Постоянный и переменный капитал (часть 3). Яхты вместо станков и другой гуманизм
Сегодня 7 ноября, всех с праздником! Продолжаем разбираться с органическим строением капитала, то есть с соотношением переменного и постоянного капитала в экономике. Именно во всей экономике взятой в целом, а не на отдельном предприятии. В предыдущем посте мы пришли к выводу, что переменный капитал на отдельном предприятии, это некоторая часть всего имеющегося у капиталиста капитала, которая непосредственно определяет размер будущей заработной платы. То есть это никоим образом не сама заработная плата, которой в каждый конкретный момент времени нет (она либо выплачивалась раньше, либо будет выплачиваться позже), а именно некоторая часть капитала, имеющаяся у капиталиста прямо сейчас. Однако все равно осталось неясным что это за часть, как ее отделить от другой, постоянной части капитала и что будет переменным капиталом в случае всей экономики в целом.
Начнем с денег. Ведь денежные средства в любом случае у капиталиста имеются. Хотя, конечно, деньги это еще не весь капитал. Но с ними как-то проще и понятнее, поэтому начнем с них.
То количество денежных средств, которое капиталист зарезервировал для будущей выплаты зарплаты мы можем сразу включить в переменный капитал. Это то, что будет отдано рабочим за их труд. Но тут у нас опять возникает новая проблема, связанная со временем. Ведь всё сразу капиталист не отдаст. Чем больше период времени, тем больше денег будет отдано рабочим в качестве зарплаты. Однако это трудность вполне разрешимая. Мы можем считать для какого-то определенного периода, скажем, года или месяца. Тогда переменым капиталом будет та часть всего капитала, которая превратится в заработную плату в течение года или месяца. Конечно, в случае года эта величина будет значительно больше, чем в случае месяца. Но это не страшно, если мы всегда будем иметь в виду один и тот же период времени. Правда, при таком подходе ускользает почва из под ног. Ведь мы с вами марксисты, а не нострадамусы, что произойдет в течение месяца, а тем более года нам не известно. Может быть капиталист выплатит рабочим зарплату, а может быть, пошлет их далеко и надолго. Мы этого не знаем. Хотелось бы все же иметь дело с каким-то четко определенным для данного момента соотношением. Чуть позже вернемся к этому вопросу.
Другая трудность состоит в том, что мы должны решить, что делать с той частью капитала, которая используется капиталистом для приобретения чего-либо у других капиталистов. То есть это денежные средства предназначенные для покупки, скажем, сырья. Будет ли это постоянным или переменным капиталом?
Тут мы должны вспомнить, что те другие капиталисты получают сырье, материалы, инструменты и прочее, отнюдь не с помощью волшебной палочки. Все это создается трудом рабочих, которым тоже необходимо платить зарплату. Если мы выбрали достаточно большой период времени, то большая часть тех денег, которые наш капиталист собрался потратить на закупку средств производства, окажется в карманах работников в течение того же периода. Для нас нет разницы какой именно капиталист выплатит зарплату. Важно лишь, сколько в итоге перепадет рабочим и, следовательно, сколько будет выполнено труда. Таким образом, эту часть мы можем уверенно отнести к переменному капиталу.
Теперь мы можем сказать, что на момент t1 есть некая сумма денежных средств в распоряжении всех капиталистов, рассматриваемой экономики. Какая-то часть этих денег будет выплачена в течение отчетного периода в качестве зарплаты. Но какая-то другая часть, однако, не достанется рабочим. Она будет циркулировать между капиталистами или вовсе осядет где-то в кассах. Это и есть постоянный капитал.
Ух, вроде разобрались. Переменный капитал - деньги, которые капиталисты в течение периода передадут рабочим за труд. Постоянный капитал - деньги, которые останутся у капиталистов в течение того же периода. При этом не имеет значения, какое количество капиталистов подержит их в руках. С деньгами, кажестся, все понятно. Но как уже было отмечено, деньги - еще не весь капитал.
Деньги не только составляют всего капитала, но и сами по себе они не имеют никакой ценности. Деньги хороши лишь тогда, когда на них можно что-то приобрести. Именно поэтому рабочие и хотят их получать за свой труд. Рабочие не станут работать, если им выдавать резаную бумагу, на которую ничего не купишь. Для того, чтобы деньги действительно были деньгами, на рынке должны присутствовать потребительские товары. В действительности, именно потребительские товары и услуги являются вознаграждением за труд, а не деньги как таковые. Но потребительские товары производятся на тех же самых предприятиях трудом рабочих, либо в продажу поступают ранее произведенные товары, хранящиеся на складах. В течение выбранного нами периода (напоминаю, что мы рассматриваем всю экономику в целом) часть товаров будет продана населению из запасов имевшихся на момент t1, другая часть будет изготовлена из сырья и материалов имевшихся на момент t1, и также реализована в обмен на деньги, выплаченные рабочим в качестве зарплаты. При этом учтем, что в стоимость этих вновь произведенных товаров включается также часть строимости машин, оборудования и других средств производства, находящихся в распоряжении капиталистов опять же на момент t1.
