Персия при Наср-эд-Дин-шахе (12)
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-шахе с 1882 по 1888 г. - СПб., 1897. (Мисль-Рустем - псевдоним Меняева, одного из инструкторов Персидской казачьей бригады).
I. Дорога от Каспийского моря до Тегерана. II. Столица Персии Тегеран. III. Перс и его жизнь. IV. Женщины в Персии. V. Наср-Эдин-шах. VI. VII. Салам (шахский выход). VIII. Правители и наказание в Персии. IX. Тамаша и персидские публичные развлечения. X. Тазие - священные мистерии. XI. Персидская пехота. XII. Артиллерия. XIII. Кавалерия. XIV. Персидская казачья бригада. XV. Любопытные окрестности столицы. XVI. Обо всем, о чем не было сказано в предыдущих главах.ОЧЕРК XII-й
Артиллерия
Роды артиллерии. - Состав. - Обмундирование и вооружение. - Обучение. - Смотр стрельбы. - Первая нарезная пушка тегеранского производства. - Пушки на площадях. - Бест. - Арсенал. - Топчи.
Зембурекчи (верблюжья артиллерия) на Мейдан-и Машк
(учебном плацу) в Тегеране. Здесь и далее фото А. Севрюгина
Восхваляемая разными корреспондентами персидская артиллерия действительно достойна описания, но… не восхваления. В Персии существует артиллерия четырех родов: пешая, горная, на верблюдах, и одна батарея конная. Вся персидская артиллерия сосредоточена главным образом в Тегеране и частью в Испагани; в остальных местечках и пограничных крепостцах можно найти лишь по несколько орудий, но они большею частью на брустверах лежат без лафетов или же на совсем негодных лафетах и служат скорее для внушения уважения, чем для дела. В мое время, т. е. в 1882-1888 гг., в Персии находилось, как было слышно, до 1.000 медных и бронзовых орудий разных калибров и фасонов, начиная от времен Надир-шаха, когда, говорят, и основалась артиллерия в Персии. Почти все эти орудия заряжаются с дула, и половина их, а то и все 9/10, - никуда не годятся. Между ними есть европейской и местной персидской отливки. Из них: до 135 нарезных, заряжающихся с дула, 30 заряжающихся с казны Ухациуса, купленных в Австрии, и 4 стальных легких русского образца, подаренных шаху Государем Императором Александром III в 1882 году. Позднее, я слышал, в 1893 году из Австрии было приобретено еще несколько орудий. Затем, имеется несколько сот малокалиберных орудий для верблюжьей артиллерии, вернее, фальконет, и около 30 нарезных орудий, заряжающихся с казны, для горной артиллерии на мулах.
Всего считается в Персии 20 артиллерийских батальонов, по 250 человек в каждом. Опишу артиллерию в том виде, какою она представлялась мне за шесть лет моего пребывания в Тегеране, т. е. самые сливки персидской артиллерии.
Пешая артиллерия самая многочисленная в Тегеране. Сперва орудия не были разделены по батареям, а командирам предоставлялось брать орудий сколько вздумается; но в 1882 году состоялся совет для разделения на батареи, и долго не могли решить, делать ли батареи в 6 или в 8 орудий. Начальник артиллерии, между прочим, преглупый хан, был за то, чтобы батареи были из шести орудий, на чем и порешили. Он основывал свои взгляды единственно на том, что батареи в 8 орудий не смогут учиться на Майдан-Машке, т. е. учебном плану, так как плац этот для развертывания фронта в 8 орудий слишком мал. Таким образом основалось 6 батарей пешей артиллерии в Тегеране, 4 из них с орудиями, заряжающимися с дула, и 2 с орудиями Ухациуса.
