Правда про ЧК (2ч.)
Знаменитый писатель Владимiр Короленко, который до революции строчил панегирики евреям и был обласкан ими, после прихода последних к власти ужаснулся метаморфозе, приключившейся с детьми Сиона. В своем дневнике от 1919 года он писал: «Среди большевиков - много евреев и евреек. И черта их - крайняя безтактность и самоуверенность, которая кидается в глаза и раздражает! Какой-то «товарищ» требует реквизировать комнату для одной коммунистки. Это старая еврейка совершенно ветхозаветного вида, даже в парике. И она всем своим видом старается подтвердить принадлежность к партии…
«Коммунистка» водворяется революционным путем в чужую квартиру и семью - для русского теперь нет неприкосновенности своего очага. При этом, евреи то и дело меняют квартиры. Загадят одну - берут другую»… Короленко пошел в ЧК, чтобы попытаться помочь арестованным соотечественникам: «Это популярное теперь среди арестованных имя: «товарищ Роза» - следователь. Молодая девушка, еврейка. Недурна собой, только не совсем приятное выражение губ. На поясе у нее револьвер в кобуре. На упрек, что она запугивает допрашиваемых расстрелом, отвечает в простоте сердечной: «А если они не признаются?»…
Комиссары и чекисты настолько осатанели в своем дьявольском стремлении пролить как можно больше русской крови, что даже их верный шабезгой - «буревестник революции» Максим Горький вынужден был обратиться к Ленину: «Неужели у большевиков нет возможности найти для этих, в общем-то правильных дел, русских же и делать все это русскими руками? Ведь русские ─ злопамятны. Они будут помнить о еврейских преступлениях веками»… Ему заочно ответила молодая чекистка, разговор с которой приводит в своих воспоминаниях литератор Михайловский: «Эти русские - мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек. Если только допустить их в чрезвычайки на видные посты, то всё рухнет, начнётся мягкотелость, славянское разгильдяйство и на этом весь террор закончится. Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется»…
Ну и напоследок, вспоминая о национальном составе ЧК, нельзя не упомянуть и о таких экзотических ее сотрудниках, как китайцы. Дело в том, что русские люди, как правило, отказывались расстреливать своих же братьев-славян (за исключением совсем уж уголовных элементов и откровенных выродков) И тогда большевики решили прибегнуть к помощи китайцев, которых они активно стали привлекать не только в красную армию, но в ЧК - это были идеальные палачи и убийцы - за деньги, которые платил им Троцкий, они готовы были насиловать и убивать безконечно. Вот как о вербовке желтолицых китайцев в ЧК вспоминает один из ее ветеранов Фомин:
«На Украине с первых дней Советской власти было сформiровано несколько интернациональных военных отрядов, которые вместе с частями Красной Армии безстрашно сражались на фронтах за Советскую власть. Были и китайские отряды. Некоторые из них использовались в советской милиции. Один такой отряд я увидел в Киеве. Как-то по одному делу мне нужно было повидать начальника киевской милиции Полякова. Караульную службу несла группа китайцев, одетых в милицейскую форму. Я поинтересовался у Полякова, какого он мнения о своих бойцах-китайцах. Отзыв получил самый высокий. Меня заинтересовал этот отряд и я попросил вызвать командира китайских милиционеров…
Увидев его, я едва сдержал улыбку. Бравого вида молодой парень - китаец был одет уж очень живописно: френч - куртка из коричневого бархата, брюки галифе из сукна малинового цвета, фуражка такого же цвета, высокие кожаные сапоги, широкий пояс с двумя портупеями через плечо, сбоку наган, а к портупее еще свисток прикреплен. «Давай знакомиться», - сказал я и представился. «Ли Сюлян меня зовут, а по-русски Миша», - отвечал с легким акцентом, но совершенно правильно молодой китаец и широко улыбнулся. Доверительно и непринужденно он отвечал мне на вопросы и спрашивал сам, интересуясь службой в ЧК. «Как, Миша, ты на своих ребят можешь положиться?» - спросил я его. «Конечно! Мои солдаты за Советскую власть готовы сражаться до последней капли крови. Если нужно умереть - умрем за Советы! Ты слышал, как на фронте сражаются китайцы?»… В общем перешел отряд Ли Сюляна к нам, в Особый отдел, и стали китайцы чекистами»…
МЕТОДЫ РАБОТЫ ЧК
Теперь мы приступаем к самому жуткому, без сомнения, разделу этой и без того мучительно-кошмарной темы, а именно - к методам работы ЧК. Говорят, что где то на Украине высокое звание «Почетный чекист» с гордостью носил палач и убийца Лев Гитлер. Если это так, то его подчиненные вполне могли именовать себя «гитлеровцами». Во всяком случае, те запредельные по своей безчеловечности пытки и убийства, на которые они обрекали ни в чем не повинных людей, делали их похожими на немецких фашистов. И кто знает, уж не у советских ли чекистов научились нацисты своему кровавому, палаческому ремеслу?.. Далее я, будучи не в силах комментировать весь тот ужас, через который пришлось пройти нашему многострадальному народу, просто склоняю голову перед памятью жертв чекистского террора и предоставляю возможность говорить непосредственным свидетелям развернувшегося в Совдепии геноцида:
