Перспективы туркестанского хлопководства
Перспективы туркестанского хлопководства // Новое время. № 13007. 1912, 30 мая (12 июня).
Наша размолвка с Америкой из-за евреев лишний раз подтвердила справедливость поговорки, что нет худа без добра. Как последствие этой размолвки возникла мысль: а что, если прекращение русско-американского договора 1832 г. приведет нас к таможенной войне с С.-Американскими Соединенными Штатами? Не пострадает ли в таком случае наша хлопчатобумажная промышленность, получающая из С. Америки половину необходимого ей хлопка?
И вот у нас возникла некоторая тревога - спасительная (хочется надеяться, по крайней мере!) тревога, ибо она помогла нам вспомнить, что ведь мы имеем у себя дома большие пространства хлопковых земель, и хотя очень мало прилагали усилий к тому, чтобы использовать их в меру возможного, но тем не менее хлопководство понемногу у нас развивалось, улучшалось и ныне дает хлопчатобумажным фабрикам 10-11 мил. пудов хорошего хлопка - половину всего, что этими фабриками перерабатывается. Естественно стал вопрос: а нельзя ли и другую нужную нам половину хлопка получать не из Америки, а у себя дома?
В сущности, тут даже и вопроса не могло быть, потому что мы давно знаем, что у нас в Туркестане, в Закаспийской области и в Закавказье имеется столько хлопковых земель, что не только свою потребность мы могли бы сполна удовлетворить хлопком внутреннего производства, но даже могли бы поставлять большое его количество на европейские рынки и конкурировать там с С. Америкой. Покойный генерал Анненков, строитель Закаспийской ж. д., так мало оцененный при жизни, еще в восьмидесятых годах прошлого столетия убедительно доказывал эту возможность, и произведенное по его инициативе научное исследование почв Закаспийской области подтвердило его догадку, что эти почвы - вовсе не песчаные, как у нас думали, а великолепный лёсс, не уступающий лучшим китайским лёссовым почвам. Недостает только орошения, чтобы могучее плодородие этих закаспийских лёссов превратило пустынный край в богатейшие хлопковые плантации, по обилию солнца, по продолжительности и интенсивности вегетационного периода превосходящие лучшие хлопковые районы С. Америки. К сожалению, Анненкову, при всей его энергии, удалось добиться немногого в этой области; но все же ему наше хлопководство обязало удачными опытами введения в хлопковую культуру египетских сортов хлопка; а затем, по его примеру, в нашем среднеазиатском и закавказском хлопководстве с успехом стали культивироваться лучшие сорта американского хлопка, и теперь наш хлопок по качеству не уступает американскому. Но расширение площади хлопковой культуры путем искусственного орошения наших хлопковых районов, без чего эти районы остаются мертвыми пустынями, шло черепашьим шагом и велось, сказать без прикрас, отменно плохо. Пример - орошение Голодной степи в Туркестане. Оно начато более 10 лет назад, а и по сей день результаты его, в смысле площади орошенного пространства, ничтожны, а по технической оценке работ последние оказались весьма неудовлетворительны. Лучше дело налажено с орошением Муганьской степи в Закавказье, но и эти работы идут очень тихо. Успешнее шло расширение площади хлопководства, так сказать, кустарным способом - усилиями самого туземного населения, издавна знакомого с водным хозяйством и использовавшего для расширения площади орошения старые арыки, правда, старыми же весьма несовершенными приемами. Проведение в Туркестане железных дорог, соединивших его с центрами русской хлопчатобумажной мануфактуры через Астрахань и Оренбург, настолько подняло выгодность хлопководства, особенно в связи с повышением, в 1900 г., пошлины на иностранный хлопок до 4 р. 15 к. с пуда вместо прежних 1 р. 20 к., - что даже и малокультурные и малоподвижные туземцы стали шевелиться, и площадь хлопковых плантаций в Туркестане значительно возросла. Она достигает теперь 400 тыс. десятин при общем пространстве орошенных в крае земель около 2¼ миллионов десятин.