Все это ни много, ни мало означает, что не только денежные средства составляют переменный капитал (то есть стоимость, которую капиталисты отдают рабочим в качестве вознаграждения за труд) но и часть товарно-материальных запасов, основных средств и всего того, что необходимо для производства. Стоимость материальных ресурсов, составляющих капитал переносится на выпускаемые потребительские товары и становится вознаграждением за труд пролетариата. А если так, тогда это несомненно тоже переменный капитал.
Как видим, в рамках всей экономики капитал непрерывным потоком превращается в потребительские товары и в таком виде становится вознаграждением пролетариата за труд, причем совсем не важно в каком именно виде представлен этот капитал в данный момент: в виде денежных средств ли, в виде сырья, инвентаря, машин или иного оборудования. Разница лишь в том, что для каких-то форм капитала, срок в течение которого он превратится в зарплату будет больше (здания, сооружения), а для каких то меньше (готовая продукция, деньги). Исключение составляет лишь та часть капитала которая в итоге будет использована на потребление самих капиталистов, а также та часть, которая по каким-либо причинам простаивает, не будет использована в производстве в течение данного периода.
Но как выше было отмечено, для нас желательно было бы избавиться от необходимости ванговать на счет будущего. Нужно иметь оценку органического строения капитала по состоянию "на сейчас". Для этого просто нужно посмотреть какая часть капитала прямо сейчас задействована в производстве и непрерывно превращается в вознаграждение пролетариата и какая часть без дела проставивает, гниет на складах, лежит без дела в кассах и хранилищах. Первая будет переменным капиталом, вторая - постоянным. Эта оценка уже не привязана к периоду времени, она инвариантна по отношению к нему.
Чем больше рабочим будет передано стоимости в качестве вознаграждения за труд, тем больше они выполнят труда, и, следовательно, тем больше будет прибавочная стоимость. Но от того, что капиталисты будут хранить на складах или перепродавать друг-другу различные товары прибавочная стоимость не появится. Поэтому прибавочную стоимость "порождает" только переменный капитал, хотя отдельному капиталисту и кажется будто весь его капитал приносит ему прибыль. Это гениальное открытие Маркса до сих пор не хочет признавать буржуазная политэкономия. Скажем, популярная в наше время модель Солоу никак не учитывает различий между постоянным и переменным капиталом.
Модель Солоу
Это Роберт Солоу, он придумал модель при помощи которой можно вычислить оптимальное количество "станков" для обеспечения капиталистов максимальным количеством "яхт" и получил за это Нобелевскую премию. А чего добился ты?
Теория американского экономиста Роберта Солоу, получившего в 1987 году за нее Нобелевскую премию, очень хорошо разобрана, например, в учебнике за авторством профессора Пенсильванского университета Абеля Э. и бывшего (во времена мирового кризиса) главы ФРС Бена Бернанке (русское издание - Абель Э., Бернанке Б. "Макроэкономика" - СПб., 2010 г.). Надо полагать, что над учебником все же работал профессор, а Вертолет Бен там в качестве свадебного генерала, но тем не менее с него весь спрос, как с большого начальника.
Если коротко, то из этой теории выходит, что накопление капитала повышает общую производительность экономики лишь до определенных пределов, а затем она начинает работать уже на обслуживание и воспроизводство этого самого накопленного капитала, что приводит к сокращению общего уровня потребления. Такой вывод кажется логичным, понятным и на первый взгляд очень похожим на марксову тенденцию к понижению нормы прибыли. Но давайте посмотрим на каких исходных допущениях построена эта модель.
В ее основе лежит простое и, казалось бы, бесспорное уравнение
C = Y - I
где Y - производство товаров экономикой (за какой-то период, например за год), C - потребление, а I - величина т.н. инвестиций, т.е. накопления капитала (за тот же период). Проще говоря, по этой логике население потребляет все то, что не идет в сбережения и в накопление. Но самое главное - величина производства ставится в модели в зависимость от общей величины уже накопленного капитала. И если речь идет о равновесном состоянии, то есть когда количество капитала, приходяшееся на душу населения остается постоянной величиной, инвестиции должны быть прямо пропорциональны количеству капитала.
c = f(k) - (n+d)k
здесь f(k) - некая хитрая функция, связывающая количество капитала на душу населения k с производительностью, а (n+d) - коэффициент, показывающий насколько нужно воспроизводить капитал, чтобы поддерживать его постоянный уровень на душу с учетом роста числености населения.
