области. Равнинная Нижняя Македония обладает плодородными сельскохозяйственными землями и низменным побережьем. Верхняя Македония - преимущественно скотоводческая область с отдельными полосами обрабатываемых земель.
Македония в целом была естественно изолирована от большей части Эллады и сохранила родоплеменное устройство, которого уже не было в других регионах Греции. Первоначально племена, населявшие Македонию, были независимыми, и каждым правил свой амбициозный клан. Постепенно их подчинили македонские цари династии Аргеадов, но у местных царьков осталась определенная автономия. Сложившийся порядок более всего походил на феодальную монархию: македонский царь владел всеми землями, осуществлял верховное командование на войне, был судьей, жрецом и казначеем. Македонская знать, так же как английские или французские бароны, получала землю от царей и была за это обязана служить им вместе со своими вассалами. Именно из родоплеменной знати царь отбирал своих «гетайров» («друзей»), которые играли роль и совета, и главного штаба во время войны. Из их числа выбирали личную охрану царя - восемь человек, которые сопровождали царя не только во время войны, но и во время всех общественных мероприятий.
Что касается самого царского кресла, то конкуренция за него напоминала нравы дикого капитализма, когда важен результат, а не средства его достижения. Как следствие, македонские властители не отличались высокой моралью. Во время греко-персидских войн царь Александр I открыто сотрудничал с персами, выдал свою сестру за персидского сатрапа и состоял при армии Ксеркса в качестве своего рода агента связи, когда настойчиво советовал афинянам капитулировать, уверяя, что победить им не дано. Его сын Пердикка II во время Пелопоннесской войны столько раз переходил с одной стороны на другую, что один современный ученый даже составил таблицу, чтобы показать, на чьей стороне этот государь находился в каждый конкретный момент, не говоря уже о его несообразном побочном сыне Архелае, который, чтобы сесть на престол, убил дядю, двоюродного брата, единокровного брата, женился на вдове своего отца и сам был убит в результате своих гомосексуальных интрижек.
В греческих полисах относились к этому реликту дополисной эпохи с откровенным пренебрежением. На македонян там смотрели как на полудикарей, не владеющих «нормальной» речью, приверженных к устаревшим политическим учреждениям, посредственных воинов, клятвопреступников, для которых убийства и кровосмешение стали привычным делом.
6.7.3 К власти приходит Филипп
Примерно в 368 г. до н.э. очередной проходимец, оказавшийся на Македонском престоле, вступил в переговоры с фиванцами, чей полис тогда быстро превращался в самый могущественный в Греции. В знак верности он отправил в Фивы группу знатных заложников, среди которых был младший из законных наследников престола Филипп, в то время пятнадцатилетний юноша. В Фивах Филипп находился вместе с Памменом, который был хорошим военачальником и близким другом разбившего непобедимую спартанскую армию при Левктрах Эпаминонда - пожалуй, лучшего греческого полководца того времени. Филипп понял важность профессиональной военной подготовки, тактических учений, тесного взаимодействия конницы и пехоты, сочетания основательного штабного планирования и быстрых действий. В Фивах же он стал очевидцем слабостей демократии: постоянная грызня между различными партиями, недостаток сильной руки, невозможность быстро принимать решения в тяжелых ситуациях, непредсказуемое поведение участников народного собрания во время голосования, сама система ежегодных выборов, которая делала почти невозможным серьезное долгосрочное планирование, непрофессионализм ополчения граждан (хотя в Фивах дело обстояло куда лучше, чем, скажем, в Афинах).
Македонская армия того времени тоже не блистала. Это отчетливо проявилось во время правления отца Филиппа - македонского царя Аминта (393-370). Вскоре после его воцарения Верхнюю Македонию захватили иллирийцы. Чуть позже и халкидийцы, воспользовавшись моментом, аннексировали большую часть Нижней Македонии. В 359 г. очередной македонский царь Пердикка - старший брат Филиппа, оставив его регентом при своем малолетнем сыне, с большим войском отправился на запад. Но через несколько дней гонец принес весть, что Пердикка потерпел поражение и сам погиб в битве с иллирийцами. Филипп фактически получил полную власть и начал действовать немедленно.
Первой его целью было создание регулярной македонской армии. Прежде македонский царь имел в распоряжении наёмников и постоянную конную дружину числом около тысячи воинов, а пешее народное ополчение призывалось в случае внешнего вторжения. Филипп удвоил численность конницы за счёт приёма новых «гетайров» на военную службу, таким образом царь привязал племенную знать к себе лично, завлекая их новыми землями и дарами. Филипп первым в Греции применил конницу как самостоятельную ударную силу. В битве при Херонее гетайры под командованием Александра Македонского истребили непобедимый «Священный отряд» фиванцев.