Мейдан-и Машк
Замечательно, между прочим, в персидской артиллерии то, что ею заведуют отдельно три хана, друг другу не подчинявшиеся. Один хан содержит людей, которые ему и подчиняются, другой заведует орудиями, а третий - лошадьми, т. е. не артиллерийскими лошадьми - их вовсе нет - а лошадьми, подвозящими пушки на ученье; те же лошади служат для эндеруна, т. е. для шахского гарема; они же возят гулять в каретах жен шаха. Выходит так: если жены шаха поехали кататься или в путешествие, то лошадей для артиллерии нет, а если один из ханов-командиров скажет, что не может почему-либо сегодня дать людей на учение, то пушки остаются без прислуги. Мне приходилось видеть, как за неимением лошадей пушки везли на плац для учения на людях. Бедный инструктор, австриец г. Прюшинг, добивался хоть что-нибудь сделать из этой артиллерии, но ничего не мог поделать с заведующими ею ханами. Нужно было полюбоваться на плацу, когда эта артиллерия проходила церемониалом: сбруя с шорами, но вся связана веревочками; колеса скрипят, как у немазанной телеги; вспоминаю при этом, как однажды инструктор, г. Прюшинг, при всех отвечал Наибе-Султане, военному министру, на его замечание, что оси нужно смазывать маслом, что «масло едят ханы с хлебом, а на орудия его не дают». Банники делают из овечьих шкур, ввиду того, что из свиной щетины ни один перс не держал бы их в руках, и выглядят они ужасно печально. Во время церемониала, наверное, из 6-ти орудий - 2 отстанут, потому что или что-нибудь порвется, или лошади встанут и начнут бить задом, так как привыкли к каретам, а не к орудиям. Ездовые ниже всякой критики. Вот вам верная картина пешей персидской артиллерии. Обмундировка у них тоже австрийского покроя, наподобие пехоты. Жалованье они получают более пехоты: нижний чин до 15 туманов в год. Зарядных ящиков нет вовсе, а снаряды, в случай войны, должны подвозиться на вьюках. Я наблюдал милое обращение в этой артиллерии со своими орудиями: для промывки тело орудия снимают прямо с лафета, ставят казенной частью в канаву с водой, и тогда банником банят. Вооружены артиллеристы короткими саблями. У них отличные казармы на Топ-Майдане, но там мало кто живет: большею частию, артиллеристы живут по домам.
Тегеран. Мейдан-и Машк
Конная артиллерия состоит всего из 4-х орудий и обучается русским инструктором. Орудия эти доставлены в 1883 году из России, со всею амуницией, зарядными ящиками и даже со снарядами. Шах был так доволен подарком, что дал для этих орудий из своей конюшни отличных лошадей. Батарея лихая и держится в порядке. Прислуга имеет форму кавказских казаков, и шах всегда любуется, когда она идет карьером, тогда как пешая артиллерия не в состоянии ходить скорее собачьей рыси.
Горная артиллерия - 2 батареи на мулах. Пригнана и содержится весьма хорошо и, по моему мнению, это самая подходящая для Персии артиллерия, по непригодности там всех дорог для перевозки орудий другими способами.
Артиллерия на верблюдах, замбурчи с фальконетами, не делится на батареи и содержится очень плохо. Орудие или, вернее, толстый фальконет (ружье), лежит на железной рогатке, которая вставляется в верблюжье седло и может сниматься и втыкаться в землю, так что можно стрелять и с верблюда, и с земли. Когда стреляют с верблюда, то предварительно его кладут на землю. Эту артиллерию шах всегда берет при своих путешествиях для стрельбы во время празднеств. На тех же верблюдах везут заряды и снаряды.
Сделав краткое описание родов персидской артиллерии, я должен сказать, что, вообще, артиллерия обучается очень немногому, даже еще меньше пехоты. Главное заключается у них тоже в церемониале. Стрельбе же люди не обучаются вовсе; только на маневрах и смотрах артиллерия стреляет холостыми зарядами. За 6 лет, что я пробыл в Тегеране, не было ни одного учения боевыми снарядами, однако каждый год шах делает смотр стрельбе, который состоит в следующем. В назначенный шахом день и час за пределы Тегерана вывозят из каждой батареи по одному орудию и по две мортиры из арсенала и ставить их на равнине, в одну линию, шагов на 15 друг от друга. На известных двух дистанциях, шагов на 500 и до 1200, ставят две палатки, долженствующие представлять собою мишени, в которые, по приезде шаха, и начинают стрелять по очереди. После выпуска по одному выстрелу из каждого орудия, шах приказывает навести орудия на горы, на самую большую дистанцию, на какую только может захватить каждое орудие, и тогда делают по второму выстрелу, и кому удается закинуть снаряд дальше, того и хвалят. При этом, конечно, ухитряются подкопать хобот, не жалея орудия, лишь бы дальше хватило. Шах всегда становится во время этого знаменитого смотра подальше, боясь, как говорят, разрыва орудия, что однажды действительно и случилось. Мне пришлось раз видеть, как мимо меня и военного министра, стоявших за линией орудий, мортира, поставленная под слишком высоким углом, перекувырнулась назад шагов на 10; хорошо, что мы стояли не за ней непосредственно, а в стороне от нее.