«По размерам и объему своей деятельности Чрезвычайная Комиссия была не только министерством, но как бы государством в государстве. Она охватывала собой буквально всю Россию и щупальцы ее проникали в самые отдаленные уголки необъятной территории русского государства. Во главе этого ужасного учреждения к описываемому мною времени стоял человек-зверь польский еврей Феликс Дзержинский, имевший нескольких помощников. Во главе провинциальных отделений находились подобные же звери, люди отмеченные печатью сатанинской злобы, несомненно, одержимые дьяволом, а служебный персонал, как в центре, так и в провинции, состоял, главным образом, из жидов и подонков всякого рода - освобожденных каторжников, выпущенных из тюрем уголовных преступников, злодеев, убийц и разбойников. Это были непосредственные исполнители директив, палачи, упивавшиеся кровью своих жертв и получавшие плату сдельно, за каждого казненного. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать. Между ними видную роль играли и женщины, почти исключительно жидовки, и особенно молодые девицы, которые поражали своим цинизмом и выносливостью даже закоренелых убийц. Заработок был велик: все были миллионерами» - князь Н. Д. Жевахов…
«Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее кадров сложилось из профессиональных террористов-боевиков. Русских по национальности в них было сравнительно мало (и то в основном деклассированные, уголовные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в руководящих органах - до 90 процентов), в значительных количествах были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы и венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профессиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за годы гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных жертв), а настоящими садистами, специально искавшими «работы» в этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонности. Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально, так как лучше всего могли выполнять «работу», которую поручали им большевистские вожди» - историк О. А. Платонов…
«Не подлежит ни малейшему сомнению, что между этими людьми не было ни одного физически и психически нормального человека: все они были дегенератами, с явно выраженными признаками вырождения, и должны были бы находиться в домах для умалишенных, а не гулять на свободе, все отличались неистовой развращенностью и садизмом, находились в повышенно нервном состоянии и успокаивались только при виде крови… Как ужасный вампир раскинула чрезвычайка свои сети на пространстве всей России и приступила к уничтожению христианского населения, начиная с богатых и знатных, выдающихся представителей культурного класса и кончая неграмотным крестьянином, которому вменялась в преступление только принадлежность к христианству. В течение короткого промежутка времени были убиты едва ли не все представители науки, ученые, профессора, инженеры, доктора, писатели, художники, не говоря уже о сотнях тысяч всякого рода государственных чиновников, которые были уничтожены в первую очередь» - князь Н. Д. Жевахов…
«Поймав свою жертву, жиды уводили ее в чрезвычайку. Чрезвычайки занимали обыкновенно самые лучшие дома города и помещались в наиболее роскошных квартирах, состоящих из целого ряда комнат. Здесь заседали безчисленные «следователи». Приведя свою жертву в приемную, жиды сдавали ее следователю и тут начинался допрос, сопровождаемый побоями. После обычных вопросов о личности, занятии и местожительстве, начинался допрос о характере политических убеждений, о принадлежности к партии, об отношении к советской власти, к проводимой ею программе и прочее и прочее, затем, под угрозой расстрела, требовались адреса близких, родных и знакомых жертвы и предлагался целый ряд других вопросов, совершенно безсмысленных, рассчитанных на то, что допрашиваемый собьется, запутается в своих показаниях и тем создаст почву для предъявления конкретных обвинений… Многие не выдерживали пыток и теряли рассудок. Их причисляли к счастливцам, ибо впереди были еще более страшные испытания, еще более зверские истязания» - князь Н. Д. Жевахов…
«Из чекистской инструкции: «У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам, с наганом в руке, за ним. Где нужно командуешь «вправо», «влево», пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку и трах! И одновременно даешь крепкий пинок в задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не приходилось опять ее стирать»… Как утверждал уполномоченный Кунгурской ЧК Гольдин: «Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным расстреливать и расстреливаем. Вот и всё»… Говорят, что в некоторых чрезвычайных комиссиях была даже заведена особая должность «завучтел», то есть заведующий учетом тел… Стоит ли после этого удивляться, что бежавшие от большевистского ужаса сербские рабочие заявили у себя на родине: «В России не живут, там только умирают. Существует группа комиссаров и их приспешников, которые живут богато, даже роскошно. Непрерывно работает ЧК, это варварское средство для убийства людей» - писатель С. П. Мельгунов…