Пешее ополчение превратилось в постоянное профессиональное войско, вследствие чего стало возможным создание македонской фаланги, набираемой по территориальному принципу. Македонская фаланга во времена Филиппа состояла из полков примерно по 1500 человек и могла действовать как в плотном монолитном строю, так и маневрировать подразделениями, перестраиваться, менять глубину и фронт. Обычно Филипп, а за ним и Александр, строил свою фалангу, развернув её по косой линии (специфическая тактика Эпаминонда), так что центр и левый фланг находились сзади. Впервые он использовал такое построение в битве с иллирийцами, чьё войско не уступало в численности македонскому.
В том сражении, как и планировал Филипп, фаланга иллирийцев растянулась, так как шла в атаку прямым фронтом против косого македонского. Для построения фалангой, где каждый прикрывает своим щитом товарища, идущего слева, такое растяжение фатально. Первым нарушился строй на левом фланге иллирийцев, и именно там Филипп повел в наступление находившуюся на правом фланге конницу, за конницей последовала пехота. Так была выработана тактика, которая в дальнейшем помогла Александру одержать победы в битвах при Гранике, Иссе и Гавгамелах.
В течение пяти лет (359-354 г.г.) Филипп, одержав ряд крупных побед, освободил Македонию. Он лично вел своих людей в атаку и возглавлял осады, во время одной из которой ему выбили стрелой правый глаз. В области дипломатии Филипп также превосходил своих противников. Он сумел настроить своих главных противников - Афины и Халкидийскую лигу - друг против друга, благодаря чему его враги оставались разобщенными, в то время как он добивался своих целей. Предоставив захваченным им Амфиполю и Кренидам автономию и проявив великодушие к их жителям, он расположил к себе возможных сторонников в других городах. Даже воюя с Афинами, он старался избежать ожесточения: в 359 г. отпустил наемников, позволил афинским сторонникам беспрепятственно покинуть Амфиполь, а афинским колонистам - Потидею и не стал порабощать жителей Метоны, разрешив им уйти из города. Как пишет Полиен про Филиппа: «Он не был столь успешен в силе оружия, сколько в союзах и переговорах… Он ни разоружал побеждённых, ни разрушал их укреплений, но его главной заботой было создать соперничающие фракции, чтобы защитить слабых и сокрушить сильных».
После того как Филиппу удалось стабилизировать ситуацию, которая многим казалась совершенно катастрофической, общее собрание войска провозгласило Филиппа царем. В прошлом предшественники Филиппа завоёвывали земли и теряли их, но Филипп строил долговечное государство. С расширением своих владений он включил некоторые из них в состав Македонии как царские земли, покоренные силой оружия; их он раздавал новым гражданам Македонии, в том числе коренным жителям и грекам, которых желал видеть в своем окружении. Например, таким образом была разделена территория Метоны, однако сам город со своими традициями автономии был разрушен. Филипп развивал национальное территориальное государство, способное, в отличие от греческих полисов, расширять свои владения и включать в свой состав новых граждан.
6.7.4 Изменения в экономике
Важным побочным следствием военной активности Филиппа стал экономический подъём в Македонии. Уже во время первого похода во Фракию Филипп захватил Крениды - греческую колонию, выведенную в 360 до н.э. с Фасоса для разработки золотых и серебряных рудников Пангея. В Крениды, переименованные по такому случаю в Филиппы, было направлено большое число македонских колонистов, заболоченная равнина, на которой стоял город, была осушена и стала пригодной для земледелия. При этом основной задачей переселенцев была разработка месторождений, и в результате рудники Пангея стали главным источником пополнения македонской казны. По словам Диодора, ежегодные поступления составляли около тысячи талантов, хотя до македонского завоевания доходы от них были совсем небольшими. Но главное - на что Филипп употребил эти средства.
С переводом македонской армии на профессиональную основу Филипп, несомненно, ввёл оплату для своих воинов, которым ради упорных тренировок пришлось оставить свои мирные занятия и связанные с ними источники дохода. В отличие от наёмников, к чьим услугам прибегали многие греческие города, и которые увозили заработанное к себе на родину, македонцы тратили деньги внутри страны. Здесь очевидны параллели с военно-промышленными и строительными расходами Дионисия, стимулировавшими внутренний спрос в Сиракузах, тем более что Филипп тоже много строил. Он проложил военные дороги, основал несколько городов и укреплял другие. Дороги позволили ему не только воспользоваться стратегическим положением в центре Балкан и быстро маневрировать; они наряду с выросшими на них городами способствовали развитию торговли. Пелла, крупнейший город Македонии, стала процветающим портом. Отказавшись от старинного персидского денежного стандарта, Филипп ввел в Македонии фракийский серебряный стандарт и аттический золотой стандарт, благодаря чему Македония могла свободно торговать в зоне влияния Фракии и Афин, где использовались те же самые стандарты. Монеты Филиппа вскоре распространились по всему Средиземноморью, стали популярны в Центральной Европе и даже дошли до Британии - лучшее доказательство объемов чеканки и связанных с ней эмиссионных доходов Македонии при Филиппе.