Расскажу кстати о том, как отлили первую нарезную пушку в Тегеране, так как прежде все лили гладкие. В один прекрасный день явился в Тегеран какой-то немец, говорят, простой слесарь, и заявил шаху, что может в его арсенале отлить нарезную пушку. Шах обрадовался, сказал «хели-хубе» - «очень хорошо», и велел ему сделать таковую. Отлили болванку, просверлили нарезы, и пушка готова. Стоила она огромных денег. Шах приказал вывезти ее за город и сам явился смотреть, как она будет попадать в поставленные палатки. На такое зрелище, редкое торжество, явились, конечно, разные ханы и европейские инструктора. Сколько ни наводили пушку на цель, даже сам шах, отличный стрелок, но снаряды ложились далеко от палаток, то вправо, то влево. Видно, пушка заупрямилась, а вернее, что нарезы в ней никуда не были годны. Подошел к ней шах, но, ничего ни понимая в данном орудии, стал высказывать свои соображения о причине, почему она все берет в разные стороны: он упирал на то, что, должно быть, бой ее оттого не верен, что погнулся подъемный винт. Винт действительно согнулся после нескольких выстрелов, и все окружавшие шаха поддакивали ему, говоря «бели-бели», т. е. «совершенно верно», боясь между тем сказать ему, что он ошибается и что все зависит от нарезов, а не от винта. Видя, что все ему поддакивают и только один европейский инструктор улыбается, он подозвал его и стал спрашивать, что он сделал бы теперь с этой пушкой. Тот ответил: «Ваше величество, я бы вылил из этой пушки черную деньгу „пуль-сия“, и на эти деньги купил бы в другом государстве хорошую пушку». Нужно сказать, что в Персии «пуль-сия» льется тоже из сплава бронзы и ходит как у нас медные. Шаху очень понравился такой ответ, и он, потрепав инструктора по плечу, сказал: «Барк-Али, раст-гофт» - «очень хорошо, правду сказал».
Мейдан-и Тупхане - Пушечная (Артиллерийская) площадь. Ворота
Персы любят украшать площади пушками. Так, например, на Топ-Майдане - Артиллерийской площади - у бассейна стоят на возвышении огромные четыре пушки на старинных гнилых деревянных лафетах и около них сложены огромные ядра, не по их калибру. На площади перед дворцом, на возвышении, стоит огромная русская пушка, подарок Императрицы Екатерины; она считается священной, под нею бест, т. е. убежище, и если преследуемый или преступник успел проскользнуть мимо ее часового под пушку, то он считается уже неприкосновенным и даже шах не возьмет его оттуда силой, а когда ему доложат, что у него в бест сидит кто-либо, то немедленно прикажет разобрать дело. Чтобы вызвать, однако, укрывавшегося из-под пушки, обыкновенно ему не позволяют приносить пищу, почему волею-неволею он и сам выйдет оттуда.
Тегеран. Мейдан-и Тупхане
Раз шах возвращался с богомолья из Мешеда; для его встречи вывезли за город несколько сотен орудий и их поставили на краю дороги, шага на два друг от друга, без всякой прислуги, разделивши их только по десяткам красными флагами. Шах остался очень доволен такой встречей. Между этими орудиями я видел прелюбопытный образец времен чуть ли не Ноя. Это была огромная мортира, на лежачем деревянном лафете, в одном теле которой было около 10 стволов, наподобие митральезы, но стреляющей фитилем.