«Как это ни странно, но ни разу не было, чтобы комиссаром тех красноармейцев был русский, не говоря уже об украинце. Откуда я знаю о национальной принадлежности комиссаров? Мой отец был врач. Поэтому командование всех проходивших воинских соединений всегда останавливалось у нас. Наше село находилось недалеко от Киева, и до нас доходили слухи о том, что творила Киевская ЧК… Даже детей в селе пугали именем местного чекиста Блувштейна. Когда Киев и наше село заняли деникинцы, отец отправился в Киев раздобыть лекарств для больницы. Завалы трупов - жертв ЧК - еще не были разобраны, и отец их видел собственными глазами. Трупы с вырванными ногтями, с содранной кожей на месте погон и лампасов, трупы, раздавленные под прессом. Но самая жуткая картина, которую он видел, это были 15 трупов с черепами, пробитыми каким-то тупым орудием, пустые внутри. Служители рассказали ему, в чем состояла пытка. Одному пробивали голову, а следующего заставляли съесть мозг. Потом пробивали голову этому следующему, и съесть его мозг заставляли очередного» - А. А. Дородницын, академик, Герой Социалистического Труда…
«Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрезвычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы, вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то, что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, после прихода деникинских войск. Когда солдаты явились на Садовую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человеческие мозги... Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых молотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфальтовый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам города, наводя ужас на жителей» - князь Н. Д. Жевахов…
«Освобожденные от всяких юридических норм, следователи изощрялись в изыскании способов получить признание всевозможными средствами пытки, а палачи устроили из казни своеобразный спорт опьяненных вином и кокаином людей, кончавших нередко свою карьеру в доме сумасшедших. У каждого провинциального отдела Чека были свои излюбленные способы пытки. В Харькове скальпировали череп и снимали с кистей рук «перчатки». В Воронеже сажали пытаемых голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали их, выжигали на лбу пятиконечную звезду Соломона, а священникам одевали венок из колючей проволоки. В Царицине и Камышине пилили кости пилой. В Полтаве и Кременчуге сажали на кол - таким образом были умерщвлены 18 монахов. В Екатеринославе распинали и добивали камнями. В Одессе офицеров жарили в печи и разрывали лебедками пополам. В Киеве клали в гроб с разлагающимся трупом, хоронили заживо, потом через полчаса откапывали» - П. Н. Милюков, министр иностранных дел России…
«ЧК в Холмогорском районе Архангельска имело обыкновение топить связанных арестованных пачками в Северной Двине. Начальником там был еврей Миша Кедров. В Вологде чета Кедровых жила около станции: в вагонах, рядом, происходили допросы, а около них - расстрелы. При допросах Реввека Майзель, жена Кедрова и местный палач, била по щекам обвиняемых, орала, стучала кулаками, исступлённо и кратко отдавала приказы: «К расстрелу, к расстрелу, к стенке!» Она была большевичка - эта безумная женщина, на голову которой сотни обездоленных матерей и жён шлют свои проклятия. Весной и летом 1920 года Майзель руководит расправой вместе со своим мужем Кедровым в Соловецком монастыре. Она настаивает на возвращении всех арестованных комиссией Эйдука из Москвы, и их всех по частям увозят на пароходе в Холмогоры, усыпальницу русской молодёжи, где, раздев, убивают на баржах и топят в море. В Архангельске Майзель-Кедрова расстреляла собственноручно 87 офицеров, 33 обывателя, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами» - писатель А. П. Столешников…
«В Пскове все пленные офицеры были отданы китайцам, которые распилили их пилами на куски. В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзённые под ногти пальцев на руках и ногах граммофонные иголки. В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы, как мужчин, так и женщин, проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал уши, носы и руки. Истекая кровью, несчастные просили его пристрелить их, чтобы прекратились муки, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому отдельно, выкалывал им глаза, а затем приказывал отрубить им головы. В Севастополе людей связывали группами, наносили им тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту были места, куда водолазы долгое время отказывались спускаться: двое из них, после того как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился нырнуть в воду, то выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрёпаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами, подымая руки, как будто произносил ужасную речь» - князь Н. Д. Жевахов…