С точки зрения марксиста в этой модели прежде всего бросается в глаза то, что не предусмотрено разделение капитала на постоянный и переменный. Предполагается по-видимому, что золотые слитки, которые Вертолет Бен хранит в недрах Федрезерва точно также определяют объем производства, как и сборочные линии Теслы и Apple. На самом же деле от постоянного капитала, т.е. от разного рода сокровищ, уровень производства не зависит ни в малейшей степени. Поэтому функция f(k) не имеет никакого смысла, если под k понимать весь капитал, приходящийся на одного работника. Впрочем, ради благородной цели упрощения модели, эти подробности можно опустить. То есть считать, что k представляет собой количество именно переменного, производительного капитала на душу населения. Собственно при рассмотрении модели Солоу это всегда и подразумевается, капитал представляется в виде неких абстрактных "станков". Чем их больше приходится на одного работника, тем как бы он больше может вырабатывать продукции, но до определенного предела. Допустим.
Но тогда в правой части первого уравнения после знака "минус", мы видим стоимость воспроизводства переменного капитала, то есть тех самых условных "станков". Однако любые станки не бог выдает людям и не аллах. Они изготавливаются руками пролетариата. Причем в том объеме, в каком пролетариату будет выплачена заработная плата.
Таким образом I - не просто абстрактная величина неких "затрат" на воспроизводство капитала, а это ничто иное как зарплата, которую капиталисты должны заплатить рабочим (а также инженерам, служащим и т.д.), чтобы они воспроизводили капитал. Капитал же (переменный), проходя производственный цикл превращается в потребительские товары, которые обеспечивают зарплату реальным содержанием.
Что же тогда такое C? А это то, что осталось у капиталистов после того, как они выплатили заработную плату, то есть сделали свои инвестиции. Другими словами C в модели Солоу - это нетрудовые доходы.
Тут кто-то может возразить, ладно, пусть C представляет собой нетрудовые доходы, то есть если I - это затраты на условные "станки", то С - затраты на условные "яхты". Но ведь яхты тоже строят рабочие, и им тоже необходимо платить зарплату. Значит затраты на "яхты" также увеличивают потребление пролетариата, как и затраты на "станки". Конечно, рабочим строящим яхты и вообще обслуживающим потребительские порывы буржуазии также выплачивается заработная плата. Но как мы видели выше, зарплата имеет смысл толко в том случае, если на нее можно что-то купить. Однако рабочие не покупают яхты, также яхты не используются для производства товаров для рабочих. Следовательно производство яхт никак не увеличит количество товаров, которое смогут приобрести все рабочие (и те, что делают "яхты", и те что делают "станки") на свою зарплату. Таким образом, хотя рабочие и получают зарплату за яхты, к совокупному потреблению пролетариата условные "яхты" ничего не добавляют. В отличие от условных "станков".
Если представить, для простоты, что постоянного капитала в экономике нет (то есть весь капитал всегда участвует в производстве), тогда все накопления, все сбережения (то есть I) будут превращаться в заработную плату пролетариата. На самом деле в этом случае нет никаких ограничений для роста экономики и совокупного потребления. Нужно лишь больше капитала инвестировать в производство нового капитала. Но такого, разумеется не бывает, потому, что существует еще постоянный капитал.
В будущие коммунистические учебники приведенная формула из модели Солоу должна войти как образец словоблудия и лицемерия буржуазной политэкономии, все содержание которой сводится не к поиску научной истины, а к обслуживанию интересов господствующих классов. Потому, что в действительности формула, лежащая в основе этой модели описывает потребление за счет нетрудовых доходов, то есть потребление буржуазии, а отнюдь не всего общества. Нобелевский лауреат придумал отличную модель при помощи которой капиталисты той или иной страны могут вычислить как им лучше всего ограбить пролетариат. Наверное и воротилы из ФРС этой моделью пользуются, раз Бен Бернанке посвятил ей столько места в своем учебнике. Но он добился бы еще лучших результатов если бы иногда перечитывал Маркса, потому, что без разделения на постоянный и переменный капитал эта модель не вполне адекватно отражает реальность.
Часть 1. Беспрецедентно огромные запасы капитала
Часть 2. Есть только миг между прошлым и будущим