Так дело развития отечественного хлопководства - в силу вещей и благоприятно сложившихся для него коммерческих конъюнктур - подвигалось вперед без особых наших усилий его форсировать. Но подвигалось и продолжает подвигаться вперед и наше хлопчатобумажное производство. За последние 20 лет это производства утроилось: в 1890 г. русскими фабриками было переработано 8 мил. пуд. волокна, в 1900 г. - 10 мил. пуд., а в 1910 г. уже свыше 22 мил. пуд. И хотя за то же 20-летие производство хлопка тоже утроилось, но пропорция привозного иностранного хлопка осталась та же, а зависимость наших хлопчатобумажных мануфактур от иностранного хлопка даже значительно возросла.
И вот при таком положении вещей вдруг встала перед нами опасность таможенной войны с С. Америкой и, как ее последствие, опасность хлопкового голода. А с тем вместе родилась у нас доселе чуждая нашей экономической политике мысль о необходимости форсировать производство собственного хлопка, по крайней мере настолько, чтобы наша хлопчатобумажная промышленность могла обходиться без американского хлопка, составляющего 9/10 всего американского к нам ввоза. «Надо весь привозный хлопок заменять своим», - вот лозунг, который не задумался взять себе энергический главноуправляющий землеустройством и земледелием статс-секретарь Кривошеин. И, не откладывая дела в долгий ящик, он в минувшем марте предпринял свою поездку в Туркестан с одной мыслью: «лично, на месте присмотреться к условиям возможного расширения туркестанского хлопководства».
Результаты своих наблюдений и впечатлений г. Кривошеин представил в приложенной ко всеподданнейшему его докладу об этой поездке печатной «Записке», о которой наши читатели уже знают из недавней статьи г. А. Столыпина. Резюме этих наблюдений и впечатлений сам автор «Записки» дает в следующих выражениях. «Вопрос этот (о расширении туркестанского хлопководства) является для края, по вынесенному теперь мною твердому убеждению, действительно центральным, и в нем не одна, а три основных грани. Если на одной из этих граней, ярче всего теперь освещенной перед русским общественным мнением, стоить надпись: «хлопок», то на другой начертано: «орошение», а на третьей, пока еще затененной, но, быть может, важнейшей, - «русское заселение». Внутренняя, неразрывная связь этих вопросов вполне выяснилась для меня на месте».
Этим вопросам и посвящена обширная «Записка» статс-секретаря Кривошеина. Невозможно в газетной статье не только исчерпать богатое содержание этой «Записки», но даже сколько-нибудь полно передать те многочисленные темы, которые в ней затронуты и мастерски освещены. Мы поэтому ограничимся пока самой краткой, чисто схематической выборкой главных положений «Записки». Они сводятся к следующему.
Существующую площадь хлопковых плантаций Туркестана (400.000 дес.) можно значительно увеличить даже на имеющейся орошенной площади - без новых оросительных работ. Для этого надо только обеспечить хлопковой район Туркестанского края дешевым привозным хлебом, ибо возделывание хлеба для собственного продовольствия отнимает значительное количество орошенных земель даже в местах наибольшего развития хлопководства. «Привоз 20-22 мил. пудов хлеба в коренной Туркестан даст возможность обратить под хлопок до 400.000 дес.». А для этого надо поспешить постройкой дороги Арыс - Верный, уже строящейся, но почему-то строящейся необыкновенно медленно. По этой дороге коренной Туркестан получит дешевый хлеб из Семиречья и смежных уездов Сырдарьинской области. С отличающей «Записку» выразительностью, в ней дана такая оценка этой меры: «Каждый лишний пуд туркестанской пшеницы - конкуренция русской и сибирской пшенице, каждый лишний пуд туркестанского хлопка - конкуренция американскому хлопку». С окончанием Семиреченской жел. дор. необходимо приступать к постройке еще более важной Туркестанско-Сибирской магистрали: Верный - Семипалатинск - Алтай, для связи хлопководного туркестанского района с богатой хлебом Южной Сибирью.