«Страшную ярость у палачей вызывали православные русские с нательными крестами. После богохульных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изображения креста на груди или на лбу своих жертв. Одесские чекисты, состоявшие почти сплошь из евреев, даже в своей среде прославились изощренной жестокостью. Для допросов, пыток и казней они использовали два корабля - линейный корабль «Синоп» и крейсер «Алмаз». Для пытки стойких русских людей палачи приспособили корабельные печи. Самых непокорных прикрепляли железными цепями к толстым доскам и медленно, постепенно продвигали их живыми, ногами вперед, в корабельную печь. У палачей из Чека нередко были и свои особые пристрастия. Сотрудник одесской Чека еврейская большевичка Дора Явлинская «специализировалась» на убийстве русских офицеров. От ее руки погибли 400 офицеров» - князь Н. Д. Жевахов…
«Весь пол большого гаража был залит уже стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками… Жёлоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины был также на всём протяжении до верху наполнен кровью… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех зарытые 127 трупов последней бойни - у всех трупов размозжены черепа. Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а отрывались… Мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов, лежащих с распоротыми животами, многие были совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза, отрезаны языки, шеи и туловища покрыты сплошными колотыми ранами… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельные раны» - писатель С. П. Мельгунов…
«Пытки и истязания, которые применяли иудобольшевики против мирного русского народа, неисчислимы. Таких дегенератов и выродков не могли родить нормальные женщины. Люди ли вообще эти шизоидные отбросы человечества?!.. В Екатеринодаре, например, пытки производились следующим образом: жертва растягивается на полу застенка. Двое дюжих чекистов тянут за голову, а двое за плечи, растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь. Жертва терпит невероятные страдания… В одиночной камере истязали учительницу Домбровскую за то, что нашли у нее чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим офицером, ее родственником. Женщину предварительно изнасиловали, а потом пытали. Насиловали по старшинству чина. Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После ее подвергали пыткам, допытываясь, где у нее якобы спрятано золото. Сначала у голой надрезали тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев… Вечером ее расстреляли» - писатель В. Н. Гладкий…
«В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво», «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди. В Одессе свирепствовали знаменитые палачи Дейч и Вихман с целым штатом прислужников, среди которых были китайцы и один негр, специальностью которого было вытягивать жилы у людей, глядя им в лицо и улыбаясь своими белыми зубами» - князь Н. Д. Жевахов…
«У ворот тюремной ограды их встретили вооружённые палачи из чрезвычайной комиссии, которые отвели Татищева и Долгорукова за Ивановское кладбище в глухое место, где обычно, по выражению деятелей чрезвычайки, «люди выводились в расход». Там оба верных своему долгу и присяге генерала были пристрелены и трупы их бросили, даже не зарыв. Тело графини Анастасии Васильевны Гендриковой ещё совершенно не подверглось разложению: оно было крепкое, белое, а ногти давали даже розоватый оттенок. Следов пулевых ранений на теле не оказалось. Смерть последовала от страшного удара прикладом в левую часть головы сзади: часть лобовой, височная, половина темянной кости были совершенно снесены и весь мозг из головы выпал. Но вся правая сторона головы и всё лицо остались целы и сохранили полную узнаваемость» - Михаил Дитерихс, генерал, командующий Сибирской армией…
«Не перечесть зверств и надругательств над женщинами - изнасилования, пытки, надругательства... Одну молодую женщину, приговоренную к расстрелу начальник Кисловодской ЧК изнасиловал, затем зарубил и глумился над ее обнаженным трупом. Многих женщин комиссары ЧК вынуждали к сожительству, других заставляли идти на это ради спасения своих близких. Каждый имел 4-5 любовниц, главным образом жен расстрелянных и уехавших офицеров. Не пойти, не согласиться - значит быть расстрелянной. Сильные кончали жизнь самоубийством... Пьяные, осатаневшие от крови, вечером, во время оргий, в которых невольно участвовали сестры милосердия, жены арестованных и уехавших офицеров и другие заложницы - брали список и ставили крест против не понравившихся им фамилий. «Крестики» ночью расстреливались» - писатель П. С. Нилостонский…
«Зимой 1920 года в состав РСФСР входило 52 губернии - с 52 чрезвычайными комиссиями, 52 особыми отделами и 52 губревтрибуналами. Кроме того: безчисленные территориальные чека, железнодорожные трибуналы, трибуналы в.о.х.р. (войска внутренней охраны), выездные сессии, посылаемые для массовых расстрелов «на местах». К этому списку застенков надо отнести особые отделы и трибуналы армий (тогда 16) и дивизий. Всего можно насчитать до 1000 застенков - а если принять во внимание, что одно время существовали и уездные чека - то и больше. С тех пор количество губерний РСФСР значительно возросло - завоёваны Сибирь, Крым, Дальний Восток. Увеличилось, следовательно, в геометрической прогрессии и количество застенков. По советским сводкам можно было установить среднюю цифру в день для каждого застенка: кривая расстрелов подымается от 1 до 50 (последняя цифра в крупных центрах) и до 100 в только что завоёванных красной армией полосах. Эти взрывы террора находили, однако, периодически и опять спадали, так что среднюю (скромную) цифру надо установить, приблизительно, 5 человек в день, или помножив на 1000 (застенков) 5000 человек, и в год около 1,5 миллионов» - журналист Евгений Комнин…