Несмотря на великодушие к побеждённым, число противников Филиппа в Греции росло. Основной их костяк составили, по-видимому, состоятельные жители захваченных македонской армией городов, потерявшие теперь своё богатство и движимые жаждой мести. Их политическая активность явно превосходила оппонентов, особенно в таких центрах демократии, как Афины. В итоге дело дошло до открытого фронтального столкновения между Македонией и массой греческих полисов, возглавляемых «непримиримыми» из Афин и Фив (Спарта воздержалась от участия в этом выступлении). Спор был решен в роковом для греков сражении при Херонее (1 сентября 338 г.). Победа македонского царя над союзным греческим войском была столь полной, а потери союзников - столь значительными, что на какое-то время о сопротивлении македонскому царю можно было забыть.
6.7.5 Коринфский конгресс
Филипп понимал, что с разгромом оппозиции противоречия в греческом обществе не исчезли и любой конфликт между полисами может вылиться в новую войну. Нужны были реальные шаги по объединению греков, и на исходе осени или в начале зимы 338 г. Филипп созывает в Коринфе всеобщий эллинский конгресс. Первым решением конгресса было провозглашение общего мира, гражданского и политического, в каждом отдельном полисе и в Элладе в целом. Забота о поддержании гражданского мира нашла выражение в признании незыблемости тех государственных порядков, которые существовали у участников договора к моменту его заключения. Обеспечить поддержание мира в Элладе в целом должен был запрет на войны между участниками общего договора, а в случае его нарушения все стороны договора должны были прийти на помощь государству, подвергнувшемуся нападению, и совместными усилиями покарать нарушителя.
Следующее важное решение конгресса - о заключении военного оборонительного и наступательного союза между эллинами и македонским царем Филиппом. Внешне организация копировала Афинский морской союз, являя черты дуализма: греки были представлены своим общим советом - синедрионом, а Македония - царем, который был провозглашен гегемоном союза. Специально была оговорена свобода эллинов от уплаты какой-либо подати и от принятия чужих гарнизонов, последнее - невзирая на фактическое присутствие македонских гарнизонов в целом ряде греческих городов. Участники договора были обязаны только поставлять в союзное войско свои отряды воинов и кораблей. Размеры этих контингентов были тогда же точно определены в соответствии с возможностями отдельных общин.
Создание нового военного союза никак не решало экономических проблем Греции. Тут и пригодились Филиппу идеи панэллинизма: война с общим врагом снижала демографическое давление на полуострове и давала избыточному населению источник дохода. Когда в Коринф собрались делегаты на второй конгресс - теперь это были уже члены синедриона, - они услышали заявление царя о необходимости начать борьбу с персами. Заявление это было встречено с одобрением, и, таким образом, вопрос о войне был решен. Затем специальным постановлением конгресс передал македонскому царю для ведения войны чрезвычайные полномочия, избрав его стратегом-автократором. Тогда же, если только это не было сделано еще на первой сессии конгресса, было принято решение, запрещавшее эллинам служить в качестве наемников у варваров.
После объявления войны Филипп начал сбор войск по всей Греции. Весной 336 г. авангард, насчитывавший не менее 10 тысяч бойцов, под командой Пармениона и Аттала и при поддержке флота пересек Геллеспонт. Главная часть армии под командованием Филиппа должна была прибыть осенью, но история распорядилась иначе. В июле 336 г. во время свадьбы своей дочери Филипп появился в театре в Эгах без телохранителей и был убит знатным юношей Павсанием, мотивы которого остались невыясненными. Тело 45-летнего царя было погребено в гробнице македонских царей, а титул царя Македонии перешёл к его сыну Александру.
6.7.6 Александр Македонский - да придёт спаситель?