В связи с очерком об артиллерии я скажу несколько слов и об арсенале, существующем в Тегеране. В мое время им заведывал Джангир-хан, он же министр искусств. Надо отдать ему справедливость: человек был со вкусом и талантом к живописи, на чем и потерял зрение, но в оружии и орудиях не понимал ничего. С ним приключился такой печальный казус. По повелению шаха, капельмейстер, француз Лемер (тоже сартип - генерал, как и все европейцы в Персии), доставил из Парижа паровой котел и машины для делания металлических гильз к патронам. Все было установлено в отдельном здании, но котел не действовал, видимо, что-то с ним приключилось; поэтому, для выбития кружков из латуни, пришлось вертеть станки руками. Как раз шах вздумал осмотреть эти станки, и Джангир-хан, желая ему угодить, сам стал подкладывать латунные полосы под матрицу, но по неосторожности и непривычке он сунул под нее палец, который и был моментально отхвачен. Удивительнее всего в этом то, что за гильзовыми машинами был послан капельмейстер, но это не удивит перса, который вообще ничему не привык удивляться, и ему кажется естественным, что шах послал френги, т. е. европейца, за европейскими выдумками в Париж.
В этом арсенале есть всевозможные мастерские: слесарные, для сверления болванок орудий, швальни, мастерские для шапок, амуниции и мундиров, и даже для литья всевозможных ваз, украшающих дворцы. На все это содержится грязно и неряшливо. В арсенале вы увидите массу старых чугунных ядер и старинных тел от орудий, там же находятся и скорострельные ружья Вернделя, но сотни их хранятся в ящиках, в которых были привезены несколько лет тому назад, а так как помещения сырые, то масса ружей уже заржавлены, хотя из них не было выпущено ни одного выстрела. В том же арсенале вылита и статуя шаха, поставленная в саду Асп-Дивани, т. е. «скачек». Он изображен на коне, в высоких ботфортах (наподобие статуи Виктора-Эммануила), которые шах никогда не решился бы одеть. Но вообще статуя сделана удачно.
О самих топчи, т. е. артиллерийских солдатах, я должен добавить, что это самый испорченный и распущенный народ. Часто можно видеть часовых при орудиях на площади спящими под орудиями, поставив у колеса свою обнаженную шашку, или сидящими на самых орудиях, куря кальян, или просто бреющимися, не стесняясь проезжающих и проходящих мимо их.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
I. Дорога от Каспийского моря до Тегерана. II. Столица Персии Тегеран. III. Перс и его жизнь. IV. Женщины в Персии. V. Наср-Эдин-шах. VI. VII. Салам (шахский выход). VIII. Правители и наказание в Персии. IX. Тамаша и персидские публичные развлечения. X. Тазие - священные мистерии. XI. Персидская пехота. XII. Артиллерия. XIII. Кавалерия. XIV. Персидская казачья бригада. XV. Любопытные окрестности столицы. XVI. Обо всем, о чем не было сказано в предыдущих главах.ОЧЕРК XII-й
Артиллерия
Роды артиллерии. - Состав. - Обмундирование и вооружение. - Обучение. - Смотр стрельбы. - Первая нарезная пушка тегеранского производства. - Пушки на площадях. - Бест. - Арсенал. - Топчи.
Зембурекчи (верблюжья артиллерия) на Мейдан-и Машк
(учебном плацу) в Тегеране. Здесь и далее фото А. Севрюгина
Восхваляемая разными корреспондентами персидская артиллерия действительно достойна описания, но… не восхваления. В Персии существует артиллерия четырех родов: пешая, горная, на верблюдах, и одна батарея конная. Вся персидская артиллерия сосредоточена главным образом в Тегеране и частью в Испагани; в остальных местечках и пограничных крепостцах можно найти лишь по несколько орудий, но они большею частью на брустверах лежат без лафетов или же на совсем негодных лафетах и служат скорее для внушения уважения, чем для дела. В мое время, т. е. в 1882-1888 гг., в Персии находилось, как было слышно, до 1.000 медных и бронзовых орудий разных калибров и фасонов, начиная от времен Надир-шаха, когда, говорят, и основалась артиллерия в Персии. Почти все эти орудия заряжаются с дула, и половина их, а то и все 9/10, - никуда не годятся. Между ними есть европейской и местной персидской отливки. Из них: до 135 нарезных, заряжающихся с дула, 30 заряжающихся с казны Ухациуса, купленных в Австрии, и 4 стальных легких русского образца, подаренных шаху Государем Императором Александром III в 1882 году. Позднее, я слышал, в 1893 году из Австрии было приобретено еще несколько орудий. Затем, имеется несколько сот малокалиберных орудий для верблюжьей артиллерии, вернее, фальконет, и около 30 нарезных орудий, заряжающихся с казны, для горной артиллерии на мулах.