«Коммунистка» водворяется революционным путем в чужую квартиру и семью - для русского теперь нет неприкосновенности своего очага. При этом, евреи то и дело меняют квартиры. Загадят одну - берут другую»… Короленко пошел в ЧК, чтобы попытаться помочь арестованным соотечественникам: «Это популярное теперь среди арестованных имя: «товарищ Роза» - следователь. Молодая девушка, еврейка. Недурна собой, только не совсем приятное выражение губ. На поясе у нее револьвер в кобуре. На упрек, что она запугивает допрашиваемых расстрелом, отвечает в простоте сердечной: «А если они не признаются?»…
Комиссары и чекисты настолько осатанели в своем дьявольском стремлении пролить как можно больше русской крови, что даже их верный шабезгой - «буревестник революции» Максим Горький вынужден был обратиться к Ленину: «Неужели у большевиков нет возможности найти для этих, в общем-то правильных дел, русских же и делать все это русскими руками? Ведь русские ─ злопамятны. Они будут помнить о еврейских преступлениях веками»… Ему заочно ответила молодая чекистка, разговор с которой приводит в своих воспоминаниях литератор Михайловский: «Эти русские - мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек. Если только допустить их в чрезвычайки на видные посты, то всё рухнет, начнётся мягкотелость, славянское разгильдяйство и на этом весь террор закончится. Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется»…
Ну и напоследок, вспоминая о национальном составе ЧК, нельзя не упомянуть и о таких экзотических ее сотрудниках, как китайцы. Дело в том, что русские люди, как правило, отказывались расстреливать своих же братьев-славян (за исключением совсем уж уголовных элементов и откровенных выродков) И тогда большевики решили прибегнуть к помощи китайцев, которых они активно стали привлекать не только в красную армию, но в ЧК - это были идеальные палачи и убийцы - за деньги, которые платил им Троцкий, они готовы были насиловать и убивать безконечно. Вот как о вербовке желтолицых китайцев в ЧК вспоминает один из ее ветеранов Фомин:
«На Украине с первых дней Советской власти было сформiровано несколько интернациональных военных отрядов, которые вместе с частями Красной Армии безстрашно сражались на фронтах за Советскую власть. Были и китайские отряды. Некоторые из них использовались в советской милиции. Один такой отряд я увидел в Киеве. Как-то по одному делу мне нужно было повидать начальника киевской милиции Полякова. Караульную службу несла группа китайцев, одетых в милицейскую форму. Я поинтересовался у Полякова, какого он мнения о своих бойцах-китайцах. Отзыв получил самый высокий. Меня заинтересовал этот отряд и я попросил вызвать командира китайских милиционеров…
Увидев его, я едва сдержал улыбку. Бравого вида молодой парень - китаец был одет уж очень живописно: френч - куртка из коричневого бархата, брюки галифе из сукна малинового цвета, фуражка такого же цвета, высокие кожаные сапоги, широкий пояс с двумя портупеями через плечо, сбоку наган, а к портупее еще свисток прикреплен. «Давай знакомиться», - сказал я и представился. «Ли Сюлян меня зовут, а по-русски Миша», - отвечал с легким акцентом, но совершенно правильно молодой китаец и широко улыбнулся. Доверительно и непринужденно он отвечал мне на вопросы и спрашивал сам, интересуясь службой в ЧК. «Как, Миша, ты на своих ребят можешь положиться?» - спросил я его. «Конечно! Мои солдаты за Советскую власть готовы сражаться до последней капли крови. Если нужно умереть - умрем за Советы! Ты слышал, как на фронте сражаются китайцы?»… В общем перешел отряд Ли Сюляна к нам, в Особый отдел, и стали китайцы чекистами»…
МЕТОДЫ РАБОТЫ ЧК
Теперь мы приступаем к самому жуткому, без сомнения, разделу этой и без того мучительно-кошмарной темы, а именно - к методам работы ЧК. Говорят, что где то на Украине высокое звание «Почетный чекист» с гордостью носил палач и убийца Лев Гитлер. Если это так, то его подчиненные вполне могли именовать себя «гитлеровцами». Во всяком случае, те запредельные по своей безчеловечности пытки и убийства, на которые они обрекали ни в чем не повинных людей, делали их похожими на немецких фашистов. И кто знает, уж не у советских ли чекистов научились нацисты своему кровавому, палаческому ремеслу?.. Далее я, будучи не в силах комментировать весь тот ужас, через который пришлось пройти нашему многострадальному народу, просто склоняю голову перед памятью жертв чекистского террора и предоставляю возможность говорить непосредственным свидетелям развернувшегося в Совдепии геноцида:
«По размерам и объему своей деятельности Чрезвычайная Комиссия была не только министерством, но как бы государством в государстве. Она охватывала собой буквально всю Россию и щупальцы ее проникали в самые отдаленные уголки необъятной территории русского государства. Во главе этого ужасного учреждения к описываемому мною времени стоял человек-зверь польский еврей Феликс Дзержинский, имевший нескольких помощников. Во главе провинциальных отделений находились подобные же звери, люди отмеченные печатью сатанинской злобы, несомненно, одержимые дьяволом, а служебный персонал, как в центре, так и в провинции, состоял, главным образом, из жидов и подонков всякого рода - освобожденных каторжников, выпущенных из тюрем уголовных преступников, злодеев, убийц и разбойников. Это были непосредственные исполнители директив, палачи, упивавшиеся кровью своих жертв и получавшие плату сдельно, за каждого казненного. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать. Между ними видную роль играли и женщины, почти исключительно жидовки, и особенно молодые девицы, которые поражали своим цинизмом и выносливостью даже закоренелых убийц. Заработок был велик: все были миллионерами» - князь Н. Д. Жевахов…
«Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее кадров сложилось из профессиональных террористов-боевиков. Русских по национальности в них было сравнительно мало (и то в основном деклассированные, уголовные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в руководящих органах - до 90 процентов), в значительных количествах были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы и венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профессиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за годы гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных жертв), а настоящими садистами, специально искавшими «работы» в этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонности. Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально, так как лучше всего могли выполнять «работу», которую поручали им большевистские вожди» - историк О. А. Платонов…
«Не подлежит ни малейшему сомнению, что между этими людьми не было ни одного физически и психически нормального человека: все они были дегенератами, с явно выраженными признаками вырождения, и должны были бы находиться в домах для умалишенных, а не гулять на свободе, все отличались неистовой развращенностью и садизмом, находились в повышенно нервном состоянии и успокаивались только при виде крови… Как ужасный вампир раскинула чрезвычайка свои сети на пространстве всей России и приступила к уничтожению христианского населения, начиная с богатых и знатных, выдающихся представителей культурного класса и кончая неграмотным крестьянином, которому вменялась в преступление только принадлежность к христианству. В течение короткого промежутка времени были убиты едва ли не все представители науки, ученые, профессора, инженеры, доктора, писатели, художники, не говоря уже о сотнях тысяч всякого рода государственных чиновников, которые были уничтожены в первую очередь» - князь Н. Д. Жевахов…
«Поймав свою жертву, жиды уводили ее в чрезвычайку. Чрезвычайки занимали обыкновенно самые лучшие дома города и помещались в наиболее роскошных квартирах, состоящих из целого ряда комнат. Здесь заседали безчисленные «следователи». Приведя свою жертву в приемную, жиды сдавали ее следователю и тут начинался допрос, сопровождаемый побоями. После обычных вопросов о личности, занятии и местожительстве, начинался допрос о характере политических убеждений, о принадлежности к партии, об отношении к советской власти, к проводимой ею программе и прочее и прочее, затем, под угрозой расстрела, требовались адреса близких, родных и знакомых жертвы и предлагался целый ряд других вопросов, совершенно безсмысленных, рассчитанных на то, что допрашиваемый собьется, запутается в своих показаниях и тем создаст почву для предъявления конкретных обвинений… Многие не выдерживали пыток и теряли рассудок. Их причисляли к счастливцам, ибо впереди были еще более страшные испытания, еще более зверские истязания» - князь Н. Д. Жевахов…
«Из чекистской инструкции: «У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам, с наганом в руке, за ним. Где нужно командуешь «вправо», «влево», пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку и трах! И одновременно даешь крепкий пинок в задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не приходилось опять ее стирать»… Как утверждал уполномоченный Кунгурской ЧК Гольдин: «Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным расстреливать и расстреливаем. Вот и всё»… Говорят, что в некоторых чрезвычайных комиссиях была даже заведена особая должность «завучтел», то есть заведующий учетом тел… Стоит ли после этого удивляться, что бежавшие от большевистского ужаса сербские рабочие заявили у себя на родине: «В России не живут, там только умирают. Существует группа комиссаров и их приспешников, которые живут богато, даже роскошно. Непрерывно работает ЧК, это варварское средство для убийства людей» - писатель С. П. Мельгунов…