Филипп с детства воспитывал сына как солдата, командира и своего преемника, нанял Аристотеля ему в учителя, поэтому Александр не должен был повторить бесславный путь Дионисия II. Сразу по объявлении Александра царём Македонии фессалийцы провозгласили его вождем-архонтом своего союза, Дельфийская амфиктиония признала своим председателем, а в Коринфе на заседании союзного синедриона на него были возложены чрезвычайные полномочия стратега-автократора для ведения войны с Персией. Однако Александр, вероятно желая показать свою самостоятельность и независимость от планов отца, отложил войну с персами и отправился в поход против северных варваров. В этом походе был он ранен ударом палицы в шею и камнем в голову. Всё преувеличивающая молва распространила в Греции слух, будто Александр лишился жизни, и тотчас повсюду вспыхнули открытые антимакедонские выступления. Фивы первые из городов взялись за оружие, чтобы изгнать из крепости македонский гарнизон. Но прежде чем остальные эллины успели собраться, Александр ускоренным маршем подошел к Фивам и взял город приступом, после чего разрушил. При взятии города погибло 6000 фиванцев, остальные с женами и детьми, в числе 30000, были распроданы в неволю и рассеяны по всему свету. Фивы, которые еще недавно претендовали на гегемонию над всей Грецией, обратились в кучу развалин. Участь несчастного города стала первым сигналом грекам, что вместо благодетеля обрели они тирана, не знающего жалости.
Смирившись, афиняне и другие греки приветствовали своего протектора-карателя, однако было ясно, как взрывоопасна ситуация в Элладе. Когда в следующем, 334 г. Александр наконец выступил в поход на Восток, ему пришлось принять меры для обеспечения своего тыла не только от возможных вторжений соседей-варваров, но и от весьма вероятных антимакедонских выступлений в Греции. Один из лучших македонских полководцев Антипатр был оставлен в качестве наместника Македонии и заместителя царя в Греции с титулом стратега Европы и примерно с четвертью всего македонского войска (12 тыс. пехоты и 1500 всадников), чтобы держать под прицелом и соседних варваров, и греков. Когда в отсутствие Александра в 331 г. в Элладе в очередной раз вспыхнет антимакедонское движение, на этот раз по инициативе Спарты (выступление царя Агиса III), Антипатр без колебаний применит вооруженную силу для его подавления.
В войну с Персией Александр вступил не только как македонский царь, но и как глава греко-македонского союза, Коринфской лиги. Однако на тот момент Александра уже мало интересовали лавры спасителя Греции, молодой амбициозный царь нацелился на титул покорителя мира. В таком предприятии греческое войско становилось скорее помехой, так как в любой момент могло отказаться продолжать поход. В результате из 200 с лишним тысяч воинов, которые, по подсчетам Юстина, могла выставить объединенная Эллада, с македонским царем выступили всего-навсего 7 тыс. пехотинцев и 600 всадников - против 30 тыс. пехотинцев и 5 тыс. всадников собственно македонского войска. И очень может быть, что присутствие этих незначительных греческих контингентов в войске царя служило не столько военным, сколько политическим целям - быть заложниками верности своих общин.
С первых стадий похода стало видно, как мало заботили Александра интересы возглавляемого им общеэллинского союза. Завоеванные персидские провинции он ставил под начало собственных сатрапов из числа близких ему македонцев. Что ещё более показательно, освобожденные от персидской власти греческие города Малой Азии не были включены в состав эллинского союза, а стали непосредственными подданными македонского царя. И чем дальше, тем сильнее и откровеннее проступали в действиях Александра замашки державного властелина. Уже после победы при Иссе он высказал - в ответе пытавшемуся договориться с ним Дарию - претензию на титул царя Азии, а после решающего успеха при Гавгамелах и в самом деле был им провозглашен. Он скоро перенял царские инсигнии Ахеменидов и стал насаждать при своем дворе заимствованный у Ахеменидов же монархический этикет.
Вообще, сколь бы декоративным ни было панэллинское прикрытие восточного похода, в 330 г., после захвата сердца Персидской империи, было покончено и с этим. В Экбатанах греческие контингенты были отпущены домой, и оставшиеся этапы похода - завоевание Восточного Ирана и Западной Индии, экспедиция по Гидаспу и Инду, равно как и продвижения по Центральному и Южному Ирану на обратном пути, - были проделаны Александром вполне однозначно в качестве македонского царя, исключительно по собственной инициативе и собственными силами.
Когда по возвращении из похода царь направил греческим полисам указы с требованиями возвратить политических изгнанников и почитать его самого как новоявленное божество, стало очевидно окончательное низведение Эллады до положения подвластной новому властелину провинции. Осознание того, что вместо спасителя они получили тирана, вновь подтолкнуло греков к объединению, и немедленно после смерти Александра в 323 г. до н.э. эллинский союз, сплотившийся еще раз вокруг Афин, перечеркнул искусственное построение македонских царей.