Всего считается в Персии 20 артиллерийских батальонов, по 250 человек в каждом. Опишу артиллерию в том виде, какою она представлялась мне за шесть лет моего пребывания в Тегеране, т. е. самые сливки персидской артиллерии.
Пешая артиллерия самая многочисленная в Тегеране. Сперва орудия не были разделены по батареям, а командирам предоставлялось брать орудий сколько вздумается; но в 1882 году состоялся совет для разделения на батареи, и долго не могли решить, делать ли батареи в 6 или в 8 орудий. Начальник артиллерии, между прочим, преглупый хан, был за то, чтобы батареи были из шести орудий, на чем и порешили. Он основывал свои взгляды единственно на том, что батареи в 8 орудий не смогут учиться на Майдан-Машке, т. е. учебном плану, так как плац этот для развертывания фронта в 8 орудий слишком мал. Таким образом основалось 6 батарей пешей артиллерии в Тегеране, 4 из них с орудиями, заряжающимися с дула, и 2 с орудиями Ухациуса.
Мейдан-и Машк
Замечательно, между прочим, в персидской артиллерии то, что ею заведуют отдельно три хана, друг другу не подчинявшиеся. Один хан содержит людей, которые ему и подчиняются, другой заведует орудиями, а третий - лошадьми, т. е. не артиллерийскими лошадьми - их вовсе нет - а лошадьми, подвозящими пушки на ученье; те же лошади служат для эндеруна, т. е. для шахского гарема; они же возят гулять в каретах жен шаха. Выходит так: если жены шаха поехали кататься или в путешествие, то лошадей для артиллерии нет, а если один из ханов-командиров скажет, что не может почему-либо сегодня дать людей на учение, то пушки остаются без прислуги. Мне приходилось видеть, как за неимением лошадей пушки везли на плац для учения на людях. Бедный инструктор, австриец г. Прюшинг, добивался хоть что-нибудь сделать из этой артиллерии, но ничего не мог поделать с заведующими ею ханами. Нужно было полюбоваться на плацу, когда эта артиллерия проходила церемониалом: сбруя с шорами, но вся связана веревочками; колеса скрипят, как у немазанной телеги; вспоминаю при этом, как однажды инструктор, г. Прюшинг, при всех отвечал Наибе-Султане, военному министру, на его замечание, что оси нужно смазывать маслом, что «масло едят ханы с хлебом, а на орудия его не дают». Банники делают из овечьих шкур, ввиду того, что из свиной щетины ни один перс не держал бы их в руках, и выглядят они ужасно печально. Во время церемониала, наверное, из 6-ти орудий - 2 отстанут, потому что или что-нибудь порвется, или лошади встанут и начнут бить задом, так как привыкли к каретам, а не к орудиям. Ездовые ниже всякой критики. Вот вам верная картина пешей персидской артиллерии. Обмундировка у них тоже австрийского покроя, наподобие пехоты. Жалованье они получают более пехоты: нижний чин до 15 туманов в год. Зарядных ящиков нет вовсе, а снаряды, в случай войны, должны подвозиться на вьюках. Я наблюдал милое обращение в этой артиллерии со своими орудиями: для промывки тело орудия снимают прямо с лафета, ставят казенной частью в канаву с водой, и тогда банником банят. Вооружены артиллеристы короткими саблями. У них отличные казармы на Топ-Майдане, но там мало кто живет: большею частию, артиллеристы живут по домам.
Тегеран. Мейдан-и Машк
Конная артиллерия состоит всего из 4-х орудий и обучается русским инструктором. Орудия эти доставлены в 1883 году из России, со всею амуницией, зарядными ящиками и даже со снарядами. Шах был так доволен подарком, что дал для этих орудий из своей конюшни отличных лошадей. Батарея лихая и держится в порядке. Прислуга имеет форму кавказских казаков, и шах всегда любуется, когда она идет карьером, тогда как пешая артиллерия не в состоянии ходить скорее собачьей рыси.