Но и затем остается масса препятствий для более значительного использования орошенных земель под хлопковые плантации: недостаток местных рабочих рук, отсутствие доступного хлопководам кредита и страшное развитие ростовщичества, пожирающее все выгоды хлопководства у трудового населения; недостаток агрономической помощи, отсутствие водного закона, поземельное неблагоустройство, лишающее край института частной земельной собственности и т. п. Все эти отрицательные условия, конечно, допускают возможность постепенного их устранения или исправления. Но и за всем тем, по мнению статс-секретаря Кривошеина, задача обойтись своим хлопком не может быть достигнута без орошения новых площадей. И такое орошение новых площадей имеющийся запас воды позволяет сделать на пространстве 3 мил. дес., т. е. на пространстве, равном орошенному Туркестану. «Этот новый Туркестан, - говорит г. Кривошеин, - не уступая в обширности старому, может превзойти его богатством и культурностью, и новое население его будет - русское. Вместе с тем будет разрешена и хозяйственная наша задача: увеличить сбор хлопка до полной потребности русских фабрик».
Но эта грандиозная задача имеет свою оборотную сторону: грандиозный расход, который г. Кривошеин исчисляет приблизительно в 700 мил. руб. Цифра, действительно, очень крупная. Но так ли она страшна, чтобы считать ее неодолимым препятствием на пути к желанной цели? Надо немножко в этом разобраться. В той же «Записке» г. Кривошеина имеются, между прочим, следующие справки.
Только за 10 последних лет наша дань американским хлопковым плантаторам достигает той же огромной цифры 700-800 мил. руб. за вычетом пошлины, остающейся в нашей казне, но удорожающей стоимость хлопчатобумажных изделий, т. е. налагающей на русских потребителей ежегодное бремя платежей свыше 40 мил. р. Спрашивается: что же выгоднее для нашего народного хозяйства - платить ежегодную дань иностранцам в 70-80 мил. р., или те же 70-80 мил. р. в год тратить на орошение своих хлопковых районов, чтобы иметь дома нужный нашей промышленности хлопок? Но и 10-летний срок для орошения всех 3 мил. десятин туркестанских хлопковых почв - срок слишком короткий, так что годовой расход на эту операцию будет даже менее того, что теперь мы выплачиваем американцам за хлопок. Не говоря о приобретаемой таким путем промышленной независимости и о многих важных побочных выгодах (удешевление продукта, потребляемого народной массой, вывоз за границу излишка хлопка и хлопчатобумажных материй и т. п.), мы создали бы у себя новый весьма крупный источник народного богатства.
В самом деле. Без орошения десятина земли в Туркестане почти ничего не стоит, ибо она ничего не дает. Орошение этой же десятины обойдется в среднем 233 р., как считает г. Кривошеин, а судя по стоимости орошения в Голодной степи и на Мугани, вероятно, не выше 150-200 р. Доходность же орошенной десятины до 150 р. в год, т. е. все расходы по орошению погашаются почти в один год. Стоимость орошенной десятины 600 - 1.000 до 3.000 р. Беря наименьшую цифру 600 р., - ценность 3 мил. дес. орошенной земли составит минимум 1.800 мил. р., т. е. на каждый рубль, затраченный на орошение, получится 3 руб., или, что то же, 300%. - Какую можно придумать хозяйственную операцию более выгодную?
Вполне понятны отсюда надежды г. Кривошеина привлечь к орошению части хлопковых земель частные русские капиталы, глав. образом московские, притом на условии предоставления государству бесплатно половины орошенных земель для водворения на них русских переселенцев.
Отлагаем до другого раза обозрение этой интересной «Записки» и проектируемых в ней мер.