«Как это ни странно, но ни разу не было, чтобы комиссаром тех красноармейцев был русский, не говоря уже об украинце. Откуда я знаю о национальной принадлежности комиссаров? Мой отец был врач. Поэтому командование всех проходивших воинских соединений всегда останавливалось у нас. Наше село находилось недалеко от Киева, и до нас доходили слухи о том, что творила Киевская ЧК… Даже детей в селе пугали именем местного чекиста Блувштейна. Когда Киев и наше село заняли деникинцы, отец отправился в Киев раздобыть лекарств для больницы. Завалы трупов - жертв ЧК - еще не были разобраны, и отец их видел собственными глазами. Трупы с вырванными ногтями, с содранной кожей на месте погон и лампасов, трупы, раздавленные под прессом. Но самая жуткая картина, которую он видел, это были 15 трупов с черепами, пробитыми каким-то тупым орудием, пустые внутри. Служители рассказали ему, в чем состояла пытка. Одному пробивали голову, а следующего заставляли съесть мозг. Потом пробивали голову этому следующему, и съесть его мозг заставляли очередного» - А. А. Дородницын, академик, Герой Социалистического Труда…
«Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрезвычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы, вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то, что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, после прихода деникинских войск. Когда солдаты явились на Садовую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человеческие мозги... Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых молотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфальтовый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам города, наводя ужас на жителей» - князь Н. Д. Жевахов…
«Освобожденные от всяких юридических норм, следователи изощрялись в изыскании способов получить признание всевозможными средствами пытки, а палачи устроили из казни своеобразный спорт опьяненных вином и кокаином людей, кончавших нередко свою карьеру в доме сумасшедших. У каждого провинциального отдела Чека были свои излюбленные способы пытки. В Харькове скальпировали череп и снимали с кистей рук «перчатки». В Воронеже сажали пытаемых голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали их, выжигали на лбу пятиконечную звезду Соломона, а священникам одевали венок из колючей проволоки. В Царицине и Камышине пилили кости пилой. В Полтаве и Кременчуге сажали на кол - таким образом были умерщвлены 18 монахов. В Екатеринославе распинали и добивали камнями. В Одессе офицеров жарили в печи и разрывали лебедками пополам. В Киеве клали в гроб с разлагающимся трупом, хоронили заживо, потом через полчаса откапывали» - П. Н. Милюков, министр иностранных дел России…
«ЧК в Холмогорском районе Архангельска имело обыкновение топить связанных арестованных пачками в Северной Двине. Начальником там был еврей Миша Кедров. В Вологде чета Кедровых жила около станции: в вагонах, рядом, происходили допросы, а около них - расстрелы. При допросах Реввека Майзель, жена Кедрова и местный палач, била по щекам обвиняемых, орала, стучала кулаками, исступлённо и кратко отдавала приказы: «К расстрелу, к расстрелу, к стенке!» Она была большевичка - эта безумная женщина, на голову которой сотни обездоленных матерей и жён шлют свои проклятия. Весной и летом 1920 года Майзель руководит расправой вместе со своим мужем Кедровым в Соловецком монастыре. Она настаивает на возвращении всех арестованных комиссией Эйдука из Москвы, и их всех по частям увозят на пароходе в Холмогоры, усыпальницу русской молодёжи, где, раздев, убивают на баржах и топят в море. В Архангельске Майзель-Кедрова расстреляла собственноручно 87 офицеров, 33 обывателя, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами» - писатель А. П. Столешников…
«В Пскове все пленные офицеры были отданы китайцам, которые распилили их пилами на куски. В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзённые под ногти пальцев на руках и ногах граммофонные иголки. В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы, как мужчин, так и женщин, проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал уши, носы и руки. Истекая кровью, несчастные просили его пристрелить их, чтобы прекратились муки, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому отдельно, выкалывал им глаза, а затем приказывал отрубить им головы. В Севастополе людей связывали группами, наносили им тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту были места, куда водолазы долгое время отказывались спускаться: двое из них, после того как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился нырнуть в воду, то выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрёпаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами, подымая руки, как будто произносил ужасную речь» - князь Н. Д. Жевахов…
«Страшную ярость у палачей вызывали православные русские с нательными крестами. После богохульных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изображения креста на груди или на лбу своих жертв. Одесские чекисты, состоявшие почти сплошь из евреев, даже в своей среде прославились изощренной жестокостью. Для допросов, пыток и казней они использовали два корабля - линейный корабль «Синоп» и крейсер «Алмаз». Для пытки стойких русских людей палачи приспособили корабельные печи. Самых непокорных прикрепляли железными цепями к толстым доскам и медленно, постепенно продвигали их живыми, ногами вперед, в корабельную печь. У палачей из Чека нередко были и свои особые пристрастия. Сотрудник одесской Чека еврейская большевичка Дора Явлинская «специализировалась» на убийстве русских офицеров. От ее руки погибли 400 офицеров» - князь Н. Д. Жевахов…