Горная артиллерия - 2 батареи на мулах. Пригнана и содержится весьма хорошо и, по моему мнению, это самая подходящая для Персии артиллерия, по непригодности там всех дорог для перевозки орудий другими способами.
Артиллерия на верблюдах, замбурчи с фальконетами, не делится на батареи и содержится очень плохо. Орудие или, вернее, толстый фальконет (ружье), лежит на железной рогатке, которая вставляется в верблюжье седло и может сниматься и втыкаться в землю, так что можно стрелять и с верблюда, и с земли. Когда стреляют с верблюда, то предварительно его кладут на землю. Эту артиллерию шах всегда берет при своих путешествиях для стрельбы во время празднеств. На тех же верблюдах везут заряды и снаряды.
Сделав краткое описание родов персидской артиллерии, я должен сказать, что, вообще, артиллерия обучается очень немногому, даже еще меньше пехоты. Главное заключается у них тоже в церемониале. Стрельбе же люди не обучаются вовсе; только на маневрах и смотрах артиллерия стреляет холостыми зарядами. За 6 лет, что я пробыл в Тегеране, не было ни одного учения боевыми снарядами, однако каждый год шах делает смотр стрельбе, который состоит в следующем. В назначенный шахом день и час за пределы Тегерана вывозят из каждой батареи по одному орудию и по две мортиры из арсенала и ставить их на равнине, в одну линию, шагов на 15 друг от друга. На известных двух дистанциях, шагов на 500 и до 1200, ставят две палатки, долженствующие представлять собою мишени, в которые, по приезде шаха, и начинают стрелять по очереди. После выпуска по одному выстрелу из каждого орудия, шах приказывает навести орудия на горы, на самую большую дистанцию, на какую только может захватить каждое орудие, и тогда делают по второму выстрелу, и кому удается закинуть снаряд дальше, того и хвалят. При этом, конечно, ухитряются подкопать хобот, не жалея орудия, лишь бы дальше хватило. Шах всегда становится во время этого знаменитого смотра подальше, боясь, как говорят, разрыва орудия, что однажды действительно и случилось. Мне пришлось раз видеть, как мимо меня и военного министра, стоявших за линией орудий, мортира, поставленная под слишком высоким углом, перекувырнулась назад шагов на 10; хорошо, что мы стояли не за ней непосредственно, а в стороне от нее.
Расскажу кстати о том, как отлили первую нарезную пушку в Тегеране, так как прежде все лили гладкие. В один прекрасный день явился в Тегеран какой-то немец, говорят, простой слесарь, и заявил шаху, что может в его арсенале отлить нарезную пушку. Шах обрадовался, сказал «хели-хубе» - «очень хорошо», и велел ему сделать таковую. Отлили болванку, просверлили нарезы, и пушка готова. Стоила она огромных денег. Шах приказал вывезти ее за город и сам явился смотреть, как она будет попадать в поставленные палатки. На такое зрелище, редкое торжество, явились, конечно, разные ханы и европейские инструктора. Сколько ни наводили пушку на цель, даже сам шах, отличный стрелок, но снаряды ложились далеко от палаток, то вправо, то влево. Видно, пушка заупрямилась, а вернее, что нарезы в ней никуда не были годны. Подошел к ней шах, но, ничего ни понимая в данном орудии, стал высказывать свои соображения о причине, почему она все берет в разные стороны: он упирал на то, что, должно быть, бой ее оттого не верен, что погнулся подъемный винт. Винт действительно согнулся после нескольких выстрелов, и все окружавшие шаха поддакивали ему, говоря «бели-бели», т. е. «совершенно верно», боясь между тем сказать ему, что он ошибается и что все зависит от нарезов, а не от винта. Видя, что все ему поддакивают и только один европейский инструктор улыбается, он подозвал его и стал спрашивать, что он сделал бы теперь с этой пушкой. Тот ответил: «Ваше величество, я бы вылил из этой пушки черную деньгу „пуль-сия“, и на эти деньги купил бы в другом государстве хорошую пушку». Нужно сказать, что в Персии «пуль-сия» льется тоже из сплава бронзы и ходит как у нас медные. Шаху очень понравился такой ответ, и он, потрепав инструктора по плечу, сказал: «Барк-Али, раст-гофт» - «очень хорошо, правду сказал».