Еще об американском и среднеазиатском хлопке:
• В. П. Безобразов. Очерки Нижегородской ярмарки
Наша размолвка с Америкой из-за евреев лишний раз подтвердила справедливость поговорки, что нет худа без добра. Как последствие этой размолвки возникла мысль: а что, если прекращение русско-американского договора 1832 г. приведет нас к таможенной войне с С.-Американскими Соединенными Штатами? Не пострадает ли в таком случае наша хлопчатобумажная промышленность, получающая из С. Америки половину необходимого ей хлопка?
И вот у нас возникла некоторая тревога - спасительная (хочется надеяться, по крайней мере!) тревога, ибо она помогла нам вспомнить, что ведь мы имеем у себя дома большие пространства хлопковых земель, и хотя очень мало прилагали усилий к тому, чтобы использовать их в меру возможного, но тем не менее хлопководство понемногу у нас развивалось, улучшалось и ныне дает хлопчатобумажным фабрикам 10-11 мил. пудов хорошего хлопка - половину всего, что этими фабриками перерабатывается. Естественно стал вопрос: а нельзя ли и другую нужную нам половину хлопка получать не из Америки, а у себя дома?
В сущности, тут даже и вопроса не могло быть, потому что мы давно знаем, что у нас в Туркестане, в Закаспийской области и в Закавказье имеется столько хлопковых земель, что не только свою потребность мы могли бы сполна удовлетворить хлопком внутреннего производства, но даже могли бы поставлять большое его количество на европейские рынки и конкурировать там с С. Америкой. Покойный генерал Анненков, строитель Закаспийской ж. д., так мало оцененный при жизни, еще в восьмидесятых годах прошлого столетия убедительно доказывал эту возможность, и произведенное по его инициативе научное исследование почв Закаспийской области подтвердило его догадку, что эти почвы - вовсе не песчаные, как у нас думали, а великолепный лёсс, не уступающий лучшим китайским лёссовым почвам. Недостает только орошения, чтобы могучее плодородие этих закаспийских лёссов превратило пустынный край в богатейшие хлопковые плантации, по обилию солнца, по продолжительности и интенсивности вегетационного периода превосходящие лучшие хлопковые районы С. Америки. К сожалению, Анненкову, при всей его энергии, удалось добиться немногого в этой области; но все же ему наше хлопководство обязало удачными опытами введения в хлопковую культуру египетских сортов хлопка; а затем, по его примеру, в нашем среднеазиатском и закавказском хлопководстве с успехом стали культивироваться лучшие сорта американского хлопка, и теперь наш хлопок по качеству не уступает американскому. Но расширение площади хлопковой культуры путем искусственного орошения наших хлопковых районов, без чего эти районы остаются мертвыми пустынями, шло черепашьим шагом и велось, сказать без прикрас, отменно плохо. Пример - орошение Голодной степи в Туркестане. Оно начато более 10 лет назад, а и по сей день результаты его, в смысле площади орошенного пространства, ничтожны, а по технической оценке работ последние оказались весьма неудовлетворительны. Лучше дело налажено с орошением Муганьской степи в Закавказье, но и эти работы идут очень тихо. Успешнее шло расширение площади хлопководства, так сказать, кустарным способом - усилиями самого туземного населения, издавна знакомого с водным хозяйством и использовавшего для расширения площади орошения старые арыки, правда, старыми же весьма несовершенными приемами. Проведение в Туркестане железных дорог, соединивших его с центрами русской хлопчатобумажной мануфактуры через Астрахань и Оренбург, настолько подняло выгодность хлопководства, особенно в связи с повышением, в 1900 г., пошлины на иностранный хлопок до 4 р. 15 к. с пуда вместо прежних 1 р. 20 к., - что даже и малокультурные и малоподвижные туземцы стали шевелиться, и площадь хлопковых плантаций в Туркестане значительно возросла. Она достигает теперь 400 тыс. десятин при общем пространстве орошенных в крае земель около 2¼ миллионов десятин.