«Весь пол большого гаража был залит уже стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками… Жёлоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины был также на всём протяжении до верху наполнен кровью… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех зарытые 127 трупов последней бойни - у всех трупов размозжены черепа. Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а отрывались… Мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов, лежащих с распоротыми животами, многие были совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза, отрезаны языки, шеи и туловища покрыты сплошными колотыми ранами… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельные раны» - писатель С. П. Мельгунов…
«Пытки и истязания, которые применяли иудобольшевики против мирного русского народа, неисчислимы. Таких дегенератов и выродков не могли родить нормальные женщины. Люди ли вообще эти шизоидные отбросы человечества?!.. В Екатеринодаре, например, пытки производились следующим образом: жертва растягивается на полу застенка. Двое дюжих чекистов тянут за голову, а двое за плечи, растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь. Жертва терпит невероятные страдания… В одиночной камере истязали учительницу Домбровскую за то, что нашли у нее чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим офицером, ее родственником. Женщину предварительно изнасиловали, а потом пытали. Насиловали по старшинству чина. Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После ее подвергали пыткам, допытываясь, где у нее якобы спрятано золото. Сначала у голой надрезали тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев… Вечером ее расстреляли» - писатель В. Н. Гладкий…
«В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво», «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди. В Одессе свирепствовали знаменитые палачи Дейч и Вихман с целым штатом прислужников, среди которых были китайцы и один негр, специальностью которого было вытягивать жилы у людей, глядя им в лицо и улыбаясь своими белыми зубами» - князь Н. Д. Жевахов…
«У ворот тюремной ограды их встретили вооружённые палачи из чрезвычайной комиссии, которые отвели Татищева и Долгорукова за Ивановское кладбище в глухое место, где обычно, по выражению деятелей чрезвычайки, «люди выводились в расход». Там оба верных своему долгу и присяге генерала были пристрелены и трупы их бросили, даже не зарыв. Тело графини Анастасии Васильевны Гендриковой ещё совершенно не подверглось разложению: оно было крепкое, белое, а ногти давали даже розоватый оттенок. Следов пулевых ранений на теле не оказалось. Смерть последовала от страшного удара прикладом в левую часть головы сзади: часть лобовой, височная, половина темянной кости были совершенно снесены и весь мозг из головы выпал. Но вся правая сторона головы и всё лицо остались целы и сохранили полную узнаваемость» - Михаил Дитерихс, генерал, командующий Сибирской армией…
«Не перечесть зверств и надругательств над женщинами - изнасилования, пытки, надругательства... Одну молодую женщину, приговоренную к расстрелу начальник Кисловодской ЧК изнасиловал, затем зарубил и глумился над ее обнаженным трупом. Многих женщин комиссары ЧК вынуждали к сожительству, других заставляли идти на это ради спасения своих близких. Каждый имел 4-5 любовниц, главным образом жен расстрелянных и уехавших офицеров. Не пойти, не согласиться - значит быть расстрелянной. Сильные кончали жизнь самоубийством... Пьяные, осатаневшие от крови, вечером, во время оргий, в которых невольно участвовали сестры милосердия, жены арестованных и уехавших офицеров и другие заложницы - брали список и ставили крест против не понравившихся им фамилий. «Крестики» ночью расстреливались» - писатель П. С. Нилостонский…
«Зимой 1920 года в состав РСФСР входило 52 губернии - с 52 чрезвычайными комиссиями, 52 особыми отделами и 52 губревтрибуналами. Кроме того: безчисленные территориальные чека, железнодорожные трибуналы, трибуналы в.о.х.р. (войска внутренней охраны), выездные сессии, посылаемые для массовых расстрелов «на местах». К этому списку застенков надо отнести особые отделы и трибуналы армий (тогда 16) и дивизий. Всего можно насчитать до 1000 застенков - а если принять во внимание, что одно время существовали и уездные чека - то и больше. С тех пор количество губерний РСФСР значительно возросло - завоёваны Сибирь, Крым, Дальний Восток. Увеличилось, следовательно, в геометрической прогрессии и количество застенков. По советским сводкам можно было установить среднюю цифру в день для каждого застенка: кривая расстрелов подымается от 1 до 50 (последняя цифра в крупных центрах) и до 100 в только что завоёванных красной армией полосах. Эти взрывы террора находили, однако, периодически и опять спадали, так что среднюю (скромную) цифру надо установить, приблизительно, 5 человек в день, или помножив на 1000 (застенков) 5000 человек, и в год около 1,5 миллионов» - журналист Евгений Комнин…