Мейдан-и Тупхане - Пушечная (Артиллерийская) площадь. Ворота
Персы любят украшать площади пушками. Так, например, на Топ-Майдане - Артиллерийской площади - у бассейна стоят на возвышении огромные четыре пушки на старинных гнилых деревянных лафетах и около них сложены огромные ядра, не по их калибру. На площади перед дворцом, на возвышении, стоит огромная русская пушка, подарок Императрицы Екатерины; она считается священной, под нею бест, т. е. убежище, и если преследуемый или преступник успел проскользнуть мимо ее часового под пушку, то он считается уже неприкосновенным и даже шах не возьмет его оттуда силой, а когда ему доложат, что у него в бест сидит кто-либо, то немедленно прикажет разобрать дело. Чтобы вызвать, однако, укрывавшегося из-под пушки, обыкновенно ему не позволяют приносить пищу, почему волею-неволею он и сам выйдет оттуда.
Тегеран. Мейдан-и Тупхане
Раз шах возвращался с богомолья из Мешеда; для его встречи вывезли за город несколько сотен орудий и их поставили на краю дороги, шага на два друг от друга, без всякой прислуги, разделивши их только по десяткам красными флагами. Шах остался очень доволен такой встречей. Между этими орудиями я видел прелюбопытный образец времен чуть ли не Ноя. Это была огромная мортира, на лежачем деревянном лафете, в одном теле которой было около 10 стволов, наподобие митральезы, но стреляющей фитилем.
В связи с очерком об артиллерии я скажу несколько слов и об арсенале, существующем в Тегеране. В мое время им заведывал Джангир-хан, он же министр искусств. Надо отдать ему справедливость: человек был со вкусом и талантом к живописи, на чем и потерял зрение, но в оружии и орудиях не понимал ничего. С ним приключился такой печальный казус. По повелению шаха, капельмейстер, француз Лемер (тоже сартип - генерал, как и все европейцы в Персии), доставил из Парижа паровой котел и машины для делания металлических гильз к патронам. Все было установлено в отдельном здании, но котел не действовал, видимо, что-то с ним приключилось; поэтому, для выбития кружков из латуни, пришлось вертеть станки руками. Как раз шах вздумал осмотреть эти станки, и Джангир-хан, желая ему угодить, сам стал подкладывать латунные полосы под матрицу, но по неосторожности и непривычке он сунул под нее палец, который и был моментально отхвачен. Удивительнее всего в этом то, что за гильзовыми машинами был послан капельмейстер, но это не удивит перса, который вообще ничему не привык удивляться, и ему кажется естественным, что шах послал френги, т. е. европейца, за европейскими выдумками в Париж.
В этом арсенале есть всевозможные мастерские: слесарные, для сверления болванок орудий, швальни, мастерские для шапок, амуниции и мундиров, и даже для литья всевозможных ваз, украшающих дворцы. На все это содержится грязно и неряшливо. В арсенале вы увидите массу старых чугунных ядер и старинных тел от орудий, там же находятся и скорострельные ружья Вернделя, но сотни их хранятся в ящиках, в которых были привезены несколько лет тому назад, а так как помещения сырые, то масса ружей уже заржавлены, хотя из них не было выпущено ни одного выстрела. В том же арсенале вылита и статуя шаха, поставленная в саду Асп-Дивани, т. е. «скачек». Он изображен на коне, в высоких ботфортах (наподобие статуи Виктора-Эммануила), которые шах никогда не решился бы одеть. Но вообще статуя сделана удачно.
О самих топчи, т. е. артиллерийских солдатах, я должен добавить, что это самый испорченный и распущенный народ. Часто можно видеть часовых при орудиях на площади спящими под орудиями, поставив у колеса свою обнаженную шашку, или сидящими на самых орудиях, куря кальян, или просто бреющимися, не стесняясь проезжающих и проходящих мимо их.
ПРОДОЛЖЕНИЕ