Так дело развития отечественного хлопководства - в силу вещей и благоприятно сложившихся для него коммерческих конъюнктур - подвигалось вперед без особых наших усилий его форсировать. Но подвигалось и продолжает подвигаться вперед и наше хлопчатобумажное производство. За последние 20 лет это производства утроилось: в 1890 г. русскими фабриками было переработано 8 мил. пуд. волокна, в 1900 г. - 10 мил. пуд., а в 1910 г. уже свыше 22 мил. пуд. И хотя за то же 20-летие производство хлопка тоже утроилось, но пропорция привозного иностранного хлопка осталась та же, а зависимость наших хлопчатобумажных мануфактур от иностранного хлопка даже значительно возросла.
И вот при таком положении вещей вдруг встала перед нами опасность таможенной войны с С. Америкой и, как ее последствие, опасность хлопкового голода. А с тем вместе родилась у нас доселе чуждая нашей экономической политике мысль о необходимости форсировать производство собственного хлопка, по крайней мере настолько, чтобы наша хлопчатобумажная промышленность могла обходиться без американского хлопка, составляющего 9/10 всего американского к нам ввоза. «Надо весь привозный хлопок заменять своим», - вот лозунг, который не задумался взять себе энергический главноуправляющий землеустройством и земледелием статс-секретарь Кривошеин. И, не откладывая дела в долгий ящик, он в минувшем марте предпринял свою поездку в Туркестан с одной мыслью: «лично, на месте присмотреться к условиям возможного расширения туркестанского хлопководства».
Результаты своих наблюдений и впечатлений г. Кривошеин представил в приложенной ко всеподданнейшему его докладу об этой поездке печатной «Записке», о которой наши читатели уже знают из недавней статьи г. А. Столыпина. Резюме этих наблюдений и впечатлений сам автор «Записки» дает в следующих выражениях. «Вопрос этот (о расширении туркестанского хлопководства) является для края, по вынесенному теперь мною твердому убеждению, действительно центральным, и в нем не одна, а три основных грани. Если на одной из этих граней, ярче всего теперь освещенной перед русским общественным мнением, стоить надпись: «хлопок», то на другой начертано: «орошение», а на третьей, пока еще затененной, но, быть может, важнейшей, - «русское заселение». Внутренняя, неразрывная связь этих вопросов вполне выяснилась для меня на месте».
Этим вопросам и посвящена обширная «Записка» статс-секретаря Кривошеина. Невозможно в газетной статье не только исчерпать богатое содержание этой «Записки», но даже сколько-нибудь полно передать те многочисленные темы, которые в ней затронуты и мастерски освещены. Мы поэтому ограничимся пока самой краткой, чисто схематической выборкой главных положений «Записки». Они сводятся к следующему.
Существующую площадь хлопковых плантаций Туркестана (400.000 дес.) можно значительно увеличить даже на имеющейся орошенной площади - без новых оросительных работ. Для этого надо только обеспечить хлопковой район Туркестанского края дешевым привозным хлебом, ибо возделывание хлеба для собственного продовольствия отнимает значительное количество орошенных земель даже в местах наибольшего развития хлопководства. «Привоз 20-22 мил. пудов хлеба в коренной Туркестан даст возможность обратить под хлопок до 400.000 дес.». А для этого надо поспешить постройкой дороги Арыс - Верный, уже строящейся, но почему-то строящейся необыкновенно медленно. По этой дороге коренной Туркестан получит дешевый хлеб из Семиречья и смежных уездов Сырдарьинской области. С отличающей «Записку» выразительностью, в ней дана такая оценка этой меры: «Каждый лишний пуд туркестанской пшеницы - конкуренция русской и сибирской пшенице, каждый лишний пуд туркестанского хлопка - конкуренция американскому хлопку». С окончанием Семиреченской жел. дор. необходимо приступать к постройке еще более важной Туркестанско-Сибирской магистрали: Верный - Семипалатинск - Алтай, для связи хлопководного туркестанского района с богатой хлебом Южной Сибирью.
Но и затем остается масса препятствий для более значительного использования орошенных земель под хлопковые плантации: недостаток местных рабочих рук, отсутствие доступного хлопководам кредита и страшное развитие ростовщичества, пожирающее все выгоды хлопководства у трудового населения; недостаток агрономической помощи, отсутствие водного закона, поземельное неблагоустройство, лишающее край института частной земельной собственности и т. п. Все эти отрицательные условия, конечно, допускают возможность постепенного их устранения или исправления. Но и за всем тем, по мнению статс-секретаря Кривошеина, задача обойтись своим хлопком не может быть достигнута без орошения новых площадей. И такое орошение новых площадей имеющийся запас воды позволяет сделать на пространстве 3 мил. дес., т. е. на пространстве, равном орошенному Туркестану. «Этот новый Туркестан, - говорит г. Кривошеин, - не уступая в обширности старому, может превзойти его богатством и культурностью, и новое население его будет - русское. Вместе с тем будет разрешена и хозяйственная наша задача: увеличить сбор хлопка до полной потребности русских фабрик».
Но эта грандиозная задача имеет свою оборотную сторону: грандиозный расход, который г. Кривошеин исчисляет приблизительно в 700 мил. руб. Цифра, действительно, очень крупная. Но так ли она страшна, чтобы считать ее неодолимым препятствием на пути к желанной цели? Надо немножко в этом разобраться. В той же «Записке» г. Кривошеина имеются, между прочим, следующие справки.
Только за 10 последних лет наша дань американским хлопковым плантаторам достигает той же огромной цифры 700-800 мил. руб. за вычетом пошлины, остающейся в нашей казне, но удорожающей стоимость хлопчатобумажных изделий, т. е. налагающей на русских потребителей ежегодное бремя платежей свыше 40 мил. р. Спрашивается: что же выгоднее для нашего народного хозяйства - платить ежегодную дань иностранцам в 70-80 мил. р., или те же 70-80 мил. р. в год тратить на орошение своих хлопковых районов, чтобы иметь дома нужный нашей промышленности хлопок? Но и 10-летний срок для орошения всех 3 мил. десятин туркестанских хлопковых почв - срок слишком короткий, так что годовой расход на эту операцию будет даже менее того, что теперь мы выплачиваем американцам за хлопок. Не говоря о приобретаемой таким путем промышленной независимости и о многих важных побочных выгодах (удешевление продукта, потребляемого народной массой, вывоз за границу излишка хлопка и хлопчатобумажных материй и т. п.), мы создали бы у себя новый весьма крупный источник народного богатства.
В самом деле. Без орошения десятина земли в Туркестане почти ничего не стоит, ибо она ничего не дает. Орошение этой же десятины обойдется в среднем 233 р., как считает г. Кривошеин, а судя по стоимости орошения в Голодной степи и на Мугани, вероятно, не выше 150-200 р. Доходность же орошенной десятины до 150 р. в год, т. е. все расходы по орошению погашаются почти в один год. Стоимость орошенной десятины 600 - 1.000 до 3.000 р. Беря наименьшую цифру 600 р., - ценность 3 мил. дес. орошенной земли составит минимум 1.800 мил. р., т. е. на каждый рубль, затраченный на орошение, получится 3 руб., или, что то же, 300%. - Какую можно придумать хозяйственную операцию более выгодную?
Вполне понятны отсюда надежды г. Кривошеина привлечь к орошению части хлопковых земель частные русские капиталы, глав. образом московские, притом на условии предоставления государству бесплатно половины орошенных земель для водворения на них русских переселенцев.
Отлагаем до другого раза обозрение этой интересной «Записки» и проектируемых в ней мер.
Еще об американском и среднеазиатском хлопке:
• В. П. Безобразов. Очерки Нижегородской ярмарки